Этот город ... Этот город был совершенно пустой ... Там были дома , в окнах горел свет , но на улицах никого не было ... Я попыталась заглянуть в окно ... там кто-то был , но у него уже кто- то был ... Я заглядывала в другие дома ... Там у каждого уже кто-то был , потому это весело быть с кем-то ... Потому-что так веселее чем быть совсем одному ... Поэтому теперь на улицу никто не выходит ... Этот город совсем безлюдный ... Я отправляюсь в путь ... Я пойду в другой город ... Вот было бы хорошо если-бы меня кто-нибудь нашёл ... И если тот кто мне нужен влюбится в меня , тогда мне придётся покинуть того кто мне нужен ... И всё равно я хочу встретить того кто мне нужен ... Вот о чём я думаю когда иду по пустому городу ...

Детство это вовсе не период с рождения до определенного возраста,
Просто однажды,
Ребенок вырастает, и забывает детские забавы.
Детство – это королевство, где никто не умирает.

(с)Эдна Сент-Винсент Миллей

 

"Любовь  - это когда хочешь с кем-то переживать все четыре времени года. Когда хочешь бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом собирать с кем-то я годы и купаться в реке. Осенью варить варенье и заклеивать окна от холода. Зимой - помогать пережить насморк и долгие вечера, а когда станет холодо - вместе топить печь..."

(с)

Януш Вишневский "Мартина"

Наверное, рыбы тоже кого-то ищут
И бьются в стекла. Путают стекла и стены.
Дрожащими пальцами что-то неровное пишут,
И тонут, и вверх всплывают одновременно.

Наверное, рыбы тоже отводят взгляды
И только губами водят – ласкают имя.
Наверное, рыбы просто плавают рядом
С теми, кого считают совсем своими.

Наверное, рыбам тоже чего-то снится…
Потом они просыпаются с теплым взглядом…
Наверное, рыбам хочется утопиться
В те дни, когда не случилось поплавать рядом.

  Группа выпускников, успешных, сделавших замечательную карьеру, пришли в гости к своему старому профессору. Конечно же, вскоре разговор зашел о работе - выпускники жаловались на многочисленные трудности и жизненные проблемы.
  Предложив своим гостям кофе, профессор пошел на кухню и вернулся с кофейником и подносом, уставленным самыми разными чашками - фарфоровыми, стеклянными, пластиковыми, хрустальными - и простыми, и дорогими, и изысканными.
  Когда выпускники разобрали чашки, профессор сказал:
  "Если вы заметили, все дорогие чашки разобраны. Никто не выбрал чашки простые и дешевые.
  Желание иметь для себя только лучшее и есть источник ваших проблем.
  Поймите, что чашка сама по себе не делает кофе лучше. Иногда она просто дороже, а Иногда даже скрывает то, что мы пьем. То, что вы действительно хотели, было кофе, а не чашка. Но вы сознательно выбрали лучшие чашки.. А затем разглядывали, кому какая чашка досталась. А теперь подумайте: жизнь - это кофе, а работа, деньги, положение, общество - это чашки. Это всего лишь инструменты для хранения Жизни. То, какую чашку мы имеем, не определяет и не меняет качества нашей Жизни. Иногда, концентрируясь только на чашке, мы забываем насладиться вкусом самого кофе.
  Наслаждайтесь своим кофе!"
   
  У самых счастливых людей нет всего лучшего. Но они извлекают все лучшее из того, что есть. Счастье в том, чтобы хотеть то, что у тебя есть. А не в том, чтобы иметь то, что хочешь.
 

источник: Интернет

"первая волна сбивает тебя с ног,
и ты катишься, катишься, катишься,
но не захлёбываешься,
даже если стараешься захлебнуться."

