В глазах русских людей государство обладает имманентной презумпцией невиновности.

Поэтому всё, что сделано в интересах государства не может быть преступным. Государство в русском сознании, как жена Цезаря, вне подозрений.

---

Он был настолько свиреп, что лучше ему было не родиться на свет. Но раз уж он родился, лучше ему было бы не умирать: настолько полезен он был для государства.

Римский историк о Септимии Севере.

Вот почему наш народ в массе своей категорически не принимает тезис о "преступлениях сталинизма". Сталин умер, имея в пользовании лишь пару френчей, но дело вовсе не в его личной скромности. В его деяниях всё было направлено на благо государство и ничего на личное. Уже по одному этому, с русской точки зрения, Сталин не может быть преступником, а сталинизм преступным; в худшем случае вождь мог ошибаться, а курс мог быть ошибочным.

Последнее утверждение очень сильное; недаром Талейран в своё время блистательно точно заметил: "это не преступление, но хуже - это ошибка". С утверждением об ошибках Сталина подавляющее большинство народа легко согласилось бы, но обвинения в преступлениях оно с возмущением отвергло.

(Тут надо сразу обратить внимание, что в самом главном пункте обвинения Сталина - в массовых репрессиях - дело изящно переведено в какой угодно план, только не государственный. Сталин, разумеется, не действовал во имя спасения нарождавшейся советской государственности - всё дело было в его личном властолюбии или просто паранойе. Тем самым дело переносится в личный план, что делает обвиняемого уязвимым в глазах населения. И за это демократы держатся до конца.)

Обличители Сталина, диссиденты и шестидесятники, с отчаянием разводят руками, не понимая, почему упрямый народ отказывается видеть очевидное и присоединиться к хору, требующему посмертного заочного суда над советским вождём. Они просто не понимают, что, посмев обвинить в преступлениях заведомо бескорыстного человека, сразу же оказались вне народа, отщепенцами с полярной основной массе населения системой ценностей.

И это, кстати, касается всех ярых обличителей сталинизма, даже если они никогда не были ни диссидентами, ни шестидесятниками.

---

Маркс однажды, в минуту вдохновения, понял, что эксплуатация порождается разделением труда!

Это открытие было глубоко трагичным для т.н. "научного коммунизма", поскольку сразу хоронило все надежды на скорое освобождение трудящихся от ига капитала (который к тому же был представлен Марксом в виде отвратительного гигантского сутенёра, толкающего пролетариат на позорное ремесло ради прибавочной стоимости). А робкие фантазии классиков насчёт возможности преодоления ("сглаживания") этого разделения - между умственым и физическим трудом хотя бы - делали их учение вариантом хорошо известных "фаланстеров".

И потому Маркс постарался это вопрос заиграть и особенно на нём вопрос не акцентировал, предпочитая уделять внимание перспективам "пролетарских революций".

Руский народ нашёл гениальный выход из сложившегося противоречия. Он негласно сдвинул источник эксплуатации в сакральный центр своей социальной вселенной - в государство, которое не может быть плохим, пока эксплуатирует ради государственного интереса, а не частного, изначально подозрительного и ущербного.

Государственная сфера была большим слепым пятном русского взгляда на мир, где исчезали все гримасы эксплуатации; они сгорали там, как в играх сгорает сумма выигрыша при попадании на нехороший номер. Трудящиеся могли жить в бедности и неустроенности, получать смешную зарплату, а государство могло получать такую сверхприбыль, которая не снилась капиталу марксова извода. Но советские люди гордо говорили, что в СССР ликвидирована эксплуатация человека человеком (подразумевалось: а значит, и эксплуатация вообще). И это было сущей правдой: эксплуатации человека человеком (по крайней мере конституированной) в Стране Советов не было!

К сожалению, чужеземцы не чувствовали этого подтекста советского пафоса: раз нет частной эксплуатации, значит, её нет и вообще, потому что всё зло - от частной жизни. Многие из них ужасались увиденному; им казалось, что социализм советского образца дискредитирует идею социализма вообще.

И они, конечно, не могли представить, что на них из-за "железного занавеса" смотрят с таким же сочувствием, наблюдая за их попытками создать альтернативные социалистические проекты, которые при всех их достижениях проблему эксплуатации человека человеком решить так и не смогли.