В колонках играет - AdeleОказывается, больше всего на свете я боюсь того, что меня прочитают.
По жестам, одежде, технике, книжке, музыке.
По жж, по твиттеру, контакту, почте.
Именно отсюда оранжевый плащ, стрелки на глазах и книжка про послевоенную Германию.
Рассказы Кортасара как приложение к несуразности, кстати. А в телефоне - "история безумия в классическую эпоху" Фуко.
Это нужны особые навыки шифрования, знаете ли.
На мобильном - картинка, неизменная с того самого дня, когда телефон был куплен.
Музыка на звонке - простая и которую никто не знает. Только не стандартная и не классика, что вы, это пафосно.
Удаление аккуантов на сайтах, если число "подглядывателей" превышает 15.
Из радио - исключительно "эхо-москвы". Или эфир или в записи. Или "максимум", но это на улице, где всем плевать.
Музыка в плеере - почти на минимальной громкости.
Белая сумка и белые туфли. Тщательно спрятанные газеты.
Из эмоций - либо кирпич, либо улыбка. Но кирпич чаще.
Внешность - на 16, тараканы в голове - на 40.
Если появится человек, который меня все-таки прочитает - буду бежать сломя голову.
Нет, я не социофоб. И не мизантроп. И даже не циник.
Особая благодарность за это умозаключение:
- женщине, уронившей банку горошка (предположительно) в автобусе 28 апреля,
- мужчине, на звонке у которого играло нечто вроде драм-н-бэйса, а на заставке - лик божьей матери,
- Генриху Беллю. Ему, к слову, особая благодарность за роман, в котором у героя все настолько плохо, что невольно станешь веселым оптимистом.
Такая весна, знаете ли.