Ее зна­ют как по­э­тес­су и су­п­ру­гу по­э­та-сим­во­ли­ста Дми­т­рия Ме­реж­ков­ско­го, да­му эпа­та­ж­ную и та­лант­ли­вую. Пять­де­сят два го­да про­жи­ли они вме­сте в ду­хов­ном бра­ке, не при­бли­жа­ясь друг к дру­гу и не рас­ста­ва­ясь ни на один день. До сих пор спо­рят, кто в их се­мье вер­хо­во­дил. Го­во­ри­ли, что «Ме­реж­ков­ский был у них же­на, а Гип­пи­ус -- муж, и она оп­ло­до­тво­ря­ла его сво­и­ми иде­я­ми». Она

• пи­са­ла сти­хи от муж­ско­го име­ни, ча­с­то под­пи­сы­ва­лась име­нем му­жа;
• но­си­ла муж­скую оде­ж­ду или на­де­ва­ла та­кие жен­ские ту­а­ле­ты, что на нее обо­ра­чи­ва­лись на ули­це, мог­ла прий­ти к свя­щен­но­слу­жи­те­лям в про­зра­ч­ном пла­тье на ро­зо­вой под­клад­ке, буд­то го­лая;
• пи­са­ла му­жу пись­ма от име­ни по­клон­ниц и от­ве­ча­ла оп­по­нен­там от име­ни су­п­ру­га, под­де­лы­вая его по­черк;
• ста­ви­ла экс­пе­ри­мен­ты над людь­ми: вти­ра­лась к ним в до­ве­рие, вско­ре вы­ста­в­ля­ла иди­о­та­ми и на­блю­да­ла за ре­ак­ци­ей;
• мог­ла при­нять по­се­ти­те­лей в спаль­не или пря­мо в ван­ной ком­на­те; но­си­ла оже­ре­лье из ко­лец, по­да­рен­ных по­клон­ни­ка­ми…

Ко­г­да жен­щи­на кла­дет на ли­цо слиш­ком мно­го гри­ма, чем зло­упо­т­реб­ля­ла Зи­на­и­да Ни­ко­ла­ев­на, пси­хо­ло­ги го­во­рят, что та­ким об­ра­зом она пря­чет свою тон­кую ду­шев­ную ор­га­ни­за­цию под ма­с­кой, за­щи­ща­ясь от об­ще­ст­ва. И на­па­да­ет на ок­ру­жа­ю­щих то­же са­мо­за­щи­ты ра­ди.

Лев Бакст. Портрет Зинаиды Гиппиус.

Но био­гра­фия Гип­пи­ус ни­чем не вы­да­ет ра­ни­мую на­ту­ру -- на­обо­рот, она свя­то ве­ри­ла в свою ис­к­лю­чи­тель­ность, ей нра­ви­лось, ко­г­да ее на­зы­ва­ли ведь­мой и са­та­нес­сой, и у нее бы­ли фор­маль­ные при­чи­ны чув­ст­во­вать се­бя из­бран­ной.

Во-пер­вых, она бы­ла не­ве­ро­ят­но, по-бот­ти­чел­лев­ски, кра­си­ва (че­го сто­и­ли зо­ло­ти­сто-ры­жая ко­са ни­же ко­лен и зе­ле­ные гла­за!), и во-вто­рых, в дет­ст­ве ма­лень­кая Зи­на за­бо­ле­ла ту­бер­ку­ле­зом, по про­гно­зам вра­чей, ее жда­ла ран­няя смерть, по­э­то­му де­во­ч­ка про­ве­ла пе­ри­од взро­с­ле­ния под бо­ком у ма­мы и по­лу­чи­ла толь­ко до­маш­нее об­ра­зо­ва­ние. Но ей су­ж­де­но бы­ло про­жить 76 лет и ос­тать­ся в ис­то­рии жен­щи­ной, с ко­то­рой на­ча­лась и на ко­то­рой за­кон­чи­лась эпо­ха сим­во­лиз­ма в рус­ской ли­те­ра­ту­ре.

Гип­пи­ус и Ме­реж­ков­ский по­з­на­ко­ми­лись в Бор­жо­ми, ко­г­да ей бы­ло 19, а ему 23 го­да. Он уже из­дал од­ну книж­ку сво­их сти­хов и был зна­ме­нит, она -- лю­би­ми­ца тиф­лис­ской мо­ло­де­жи, вос­хи­щав­шей­ся ее сти­ха­ми. Мо­ло­дые лю­ди встре­ти­лись в 1888 го­ду и че­рез год по­же­ни­лись. Вза­им­ное оча­ро­ва­ние но­си­ло эс­те­ти­че­с­кий ха­ра­к­тер: оба бы­ли мо­ло­ды и хо­ро­ши со­бой, ув­ле­ка­лись по­э­зи­ей, мог­ли ча­са­ми раз­го­ва­ри­вать о но­во­мод­ных те­че­ни­ях в ли­те­ра­ту­ре. Кро­ме то­го, это бы­ли бо­гем­ные де­ти, со­ци­аль­но рав­ные по по­ло­же­нию в об­ще­ст­ве, зна­ни­ям и до­с­тат­ку. Зи­на­и­да -- дочь из­ве­ст­но­го юри­ста, Дми­т­рий -- ге­не­раль­ский сын, они ни­ко­г­да не зна­ли ну­ж­ды и мог­ли эс­тет­ст­во­вать вво­лю. И тем не ме­нее мо­ло­дые пред­по­чли скром­ное вен­ча­ние в тиф­лис­ской цер­к­вуш­ке, ку­да не­ве­с­та при­бы­ла в тем­но-сталь­ном ко­с­тю­ме, а же­них -- в сюр­ту­ке и ши­не­ли.

