2045 год — человек становится бессмертным. Такой прогноз делает американский изобретатель и футуролог Рэймонд Курцвейл (Raymond Kurzweil), сторонник теории технологической сингулярности. Слившись с машиной, человек обретет новую форму существования, которой не страшны старость и даже смерть. О теории сингулярности и поиске бессмертия пишет американский журнал TIME.



Курцвейл, получивший 39 патентов и удостоенный званий почетного доктора 19 высших учебных заведений, известен как один из пионеров в области технологий оптического распознавания текста и компьютерного распознавания речи. Он уверен, что скоро наступит время, когда компьютеры будут умнее человека. Когда это произойдет, человеческое тело, человеческий разум и само устройство цивилизации всецело и бесповоротно трансформируется. И этот момент не только неизбежен, но совсем недалек. По подсчетам Курцвейла, конец человеческой цивилизации, какой мы ее знаем сегодня, ожидается через 35 лет, пишет TIME.

По одной из теорий, человечество ожидает слияние с умными машинами и превращение в суперкиборгов, для которых компьютерные технологии станут продолжением интеллектуальных функций. Искусственный интеллект, возможно, позволит справиться со старением и продлить срок жизни до бесконечности. Не исключено, что мы сможем сканировать сознание в компьютеры и жить внутри них, как программное обеспечение, вечно, виртуально. Или компьютеры восстанут против человечества и уничтожат его. Как бы то ни было, все эти теории предполагают одну общую трансформацию, имя которой сингулярность. Концепция сингулярности описывает гипотетический взрывоподобный рост скорости научно-технического прогресса, предположительно следующий из создания искусственного интеллекта и самовоспроизводящихся машин, интеграции человека с вычислительными машинами либо значительного увеличения возможностей человеческого мозга за счет биотехнологий.

Вокруг идеи сингулярности складывается целое сообщество сторонников, это почти субкультура. Третий год в США существует Университет сингулярности, созданный NASA и Google. Сингулярность изучают также в Институте искусственного интеллекта (Singularity Institute for Artificial Intelligence) в Сан-Франциско, который устраивает на эту тему ежегодные конференции, напоминающие по атмосфере Давосский форум и съезды уфологов, комментирует TIME.

Сама идея отнюдь не нова. Еще в1965 году британский математик Гуд описал «интеллектуальный взрыв», определив понятие сверхразумной машины, которая значительно превосходит лучшие умы человечества в любом виде интеллектуальной деятельности. Поскольку разработка машин также является одним из видов такой деятельности, значит, сверхразумная машина способна создать еще более совершенную систему. Так возникает взрывоподобный рост интеллектуальных ресурсов и человек оказывается далеко позади. Последним необходимым его изобретением станет первая система сверхчеловеческого интеллекта.

В пользу теорий о создании сверхмашины приводят аргументы, что быстродействие компьютеров стремительно растет, причем растет оно все быстрее. И нет оснований думать, что развитие компьютерных мощностей должно когда-то прекратиться. Таким образом, в определенный момент они превзойдут человеческий интеллект.

В 1980-ые годы из прагматических целей Курцвейл пытался определить темпы технического прогресса. Занимаясь своими разработками, он задумывался над тем, что даже великие изобретения могут потерпеть крах, если появятся раньше своего времени. На тот момент Курцвейл знал о законе Мура, согласно которому количество транзисторов в интегральной микросхеме удваивается примерно каждые два года. Гордон Мур пришел к выводу, что при сохранении этой тенденции мощность вычислительных устройств за относительно короткий промежуток времени может вырасти экспоненциально. Курцвейл стал строить другую кривую, сопоставляя параметры мощности вычислительных систем, которые можно приобрести за 1000 долларов. Он сравнивал показатели быстродействия в миллионах команд в секунду (MIPS).

Получилось примерно то же, что и у Мура. Быстродействие, соотносимое с ценой в 1000 долларов, удваивалось каждые два года. На графиках получались экспоненциальные кривые. Закономерность соблюдалась неизменно, даже когда Курцвейл расширил диапазон анализа на дотранзисторный период вплоть до 1900-х годов.

