Да и вообще ради чего стоило бы предположить, что эти промежуточныепредметы существуют, но только в чувственно воспринимаемых вещах? Тогдаполучатся те же самые нелепости, что и указанные раньше: будет существоватькакое-то небо помимо неба, что над нами, только не отдельно, а в том жесамом месте; а это в еще большей мере невозможно, Итак, что касается этих вопросов, то весьма затруднительно сказать,какого взгляда придерживаться, чтобы достичь истины; и точно так жеотносительно начал - следует ли признать элементами и началами роды илискорее первичные составные части вещей, считать ли, например, элементами иначалами звука речи первичные части, из которых слагаются все звуки речи, ане общее им - звук [вообще]; таким же образом и элементами в геометрии мыназываем такие положения, доказательства которых содержатся вдоказательствах остальных положений - или всех, или большей части.
Всамом деле, и тот, кто строит дом, не строит того, что привходящим образомполучается вместе с возникновением дома (ведь такого-бесчисленное множество:ничто не мешает, чтобы построенный дом для одних был приятен, для других -вреден, для третьих - полезен и чтобы он был отличен от всех, можно сказать,существующих вещей; ни с чем из всего этого домостроительное искусство неимеет дела); равным образом геометр не рассматривает такого привходящего уфигур и не спрашивает, отличаются ли между собой "треугольник" и"треугольник, углы которого [в совокупности] равны двум прямым".
Далее, признает ли их кто-нибудь количеством или не признает, во всякомслучае нет ничего противоположного им; в самом деле, как можно назватьчто-то противоположным тому, что может быть взято не само по себе, а [лишь]в соотнесении с другим? Далее, если "большое" и "малое" будутпротивоположностями, то окажется, что одно и то же допускает в одно и то жевремя противоположности и что вещи противоположны сами себе: ведь иногдабывает, что одно и то же в одно и то же время и велико и мало, ибо посравнению с одним оно мало, а по сравнению с другим оно же велико, поэтомуодно и то же бывает в одно и то же время и большим и малым, так что онодопускает в одно и то же время противоположности.
Итак, ясно, что в некотором смысле способность действовать ипретерпевать - одна (ибо нечто способно и потому, что оно само имеетспособность претерпевать, и потому, что другое способно претерпевать отнего), а в некотором она разная: ведь одна из них находится в претерпевающем(ибо претерпевающее претерпевает - причем одно от другого - потому, что внем есть некоторое начало, а также потому, что и материя есть некотороеначало: жирное воспламеняемо, и определенным образом податливое ломко, иточно так же в остальных случаях, а другая - в действующем, например теплоеи строительное искусство: первое - в могущем нагревать, второе - в способномстроить.
Такой порядок правилен, так как не следует, возбуждая в судьегнев, зависть и сострадание, смущать его: это значило бы то же, как если быкто-нибудь искривил ту линейку, которой ему нужно пользоватьс Кроме того очевидно, что дело тяжущегося заключается не в чем другом,как в доказательстве самого факта: что он имеет или не имеет, имел или неимел места; что же касается вопросов, важен он или не важен, справедлив илине справедлив, то есть всего того, относительно чего не высказалсязаконодатель, то об этом самому судье, конечно, следует иметь свое мнение, ане заимствовать его от тяжущихся.
Не ставит наука ивопрос, есть ли образованный в искусстве также и сведущ в языке, или вопрос,если образованный в искусстве стал сведущим в языке, будет ли он вместе итем и другим, не будучи ранее таковым; то, что есть, но не всегда было,однажды стало; значит, тот вместе стал образованным в искусстве и сведущим вязыке,- подобные вопросы не разбирает ни одна из признанных всеми наук, аразбирает их одна лишь софистика; она одна занимается привходящим, и потомуПлатон не был неправ, сказав, что софист проводит время, занимаясь не-сущим[1] А что науки о привходящем и быть не может, это станет ясно, еслипопытаться уразуметь, что же такое привходящее, или случайное.