небо не по-весеннему горько целует в лоб.
мой город у моря. здесь всё не в цене,
кроме умения ждать. здесь не бывает проб
и попыток найти себя. море - есть море. на дне
живут только те, для кого и ущелье - дом. а ты
снова и снова погибаешь в каждом из моих снов. но когда я
открываю глаза... ты всегда стоишь в стороне. у воды
привкус соли. ты излучаешь боль. странно горит свет маяка и не тая
у берега лежит снег. и рыбу часто выносит на берег
холодный прибой, и солнце сжигает тело, и кости
превращаются в пыль... останемся здесь, поверь
мне, нам больше некуда с тобой плыть.

"вторая волна подстерегает тебя,
когда ты пытаешься подняться на четвереньки,
и во рту становится солоно,
но ты ещё жив,
даже если уже готов умереть."

там где лодки, ещё не достигнув берега, разбивают о камни
дно... где мачты, не выдержав ветра, дают крен. есть пути,
по которым можно попасть в поток и слиться с теченьем холодных волн. и пока мне
не удалось отыскать тебя, я всегда возвращаться буду к этой земле - идти
в никуда легко. день за днём. становиться песком у твоих ног...

"третья волна накрывает тебя с головой,
и ты думаешь: это и есть конец..."

рыбы - скользкие гибкие ленты в каменных гривах. пальцы ломать
о скалы - рисовать кровью губы твои на самых рельефных грунтах.
заточить все желанья и мысли о предрассудки и страхи, снять
с них слепки и крючками вонзать в жабры. здесь утро
нельзя отличить от ночи. у дна морского ежедневно меняется карта -
здесь слишком темно. я слепну. приходиться плыть на ощупь. маски сняты.

"но четвёртая волна уносит тебя в открытое море,
и ты вспоминаешь, что всегда был рыбой."

когда ты заходишь в воду, я скольжу волной по твоим коленям,
разбиваюсь на капли, становлюсь пеной... ты оставляешь следы на песке -
я слежу за тобой - пытаюсь слизать каждый... тенью
ложусь на твои плечи, солью вскрываю вены... на леске
тысячи рыб оставляли тела и души, ложились на дно, укрывались илом...
однажды ты тоже найдёшь этот город, войдёшь в море... где люди
иные черты обретая, бросаются в омут. волна за волной с новой силой
рождается вечность. ты тоже сюда попадёшь. и здесь ничего не будет
кроме нас с тобой и этого чёрного моря...

18 марта 2004
 

[двух совершенств не существует
но на каждое совершенство найдётся другое
и она совершенство -
не похожее на мои прошлые совершенства
и она лучше
тем что пришла после них
тем что она ближе к моему концу
чем к началу
тем что у нас куда больше шансов
дойти до конца
вместе ]
... 

Живёшь-живёшь, утро-день-вечер, играешь с Дусей, смотришь мультики, подробности интересные происходят. Потом Дуся - раз! - и лежит. И хвостом не шевелит. Умерла.
Мама говорит, она попала в свой кошачий рай. А где это?
Папа принёс щенка. Смешной и руки лижет.
А там трамвай и щенок лежит как шарик. Ушёл к Дусе в кошачий рай. Не хочет играть.
Папа курит. Курить нехорошо.
Тётя говорит:
— Раз-два-три - выметайтесь из жилплощади.
Дала папе деньги.
Папа нехорошо курит и пьёт водку. Невкусную.
Никто не играет. В мультике маленький рыбка потерялся, страшно. Сперва мама рыбка, потом Нимо.
Папа ушёл и нету. А уже завтра опять и снова нету. Мама говорит в телефон и плачет. Не плачь, смотри в мультике мамонт. Мама говорит, он вымер и в рай улетел.
— Мама, а скоро Дуся со щенком придут? И папа.
Папа пришёл, а мама ругается. Папа ей ноги поцеловал, чтоб не ругалась. И меня поцеловал.
— А у Нимо папа нашёлся! А мамонт вымер и к Дусе улетел. А ты не вымер.
Мы из дому насовсем переезжаем. Наверно, в рай.
Мама говорит, рай для лимиты ещё не придумали. И курит.
 

