Я кричала. Кричала так сильно, что дрожали стёкла. Он был в соседней комнате. Включил телек на полную громкость. И всё равно он слышал, что я орала. Должен был. Глупые попытки сорвать голос. Он недостоин. Я стояла и тяжело дышала. Я приказывала себе успокоится, но не могла. Злость душила меня и не отпускала. Вдохи всё тяжелее. Выдох. Просто успокоится. Просто. Очень просто. Я села на диван. Раньше он был таким любимым. Из бежевой кожи, огромный и белыми пушистыми подушками. Сейчас я возненавидела его. Как и весь этот чёртов дом в целом. Ненавидела всё. Каждую деталь. Особенно ненавидела то, что сама в этот дом принесла. Ненавидела маленьких слоников, которых расставила по всему дому. Считала это символом удачи и любви. Сколько уже этих слоников я разбила? Совсем не мало. Им тут не живётся. Коэффициент смерти превысил коэффициент рождаемости. Я больше не несла слоников в дом. Значит пора уходить. Я не умела уходить. Судорожно вспоминала как это делают элегантные дамы из фильмов. Уйти по-английски, ничего не слушать и гордо испариться. Навсегда. Мне надо было поговорить с ним. А что сказать? Что я так больше не могу? Что мне всё это надоело? Глупо. Я поднялась наверх. Всё ещё судорожно всхлыпывая я достала свой чемоданчик и бросила на кровать. Такой обычный, дорожный. Из моей безусловно прошлой жизни. Я стояла, как в оцепении. Это что, побег? Я не знала с чего начать. Бросила в чемодан несколько вещей, пару слоников и книжки. Книжки и диски. Для моего чемоданчика это было уже много. На секунду я прислушалась. Внизу всё ещё горланил телевизор. Хотя уже не так сильно. Я подошла к окну. Вид всё тот же. Странно, что он не надоел мне после двух лет его каждоутречного лицезрения. Я подошла к кровати. Легла. Когда-то эта кровать была самой родной. Самой самой. Она была мостиком в иной мир. Я всегда мечтала, что у нас будет кровать. Оргомная и мягкая. И вот она есть. Но она уже не нужна. Сколько слов здесь было сказано. Сколько поцелуев передано. Сколько эмоций пережито. Сколько нежности почувствовано. Она хранила историю. Безмолвная оргомная белая дубовая. Она была моей слабостью. Что бы не творилось внизу, ссоры, ругань, ревность, месть, звесь наверху в этой самой кровати всё обретало бузрезличие и какое-то безанадёжное спокойствие. Я повернулась на бок. Мысли прилили к голове. Я стала быстро вспоминать. Всё что связано со мной и с ним. Нежного связано. Нет. Это неправда. Злость вновь заполнила меня до краёв. Я не позволю ему так поступать со мной. Я живая и свободная. Пара слёз прокатилось шариками по щеке. Я закрыла глаза.
Мы сидим на веранде перед домом. Сумерки. Луна горит так ярко, как будто ей поменяли батарейки. Пахнет листьями и карамелью. Он готовит карамель. Я сижу с мороженым уже 10 минут и жду карамели. Мороженое уже сильно подтаяло, но мне всё равно.
- Таааак. Горячо, горячо, осторожно!!! – он подносит кастрюльку с карамелью к моей миске с мороженым.
Ложкой зачерпнула.
- Очень очень.
Он улыбается, относит кастрюльку на кухню и возвращается.
- Ну что скажешь? Наш первый день в новом доме. Я не верю во всё это. Кажется что прошло три жизни с того момента, как мы начали мечтать об этом.
Я улыбаюсь и непроизвольно смеюсь. Не хочу ничего говорить. Хочу только слушать и наслаждаться. Мы сидим в тишине. Только стрекочут какие-то птички, да и то непонятно где. У нас такое событе, а мы молчим. Но говорить не сил, эмоции через край.
- Потрясающе.- выдавливаю я с большим трудом.
Он смотрит. Как в первый раз. Он это умеет.
Я закрываю глаза. Мне очень тепло. Пахнет кофе. Кофе. Откуда кофе? В тот день мы не пили кофе. Точно. Я открываю глаза.
Я всё ещё тут. В кровати. Под одеялом. Я не накрывалась одеялом. На столике стоит кофе. Мой любимый вонючий кофе. Смотрю на часы. Я спала 2 часа. Ну и ну. Слышу какой-то шум. Поднимаю голову. Это душ шумит. В эту же секунду он останавливается. Пара мгновений и вот он. Объект моей злости и негодования. Свежий, как летняя роса. Мокрый.
- Уже проснулась? Кофе попей. – бросает он, и уходит обратно в ванную.
Я хлебнула горячего вонючего. Сварен не ахти.
- Знаешь я… вообщем. Извини. Я погорячился. Не надо было всего этого затевать. – он всё ещё был в ванной.
Я осмотрела комнату. Чемодан убран на место. Слоники на своих местах.
Он вышел из ванной. Подошёл ко мне и сел на кровать.
- Больше не сбегай, ладно?
Я смотрела на него и молчала.
- Вот и хорошо. Договорились. Кстати. Вот тебе новый слон.- Он вынул из пакета оргомного голубого плюшевого слона. – Люби его. И меня тоже.
Он опять пошёл в ванную, насвистывая по пути какую-то попсовую мелодию. Я лежала и думала. Думала. Наверное ничего страшного, если я… останусь тут. Хотя бы… ещё на одну жизнь.

