Вот уже и первая декада июля на исходе. Мне так больно, и боль не проходит. Больно за живых... Я помню тебя в мельчайших подробностях, в здравии и в состоянии губительной болезни. Я помню.., но вспоминаю здоровой, полной сил. Мне кажется, я зайду к тебе сейчас, и все будет по-старому. Ты спросишь: с чем я буду пить чай. Потом что-то расскажешь, про цветы, про новые рецепты. А потом я понимаю, что больше так никогда не будет. На пороге меня встретит одинокий, с полными боли глазами, дедушка. Он бодрится, старается, но каждую секунду думает о тебе. А когда с его губ слетает: Танечка, я вижу слезы в его глазах. И мое сердце щемит так сильно, что я стискиваю зубы. Я не плачу при маме и дедушке, им от этого будет еще тяжелей. Ты лежала в гробу без морщинок, за которые ты так переживала, строго, характерно для тебя, поджав губы. Словно журишь нас. Но видно, что тебе стало легче, что боль отступила. Отступила только перед лицом смерти. Я каждый вечер думаю о тебе. Но на душе моей очень тяжело. Все больше приходит осознание невозврата, что больше многого никогда не будет. Дача? А что дача. Без тебя она никому не нужна, честно сказать, там было -то уныло, а теперь в сотни раз унылее. Ты дождалась тепла и дачи, чтобы уйти там, там, где тебе было хорошо. Я люблю тебя и отпускаю все обиды, которые несла и не могла простить. Спи спокойно, бабушка, пусть у тебя ничего не болит. Вышивку твою дедушка закончил и в рамку вставил; он очень тебя любит, помоги ему с небес. Прости за все...

Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?

Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?

Были на Бабинских горах (20.06.12) рядом с Сюмсями ( под Ижевском). Какой же простор окружает нас; он , несмотря на широту его души,умеет прятаться за плечами. И всякий раз уворачиваться от нас. Это умение, которым наградила или прокляла нас Москва. 

А стоит лишь уехать от восхваленного сердца мира, и, осознаешь, что и без него прекрасно обходишься. Истинные Магистры могут и так заниматься истинной магией. Пожалуй, так оно и есть; только эти древние люди, о которых мы знаем только поверья, превратились в сказочные места нашего края, планеты. 

Захватывает дух от простора лесов, полей. От вида, как солнце прячется за этими холмами,прощается с спрятавшимися рядом деревнями; и дарит самые прекрасные свои лучи мир; для того чтобы за ночь люди не забыли его красоты. После таких необъятных мест и душа становится шире, и сердце бьётся свободнее и яснее. Существует нечто непоколебимое в этом мире - широта природы.

Не для того я живу, чтобы есть, а ем для того, чтобы жить.

Стала интересоваться сыроедением, вегетарианством и голоданием. И не скажу потому что сейчас так модно, интересно с духовной точки зрения, с просветительной целью. Около трех лет назад в течение двух лет я не кушала мяса, но только по той причине, что мне его не хотелось. Да, и сейчас я к этому пришла скорее по этой же причине. Художник должен быть голодным. Чтобы лишняя еда не засоряла мысли и организм, питаться энергией и поддерживать хорошее настроение. 

И верно ступать по дао.

В колонках играет - 7 раса

Чувствую, как сильно изменилась в течение последних трёх лет. Как стала слишком на большое количество прожитых событий старше. Осознаю сейчас всем существом, что старение тянет меня. Я непростительно часто задумываюсь о ходе времени и о том, как всё течет , всё изменяется. Я ощущаю себя слишком умудренной, рассудительной; но лишь недавно мне перестало приносить удовольствие непоколебимое равновесие.

Я помню, что ранее в любую погоду и время вырывалась куда-то, посещала мероприятия. По три дня уходя на концерты , гулянья.

Затем,  скорее постепенно, чем в одно мгновение, это стало тусклым и неинтересным. Началась полоса комфортного времяпрепровождения, ленивого прибывания в уюте дома и редких вылазках на спокойные мероприятия. И , вестимо, так было нужно.

Сейчас вновь понемногу ощущаю потребность в легком разнообразии собственной жизни. Легком , значит, непринужденном, бездумном. В желании вновь безрассудно окунаться с головой в водоворот жизни и пользоваться её возможностями на полную.

