326

 

 

 

 

44

Кисть и краски

1012 подписчиков

Художница Назанин Пуянде - женское место вездесуще

12 августа

20 тыс. дочитываний

 

В то время, когда педагоги и моралисты рекомендуют публике научиться читать изображения, чтобы лучше их понимать, Назанин Пуянде, которая приехала из страны, отлученной от изображений, знает, что цензура и взыскание никогда не были лекарством от их невежества.

 

Она гораздо больше верит в эффективность игры на картинках, в их креолизацию, чтобы изобразить свой мир, к величайшему счастью зрителя!

 

Иранская художница родилась в 1981 году в Тегеране. Отец, переводчик и писатель, дал девочке хорошее образование и не противился её увлечению живописью и музыкой.

Непростая политическая ситуация в Иране стала причиной его убийства в 1998 году, вынудив Назанин эмигрировать во Францию.

 

Перед 18-ти летней девушкой стал выбор: музыка или живопись. Взвесив все за и против, она поступает в Национальную высшую школу изобразительных искусств.

 

Во время учебы Назанин обучалась в мастерской художника и скульптора из Нидерландов, Пэта Андреа, который оказал большое влияние на выбор собственного стиля будущего мастера.

 

Окончив колледж в 2005 году, она не остановилась на достигнутом, и уже в 2007 получила степень магистра искусств Парижского университета.

 

Трагические события юности выковали у девушки грозный характер. Её взгляд – пронизывающий. Её картины завораживают.

Она смущает зрителя. Женское место вездесуще: они переплетаются с природой или пейзажами руин в облике жриц древних культов.

Безумие воображения, причудливые позы, безразличие лиц, изобилие линий и разнообразие цветов, смешанных с чрезмерной чувствительностью, способствуют тому, что её картины приносят жизнь.

Столкнувшись с этим вихрем персонажей и настроек, разум изо всех сил пытается следовать идеи автора, чтобы найти смысл изображенного.

Назанин Пуянде старается не сообщать нам ключ. Её картина будет молчать в своем загадочном присутствии, соединяя голоса безмолвия, которые будто параллель между живописью и литературой.

 

Её картины – сцены из современной жизни, но моменты и действия приостановлены во времени. Мыслей о до и после не возникает, ни одна история не разворачивается вне пространства-времени картины.

 

Более того, художник с гордостью заявляет об этом соперничестве с миром, который проявляется в её стремлении создать произведение, освобожденное от оков реальности, и построить мир, способный быть самодостаточным.

 

И, как будто для дальнейшего усиления этого творческого высокомерия, художник предлагает реалистическую картину, которая помещает зрителя в самые непосредственные образы, с плавным мастерством и изобилием деталей.

 

Фактически, театральность изображений свидетельствует об умной постановке, которая приближает его к определенному господствующему кинематографу.

 

Но очень быстро зритель понимает, что он никогда не узнает ничего о представлении, которое там играют, ничего об истории, которая произошла или будет происходить.

 

В лучшем случае он может услышать эхо в стиле Шекспира, который сказал, что жизнь – это просто история, рассказанная глупцом, полная шума и ярости и ничего не значащая.

Назанин Пуянде часто любит менять коды и символы культур. Через её непрекращающиеся путешествия, её способность присваивать новые образы и ироническую дистанцию, которую она устанавливает с настоящим, она является символическим художником нашей современности.

Размещается творчество между его иранской, европейской, африканской культурами.

Она никогда не перестает работать на расстоянии, которое она ежедневно испытывает как изгнание перед лицом всех типов культурных высказываний.

 

Подобно множеству пространств и времён, которые выстилают цифровые планшеты, творения Назанин Пуянде свидетельствуют о времени, которое больше не является линейным, но, кажется, покрыто слоистыми темпоралями.

Евклидово пространство уступает странным топологиям, объединяющим ближние и дальние расстояния. Бесконечности пересекаются, фрагментируются и превращаются в странные фигуры.