[При этом] нужно принимать качества близкие к даннымза тождественные с ними как при одобрении, так и при порицании, так,например, человека осторожного нужно принимать за холодного и коварного,человека простоватого за доброго, а человека с тупой чувствительностью закроткого, и каждое из свойств нужно истолковывать в наилучшую сторону, так,например, человека гневливого и необузданного [должно считать] человекомбесхитростным, человека своенравного - полным величавости и достоинства, ивообще людей, обладающих крайнею степенью какого-нибудь качества [должнопринимать] за людей, обладающих добродетелями, например, человекабезрассудно смелого за мужественного, а расточительного за щедрого, так кактакое впечатление получится у толпы.
А именно: невозможно, чтобысущность состояла из сущностей, которые находились бы в ней в состоянииосуществленности, ибо то, что в этом состоянии осуществленности образует двевещи, никогда не может быть в том же состоянии одним; но если это две вещи ввозможности, то [в Осуществленности] они могут стать одним (например,двойная линия состоит из двух половин, но в возможности; обособляет же ихосуществленность); поэтому, если сущность есть одно, она не будет состоятьиз сущностей, которые содержались бы в ней, и притом таким способом, окотором правильно говорит Демокрит, утверждающий, что невозможно, чтобы однавещь состояла из двух или чтобы одна стала двумя, так как сущностями онсчитает неделимые (аtoma) величины.
Далее, признает ли их кто-нибудь количеством или не признает, во всякомслучае нет ничего противоположного им; в самом деле, как можно назватьчто-то противоположным тому, что может быть взято не само по себе, а [лишь]в соотнесении с другим? Далее, если "большое" и "малое" будутпротивоположностями, то окажется, что одно и то же допускает в одно и то жевремя противоположности и что вещи противоположны сами себе: ведь иногдабывает, что одно и то же в одно и то же время и велико и мало, ибо посравнению с одним оно мало, а по сравнению с другим оно же велико, поэтомуодно и то же бывает в одно и то же время и большим и малым, так что онодопускает в одно и то же время противоположности.
Стало быть, если все состоящее из элементов необходимо должновозникнуть из них (вечно ли оно или оно возникшее ), а все возникающеевозникает из сущего в возможности (ведь из невозможного оно не возникло бы ине могло бы из него состоять), сущее же в возможности может и стать и нестать действительным, то, сколь бы ни было вечно число или что угоднодругое, имеющее материю, оно может и не быть, так же как может и не быть то,что существует один день, и то, что существует сколько угодно лет; а еслиэто так , то может не быть и то, время существования чего не имеет предела.
И [как] Феодект [говорил] в своем "Законе": вы даете право гражданстванаемникам, например, Страваку и Харидиму, за их доблесть, и не отправите визгнание тех из наемников, которые совершили ужасные дела? Еще один [топ получается] из [рассуждения], что если последствиячего-нибудь тождественны, то и причины, вызвавшие их, также тождественны,как, например, Ксенофан говорил, что одинаково богохульствуют те, ктоутверждает, что боги родились, и те кто утверждает, что боги умирают, ибо втом и в другом случае выходит, что в известное время боги не существуют.
Между тем им нельзя было бы так поступать,если никакая сущность (physis) в чувственно воспринимаемом не остается тойже, а всякая сущность всегда находится в движении и течет далее, если мывсегда изменяемся и никогда не остаемся теми же, то что же удивительного втом, что вещи нам никогда не кажутся одними и теми же, как это бывает убольных? Ведь и больным, поскольку они находятся не в таком же состоянии, вкаком они находились тогда, когда были здоровы, не одинаковыми кажутсяпредметы чувственного восприятия, причем сами чувственно воспринимаемые вещииз-за этой причины не причастны каким-либо изменениям, но ощущения онивызывают у больных другие, а не те же.
Раз всякий движущийся [предмет], который не движет сам себя,приводится в движение чем-нибудь иным, то спрашивается: как некоторые[предметы] движутся непрерывно без соприкосновения с движущим, например[тела] брошенные? Если [предмет], сообщивший движение, одновременно движет ичто-нибудь другое, например воздух, который, будучи приведен в движение,движет, то [все же] движение в равной степени невозможно, если первое[движущее] не касается и не движет, но все вместе должно одновременно инаходиться в движении, и останавливаться, когда первое движущее прекратит[свое действие], даже если оно делает это как магнит, т.
