- Я тебе не верю, - жестко сказал крепко сбитый мужик. Его ледяные глаза буквально сверлили собеседника. - Я. Тебе. Не. Верю. Понял?
- Понял, понял, - грустно кивнул второй. - Ты мне не веришь.
Второй был молод, но паутинки седины в густой шевелюре отсвечивали Вечностью.
- Ты где был, когда нас убивали там... - замешкался Первый.
- Я не знал, - виновато поджал губы Второй.
- Врешь. Ты не мог не знать.
- Откуда? Ты же мне не сообщил.
- Врешь, сволочь, - зло бросил Первый.
Второй повернулся к мимо пробегавшей девушке.
- Барышня! Две порции картошки фри. Тебе пива взять?
Первый угрюмо кивнул.
- И пива бокал. Светлого? Светлого.
Ноги у официантки были длинны и загорелы.
- Красивая, - сказал Второй и улыбнулся.
- Ты с темы-то не спрыгивай.
- Жениться тебе надо, - упрямо сказал Второй.
- Да на ком?
- Да хоть на официантке этой. Зовут Лида. Не замужем. Вернее, была замужем. Но как-то неудачно. Сейчас живет с родителями. Сына воспитывает. Славный такой мальчишка. Через два года ему в школу...
- Откуда ты знаешь? - подозрительно прищурился Первый.
Второй не ответил.
- А... Ну да... - отмахнулся собеседник.
- Она тебя будет ждать, - Второй голосом выделил слово 'будет'.
- Не верю я им. Ты же знаешь.
- Знаю. Ты никому не веришь. Скоро ты и себе перестанешь верить.
- Это еще почему?
Диалог перебила официантка Лида:
- Ваш заказ, пожалуйста. Еще что-нибудь?
- Нет, спасибо, - в один голос сказали оба.
Вкусно запахло жареной картошкой. Такой... Как в детстве.
- Красивая девушка Лида, на улице.... На какой-то там улице, в общем, - задумчиво глядя на удаляющуюся спину девушки, пробормотал Первый.
Второй подсказал:
- На Южной.
- Что?
- На улице Южной живет. Ярослав Смеляков написал. И не 'красивая', но 'хорошая'. Разницу понимаешь?
Вместо ответа, Первый опять махнул рукой и сделал большой глоток из бокала.
- А ты чего не пьешь? А... Забыл, извини.
Потом они замолчали. Первый пил пиво и закусывал его солеными палочками картошки фри, макая их в острый соус 'Ткемали'. Второй молчал и улыбался в бороду. Второй вообще всегда улыбался.
- Знаешь, - вдруг сказал Первый. Потом замялся, но продолжил. - Знаешь... Я всегда хотил спросить тебя. Почему ты никогда не отвечаешь?
- Потому что ты никогда не спрашиваешь, - быстро ответил Второй.
- Хм... Нет, я не об этом. Почему тебя никогда рядом нет?
- Потому что ты никогда меня не звал на помощь.
- А сам догадаться не мог? - огрызнулся Первый.
- Мог. Знал. Слышал. Догадывался. И что? Но ты же у нас - гордый. У друзей и то, с трудом помощи просишь. Не то, что у меня.
- Я - мужик! Я должен со всем справляться сам! - огрызнулся Первый.
- Ну и справляйся. Что тогда ноешь?
- Кто ноет? - оторопел Первый.
- Ты. 'Почему ты нам не помог', - писклявым голосом передразнил Второй. - Ты же мужик. Ты помощи не просишь. Помнишь. Когда вашу группу зажали - ты вертушки вызывал или они сами догадались?
- Вызывал...
- А когда по минному полю через месяц отходили, шептал: 'Господи, пронеси?'
- И что? Мы сами прошли!
- Сами, сами. Кто ж спорит. А ведь пронес?
- Пронесло...
- Оно пронесло? Не Он, а Оно?
- Не цепляйся к словам!
- Почему?
- Да иди ты!
- Хорошо, - сказал Второй и приподнялся, отодвинув стул.
- Извини, - выдавил Первый, уткнувшись взглядом в тарелку.
- Майор, а как ты хотел? Вот ты же мужик, да? Ты все можешь, все умеешь, правда? - Второй снова сел. - Ты же мужик! Но объясни мне, почему так? Когда у тебя все получается - ты молодец. А как в дерьмо вляпываешься. - так я плохой? Не, если хочешь - давай сделаем так. Я все за тебя сделаю - как решу нужным. А ты будешь как бы и не причем. Пойдет? В куклы пойдешь?
Первый молчал.
Картошка уже остыла, а пиво нагрелось. Все стало невкусным.
- Ладно, - вздохнул Второй. - Пойду я. Дел у меня - за гланды.
И ребром ладони провел рукой по горлу.
От этого жеста Первого передернуло.
- На помощь зовут, извини.
- А ко мне еще придешь?
- Я всегда рядом с тобой. Ты же знаешь?
- Но, почему все тогда так... Наперекосяк! - едва не закричал Первый. Но Второй прижал палец к губам и улыбнулся:
- Потому как это твоя жизнь, сын, - улыбнулся Второй. - А я так. Прикрываю.
- Слушай...
- Что?
- Это ты тогда...
- Снайперу помешал? Не... Это тебя мой вестовой за ухо дернул. Ты и повернулся вовремя.
Второй пошел к выходу, а Первый... Первый вдруг подумал: 'И как мне найти тебя, Господи, в следующий раз?'
Второй остановился у самой двери, оглянулся и шепотом, почти молча, ответил:
- Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Понял, майор?
- Кто это сказал? - шепотом спросил Первый.
- Я, - и солнце замерло на мгновение, горы шевельнулись и море пошло вспять.
И хлопнула дверь.
От хлопка майор Исмаилов и проснулся. Причем, проснулся, уже вставая на ноги. Тело - оно быстрее мозгов работает. Сон сползал медленно, но майор уже понимал, что сработала сигналка, и что 'эти' идут... И совсем далеко, где-то по задворкам сознания, пробежала мысль: 'Господи, пронеси!'.
'Отож!' - откуда-то издалека донесся тихий смешливый голос.
- К бою! - крикнул майор, но автоматные затворы клацали и без приказа.
Стучащему - да откроется...
Свежему козьему мясу потом радовались целый день.
Пока коза не кончилась.


Автор: Ивакин Алексей Геннадьевич.