 

Было существенным не приходить на урок.

Так устроена жизнь, что всегда есть время для опоздания, Имеем шанс для второй попытки. Попытки незапретны, ведут к улучшению, но ,тем неменее, эти первые шаги на пути к провалу выдерают с корнем все силы, оставляя безобразную лысину бессильного сознания.

… ночью город — опрокинутое небо.

Города. Мы не чувствуем как с секундами спутывают они нас в прозрачные сети. Как колтун волос,  которые нельзя распутать, а лишь отрезать, порвав со всеми связями в настоящем. Отломить раздвоенные кончики, подарить новую жизнь.

Дать вздохнуть воздухом окружающим. Материей,которой на время лишилась части тебя; неважно твоих духов или зловония.

Чужой, непонятный город. Чужая, непонятная жизнь.

Так необходимо оставаться с каждым городом на расстоянии, чтобы чувствовать эту новизну жизнь, и . самое важное - ощущать сердечнее тех людей, которые тебя ожидают там.

… но если у кого бородавка на носу или на лбу, то ведь так и кажется, что всем только одно было и есть на свете, чтобы смотреть на вашу бородавку, над нею смеяться и осуждать вас за нее, хотя бы вы при этом открыли Америку.

Какой противной, липкой и горькой стала эстафета высмеять кого-то или что-то. Нет, не доброй усмешкой, а злой, колкой иронией. Сальные шуточками для собственного ущемленного самолюбие; желание спрятаться от своих пороков в толпе. Оскорбить, посмеяться -  бесконечный инфернальный цикл, круговая порука. Копая яму другому не замечаешь, как в этом занятии протекают прекрасные дни.  А ведь оные так легко сделать радостнее и светлее себе и другим.

Есть ли больший недостаток, чем подмечать чужие недостатки?

В колонках играет - Аквариум

И родинки, что стоят, как проба, на этой шее,!

Ты моя родинка...

Родинки, небольшие пятнышки чего-то естественного, ведущего к истокам; сверх натурального. Они словно звёзды рассыпались по моему телу, выбрав места с хорошими видами, украсив и возвысив лицо. Некоторые, застенчиво спрятались за перевалом спины, на горных хребтах -  позвонках.

Может, это капельки земли, любимой, родной, Родины...Горсточки песчинок, которые ведут сквозь жизнь; засыпая огни и выстраивая переправу сквозь,сбивающую с ног, рек.

Или остатки корней предков, с их способной противостоять солнцу кожей, тонкие ранки намеков о  былом величии и славе. 

Подарили они нам новую жизнь?И стройные города плоских Вавилонов через которые Один следует за Другим.

Каждый отдельный день в году подарен одному только
человеку, самому счастливому; все остальные люди пользуются его
днем, наслаждаясь солнцем или сердясь на дождь, но никогда не
зная, кому день принадлежит по праву, и это их незнание приятно
и смешно счастливцу. Человек не может провидеть, какой именно
день достанется ему, какую мелочь будет вспоминать он вечно,--
световую ли рябь на стене вдоль воды или кружащийся кленовый
лист, да и часто бывает так, что узнает он день свой только
среди дней прошедших, только тогда, когда давно уже сорван, и
скомкан, и брошен под стол календарный листок с забытой цифрой.

В. Набоков "Картофельный эльф"

Зима! Я люблю твою горечь клюквы
к чаю, блюдца с дольками мандарина…

Замерзшие узоры словно птицы...

В далекой небесной глади стекла видны самый близкие создание, а небольшие пятнышки - белые крапинки, улетевшие в тепло живые корабли. Своей застывшей вереницей идут они к весне, где растают и забудутся, как холодные зимние слёзы.

 

С некоторых пор мне стало казаться, что этот лес в конечном счете — часть моего «я». Я блуждал внутри самого себя. Подобно тому, как кровь циркулирует по кровеносным сосудам. Выходит, я видел перед собой собственный внутренний мир, и то, что выглядело в моих глазах угрожающе, на самом деле — эхо засевших во мне страхов. Опутывающая меня паутина — это паучья сеть, раскинутая в моем сердце. И птицы, что щебечут над головой, выращены мной. Вот какие образы рождались и пускали корни в моей голове.

