Питер. Прогулка
Петербург, как известно, маленький город.
Он был чуть больше, когда я был молод,
Но вдоль – поперек мною прожит и пройден
Для путешествий он стал непригоден.
Теперь что проспекты, что переулки -
Не для путешествия все. Для прогулки.
Ну что ж, прогуляемся. Встанем со стула.
Рискнем разогнуть все, что время согнуло.
Разомнем позвонки, почувствуем возраст:
С утра суставы хрустят, как хворост.
Будем сидеть – превратимся в овощ.
Пойдем! Там – Питер, и он нам в помощь.
***

фотограф Mortallity


Мой маршрут: Пять Углов – Фонтанка – Невский.
Облака – как рваные занавески,
Подворотни, подъезды – как дыры в бюджете,
Мат на стенах – как счет на манжете,
Повсюду неоновые курсивы,
Без них бы тут не было так красиво.
Но Питер пиару не поддается:
Его хвалишь – он плачет, обидишь – смеется,
Он сам про себя давно все знает.
Питер красив. Но он ускользает.
Но этот насмешливый профанатор
Тонких метафор поэтов-фанатов
Становится вдруг податлив, как паста,
Если взглянуть на него беспристрастно.
Если не лезть к нему спьяну, сдуру,
Не вгрызаться взглядом в архитектуру,
А просто смотреть, не ломать взглядом целки,
А просто смотреть на него без оценки,
Тогда он играть не захочет в прятки,
Он сам размажется по сетчатке,
Ворвется в легкие, сделает сальто,
Екнет в аорте глухим контральто,
Проникнет в кровь, а по ней и в сердце,
А там для него уж открыта дверца -
Ты и сам не заметил, как слезы вытер
И улыбнулся: ай да Питер!
***

фотограф Юрий Овчинников

А интересно, что было б, если
Все жители города вдруг исчезли,
А сам он остался. Вот что бы было?
Допустим, всех наводнением смыло,
Потом вода постепенно спала -
Город стоит, а нас не стало.
Вот что б он почувствовал? Облегченье?
Свое особое предназначенье?
Вдруг не бессмертие? Вдруг ненужность?
Так сказать, абсолютную петербуржность…
Нет, ему все равно был бы нужен Некто -
Без наблюдателя нет объекта,
А сам за собой наблюдать он все же
Вряд ли способен. Я, кстати, тоже.
***

фотограф Александр Румянцев

Или представим, что этот город
Покинули снег, и дожди, и холод,
Или он сам, так будет вернее,
На тысячу километров южнее
Перелетел. Бац! – без всяких санкций
Мы все не русские, а испанцы.
Невский – El Nevski, Нева – La Niva…
Черт, а мне нравится перспектива!
Наша кожа станет другого оттенка,
Повсюду будут играть фламенко,
И – Что там за крики со стадиона?
- Да там опять «Зенит» – «Барселона»…
Конечно, белых ночей не будет,
И ветер с Ладоги нас не простудит,
И вряд ли станем также надсадно
Петь грустные песни, но это ладно.
Зато будет мягкий приятный климат.
Если нас там, конечно, нормально примут.
Потому как столицы не любят гордых,
И с Мадридом мы будем в таких же контрах,
Как и с Москвой. Ведь никто не знает,
Это климат на нрав на наш так влияет
Или наоборот: то бишь, мы на климат -
Не потому ли Питер задвинут
Десницей божьей в такое место,
Где просто бессмысленно слово «сиеста»?
Где должно быть пасмурно и прохладно,
Где должны мы песни орать надсадно,
Где зимою слякоть, а летом влажно
(Чувство собственной влажности – это важно!),
Где фантазия делает адский выверт:
Пока душу она из поэта не вынет,
Она не иссякнет. Так сделал кто-то:
Везде асфальт, но под ним-то болото.
Мы стоим на асфальте двумя ногами,
Но болото – везде: и под, и над нами.
В Питере мало тепла и света.
Так вышло. Мы любим его и за это.
***

фотограф Mortallity


Шторы
Я сижу на кухне. Курю сигарету.
Ты выходишь из ванной полуодета.
Ты мешаешь мне. Мне приятно это.

Я сижу, курю. Ты подходишь сзади:
«Что с тобою случилось сегодня за день?»
«Пять зевков. Семь улыбок. Двенадцать ссадин».

В Петербурге март - не весенний месяц.
За окном не вымытым минус десять.
Надо новые шторы уже повесить.

Изменить пейзаж я сейчас не в силах,
Слишком много я встретил людей унылых.
«И что же ты с ними сделал?» - «Простил их».

Но любому могуществу есть пределы,
В эти окна смотреть - как смотреть в прицелы,
Всё же плотные шторы - большое дело.

Мне нравится знать то, что ты не знаешь
Ничего обо мне. И не вспоминаешь
Никого. И мне вспоминать мешаешь.

Я смотрел футбол, пока ты была в ванной.
Победили наши, но матч был странный:
Игроки смеялись, судья был пьяный,
Мяч был красный и деревянный.
Из «ящика» пахло марихуаной.

С тобою мы будем играть без форы.
Результат важнее, чем разговоры.
Ещё важнее - новые шторы.

Мы повесим их, а когда раздвинем,
Либо сами отсюда куда-то сгинем,
Либо небо за окнами станет синим.

И тогда наступит большое лето.
Будет много смеха, тепла и света.
Нам обоим будет приятно это –
Хранить друг от друга свои секреты.
Сидя на кухне. Куря сигареты.
***

фотограф Александр Румянцев

Внутри моих глаз
Внутри моих глаз танцующий город,
Хмельной карнавал, эротический рай.
Жажда любви здесь превращается в голод,
Который не утолить, который бьёт через край.

Ты где-то в толпе. У тебя новое имя,
Шальные повадки и пёстрый наряд.
Но в Монтевидео, в Мадриде, в Севилье и в Риме
Твои глаза всё так же горят.

Оркестру играть allegro vivace.
Факелы жечь и ночью и днём.
Твои глаза разгораются ярче.
Мои глаза горят тёмным огнём.
Твои глаза горят ярче.

Солёная ночь окутает пляжи и виллы,
Соком лимона брызнет заря.
Этот коктейль из солнца, любви и текилы
Надо пить залпом, ни слова не говоря.

Внутри моих глаз есть капелька боли,
Искорка страха и пепел мечты,
Я согласен играть самые скверные роли,
Я только хочу, чтобы партнёром моим была ты.

Змеиный укус, нож, инфаркт, неизученный вирус,
Что-то подобное всех нас ждёт впереди.
Твой поцелуй превращается в vaya con dios*,
Vaya con dios превращается в "Не уходи".

И внутри моих глаз да не будет иначе.
Оркестр звучит, и огонь не погас.
Твои глаза разгораются ярче,
Твои глаза горят внутри моих глаз.
Твои глаза горят ярче.
Внутри моих глаз.
© Copyright: Кирилл Комаров



автор стихов и песни © Кирилл Комаров

сайт Кирилла Комарова