Он обнаружил такую же динамику и в других областях науки. По экспоненте растет число интернет-хостов и патентов в сфере нанотехнологий, так же резко снижается стоимость услуг беспроводного доступа. Прогресс имеет экспоненциальную природу, а не линейную, уяснил ученый.

На основе экспоненциальной теории прогресса Курцвейл прогнозирует, что к середине 2020-х годов станет возможным реверсивное проектирование человеческого мозга, то есть анализ механизмов его функционирования с целью воспроизведения. К концу десятилетия компьютеры достигнут интеллектуального потенциала человека. Момент сингулярности Курцвейл относит к 2045 году. Благодаря значительному росту компьютерных мощностей и значительному их удешевлению, к тому времени объем созданного искусственного интеллекта будет в миллиарды раз превосходить совокупный интеллектуальный ресурс человечества, который существует на сегодняшний день.

На прошлогоднем саммите по сингулярности второй по популярности темой после искусственного интеллекта было увеличение продолжительности жизни. Ограниченность возможностей человеческого организма, которую мы считаем окончательной и неизменной, сингуляристы воспринимают как решаемую проблему. То же относится и к смерти. Старение — своего рода болезнь, а значит — ее нужно лечить.

Известно, что одна из причин физических изменений в организме в результате старения связана с теломерами. Так называются защитные концевые участки хромосом. Каждый раз при делении клетки теломеры сокращаются, пока не истощатся полностью, тогда клетка не может больше воспроизводиться и умирает. Но существует фермент теломераза, который останавливает этот процесс, чем объясняется в частности устойчивость раковых клеток. Так почему не лечить с помощью теломеразы здоровые клетки? О подобном эксперименте отчитались в ноябре в журнале Nature исследователи медицинской школы Гарвардского университета. Они провели опыт с теломеразой на мышах, у которых проявлялись возрастные изменения в организме. Признаки старения были ликвидированы. Результатом стало не только улучшение состояния мышей, но и омоложение организма.



Один из ведущих специалистов в мире по проблемам увеличения продолжительности жизни, генетик Обри де Грей (Aubrey de Grey), рассматривает старение как накопление износа, подразделяемого им на семь категорий, по каждой из которых восстановительная медицина однажды должна найти какое-то решение.

Человеческий организм — это машина, у которой есть набор функций и которая естественным образом постепенно изнашивается. В принципе этот износ можно периодически устранять, считает де Грей.

Курцвейл тоже серьезно относится к вопросам продления жизни. Совместно с доктором Терри Гроссманом он опубликовал две книги, в которых раскрыл свой подход, предписывающий 200 различных таблеток и активных добавок в день. Он говорит, что практически вылечился от диабета и в свои 62 года чувствует себя на 20 лет моложе. Курцвейл хочет дожить до эры сингулярности.

Почему не уйти от тягостного заточения, в котором душа прикована к смертному телу животного, и не соединить ее с бессмертным роботом? Курцвейл говорит, что мысль о продлении жизни встречает еще больше сопротивления в его аудитории, чем кривые экспоненциального роста, уходящего в бесконечность. Его нам трудно спрогнозировать и представить, потому что мышление от природы тяготеет к линейному прогнозированию, которое человек применяет, например, спасаясь от хищника и определяя, где зверь может оказаться через 20 секунд.

«Есть те, кто может принять мысль, что компьютеры станут умнее людей. Но идея о резком увеличении продолжительности жизни вызывает особые трудности. Люди многое вкладывают в формирование своей философии жизни и смерти», — говорит Курцвейл.

Возможно, часть функций мозга не может быть воспроизведена никакими ресурсами даже самых мощных вычислительных машин. Нейрохимическая структура, создающая эфемерный хаос, который мы называем сознанием, по природе аналоговая и может быть слишком сложна, чтобы ее можно было повторить в цифровой полупроводниковой схеме.

Биолог Деннис Брей (Dennis Bray) уверен: несмотря на то, что биологические структуры функционируют подобно электрическим цепям, различие между ними огромно в силу огромного числа возможных органических состояний.