(с)Камелия Санрин 

 В жизни каждого человека есть такие эпизоды, о которых он забывает сразу же как только они произошли и вспоминает через много лет и только лишь один раз. Если представить жизнь человека дорогой, то такие эпизоды похожи на повороты такой дороги, которые иногда можно и не заметить на фоне окружающих их событий.
Так и эта история началась с одного маленького эпизода из жизни мальчика. Однажды весной он рыбачил с отцом в море. Отец заметил лежащего на поверхности воды шмеля, достал его из воды и положил на дно лодки. Шмель , видимо оттаявший вместе с весенними снегами, очнулся и судорожно вцепился в веревку. Так он и просидел на ней , пока на берегу отец мальчика не посадил его на землю...

– Оно живое!..

Улитка очень испугалась собственного мысленного восклицания.

– Оно живое, и, кажется, оно считает, что я для него опасна, – подумала улитка. - Непривычно. Неожиданно. Необычайно увлекательно. Я – и вдруг что-то живое рядом. Я – и вдруг опасна. Невероятно неординарное развитие событий. Хотя улиткам не положено знать таких слов, – одернула себя улитка и попыталась выглянуть из домика.

– Мурррр, – промурлыкало живое с широко закрытыми глазами и шепотом.

– Ты меня «видишь»?! – спросила улитка живое, надравшись и набравшись мужества, причем преимущественно из социальных сетей.

– Конечно, «вижу», – сказало живое. – Я же сплю.

– Но как же ты можешь меня видеть, если я в домике, а ты спишь? – на всякий случай удивилась улитка, хотя понимала, что задает данный вопрос только для того, чтобы еще раз услышать черный датированный курсивный голос.

– Вот такой у тебя нелепый домик, и такой у меня нелепый сон, – ответило живое.

Улитка обиделась.

Ей очень нравился ее домик, и она была абсолютно убеждена в том, что и сон живого в общем-то тоже не так уж плох.

Живое тем временем прекратило урчать и начало рычать:

– Если ты не прекратишь думать эту чушь, я буду вынуждено обидеться, – честно предупредило живое.

– Ладно, – быстренько согласилась улитка, – однако тебе придется за это полюбить мои пироги и борщи.

– А что это? – на всякий случай уточнило живое, хотя и понимало, что выхода у него нет.

– Это ставшие нарицательным атрибуты мещанского комфорта и неотъемлемые компоненты моего мировосприятия, – не задумываясь более над уместностью философской и социологической терминологии в собственном дискурсе, лучезарно улыбнулась улитка.

 (с)Рудницкая Лера

  Он встает с кровати и берет с тумбочки большой апельсин, чистит его: комната наполняется сильным чуть навязчивым цитрусовым запахом. Мне кажется, что луна за окном тоже пахнет апельсином, который держали в холодильнике, а потом вытащили и тут же разрезали напополам…
  -Ты любишь целоваться?- он уже делит НАШ апельсин на дольки, а сок брызгает во все стороны…
  -Нет.
  -Как это нет???!!! А со мной?
  - Ооо! Это совсем другое дело!
  -Хочешь? – протягивает мне несколько долек.
  -Нет… я их не люблю… в детстве объелась…
  -Понятно.
  Он забирается обратно в кровать, ложится на спину, заводит руки за голову и задумывается…
  -Почему ты меня не целуешь? – любопытствую я.
  -Ну а вдруг как с апельсинами… приестся…Он уже сел в кровати и загадочно смотрит на меня.
  - Ага, – неуверенно говорю я… и начинаю его хотеть. Не апельсин, конечно. Смотрю на его руки, живот и… почему-то отворачиваюсь к стене… Слышу голос. Голос надеющегося человека:
  -А может ты их просто не любишь?
  Он захватывает меня в свои апельсиновые объятья и покрывает апельсиновыми поцелуями…
  А это уже совсем другое дело!