Они счи­та­ли се­бя осо­бен­ны­ми, и се­мья у них дол­ж­на бы­ла быть осо­бен­ной. Мо­ло­до­же­ны ра­зо­шлись в раз­ные сто­ро­ны вско­ре по­с­ле вен­ча­ния: Зи­на от­пра­ви­лась до­мой, а Дми­т­рий -- в гос­ти­ни­цу. Ут­ром мать раз­бу­ди­ла дочь: «Про­сы­пай­ся! Муж при­шел!» Де­вуш­ка ед­ва вспом­ни­ла, что на­ка­ну­не вы­шла за­муж. Мать Ме­реж­ков­ско­го ку­пи­ла мо­ло­дым квар­ти­ру в Пе­тер­бур­ге, у ка­ж­до­го из су­п­ру­гов бы­ли своя спаль­ня и ка­би­нет, встре­ча­лись в сто­ло­вой и гос­ти­ной, что­бы по­де­лить­ся на­пи­сан­ным, по­об­щать­ся или при­нять гос­тей.

Воз­вы­шен­ные от­но­ше­ния от­нюдь не ис­к­лю­ча­ли бур­ных чувств, ко­то­рые оба пред­по­чи­та­ли ре­а­ли­зо­вы­вать на сто­ро­не. Ни­ка­ких тайн, из­мен, по­до­з­ре­ний. Вы­со­ко­ду­хов­ные ли­ч­но­сти не опу­с­ка­ют­ся до при­ми­тив­ной лжи да еще по та­кой не­ле­пой при­чи­не, как рев­ность! Да и не смог­ла бы кра­са­ви­ца Зи­на­и­да стро­ить из се­бя не­до­т­ро­гу, уж очень ей нра­ви­лось оча­ро­вы­вать муж­чин и влюб­лять­ся са­мой. Прав­да, не до по­те­ри са­мо­кон­т­ро­ля. «Со­вер­шен­ная жен­щи­на» боль­ше все­го на све­те лю­би­ла свои иде­а­лы, ко­то­рые не по­з­во­ля­ли ей ид­ти в стра­сти даль­ше по­це­лу­ев.

Гип­пи­ус бы­ла убе­ж­де­на, что толь­ко в по­це­луе парт­не­ры рав­ны, но ед­ва от­но­ше­ния пе­ре­хо­дят в го­ри­зон­таль­ную пло­с­кость, как рав­но­ве­сие на­ру­ша­ет­ся и один под­чи­ня­ет дру­го­го. Это не по­ме­ша­ло ей че­рез год по­с­ле свадь­бы влю­бить­ся сра­зу в дво­их -- в по­э­та-сим­во­ли­ста Мин­ско­го и про­за­и­ка Чер­вин­ско­го, а еще че­рез пять лет слу­чил­ся бур­ный ро­ман с кри­ти­ком и из­да­те­лем Фле­к­се­ром (он пер­вым на­пе­ча­тал сти­хи Гип­пи­ус). Ра­зу­ме­ет­ся, все от­но­ше­ния бы­ли пла­то­ни­че­с­ки­ми, боль­ше все­го Зи­на­и­ду прель­ща­ло в муж­чи­нах же­ла­ние и в стра­сти блю­сти «те­лес­ную чи­с­то­ту».

Она эс­тет­ст­во­ва­ла да­же в рас­ста­ва­ни­ях: с «на­сто­я­щей лю­бо­вью» Фле­к­се­ром Гип­пи­ус ра­зо­шлась из-за «не­воз­мо­ж­но­го рус­ско­го язы­ка», ко­то­рым кри­тик пи­сал свои ста­тьи. Бли­з­кие от­но­ше­ния с жен­щи­на­ми но­си­ли бо­лее зем­ной ха­ра­к­тер, ог­ра­ни­че­ние «не даль­ше по­це­луя» на них по­че­му-то не рас­про­стра­ня­лось, свя­зи под­дер­жи­ва­лись па­рал­лель­но с не­по­ро­ч­ны­ми муж­ски­ми ро­ма­на­ми. При­мер­но в том же ре­жи­ме жил и Ме­реж­ков­ский.

