Джоконда второй половины ХХ века |
Дневник |
Очень сложно предсказать, какое последующее мгновение пролетит незамеченным, а какому суждено войти в историю. Видимо не думал об этом и фотограф Деброй Денкер в 1984 году делал репортаж для родственникипогибли под обстрелами, и ее семья бежала в Пакистан.
Уже в Вашингтоне, проявляя пленки, Маккари понял, что лицо этой маленькой женщины востока, еще не закрытое паранджой, это был именно тот кадр - тот самый, который сможет достучаться до сердца каждого, фоторедактора журнала долгое время пришлось уговаривать поместить именно это фото на обложку и в итоге в июне 1985 года :
И за короткое время это фото приобрело бешеную популярность: оно тиражировалось, публиковалось и использовалось как только можно — на открытках, плакатах, футболках, в журналах и фотоальбомах, становилась постером, картинкой из пазлов, фотопринтом и т.д. Снимок размещали на своих обложках практически все крупные издания, даже журнал Times. В конце 90-х этот портрет был включен в престижный список 100 лучших фотографий по версии Национального географического общества США.
Метки: легендарные фото афганская девушка шарбат гула |
Самый долгий поцелуй в истории |
Дневник |
Если говорить о символах окончания Второй мировой войны, то на ум приходит эта фотография.
14 августа 1945 года Япония приняла условия капитуляции. Новость об этом распространилась по США со скоростью лесного пожара: на улицы вылилось море людей, по городам было не пройти - вершилась история, которую и бросился снимать находившийся в тот день в Нью-Йорке фотожурналист Life Альфред Эйзенштедт. Как потом рассказывал сам фотограф, в тот день он был на Таймс-сквер, где снимал многих, однако один молодой моряк сразу привлек его внимание.
"Он носился по всей улице, хватал всех женщин, которых видел - неважно, были они пожилыми, дородными или стройными. Я бежал перед ним со своей "Лейкой", оборачиваясь и пытаясь сделать снимок, однако ни один из них мне не нравился. И тут, внезапно - как вспышка - я увидел, что он схватил что-то белое. Я повернулся и нажал на кнопку в тот самый момент, когда он поцеловал медсестру. Если бы она была одета во что-то темное, я бы никогда не сфотографировал их. То же самое - если бы на нем была светлая форма, снимка бы не было", - вспоминал Эйзенштедт.
Чем больше смотришь на эту фотографию, тем яснее понимаешь - в ней все идеально. Расположенная по центру кадра пара с первого же взгляда приковывает внимание, тональное решение "черного" матроса и "белой" медсестры несмотря на жесткий контраст прекрасно гармонирует, а сходящаяся на заднем плане перспектива улицы дарит снимку глубину. Нюансы, которые замечаешь не сразу, только добавляют уверенности, что перед тобой произведение искусства. Добродушные эмоции на лицах окружающих эту пару людей откровенно говорят об общей атмосфере того дня, а графически ломанные линии рук главных героев добавляют в кадр драматизм и обогащают его безмолвным конфликтом.
Считается, что это не самый удачный снимок автора и не самый идеальный портрет целующихся людей, но тем не менее ему суждено было стать символом окончания войны, перешагнувшим границы фотоснимка:изображение печатали на футболках, плакатах, были выпущены аналогичные фигурки лего, Life в честь 60-летия окончания войны еще раз поместил фото на обложку, а на Таймс-сквер появилась фигра, воспроизводящая героев фото.
Парадоксально, но кто были те самые два человека, на которых засматривался весь мир, долгое время никто не знал. Виной тому - суматоха, царившая на Таймс-сквер в тот безумный день и спешка, с которой работал Эйзенштедт, не успевший спросить у молодых людей их имена. Однако в конце 1970-х неожиданно появилась главная претендентка на то, чтобы ее признали "целующейся медсестрой". Ею оказалась 60-летняя жительница Лос-Анджелеса Эдит Шэйн, которая прочитала в местной газете интервью с Эйзенштедтом. После этого она решила рассказать фотографу о себе и написала ему теплое письмо, в котором сообщила, что это именно она изображена на снимке.
Прочитав письмо, в котором Шэйн попросила для себя лишь копию той самой фотографии, Эйзенштедт рассказал о нем в журнале Life. Редакция решила напечатать об этом заметку, а заодно попросила дать о себе знать матроса, целовавшего Шэйн.
С матросом все оказалось сложнее - в отличие от Шэйн, которая официально стала "девушкой с фотографии", личность ликующего мужчины долгое время установить не удавалось. Активнее других свои права заявляли трое: Джордж Мендоса, Карл Мускарелло и Гленн Макдаффи. Долгое время Эдит Шэйн считала, что именно Мускарелло был ее героем на одну фотографию, и даже встретилась с ним после более чем полувековой разлуки, чтобы повторить тот самый поцелуй. Однако позже она признавалась, что не до конца уверена в том, что Мускарелло был именно тем человеком. Впрочем, у Мускарелло был главный козырь - в целующемся моряке его узнала... его родная мать, которая, купив выпуск Life, позвонила сыну и сказала примерно следующее: "Ты что, не знаешь, что не должен целоваться с незнакомками? Ты же можешь заразиться чем-нибудь".
Однако спустя некоторое время у Мускарелло появился конкурент за право называться моряком-победителем. Им оказался ветеран ВМС США Гленн Макдаффи, который так хотел доказать свою принадлежность к фотографии Эйзенштедта, что пошел на утомительный эксперимент. Он попросил судебного медика сделать около сотни снимков, на которых он стоит в той же позе, что и парень на Таймс-сквер, только вместо девушки у него на руках лежит подушка. Сравнив оригинальную фотографию с экспериментальными, замерив кости лица и рук Макдаффи, эксперт объявила: да, это был он. В дополнение к этому ветеран успешно прошел десять тестов на полиграфе, однако в общественном мнении окончательно застолбить за собой место знаменитого матроса ему не удалось.
В 65-ю годовщину окончания войны на Таймс-сквер сотни пар приняли участие в акции "Поцелуй на Таймс-сквер"
Метки: легендарное фото поцелуй моряк и медсестра таймс-сквер фото история |
Страницы: | [1] |