Таким образом, очевидно, что единое вкаждом роде [сущего] есть нечто определенное и что само по себе единое ни укакого рода не составляет его природу; и как у цветов искомое само по себеединое - это один цвет, так и у сущности искомое само по себе единое естьодна сущность; а что единое некоторым образом означает то же самое, что исущее, это ясно из того, что оно сопутствует категориям в стольких жезначениях, что и сущее, и не подчинено [особо] ни одной из них (ни категориисущности, например, ни категории качества, а относится к ним так же, каксущее), а также из того, что если вместо "человек" говорят "один человек",то ничего дополнительного не высказывают (так же и "быть" ничего не значитпомимо сути вещи, ее качества или количества), а быть единым означает бытьчем-то отдельным.
А именно: невозможно, чтобысущность состояла из сущностей, которые находились бы в ней в состоянииосуществленности, ибо то, что в этом состоянии осуществленности образует двевещи, никогда не может быть в том же состоянии одним; но если это две вещи ввозможности, то [в Осуществленности] они могут стать одним (например,двойная линия состоит из двух половин, но в возможности; обособляет же ихосуществленность); поэтому, если сущность есть одно, она не будет состоятьиз сущностей, которые содержались бы в ней, и притом таким способом, окотором правильно говорит Демокрит, утверждающий, что невозможно, чтобы однавещь состояла из двух или чтобы одна стала двумя, так как сущностями онсчитает неделимые (аtoma) величины.
таком-то или таком-то; отношение же большего в полтора раза к меньшемув полтора раза есть числовое отношение к определенному числу; а отношениенеправильной дроби к правильной есть неопределенное отношение, подобно томукак многократное относится к единице; отношение же превышающего кпревышаемому вообще неопределенно по числу, ибо число соизмеримо, а о том,что несоизмеримо, "число" не сказывается; ведь превышающее по сравнению спревышаемым содержит в себе столько же, [сколько последнее], и еще нечто, ноэто нечто неопределенно; оно бывает, какое случится: или равное, илинеравное [превышаемому].
Каждый [род сущего] всегда присущ двояким образом (например, "определенноенечто" - это, с одной стороны, форма, с другой - лишенность ее, и точно также в отношении качества - одно есть белое, другое - черное, в отношенииколичества - одно законченное, другое - незаконченное, в отношенииперемещения - одно вверх, другое вниз или одно легкое, другое тяжелое); такчто видов движения и изменения столько же, сколько и видов сущего [1] А таккак по каждому роду различается сущее в возможности и сущее вдействительности, то я под движением разумею осуществление сущего ввозможности как такового.
Отсюда и во всех остальныхобластях мерой называется то первое, чем каждая вещь познается, и длякаждого мерой служит единое - в длине, в ширине, в глубине, в тяжести, вскорости ("тяжесть" и "скорость" одинаково применимы к противоположностям,ибо каждая из них имеет двоякое значение; так, тяжесть приписывается и тому,что имеет хоть какой-либо вес, и тому, что имеет чрезвычайно большой вес, аскорость - и тому, что совершает хоть какое-либо движение, и тому, чтодвижется чрезвычайно быстро: ведь есть некоторая скорость и у того, чтодвижется медленно, а тяжесть - у более легкого).
А так как душа живых существ(составляющая сущность одушевленного) есть соответствующая обозначениюсущность - форма и суть бытия такого-то тела (ведь любую часть подобноготела, если давать ее надлежащее определение, в самом деле нельзя будетопределять, не указав ее отправления, которое не будет иметь места безчувственного восприятия), то ее части-или все, или некоторые-будутпредшествовать живому существу как составному целому (и одинаковым образомобстоит дело в каждом отдельном случае); а тело и его части - нечтопоследующее по отношению к этой сущности, и на них как на материюраспадается не сущность, а составное целое.
И какбудет возможно познание, если не будет чего-либо единого, объемлющего все? Но если [начала составляют] одно по числу, и каждое из начал - одно, ане так, как у чувственно воспринимаемых вещей - у разных разные начала(например, у тождественных по виду слогов и начала те же по виду, а по числуони, конечно, разные),-так вот, если это не так, [как у чувственновоспринимаемого], а начала вещей составляют одно по числу, то, кромеэлементов, ничего другого существовать не будет (ибо нет никакой разницы -сказать ли "единое по числу" или "единичная вещь": ведь единичным мыназываем именно то, что одно по числу, а общим - то, что сказывается оединичных вещах).