От­кры­тый ду­хов­ный брак пре­под­нес сюр­приз, ко­г­да оба су­п­ру­га влю­би­лись в од­но­го муж­чи­ну. Им стал лю­бов­ник ме­це­на­та Сер­гея Дя­ги­ле­ва -- Дми­т­рий Фи­ло­со­фов. Не­ко­то­рое вре­мя они жи­ли втро­ем, за­кре­пив свой «трой­ст­вен­ный со­юз» при­ду­ман­ным об­ря­дом. Но вско­ре Дя­ги­лев от­бил сво­его воз­люб­лен­но­го и увез за гра­ни­цу, со­юз рас­пал­ся ров­но до воз­вра­ще­ния Фи­ло­со­фо­ва на ро­ди­ну. Все трое сно­ва сбли­зи­лись и не раз­лу­ча­лись пят­на­д­цать лет. Гип­пи­ус, на­вер­ное, впер­вые воз­же­ла­ла плот­ской люб­ви, уж очень изящ­ным, утон­чен­ным и вы­со­ко­куль­тур­ным че­ло­ве­ком был Фи­ло­со­фов. Ему она по­свя­ти­ла един­ст­вен­ное сти­хо­тво­ре­ние, на­пи­сан­ное от ли­ца жен­щи­ны. Од­на­ко из­бран­ник пря­мо за­я­вил по­э­тес­се, что ему пре­тит со­и­тие, и пред­ло­жил ду­хов­ную и дру­же­скую связь. Злые язы­ки по­го­ва­ри­ва­ли, что его боль­ше ин­те­ре­со­вал Ме­реж­ков­ский.

Боль­шую часть вре­ме­ни тро­и­ца про­во­ди­ла за гра­ни­цей, как пра­ви­ло, в Па­ри­же. Зи­на­и­да Гип­пи­ус бли­ста­ла в ли­те­ра­тур­ных са­ло­нах, по­се­ще­ние ее ве­че­ров счи­та­лось обя­за­тель­ным для мо­ло­дых та­лан­тов. Гло­баль­ные по­ли­ти­че­с­кие со­бы­тия -- две ми­ро­вые вой­ны -- су­п­ру­ги так­же про­ве­ли за гра­ни­цей, лю­то не­на­ви­дя боль­ше­ви­ков и уча­ст­вуя в де­мон­ст­ра­ци­ях про­те­с­та.

В на­ча­ле Вто­рой ми­ро­вой вой­ны Ме­реж­ков­ский ув­ле­к­ся иде­я­ми фа­шиз­ма, ли­ч­но встре­чал­ся с Мус­со­ли­ни, вы­сту­пил на не­мец­ком ра­дио с при­вет­ст­вен­ной ре­чью к Гит­ле­ру, срав­нив его с Жан­ной д­'Арк. От по­э­та от­вер­ну­лись все зна­ко­мые, воз­му­ти­лась и Гип­пи­ус, но му­жа не ос­та­ви­ла. Пе­ред смер­тью в 1941 го­ду он ра­з­о­ча­ро­вал­ся в Гит­ле­ре. Про­во­дить Ме­реж­ков­ский в по­с­лед­ний путь при­шли лишь не­сколь­ко зна­ко­мых.

Для Зи­на­и­ды Гип­пи­ус на­стал са­мый труд­ный пе­ри­од в ее жиз­ни, она по­чув­ст­во­ва­ла се­бя оси­ро­тев­шей и в ка­кой-то мо­мент по­те­ря­ла рас­су­док. Ни­кто бы ни­че­го не за­ме­тил (все-та­ки ей пе­ре­ва­ли­ло за семь­де­сят), но од­на­ж­ды она ре­ши­ла по­кон­чить жизнь са­мо­убий­ст­вом и пы­та­лась вы­бро­сить­ся из ок­на. Ей по­ме­ша­ли, и она про­жи­ла еще че­ты­ре го­да спо­кой­ной и от­ре­шен­ной. Го­во­ри­ла, что муж жив и ча­с­то с ней раз­го­ва­ри­ва­ет.

Гип­пи­ус умер­ла 9 сен­тя­б­ря 1945 го­да. Ее смерть вы­зва­ла не мень­ший фу­рор, чем ее жизнь. На по­хо­ро­ны Гип­пи­ус при­шли не­дру­ги, что­бы по­сту­чать по крыш­ке гро­ба и убе­дить­ся, что она мер­т­ва. Был там и Бу­нин, ко­то­рый па­ни­че­с­ки бо­ял­ся все­го, что бы­ло свя­за­но со смер­тью, и он не от­хо­дил от гро­ба ни на ми­ну­ту. Та­кие про­ти­во­ре­чи­вые, но не­из­мен­но силь­ные чув­ст­ва вы­зы­ва­ла эта жен­щи­на. Ле­ген­ду рус­ско­го сим­во­лиз­ма по­хо­ро­ни­ли ря­дом с му­жем на клад­би­ще Сен-Же­невь­ев де Буа в Па­ри­же.

https://dzen.ru/lilit_magazine?noredir=true