Мир и является панацей от всех бед. И куда бы ты не старался убежать; это  возможность достигнуть иной, другой стороны. От шума к строгому, внутреннему одиночеству. Смена состояний это преображение  собственного мира, который так же всеобъемлющем, и широк в соответствии с душой. Необходимо оставаться человеком Мира; отдельно не существуют компоненты, не происходит таинство жизни.

И куда-то бегу, но когда я проснусь,
Я надеюсь, ты будешь со мной...

Стакан всегда полон. Другое дело, что одна из его составляющих - это воздух. Он обязательно должен быть и, пожалуй, не уступать в объёмном соотношении воде. Чуть больше вязкой жидкости и места для вдоха уже не хватает. Своей инфантильной прозрачностью заполняет вода молекулы мыслей, делая их неподъемными. Стекло льда иллюзией опьяняет все органы чувств, закрывая глубину происходимых вещей и событий. Может, и не является лишним вопрос о том, куда я иду и делаю ли достаточно. Страх, что мы хуже, чем можем.

Он предоставляет нам возможность идти...

Все зачем-то торопятся, не зная, что они уже там...

Когда жить? Дни обгоняют нашу жизнь. Обгоняют, завлекая яркой обёрткой, которую вот-вот развернёшь,откроешь, постигнешь суть; но неожидвнно ты на смертном одре, пусть даже одной из жизни.  Оглянуться не на что. Лишь на свою перманентную нервозность, мелкие пошлые дела и радости. А в садах цветет вишня, отдавая весь свет дню и ночи. Всем, кто дышит.

Дышим ли мы? Разве только судорожные вдохи выхлопными газы отработанных жизней, мыслей...Не принадлевших себе, смердящих гноем чёрных душ. 

Проходим и не поднимаем глаза. Орган зрения атрофируется и различает лишь грязь тех самых ярких фантиков.

Крылат ли он?
Когда он приходит,
Снимаешь ли ты с него крылья
И ставишь за дверь?

Мы не вправе ограничивать другого человека. Ничем, а, в особенности своими настроениями; ветрами морских своих эмоций. Состав которых близок к Океану непостижимой души, полной этой странной прозрачной жидкости.

Большего чего мы желать, это искренности, в ответ на нашу беспечность, беззаветность.

Но к дьяволу время, мы будем жить вечно!
 И свечу в окне нам гасить нельзя,
 И еле дыша, через чёрную бездну,
 Мы идём на руках по лезвию скользя.

Может ли быть человек искренен....И с собою в первую очередь...

-Сомнения свойственны слабости человеческой, но мы должны молиться, чтобы милосердный господь укрепил нас. Какие особенные грехи имеете?..

_Мой главный грех есть сомнение. Я во всём сомневаюсь и большею частью нахожусь в сомнении.

-Сомнение свойственно слабости человеческой. В чём же преимущественно вы сомневаетесь?

-Я во всем сомневаюсь. Я сомневаюсь иногда даже в существовании бога.

-Какие же могут быть сомнения в существовании бога? Какое же вы можете иметь сомнение о творце, когда вы воззрите на творения его?...

...

-Что же, какое воспитание можете дать вы вашим малюткам, если не победите в себе искушение дьявола, влекущего вас к неверию? Если вы любите свое чадо, то вы, как добрый отец,...будете желать своему детищу спасения,  его духовного просвещения светом истины. Не так ли? Что же вы ответите ему, когда невинный малютка спросит у вас :"Папаша! кто сотворил все, что прельщает меня в этом мире-землю, воды, солнце, цветы и травы?" Неужели вы скажете ему :"Я не знаю?" Вы не можете не знать....

Имеет ли право родитель обнажать все стороны медали в детстве? Не приведёт ли это к уничтножению интереса и любознательности; к отсутствию основы с которой можно было бы строить мост к любой стороне? 

Улетела сказка вместе с детством.
Спрятавшись за чопорной ширмой,
Фея поспешила одеться.
Я стряхиваю пепел в это небо.

Столь серое небо декабря. Ранее я никогда не замечала такой тёмной небесной глубины. Серое, закрытое. Нет, не хмурое, но смущенное своей прежней открытостью;  высший мир недоступный для проникновения. Можно лишь стать частью Его дождя, частью Его состояния. Отыскать истину в небесах внутри себя. Дверь в коридор между мирами. Смотри в глаза вечности и не бойся не вернуться....