Я сидела очень тихо. Так как он просил. Я всегда делаю так, как он хочет. В комнате было слишком темно и слишком пусто. Было и правда холодно, хотя я считала это просто ощущаемым одиночеством. За окном гордо стояли голые пустые серые дома, в которых играли разные роли. Всегда разные и всегда гениальные. Улица была полна грязи и пыли. Люди двигались как насекомые, не замечая ничего вокруг. Сердце сжималось от жалости. Жалости к миру и к самой себе. Я не думала о том, что я тут делаю. Я просто сидела за столом у окна и ждала. Ждала его. Он был очень великодушен. Оставил мне коробку карандашей и листы бумаги. Листы были мои любимые, он знает это. Не обычные белые офисные листы, а желтовато-белые, почти прозрачные и шуршащие. Я взяла карандаш и стала рисовать. Рисовала всё, что приходило на ум. Но чаще всего туда приходил дом. Дом моей мечты, в котором мы будем жить вдвоём. Он будет очень большой и спокойный. Он будет хранить молчание и хранить нас. В его печали утонут наши горести и проблемы. Я мечтала о крове. Мечтала и рисовала. Скоро рука устала. Я старательно выводила все мельчайшие детали, пропорции были идеальны, а стиль доведён до совершенства. Я смотрела на дом. Он был серым и мрачным, но таким любимым и желанным, что больше ничего не могло остановить меня в погоне, жалкой погоне за ним. Я наносила последние штрихи, когда вдруг услышала шуршание в двери. Звон ключей. Ключ. Ручка двери. Дверь. Он здесь. Мне не надо было даже слышать, я всегда чувствовала, когда он рядом. Он подошёл ко мне. Тихие и спокойные шаги. Значит всё прошло удачно.
- Почему ты всё время рисуешь эти странные дома?-он заглянул в мой рисунок, отвернулся и сбросил куртку, пахнущую сыростью.
- Они мои. Они будут моими. Этот дом для нас с тобой.
- Что за глупость. Ты сама знаешь, что никакого дома нет. Нет и не будет. Ты знаешь это. Знаешь, что мы не можем.
- Знаю. Но я верю.
Он тяжело вздохнул и подошёл ко мне. Моё сердце билось и он его слышал, я знаю. Я повернулась к нему. Всё то же хмурое лицо. Хмурое и абсолютно безразличное. Я всегда это в нём любила. Он был моей стеной. Моей опорой. Я чувствовала его запах. Он пах мокрой землёй, жжёным сахаром и лишь слегка отдавал сигаретами. Дорогими. Курил мало, но умел курить со вкусом. Меня это удивляло и радовало. До того, как я встретила его я курила много. Очень. «Вместе с пеплом осыпаешься и ты». Это его слова. Я бросила. Он подошёл ближе и заглянул в мои глаза. Единственное место, которое я любила и которым гордилась. Огромные и оливковые, с длинными пушистыми ресницами. Глаза я никогда не красила. Считала это кощунством по отношению к ним. Он смотрел долго, не отрываясь. Я всё ещё немного боялась его, поэтому мой взгляд дрожал.
- Зачем ты здесь? Я знаю, ты не любишь всё это. Не любишь то, что я делаю. Не любишь то, как мы живём. Ты рисуешь и мечтаешь. Твои глупые мечты. Глупые. Не надейся, что всё это будет. Это обман. Уйди сейчас и найди того, кто сделает тебя счастливей. Тебя и твой придурошный дом. Я никогда не буду любить тебя и ты это знаешь. Любовь не моя прерогатива.
Я смотрела. Смотрела в его хмурые брови и сильные глаза. Я хотела сказать что-то, но слёзы опередили. Одна за другой они капали и текли. По лицу, которое я ненавидела, потому что он всегда говорил, что в нём нет ничего особенного. Слёзы стекали вниз и капали в вырез на майке. Он посмотрел на меня с пренебрежением. За секунду я одумалась и стёрла слёзы. Быстро заставила себя опомниться и высохнуть глазам. Он ненавидел слёзы. Терпеть не мог. Считал это большой слабостью. А я не должна быть слабой рядом с ним, таким сильным и холодным.
- Уходи. Пожалуйста уходи. Я хочу быть один сейчас.
- Я…я буду тихо. Я не помешаю. – мямлила я.
- Я сказал уходи!!! – он закричал. Он смотрел на меня и не просил уйти. Нет. Он приказывал уйти.
Я встала из-за стола. Он подошёл, взял рисунок и выкинул в окно. Он на секунду прилип к стеклу, давая мне шанс ещё раз вглянуть на мечту, а затем улетел. Улетел. Я с ужасом представила, как он будет валяться в луже грязи под машинами и никто, никто его не заметит. Я посмотрела на него. Он отвернулся. Я собрала вещи и вышла. На лестничной клетке было ещё холоднее. Стены с ободранной зелёной штукатуркой. Я ненавидела их. Подошла к окну. Посмотрела. Куда идти? Мне некуда идти. У меня никого нет кроме него. Только я и он. Я всегда хотела, чтобы были только я и он. Я добилась этого. Мне некуда идти. Некуда бежать. Некуда спрятаться и переждать. Я положила пальто на подоконник. Села на него. Прикоснулась к окну. Оно было такое холодное, что пальцы скоро онемели. Я сидела и смотрела на улицу. Своими большими оливковыми. Своими верными. Я знала, что он вернётся за мной. Мне было всё равно, замёрзну или нет. Если нет, то жизнь продолжится. Я буду вновь искать себя в нём, творить любовь. А если замёрзну, то хотя бы недалеко от него. И когда он увидит моё замёрзшее синее тело, он полюбит. Хоть на секунду, но полюбит. Я знала это. Всегда знала…