Однажды, в тот день когда ему исполнилось под двадцать, тогда в тот хладнокровный зимний день, одним среди своих подарков – он получил ту вещь, надолго завладевшей страстью.

Розу. Но нет, не просто розу! Стеклянную, божественную розу, что заколдовывала чужие взоры, своим пристяжным пленом. Она была хоть не жива и неестественна, зато прекрасна и изящна. Она никогда не завянет, не погаснет, не испортиться – её молодость вечна. Она красива, так красива, что взгляд от нее отвести трудно и нелегко, но красота её так холодна, ненастоящая.

А он не сводил с неё глаз, все смотря, приковано, как будто та дурманила его. И день, и ночь и вечер он миловался ей.

«Она ненастоящая» - говорили ему окружающие часто.

Он говорил: «как так, она ненастоящая?! Все это чушь и вздор! И клевета!»

Он долгими днями просиживал время, сидя в своей комнате, любуясь своим ледяным божеством, закрывая шторы на окнах, затворяя двери. Люди ведь не поймут и не оценят, а если и осмыслят, то околдуются ей и заберут. Но этого нельзя никак допустить! Её нужно спрятать от прочих глаз, убрать, чтоб никто не видел. Скрыть само существование!

И тогда он возвел ей крепость, он скрыл возможность лицезреть её за стеклянными стенами, сбиравшие толстые стекла, что пропускали лишь дневной да лунный свет. Он навещал её, он любовался ею. Она была иконой, которую он идеалом избрал.

Она ж покорно, незабвенно спала в вазе,  своих холодным, вечным снов. А он не замечал другие розы. Ведь для него была одна она.

_{^{Мы легко престращаемся к нашим идеалам возводя и одухотворяя их божеством. Иногда и не замечая того.}}

Она играет так наивно и безмятежно, что на секунду отдаешься легкости и нежности. Душа поигрывает бархатом, затронулась тонкая струнка, а на лица промелькнула мягкая улыбка. Нет, не нужно слов. Все сказано было уже, как только приподнялась крышка. В тот миг, когда прошелестела в ушах филигранная мелодия, хрупкими ручками уводя в чудный вальс мысли и чувства. Играя и завлекая. Невольно. И ты поддаешься этому безмятежному танцу, на который так любезно согласился.

Наигрывает мелодия. Нет, нет – уже не только шкатулкой. Сам ты продалживаешь её, даря дыхание легкости и успокоения. Ты паришь, разлетаешься повсюду как головки одуванчиков сдуваемых ветром. Вокруг тебя порхают белоснежные пуховые перья, лепестки и звезды, создавая узоры и картины, играя твои воображением и воздушностью.

Ты как будто поднимаешься от пола и взлетаешь.

Перебирая струны, песенка наигрывает мотив на струнах тебя самого, создавая образы и мирные грезы в голове. Колокольчиком отозветься сердечко, клавишами послужат мысли и мечтания, а текстом распорядиться душа.

 Шкатулка остается неподвижной, распевая свою песню на мелодичный мотив. Стеклышко на внутренней стороне отзеркалит твое порозовевшее лицо, и ты мыслями улыбнешься в ответ, тонко напевая мотив, уходя, что играет в мышлениях.

Скромный пост к самому близкому мне человеку, передавший царившиеся внутри огоньки мыслей.

Я болен, я болен тобой и этой болезни нет лекарств.

Я давно еще пытался излечиться от тяжкого недуга, но ничто помочь не могло: я пытался забыть, я пытался закрыть себя болью, и запереть свое сердце на непроходимый замок.

Но ты все время вскрывал его, как злостный взломщик, открывая дорогу к кусочку льда в груди. Но нет, ты не разбил тот лед,  не размозжил его о грани плиты. Напротив, ты захотел снять с него оковы ледяные, полюбоваться на плоть без брони. На медленном огне ты растапливал жесткий, покрывший сердце слой, а после открытым, им ты насладился.

Нет, мы все равно во многом разные, и мысли наши часто спорны и противоречивы меж собой. И часто приходилось нам терпеть непонимание и расходимость мыслей. Я говорил тебе про осень, ты улыбаясь твердил мне про весну. Я взглядом устремлялся в небо, ты взор убирал к земле. Мы часто не понимаем друг друга, и даже смеемся о своих приступах сумасшествий и мыслей безумных. Бывало, запирались от общего мира, замыкаясь в нашем тесном мирке. Там только двое, вход закрыт, и никого не пустят. Там мир весь наш, и никто другой не в силах будет понять и прочувствовать его помимо. Взвесим замок, и никто не зайдет. Никто… никто и больше не нужен.

Ты мой фетиш, моя болезнь и кара моя, за все грехи. Я люблю и ненавижу себя, за эту зависимость. Ты мой наркотик. Наркотик, к которому так покорно и не сопротивляясь пристрастился мой организм. И не один, даже самый лучший, психолог не сможет подавить эту манию, и отстранить меня от этих чувств иглы.

Я пьян...я пьян тобой, но испытаю Тан-Таловы муки. Я не могу напиться, стоя по колена в воде. Ты дурманишь меня и завлекаешь алкоголем  крови.

Пойдем, я не отпущу тебя. Никогда.

Ключ от моей души, лежит в твоем кармане…

От DarkHope моему Марионеточнику.