Боже
прости, что обращаюсь к тебе,
и незначительной своей персоной
отвлекаю от важных дел;
ты бы сам мне помог, если б захотел
но поскольку не рвешься быть первым
вынуждена просить.
у меня еще хватит сил,
не меня «сохрани и спаси».

Я сама себе поводырь
я найду пути.
мне ли время твое отнимать,
чтобы встать и идти
мне ли ныть и жалеть себя
я соберусь в кулак
но в одном помоги мне
я без тебя
никак

помнишь мальчика
бело/снежного как прибой?
помнишь, как он спасал меня,
помнишь, снимал мою боль
невесомым касаньем
невидимого крыла.
он спасал меня долго,
я его – не смогла

он рассеянный очень
вечно теряет суть
не бросай его, отче,
присмотри за ним как-нибудь.
Что бы он ни придумал,
куда бы он ни пошел,
обещай мне, что с ним
все будет
хорошо

Ненавижу просить,
Мой голос нелеп и тих.
Но скажи мне, что ты сбережешь его
для других.
Мне так будет спокойнее,
ибо в пылу дорог
он отчаянно юн
и нечаянно
одинок

Он привык вне контекста,
с плеча, на свой риск и страх;
в нем намешано детства
и взрослости
в равных долях.
Он чрезмерно отчаян,
тебе ли об этом не знать,
и поэтому я так прошу
его не оставлять.

И спасибо
за то, что годы тому назад
наши точки сошлись
во всеобщей системе координат.
И за то, что он стал моим сердцем
И – как оказалось – сном.
Я опять за свое,
но
пап…
позаботься о нем