(с)Славяночкаааа

Если бы небо было зеленого цвета, он бы влюбился... У меня глаза зеленого цвета... А небо разное... Оно может быть любым (даже черным - не дай Бог!), но только не зеленым... Это огорчает... Слабо сказано!.. Это мешает жить...

Он не от мира сего... Не смотрит себе под ноги, но шагает легко и уверенно.
... И вот он идет со мной по лесу и сквозь листву (зеленую листву!!!) деревьев вбирает в свои серые глаза прозрачную синеву... От этого его зрачки сужаются, а вокруг них начинают искриться мельчайшие солнечные лучики. Я люблю ТАЙКОМ пить солнце у него из глаз... Становится тепло животу, а сердцу жарко!.. Жарко и БОЛЬНО.. До того больно, что хочется броситься перед ним на колени и умолять... но я не знаю точно о чем!
... Да и смысла нет умолять... Ведь у меня глаза зеленого цвета. Я могла бы купить линзы. Но это обман. Разве можно обманывать любимого человека?!

Ну почему небо бывает такого пронзительно-синего цвета??!! Как ЕЕ глаза...

Это огорчает... Это мешает жить...

(с)Славяночкаааа

Если бы не ты,мои чувства были бы лишь бледным отражением чужой любви.

(с) Амели 

 

    - Привет!
  Летит в дальнюю даль...
  - Привет!
Я совсем тебя не знаю, не знаю, как ты выглядишь, не знаю кто ты,
не знаю, о чем ты думаешь, о чем мечтаешь...
  - Привет!
Иногда приходит ответное приветствие, иногда - тишина!
Я не обижаюсь- может человек занят, или у него сейчас более важные проблемы...
  - Привет!
Бывает, завязывается разговор, иногда он перерастает в общение, иногда - почти в дружбу...
  - Привет!
Иногда я посылаю свои сказки - как их поймут, как почувствуют...
  - Привет!
Многим они нравятся - хвалят, удивляются... Но почему-то вновь и вновь
отправляю в дальнюю даль - Привет...
  - Привет!
Вдруг ответное: Здравствуй, ты мне уже писал, кажется, раньше. Я долго хранила твою сказку...
  - Привет!
Неужели! Боюсь себе поверить! Словно музыкант, настраивающий инструмент,
услышал, наконец, долгожданную ноту...
- Привет!
Чистый ясный светлый звук. Я так ждал его. И вот, свершилось!
Я понимаю это так четко и ясно, но так страшно поверить.
  - Привет!
Колотится сердце. Ожили надежды. Там, далеко, моему сердцу светлой и ясной ноткой
отозвалось другое сердечко.
  - Привет!
Осторожно пробую еще одну струнку, смелее - еще одну... Звучит, чисто и ясно...
- Привет!
Понимаю, - происходит что-то волшебное. Понимаю, - свершается чудо.
Приходит что-то очень большое. Начинается сказка.
- Привет!
Радостно и немного страшно, даже почти жутко... Неужели и правда так бывает? Неужели...
- Привет!
Знаю и ты сейчас в смятении. Самые разные мысли захлестывают тебя. И тебе тоже , наверно, немного страшно. И тоже так хочется поверить.
- Привет!
Мы совсем ничего не знаем друг о друге. Даже не видели друг друга.
Но уже так много знаем, не умом , а сердцем...
- Привет!
Боюсь что-либо загадывать. Знаю- будет непросто, в сказках всегда так.
Но , если очень захотеть, если очень верить, то сказка обязательно будет счастливой.
- Привет!
Поверим? Захотим? Сможем?
 

Двадцать восьмого февраля 1936 года, на третий день известных событий, поручик гвардейского транспортного батальона Синдзи Такэяма, потрясенный известием о том, что его ближайшие друзья оказались в числе заговорщиков, не в силах смириться с приказом о подавлении мятежа, в одной из комнат своего особняка (дом шесть на улице Аоба, район Ёцуя) сделал харакири собственной саблей; его супруга Рэйко последовала примеру любимого мужа и тоже лишила себя жизни. В прощальной записке поручика была всего одна фраза: «Да здравствует Императорская Армия!» Жена тоже оставила письмо, в котором приносила извинения родителям за то, что уходит из жиз­ни раньше их, и заканчивала словами: «Настал день, к которому дол­жна быть готова жена офицера». Последние минуты жизни муже­ственной пары были таковы, что дрогнуло бы даже самое каменное сердце. Поручику исполнился тридцать один год, Рэйко — двадцать три. Со дня их свадьбы не прошло и полугода...

