|
В семье Паниных сохранилось предание, что род их вышел в «Московию» в XV веке из Италии, из города Лукка близ Флоренции. Впервые русские источники упоминают о Паниных в XVI веке, когда в 1530 году в бою во время Казанского похода погиб Василий Панин. Уже во время царствования Михаила Федоровича Панины занимали высокие должности — воевод, думных дворян, стольников, а с царствования Петра Великого — губернаторов, сенаторов, генералов и министров. При Екатерине II им было пожаловано графское достоинство. При ней был известен, как способный дипломат, Никита Иванович Панин — он даже принимал участие в перевороте 1762 года, когда после семимесячного правления Петра III на престол была возведена Екатерина. На протяжении первой половины её царствования именно он руководил русской иностранной политикой.
Никита Иванович умер холостым, и продолжателем рода стал его младший брат — граф Пётр Иванович Панин. Он участвовал в штурме Перекопа, Бахчисарая, Кёнигсберга, был героем Семилетней войны и первой турецкой войны. При Екатерине II обессмертил своё имя взятием Бендер и захватом Емельяна Пугачева. Именно это обстоятельство и ставилось позднее в вину генералу П.И.Панину, хотя не он, а назначенный ему в помощники А.В.Суворов брал Пугачева и лично конвоировал в Симбирск. Но в исторической литературе именно Панин упоминается как главный укротитель пугачёвского восстания, и поэтому этот выдающийся русский полководец был незаслуженно забыт и не занял достойного места в русской истории.
Внук генерала Панина — граф Виктор Никитич был министром юстиции в течение тридцати лет. Он слыл недоступным, важным аристократом, дружил с немецким поэтом Гёте, увлекался древними классиками. Женой Виктора Никитича была Наталья Павловна, урожденная Тизенгаузен. Дочь их была замужем за В.В.Левашовым, а сын Владимир был женат на Настасье Сергеевне Мальцовой, родной сестре братьев Мальцевых, основавших курорт в Симеизе.
В отличие от отца, слывшего реакционером, Владимир был либералом. И, взяв в жёны красавицу Настю Мальцову, он пытался «расширить её умственные горизонты», общаясь с культурной интеллигенцией прогрессивных взглядов. Владимир Викторович настолько в этом преуспел, что после его преждевременной кончины Настасья Сергеевна продолжала вращаться в этой чуждой её родственникам среде.
И вот, наконец, мы приближаемся к историческому моменту, объединившему Крым, «Романтическую Александрию», Паниных и Толстого с «Ясной Поляной»!
Боясь тлетворного влияния матери и её нового мужа, И.И.Петрункевича, лидера либеральной оппозиции, бабушка Наталья Павловна забрала внучку Софью и отдала её в екатерининский институт. Софья Владимировна была богатейшей в России невестой, единственной наследницей несметного состояния, владела дворцом в Петербурге и красивыми поместьями — в смоленском Дугино и подмосковном Марфино. А когда, в 1890 году, она вышла замуж, бабушка в качестве приданого подарила ей имение в Гаспре!
Двадцатилетняя графиня сочеталась браком, но брак вскоре распался, и больше Софья замуж не выходила, посвятив себя общественной жизни и благотворительности. В 1895 году она занялась ремонтом дворца, причём при ней земли имения значительно расширились. На востоке граница проходила вдоль поместья Ай-Тодор Великого князя Александра Михайловича и «Барбо-Кристо» А.А.Бекетовой, на юге заканчивалось Алупкинским шоссе, а на западе соседствовало с имением графини Клейнмихель и дачей наследников И.Н.Гончарова, брата Натальи Николаевны, жены А.С. Пушкина.
 
В сентябре 1901 года по приглашению графини Паниной в Гаспру приехал Лев Николаевич Толстой с семьёй. Здесь он прожил целых десять месяцев. Вставал он обычно рано, после утреннего кофе шёл на прогулку — по царской тропе или по нижней дороге, ведущей к морю — пешком или на маленькой лошадке. Видимо, на одной из таких прогулок Лев Николаевич простудился и заболел. Всё было так плохо, что врачи даже потеряли надежду на выздоровление, а в семье обсуждали вопрос о погребении. Считаясь с волей Льва Николаевича, который не хотел, чтобы у близких были хлопоты с его телом, решили, что погребение должно быть в Крыму. С этой целью по соседству был даже куплен небольшой участок земли. В те дни Толстой был отлучён Святейшим синодом от церкви и находился под особым наблюдением — имение графини Паниной было окружено тайными агентами. Часть рукописей Толстого была тогда вывезена и спрятана в Ялте. Но писатель, как известно, преодолел болезнь и прожил после этого ещё восемь лет! И навсегда полюбил Крым: «Я вынес из моего пребывания в Гаспре самые хорошие впечатления. Во внутренней жизни я приобрёл очень много для себя драгоценного. Во внешней же жизни, особенно во время выздоровления, я получил большое наслаждение от прелестной природы» — писал Толстой графине...
Увы, сегодня от былого величия имения мало что осталось… Парадный фасад, перед которым в окружении деревьев прогуливаются местные жители с детьми — и бродят многочисленные кошки — выглядит ещё вполне достойно. Каменный Толстой глядит из-под пальмовых ветвей… Но стоит пройти через арку к тыльной стороне здания — и открываются взору удручающие следы разрухи. Сквозь разбитые пыльные стёкла открывается внутри дворца печальная картина запустения. Ах, как здесь должно было быть красиво в былые времена! Белые лестницы, белые каменные скамьи, газоны и фонтаны…
Ныне всё загажено самым безобразным образом, разрушено, покрыто грязью — нет хозяина, нет и порядка с красотой. Но, при должном воображении, не так сложно представить, как ходили по этим лестницам и аллеям дамы в кринолинах… Тени другой, безвозвратно ушедшей эпохи. Теперь — разруха в головах, мусор и вандализм. Обидно… Даже скульптурный городок советского периода на пушкинские темы забран сеткой рабица, чтобы не травмировать случайного прохожего. Мусор и грязь преследовали нас весь путь по Курортной улице вплоть до Алупкинского шоссе — может, и не стоило бы об этом упоминать, но на фоне этого пути и «Ясной Поляны» следующий дворец — Дюльбер — показался нам самой настоящей сказкой!..
 
По материалам статьи «С.В.Панина — хозяйка имения в Гаспре»
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ...
|
