Грабеж среди белого дня. «Лена голдфилдс»

С позиций сегодняшнего дня процессы против технической интеллигенции и обвинения ее представителей во вредительстве кажутся наименее мотивированными из всех «сталинских репрессий». Действительно, нам, современным людям, трудно поверить, чтобы русские инженеры и техники, будучи в здравом уме и твердой памяти, портили станки, заваливали шахты или способствовали выпуску негодной продукции от одной только ненависти к «народной власти».

Есть большой соблазн считать, что процессами против технической интеллигенции, прошедшими в 1928–1931 годах, Сталин «разогревал» общество, доводя его до градуса, необходимого для последующего разгрома партийного, военного и чекистского аппарата. В подобном предположении определенно есть своя логика, ибо, посади Сталин в 1928 году на скамью подсудимых не «недобитых буржуев», а Тухачевского, Дыбенко или Блюхера, народ, разумеется, этого бы не понял.

Так ли в действительности обстояло дело? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, потребуется совершить небольшой экскурс в историю.

В дореволюционный период полновластным хозяином богатейшего Ленского золотопромышленного района являлась компания «Лензолото» («Лена голдфилдс»), принадлежавшая английским банкирам, а также семейству Гинцбургов, которое имело российское происхождение и непонятную принадлежность по гражданству. Доля в компании, приходившаяся на так называемых «русских бизнесменов», являлась на деле не чем иным, как легализованным подкупом должностных лиц царского правительства, закрывавших глаза на явный ущерб, наносимый интересам России в результате деятельности «Лена голдфилдс».

Помимо прямого и беззастенчивого разграбления богатств России компания прославилась невиданной жестокостью эксплуатации рабочих, которых полиция силой и обманом сгоняла на прииски со всей страны. На рудниках «Лензолота» рабочие содержались подневольно и трудились в условиях, выходивших за все мыслимые нормы и рамки. Рабочий день составлял 16–20 часов, при 30-градусном морозе люди спускались в шахты по обледенелым лестницам и на протяжении тяжелейшей смены работали по колено, а то и по пояс в воде, после чего в промокшем рванье несколько верст шли к своим баракам. Низкий заработок рабочих заставлял трудиться также их жен и детей, часто не получавших никакой оплаты за свой труд. Ежегодно только в результате несчастных случаев на «Лензолоте» погибало около тысячи рабочих, а количество увечий на тысячу занятых на производстве в год составляло 700 человек!

В 1912 году недовольство людей вылилось в массовую забастовку, в ходе подавления которой войска открыли огонь, убив и ранив около 500 рабочих и членов их семей.

В 1917 году Ленские золотые прииски были национализированы. Казалось, что после «ленского расстрела» самим смыслом существования советской власти дорога «Лена голдфилдс» в Россию должна была быть заказана. Однако уже в 1925 году, едва заняв пост председателя Главного концессионного комитета СССР, Троцкий вернул «Лена голдфилдс» право добычи золота на Ленских приисках сроком на 30 лет.

Мало этого, полномочия компании на порядок расширились – отныне ее производственная деятельность, включавшая кроме золотодобычи переработку иных минерально-сырьевых богатств Урала и Сибири, охватывала колоссальную территорию от Якутии до восточных склонов Уральского хребта. Только на Северном Урале (помимо золотодобычи) «Лена голдфилдс» получила от Советского Союза комплекс горнодобывающих и металлургических предприятий, включавший Ревдинский, Бисертский, Северский металлургические заводы, Дегтярское и Зюзельское месторождения меди, Егоршинские угольные копи и другие предприятия.

При этом доля Советского Союза в прибыли от концессии не превышала 7%, а 93% отходило к «Лена голдфилдс». Несмотря на это, компания систематически уклонялась от исполнения причитавшихся СССР платежей, нарушала законодательство СССР о труде и наносила существенный вред окружающей среде.