 Из бездны одиночества
Лезть, через ноль,
К вершине, 
где только боль,
где только боль,
и кубарем катится,
через ноль,
в родную бездну
одиночества,
и снова, через ноль 
к вершине

Жили-были три клоуна - Рыжий, Белый и Мёртвый. Купили они как-то бутылку водки. Налили по рюмкам. Рыжий выпил. Белый выпил. А Мёртвый не пьёт. Ни в какую. Так Рыжий с Белым всю бутылку вдвоём и допили.

Три клоуна - Рыжий, Белый и Мёртвый - шли однажды по улице. Подходит к ним милиционер.
“Эй, граждане! - говорит он Рыжему с Белым, - Куда вы его тащите? Он же мёртвый!”
“А он и был мёртвый” - отвечают Рыжий с Белым.
“Пройдемте в отделение, там разберемся.”
Пошли, разобрались. Всех троих, естественно, отпустили.

Три клоуна - Рыжий, Белый и Мёртвый - любили одну женщину. А она не любила ни Рыжего, ни Белого, а любила только Мёртвого.
“Хороший клоун - мёртвый клоун” - говорила она.

  Однажды, проходя коридором цирка, я заглянул в открытую дверь уборной
клоуна и остановился, заинтересованный им; в длинном сюртуке, в цилиндре и
перчатках, с тростью под мышкой, он стоял перед зеркалом и, ловкою рукой
красиво приподнимая цилиндр, раскланивался со своим отражением на стекле.
  Заметив в зеркале мое удивленное лицо, он быстро обернулся ко мне и
сказал, улыбаясь, указывая пальцем на свое лицо и в зеркало:
  - Я-я! Да?
  Потом отодвинулся в сторону, его отражение в зеркале исчезло, он
медленно провел рукою по воздуху и снова сказал:
  - Ньэт я! Понимайт?
  Я не понял этой игры, смутился и ушел, сопровождаемый его тихим смехом,
но с этого момента клоун стал необычно и тревожно интересен для меня.

Было половина двенадцатого ночи, когда Валерия впервые услышала тихий стук в стене, возле кровати. Он был похож на шепот с железобетонным оттенком, если такой вообще может существовать.
Она приподнялась на локтях и уставилась в темноту комнаты. Так она и просидела до тех пор, пока глаза не привыкли, а предметы, из доисторических животных не превратились в обычную мебель.
Стук не прекращался. Теперь это был легкий шорох, вроде того, что слышен в глухую, безлунную ночь под корой дерева. В окно ударили капли дождя. Так резко и неожиданно, что Валерия вздрогнула. За этими каплями, что били по подоконнику, шорох в стене прекратился. Или, может быть, стал не слышен.
Валерия долго не могла заснуть, думая о том, что слышала. Что если треснула панель? Сердце на миг сжалось; в стене проходили трубы отопления, а горячую воду дали месяц назад, в октябре. Что если они лопнут? Ей не хотелось проснуться однажды посреди ночи от того, что кипяток пожирает кожу.

 Они принадлежат друг другу вечность. Они никогда не будут вместе.
В каждой жизни, в каждой эпохе, в каждой вселенной они встречались хотя бы раз. Она – принцесса или кухарка, актриса или учительница, красивая или уродливая, добрая или злая, но абсолютно всегда – свободолюбивая и гордая. И он – император или раб, философ или военный, хороший или плохой, но всегда – свободолюбивый и гордый. 
Они в первый раз увидели друг друга вечность назад. Они никогда не будут вместе.
Сотни жизней, тысячи километров, миллионы не состыковок. Они могли бы познакомиться уже тысячи и тысячи раз, но… Не познакомились. Они разминались на секунды, терялись в толпе народа и опаздывали на торжества. И это продолжается вечность. Они никогда не будут вместе.