В результате многочисленных биопроцессов возникают множественные химические модификации молекул белка, которые различаются еще и в силу принадлежности к тем или иным структурам в разных клетках организма. Комбинаторное многообразие возможных состояний живого обеспечивает практически бесконечный ресурс для хранения информации о прошлом и настоящем и уникальную возможность для подготовки к будущим событиям. На этом фоне компьютерные нули и единицы представляются слишком сырым материалом, полагает Брей.

И даже если признать сингулярность возможной перспективой, возникает ряд неразрешимых вопросов. Если я могу просканировать сознание в компьютер, буду ли это все еще я? Каковы геополитические и социоэкономические аспекты сингулярности? Кто решает, кому быть бессмертным? Если мы приходим к бессмертию, всезнанию и всемогуществу, не теряет ли жизнь свой смысл? Победив смерть, не утрачиваем ли мы свою человеческую сущность?

Курцвейл признает, что сингулярность несет в себе принципиальные риски уже потому, что мы не знаем, что станет делать высокоразвитый искусственный разум, обосновавшись на планете Земля. Поэтому ученые хотят быть уверенными, что искусственный интеллект не только будет развиваться, но будет дружественным. Не нужно быть сверхразумным киборгом, чтобы понять, что внедрение высшей формы жизни в собственной биосфере является принципиальной ошибкой, нарушающей дарвинскую эволюцию.

При этом Курцвейл уверен, что предотвратить сингулярность, запрещая развитие технологий, не только невозможно, но неэтично и, возможно, опасно. «Подобный запрет означал бы тоталитарную систему. Это не сработает. Технологии просто уйдут в подполье, и ученые, от которых мы ждем разработок защиты, не будут иметь доступа к необходимым инструментам», — полагает Курцвейл.

Сам Курцвейл не видит между органической плотью и кремниевым материалом никакого принципиального различия, не позволяющего последнему стать мыслящим. Он не готов пасть ниц перед могуществом человеческого мозга и не верит в то, что нельзя смоделировать нейромеханизм или создать программное обеспечение, которое не уступало бы ему в мощности и гибкости.

С 2005 года в Политехнической школе в Лозанне ведется амбициозный проект Blue Brain project, целью которого является создание понейронной имитации мозга млекопитающего с помощью суперкомпьютера IBM Blue Gene. На данный момент удалось смоделировать одну из структур мозга крысы, состоящую из 10 тысяч нейронов. Глава проекта профессор Генри Маркрам утверждает, что полностью функциональный искусственный мозг человека может быть создан в ближайшие 10 лет.



По определению, будущее после наступления сингулярности непознаваемо для нашего линейного-химического-животного мозга, но у Курцвейла масса теорий и на сей счет. Он заставляет себя мыслить широко.

Согласно концепции Курцвейла, биотехнологии и нанотехнологии позволят человеку управлять своим организмом и окружающим миром на молекулярном уровне. Прогресс гиперускоряется. Мы отбрасываем теорию Дарвина и берем эволюцию в свои руки. Человеческий геном становится кодом, который нужно тестировать, оптимизировать, и, если потребуется, переписать. Бесконечное продолжение жизни становится реальностью, люди умирают, только если сами так хотят. Мы сможем сканировать сознание в компьютеры и перейти к виртуальному существованию или сменить физическую оболочку — с бренного тела на бессмертного робота. Такой, по мнению Курцвейла, будет судьба человека как вида.

Или не будет. Как бы то ни было, чем больше мы слышим о сингулярности, тем больше встречаем ее свидетельства в самых неожиданных направлениях, комментирует TIME. Пять лет назад не было такого, чтобы 600 млн человек общались в единой компьютерной сети. Теперь есть Facebook. Пять лет назад никто не «запоминал» маршруты и разговоры с помощью портативного устройства вроде iPhone. Неужели невозможно себе представить следующий шаг, когда iPhone окажется не в руке человека, а в черепной коробке?

Уже сегодня 30 тысячам пациентов с болезнью Паркинсона установлены нейроимпланты. Компания Google ведет эксперименты с компьютерными системами, которые могут управлять автомобилем. В Афганистан отправлены 2000 роботов… Возможно, даже идеи Курцвейла и де Грея когда-то будут казаться старомодными. Ничто не устаревает так быстро, как будущее, пишет TIME.