Два матроса в лесу
Обращаются к ветру и сумраку,
Рассекают листву
Тёмной кожей широкий плечей.
Их сердца далеко,
Под ремнями, патронными сумками,
А их ноги, как сваи,
Спускаются в сточный ручей.
Император устал.
Ведь дорога от леса до города -
Это локтём поддых
И ещё на колене ушиб,
Чьи-то лица в кустах,
Санитары, плюющие в бороду,
И другие плоды
Разложения русской души.
Он не слышит ни клятв,
Ни фальшивых советов зажмуриться,
Ни их "...б твою мать",
Ни как бьётся о землю приклад -
Император прощается
С лесом, закатом и улицей,
И ему наплевать
На всё то, что о нём говорят.
Он им крикнет с пенька:
" In the midst of this stillness and sorrow,
In there days of distrust
May be all can be changed - who can tell?
Who can tell what will come
To replace our visions tomorrow
And to judge our past?"
Вот теперь я сказал, что хотел.