- Анфиса Анатольевна, как вы относитесь к последним событиям в лыжных гонках? Вам не жалко наших ребят? Какие у вас ощущения вся эта история вызывает?

- Вы знаете, каждый должен уметь отвечать за свои поступки. Например, когда я вернулась в очередной раз в спорт после вторых родов в 1999 году, я пошла на это осознанно.

Я сейчас уже обо всём этом рассказываю без утайки, потому что любой разумный человек понимает, что без этого сегодня никуда – весь спорт на этом.

В 1999 году я отпахала полгода, всех обыгрывала летом, все прикидки выигрывала, и не употребляла ничего, честно скажу, была чистая. А пришла зима – всем проигрываю. Как так? Мне стало обидно. И я пошла на это «иглоукалывание». Я в тот год чемпионкой мира стала в эстафете, на этапах Кубка мира что-то цепляла. И мне это реально помогало. Поверьте, каждый спортсмен идёт на это осознанно. Встречаются руководитель, доктор, тренер и спортсмен и вместе решают: хочешь ты это делать или не хочешь. И каждому доктор расписывает свою программу.

- Вы верите в то, что Александр Тихонов как тогдашний президент Союза биатлонистов России, и Владимир Логинов, нынешний президент ФЛГР, непричастны ко всем этим случаям?

- Ну, как вам сказать? Я вот слушаю их интервью, и вижу, что они как минимум не владеют ситуацией в команде, всё возмущаются: откуда всё это взялось? Ещё раз: руководитель, тренер, врач и спортсмен должны знать друг о друге всё от и до. Что кушает, где спит, с кем тренируется, что делает – всё! Мы вместе эти медали добываем, вместе отвечаем перед страной. А не так, что Дементьев теперь сам по себе, а Логинов сам по себе. Если верить Тихонову и Логинову, то они вообще к этому не причастны. Но это ненормально, это значит, что такие проколы у нас будут происходить постоянно. Руководитель должен знать, что происходит у него в команде, должен быть причастен. Иначе это не руководитель.

Вот с Матвеевой был тут такой ажиотаж, а Логинов, помните, если верить его интервью, ни сном, ни духом – даже и не понимает, как это она так попалась? Теперь вот, увидите, в этой истории с Дементьевым, Чепаловой и Рысиной он опять будет не в курсе дела. А нужен нам такой руководитель?

Я почему обо всех этих вещах сейчас говорю так открыто? Я хочу не в ущерб нашим спортсменам поставить наше руководство в такое положение, чтобы они научились ухо держали востро. Мне обидно, что наши руководители всё время «сдают» спортсменов, а сами вроде как ни к чему никогда и не причастны.

- И как тогда соревноваться, если все употребляют?

- Так и соревноваться. Вот мы сейчас смотрели с вами чемпионат мира по лёгкой атлетике. Согласитесь, отличное зрелище. Ну и какие выводы мы делаем?

- Какие? Вот Усейн Болт – он чистый?

- Не пойман - не вор. Но вообще, лёгкая атлетика – королева допинга испокон веков была, есть и будет.

- То есть там люди в этом смысле умнее лыжников?

- Да гораздо, вы что? Сейчас в лёгкой атлетике попадаются только дилетанты. То есть абсолютно уже не соблюдающие никакие меры предосторожности. А лыжники – это всего лишь начинающие допингисты, которые ничего толком и не понимают – таблеточку лишнюю из-за жадности съедят, и уже попались. Полные профаны...

Вот Бьорндален, биатлонист. Финиширует весь в соплях, с пеной на губах. А ни разу не попался. Почему?

- Почему-то норвежцы вообще никогда не попадаются. Норвежцы и немцы.

- Ну почему наши не задумаются об этом? Вот Александр Иванович Тихонов, который захотел «удушить» Бессеберга, сменить его на посту президента IBU – ему бы задуматься о том, что норвежец-то гораздо выше нас. Вот ты и задумайся: как его победить? И надо ли его побеждать?

- А почему Бессеберг выше Тихонова?

- Потому что вся лыжная держава держится на норвежцах. Норвежское лыжное сообщество очень сильное. И руководство у них сильное, сплочённое, устойчивое, и нам с ними бороться очень сложно. Но, тем не менее, некоторые наши руководители жаждут стать главой всего биатлонного мира. Естественно, ответная реакция норвежцев жёсткая. Я не исключаю, что все эти дисквалификации являются своеобразной реакцией на эти наши амбиции.

Смотрите, норвежцы ни разу нигде не попадались. Хотя у них столько было проколов! Но они не попадались потому, что знали как вовремя, где, и каким образом ситуацию загладить. И если бы тот же Тихонов с теми же Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко пошёл бы таким же путём, то и нас бы наверняка отпустили.

Вообще, хочу сказать, что Александр Иванович очень уважаемый человек в биатлоне. Он умница, сделал очень много и для советского биатлона, и для российского. Но его время ушло. Ушло время, когда он мог диктовать всем свои условия и делать так, как он захочет.

- Таким образом, вы считаете, что честный спорт невозможен в принципе?

- А мне кажется, что его никогда и не было – честного-то. Я думаю, что даже когда мы были маленькими, всё было точно так же, просто мы не знали никогда ничего об этом. А только-только начинали познавать этот мир, начинали бежать, как нас ставили перед фактом: нужно сделать вот то-то, и то-то, и то-то. И делали – а куда деваться?