 
Когда родилась принцесса, королева, хорошо зная, что полагается делать в

таких случаях, пригласила ей в крестные двух фей. Как ни досадно, феи прибыли

на праздник в чисто деловом настроении, преисполненные новомодных идей насчет

воспитания молодых девиц. Поэтому одна из фей принесла принцессе в дар Здравый

Смысл, а вторая - Пунктуальность. Королева, не ожидавшая такого поворота

событий, была крайне разочарована. Проявив столь прискорбное отсутствие

фантазии, феи вдобавок умудрились испортить всем настроение. Они отказались

принять участие в трапезе и, пока все сидели за столом, сновали по залу, жуя

на ходу бутерброды с паштетом из крылышек моли, которые принесли с собой в

ридикюлях. Да и самый их вид наводил уныние. Все гости были в парчовых

нарядах, расшитых золотом, серебром и перламутром, а феи явились в высоких

жестких капорах, туго завязанных под подбородком, и в башмаках на толстой

подошве, отмеривших не один десяток миль в Фейландии. Недаром у фей был девиз:

"Не лететь там, где можно пройти пешком". Они наговорили гостям кучу прописных

истин, хотя их никто ни о чем не спрашивал, и в конце концов гости дружно

решили, что феи - невыносимые старые зануды. Все осуждали королеву за то, что

она приглашает во дворец кого попало. Вконец расстроенная, она незаметно

проскользнула в детскую.

- Бедная моя крошка, ты все равно будешь красивей всех на свете, -

прошептала она, склонившись над колыбелькой.

Принцесса в ответ загукала и заморгала глазами, но вид у нее при этом был

не очень довольный.

 Cчастье

Джинни знает, что такое счастье. Счастье – это когда ты любишь, и находишься рядом с любимым человеком. 
Джинни счастлива. У ее счастья карие глаза и растрепанные каштановые волосы. Ее счастье любит книги, сигареты с ментолом и двойной экспрессо. Счастье пахнет медом, молоком, и совсем чуть-чуть – корицей. Джинни варит по утрам кофе и чувствует себя счастливее всех на свете, когда ее счастье сонно улыбается ей. Джинни живет ожиданием вечера, когда ее счастье придет с работы, позволит раздеть себя, опустить в горячую ванну и накормить. Джинни предвкушает ночь, когда ее счастье посмотрит на нее голодными глазами и притянет к себе, что бы подарить ей свою любовь. 
Джинни счастлива, она не замечает, что ее счастье все чаще задерживается на работе, все реже смотрит на нее с неподдельной страстью, все грубее ласкает ее, когда они близки. Джинни не слышит, когда в порыве страсти ее счастье выкрикивает чужое имя. Джинни не видит, каким взглядом ее счастье провожает встречных девушек. Джинни не чувствует запаха чужих духов, которыми пахнут каштановые волосы ее счастья. 
Джинни не понимает, что значит «все кончено». Джинни хочется плакать, но она не плачет, потому что ее счастье не любит слезы. Счастье молча собирает чемодан и уходит, захлопнув дверь. А Джинни еще долго сидит и ждет, ждет что счастье одумается и вернется. Вечером Джинни понимает, что ждет напрасно. Она встает из кресла, идет в спальню и ложится в постель. Подушка хранит аромат каштановых волос ее ушедшего счастья. Джинни вдыхает такой родной и любимый запах, и заливается слезами. Она всхлипывает, рыдает, воет, словно раненый зверь. Джинни мечется на широкой кровати вся в слезах, падает на пол, не переставая рыдать. Теперь можно. Теперь, когда счастья нет можно выть от боли и кататься по полу, содрогаясь в рыданиях.