Может, в морщинках огня
Тлея, навек пропадая,
Вдруг пожалеет меня
Листьев печаль золотая?

Так же однажды уйду,
Сбросив надежду былую,
Грея в последнем бреду
Чью-то печаль золотую.

Осень... С каждым прожитым мгновеньем для меня это время года стоит всё большего; всё дороже в сердце откликается каждый вздох осеннего дыхания,  всё более трепетно сжимается душа от аромата палых осенних листьев. Госпожа Осень стала для меня поистине святой. Кажется, в чистоте и прозрачности природы появилась на свет вся жизнь. Сотканый из разных тёплых лоскутков осенний мир дарит возращение к истокам, к чистоте начала. Кленовые листья просятся в руки; захватывает дух, когда аккуратно берёшь их уже очень хрупкие, но прекрасные тельца. Носики, радостными птичками, вылетают из рук навстречу новой жизни. Серебром плачет небо; бескрайнее, робко высокое. И особенный сладкий воздух.

Любовь родилась осенью...В числовой ли симметрии или в первых простуженных днях.

И безумно радостно быть Зимой в этой Осени...

Хотя вообще для птичьего ума
понятья нет страшнее, чем зима,
куда сильней страшится перелета
наш длинноносый северный Икар.
И потому пронзительное "карр!"
звучит для нас как песня патриота.

Убаюкай меня, мой город,
Научи не чувствовать боли,
Обними поутру сонно,
Не беги домой…
Повези меня, драйвер вольный,
Где не ездят большие люди,

Где напоят меня любовью…
Город, который всегда встретит, примет в тёплые объятия. Словно отдельный мир, в котором всегда светло и дышится полной грудью.

Вечером (09.04.11), в 23.35 у меня был поезд в Нижний Новгород, рай...Дорога была недолгой, будто биение сердца давало силы стуку колес. За окном проносились одинокие вспышки ночных огней.
Просыпаясь смотрит в небеса...Разве есть что-то прекраснее, чем раннее утро? Казалось, темнота отступила уже в четыре часа утра. Что с каждой секундой небо становилось выше и светлее, и тёплое одеяло из пышных бархатных облаков ночи кануло в небытие. Прибытие в 05.22 (10.04.11)...С первым вздохом ощущаешь себя в другой вселенной, бесконечно родной,близкой, знающей тебя насквозь...

Лицо умывает дитя-дождь, словно по-летнему тёплый. В мокром асфальте яркими чертами отражается свет фар первых трамваев. Улицы прохладны, и онное состояние окутывает тебя изнутри, ласково и мягко, как вода. Небеса всё плачут по зиме и облаченны в серебро.

В 06.55 встретила Сашу. Город для двоих.  Подошли к Оке...Город наделяется особым даром, когда по его венам тёчет свободный поток рек; широкой  воды. Вдоль реки к храму через Нижегородскую ярмарку.  Архитектура этого Города словно созданна из лоскутков моей души, выстроенна по моим заветным желаниям и чувствам. Скромность уютных зданий, небольших, но искренне родных, их классическая, образцовая часть. Собор велеколепен, пять коронующих купалов сверкали несмотря на столь ранний час и темноту неба.

Позже, вернувшись в Московский район, мы сели на трамвай под номером 1 и поехали на Большую Покровскую улицу,  на входе которой гордо стоит Алексей Пешков. Вдоль экспозиции скульптур к Кремлю и Чкаловской лестнице. Наслаждаться видом на тихую жизнь далёких домов и теплыми объятиями. Может быть, за то необычойное спокойствие и умиротворенность я полюбила так этот город. ...За то что он испытывает холод, За то что он испытывает грусть...

Все дороги города представляют собой родные улочки, теплые, безлюдные, свободные. Да, они независимы, наверное, от всего живого, поскольку сами являются живыми. 
В Нижнем Новгороде словно пьёшь энергию от каждого кирпича здания, от любого изгиба дороги. Всё наполненно благой и светлой силой, дарующей жизнь.

Я, не знаю где еще, на этом свете есть, такая же весна.
Я, пожалуй отпущу, попутный ветер и, останусь навсегда...
С тобою...

Нам с тобой так мало надо для двоих...