Наверное, всё это было и во времена Кулаковой, Сметаниной. Но я всегда говорила и говорю: не пойман, не вор. Бьорндалена я очень уважаю как спортсмена. Я за ним слежу, болею за него. Что бы мы ни предполагали о нём, он не попался и не попадётся, потому что норвежцы всё делают по уму.

- А вот эта история с Бенте Скари, которая вдруг посреди чемпионата мира в Валь ди Фиемме заболела и резко закончила свою спортивную карьеру?

- Да, та история как раз из этой оперы. Она, как я думаю, попалась на допинге, но ей дали возможность закончить выступления в большом спорте не дисквалифицированной. Я не знаю, как конкретно это всё происходило, кто чем жертвовал, как искал компромисс, но видно же, что люди умеют решать эти проблемы, а наши – не умеют.

Вот сейчас с нашими ребятами такая беда случилась. Но я уверена, что если бы наши руководители были начеку, то Жене сказали бы потихоньку, что надо заканчивать карьеру. Просто заканчивать, без шума, без дисквалификаций. Но ведь наше руководство пытается всегда идти до победного. А кому это понравится? И сейчас Жене, я думаю, придётся одному за всё отвечать.

- Получается, одна из базовых задач российского спорта заключается в том, чтобы завоевывать сильные позиции в международных федерациях?

- И это тоже. Я хочу сказать, что все наши спортивные руководители должны быть на острие ножа, должны контролировать все процессы. И – договариваться. Договариваться, идти на компромиссы, искать точки соприкосновения, а не конфликтовать.

- Как вы считаете, Прохоров и Логинов сильные руководители?

- Логинов не показал себя руководителем, у которого спортсмены не попадаются на допинге, но при этом показывают результаты. У него и попадаются, и результатов нет. Этим всё сказано.

Что касается Прохорова, то я думаю, что сейчас многое в российском биатлоне с его приходом должно поменяться. Я с ним лично не знакома, но слышала, что он сам спортсмен. И если почитать его интервью, познакомиться с его мыслями, то начинаешь верить, что что-то может измениться к лучшему. Потому что мысли у него здравые, близкие к спортсменам. Сейчас ещё рано говорить, какой он руководитель, но его интервью обнадёживают. Видно, что он хочет собрать коллектив в единый кулак. А только так и можно добиться результата.

Вообще, хочу сказать, что в России многие беды идут ещё и от самодеятельности. Возможно, ребята попались не из-за неправильной программы, нехорошего доктора, слабого тренера, неумного руководителя, а из-за собственной жадности. Так бывает. Некоторые спортсмены идут на это, чтобы ещё и дополнительно что-то где-то «украсть», то есть сделать помимо доктора, помимо официальной командной программы. И вот это как раз на самом деле и приводит к таким «попаданиям». Потому что программа, разработанная доктором и согласованная с руководством, как правило, не ловится. Запрещенные там препараты, не запрещенные - какая разница? Доктор знает, как всё это грамотно и вовремя вывести из организма. То есть доктор специалист этого дела и работает со всей командой. И не просто с командой, а с каждым спортсменом индивидуально. Но все спортсмены сейчас такие «умные», все хотят выиграть всё сразу, и часто идут ва-банк. Идут сами, умышленно, делая что-то, не зная как это надо делать, то есть сами себя гробят. Поэтому и попадаются.

- Но в этой-то ситуции речь идёт не о частном случае, а о каком-то тотальном проколе Системы, потому что посыпались очень многие…

- Так-то оно так, да может быть, и не так. Возьмите наши годы. Я не стану называть вам конкретные фамилии, но у нас все проколы, все попадания на допинге были связаны как раз именно с жадностью, с желанием спортсмена сделать что-то сверх того, что прописывал доктор, предполагала система. Так и в этом случае – я не могу знать, как именно там происходило всё, но я не исключаю, что спортсмены были пойманы из-за желания получить преимущество сверх того, что было предписано программой.

Возьмите ту же Наташку Матвееву. Она же труженица, она пахала и пахала – другим столько и не снилось. Ей бы потихоньку продвигаться вперёд, шаг за шагом. Но, видимо, у кого-то возобладало иное мнение: захотели всё сразу и сейчас. Я думаю, не столько сама Натаха там виновата, сколько…

Но я хочу сказать, что спортсмен всё равно всегда даёт своё согласие: да – да, нет – нет. Так что спортсмен по любому, получается, всегда во всём виноват. Такая вот петрушка: если хочешь побеждать, то без допинга никак, а если с допингом, то им нужно уметь пользоваться, не попадаться. А уж попался – умей держать удар.

- В общем, итоговая мораль такова: всё равно все всё применяют, но надо уметь при этом не попадаться, надо уметь всё делать с умом. И надо иметь, видимо, сильные позиции в международных федерациях.

- Неплохо бы там иметь своих людей. И всё-таки главное – не жадничать, уметь ждать своего часа. И создавать, как сейчас делает Прохоров, коллектив. Единый, сплочённый, объединённый общей целью. Способный прикрыть, если надо, поддержать, подставить плечо.

Но в современном спорте без допинга никуда, это я вам точно говорю. Такое пришло время…