Приняв на себя обязательство выполнить программу развития и переоснащения полученных в управление предприятий, что надлежало сделать из получаемой компанией прибыли, «Лена голдфилдс» потребовала на выполнение указанной программы дополнительных государственных ассигнований, а не получив их, на 100% провалила модернизацию производства.

Сталин был не дурак и прекрасно понимал, что «Лена голдфилдс» и не собиралась ничего строить в России, понимал, для чего Троцкий отписал всю Восточную Сибирь англичанам. Безусловно, Сталин оценил этот весьма характерный пример иностранных инвестиций, с применением которых ранее в основном знаком был только теоретически. Едва творец ленской концессии переехал казахстанскую границу, как Сталин вплотную взялся за его уродливое детище.

Уже в 1929 году ОГПУ провело серию обысков в конторах «Лена голдфилдс», по результатам которых ряд высокопоставленных сотрудников компании были обвинены в принадлежности к спецслужбам Великобритании, а также в умышленном поджоге с целью скрыть мошенничество на горно-обогатительной фабрики. Вскоре после этого последовал суд, и «Лена голдфилдс», лишившись права на концессию, была выдворена из Советского Союза.

Представляете себе реакцию заграничных капиталистов, бесплатно добывавших в России десятки тонн золота, миллионы тонн угля (разведанные запасы Ленского угольного бассейна составляли 1647 миллиардов тонн!) и металла, на этот демарш Сталина? А между тем, в результате быстро набиравшей обороты индустриализации, позиции в СССР теряли десятки крупнейших фирм Европы, и не только англо-американские «Лена голдфилдс» и «Метро-Виккерс», но и немецкие «Юнкерс», «Крупп» и АЕG.

При этом совершенно бесспорным фактом является то, что большинство иностранных предприятий, допущенных на советский рынок, действительно активно работали на разведки своих стран, способствуя созданию шпионско-диверсионных сетей в Советском Союзе. В этом утверждении нет никакой паранойи, ибо если разведка буржуазного государства не будет заниматься обеспечением интересов своего национального капитала, способствовать захвату им новых рынков, то на кой, спрашивается, ляд капиталисты станут такую разведку содержать? В качестве примера подобной деятельности можно упомянуть фирму «Юнкерс», приглашенную тем же Троцким в начале 1920-х годов «для строительства авиационного завода в СССР». Сегодня доказано, что в течение нескольких лет «Юнкерс» по заказу германского правительства сознательно саботировала развитие самолетостроения в нашей стране, а выделяемые ей деньги расхищала.

Вполне естественно, что вербовку агентов резиденты из иностранных фирм вели не среди вчерашних красноармейцев, люто ненавидевших буржуев своим пролетарским нутром, а как раз среди специалистов старой школы, многие из которых были недовольны потерей своего дореволюционного положения и часто страдали характерным для русских интеллигентов «низкопоклонством перед Западом». Как ни трудно в такое поверить, но эти недовольные люди действительно вредили.

Другой вопрос, что поджог, поломка и тому подобное – это, конечно, упрощение, крайность, к которой мало и редко кто прибегал. Понятно, что квалифицированный инженер, руководитель производства мог устроить диверсию одним поворотом циркуля по чертежу, и так же понятно, что рабочий, имевший в лучшем случае начальное образование, никогда бы не обнаружил такого умысла. Соответственно, найти основания и доказательства, чтобы привлечь к суду вредителя, было крайне сложно. Именно этим объясняется схематичность в делах инженеров-вредителей, где формулировки подбирались так, чтобы обвинения и доказательства были понятны широким массам населения.

Вместе с тем разрыв с «Леной голдфилдс» оказался крайне сложным процессом, ибо по милости Троцкого расторгнуть концессию, оставаясь в правовом поле, СССР не имел возможности. Учитывая это обстоятельство, можно предположить, что Сталин намеренно заострял внимание общества на процессах против технической интеллигенции, с тем чтобы заручиться поддержкой народа при ликвидации полуколониальных соглашений, наштампованных Троцким и наносивших ущерб нашей стране.

И заключительный вопрос: а что, нынче что-то изменилось?