"Танго дает двум людям ощущение того, что они - одно целое. Х.-Л.Борхес"
"Танго делало с нами все, что хотело,
- и подстегивало, и пьянило, и вело за собой,
и опять отдавало друг другу..."
Х.-Л.Борхес
А снег все падает и падает, укутывая город в белое невесомое покрывало.
Высвеченные из темноты светом одиноких фонарей,
снежинки танцуют свой незамысловатый танец.
Они, осторожно ложась на землю, застревая в кронах деревьев,
посыпали мои волосы серебряной пылью.
Несмотря на ранний январь, мой капюшон был откинут на спину
и из-за этого мне часто приходилось смахивать рукой, затянутой в белую перчатку,
белую пыль с лица.
На улице было пустынно. Многие уже сидели в свих теплых, уютных квартирках и пили горячий кофе, поглядывали на заснеженное ночное заоконье.
Снег тихо шуршит под, еще не успевшими устать, ногами, улица радует пестротой вывесок и красок, поэтому приходится свернуть в первый же переулок, стараясь побыть один на один со снегом. Несколько минут меня не окружает ничего кроме посыпанных инеем стен домов, но затнм из темноты, вокруг фонарей, выныривает яркая вывеска, притягивающая взгляд. Не имеющая ничего общего с броскими и однообразными подсветками главных улиц, вывеска поражает своей изящностью и простотой. И известным лишь немногим названием.
Светло-синие с небольшим наклоном буквы складывались в слово: «Арменонвилль».
Для тех, кто знает.
Для тех, кто понимает.
Легендарный «Арменонвилль» в котором часто выступал Карлос Гардель - знаменитый исполнитель аргентинского танго.
Я улыбнулась и уверенным шагом направилась к двери «Арменонвилля». Благодаря свою проницательность, что не забыла сегодня взять с собой деньги, я толкнула деревянную дверь. Я тут же окуталась теплым дыханием комнаты и запахом муската смешанного с корицей.
- Доброй ночи. – За стойкой в маленькой комнатке стояла молодая девушка. За ее спиной виднелся гардеробный шкаф. Я молча протянула требующиеся за вход деньги. – Вашу дубленку.
Я безропотно выскользнула из объятий меха и отдала дубленку девушке. Она протянула мне номером на длинной цепочке, поблескивающей в свете лампы. Я накинула цепочку на шею и толкнула дверь во внутренне помещение. Сделала несколько шагов, привыкая к полумраку, разорванному светом одиноких фонариков, и присела за ближайший к двери столик.
Ко мне тут же подошел молодой паренек с подносом. Черная шляпа с широкими полями закрывала его лицо, так что были видны лишь тонкие усики над улыбчивыми губами.
- Что будите заказывать?
- Стакан колы со льдом.
Когда передо мной появился требуемый напиток, я, наконец, осмелилась посмотреть на танцплощадку. Мои губы тронула легкая улыбка.
На площадке в центре зала пары разных возрастов демонстрировали самые разные виды танго.
То, что приличествует бальному залу, то, что случается на деревенской танцплощадке (в Аргентине, конечно), то, что возможно в приморском кафе под аккомпанемент бесхитростного оркестрика.
Над стойкой, настраивая танцоров на определенный лад, висела фотография Мигеля Анхеля Зотто и Милены Плебс – великих исполнителей аргентинского танго.
Люблю танго...
- Ты позволишь?
Есть женщины, которые будут танцевать с первым встречным; есть такие, кто танцует только со своими; и есть женщины, которые не могут встать на танцпол рядом с человеком, который ничем женщину не заинтересовал. Хотя бы несколькими фразами или взглядом.
Я отношусь к последней категории, и он это понял.
- Садись.
- Сесть я всегда успею.
- Тогда присаживайся.
Он сел напротив и поставил на столешницу свой стакан. Мимолетный взгляд. Кола со льдом.
- Первый раз здесь?
- Как догадался?
- Я многих здесь знаю, тебя же вижу впервые.
- Шла мимо, решила зайти.
- Любишь танго? – Он заметил мой взгляд, брошенный на Мигеля и Милену. Поднял стакан и отхлебнул немного.
- Да. – Зачем лукавить? – А ты?
- Ходит мифология кинжалов,
Забвенье затуманивает лица,
Песнь о деяниях жухнет и пылится,
Став достоянием сыскных анналов.
Но есть другой костер, другая роза,
Чьи угли обжигают и поныне,
Тех черт неутоленною гордыней
И тех ножей безмолвною угрозой,
Ножом врага или другою сталью
Годами вы повержены бесстрастно,
Но ни годам, ни смерти не подвластны
Пребудут в танго те, кто прахом стал.
- Борхес?
- Да.
- Думаю это ответ и на предыдущий вопрос. – Я улыбнулась и сделала глоток из своего уже полупустого стакана. – А что это за клуб вообще?
- Место грусти любви. – Совершенно серьезно ответил он.
- Даже так? А почему тогда здесь так мало людей?
Он поморщился.
- Большинство населения этого города не способны на любовь и здесь им делать нечего. – Сказал, как отрезал.
- Но почему? – Удивленно приподнятые брови.
- Наша просоветская любовь – это сплошное копание в себе, а не желание.
Взять от партнера все счастье до конца, даже если это финальные его часы, дать ему взамен столько же, пусть даже если завтра пустота на подушке обязательна. У здешних людей слишком много фальши для настоящей страсти и настоящей любви. И ведь, право слово, все имеет место быть в танго кроме фальши, она неуместна между танцующими, как истребитель F-117 в посудной лавке, ничто не обижает меня в танго, как искореняя фальшь.
- А что танго для тебя? – Повысить голос громе полушепота почему-то не получается.
Он внезапно улыбается. По доброму так. С примесью грусти.
- Когда меня спрашивают, что такое танго, я отвечаю – это наилучшее из мечтаний человечества, это единственная из существующих сказок со счастливым концом. – Его улыбка становится шире, он встает и протягивает мне руку, одним взглядом спрашивая: «Вамос?» - «Пошли?»
Я опуская ресницы и принимаю руку.
Он выводит меня на танцплощадку и кладет свою руку мне на талию.
Я положила руку ему на плечо, прикрыв глаза и чувствуя, как он переносит вес своего тела то на одну, то на другую ногу.
И естественно я поняла, что он сделает первый шаг еще до того, как его нога сдвинулась с места.
Я шагнула назад.
Звучала «Duelo criollo» и голос Varyas звучал над танцплощадкой.
Сначала мы двигаемся медленно, но потом он сжимает свою руку у меня на талии, показывая, что темп нужно увеличить.
Мы делаем несколько быстрых шагов.
Тук, тук, тук, тук – каблуки глухо отсчитывают ритм.
Музыка резко обрывается, сменяясь медленной, и я падаю назад, закинул ногу за его колено.
Его руки поддерживают меня.
- Раскройся, милая.
И я раскрываюсь.
Движения сначала сдержанные и рассчитанные до мелочей, становятся откровенными и яростными.
В груди горит ярость и грусть.
Вся тяжесть, сдавливавшая грудь на протяжении долгого времени начинает исчезать, сменившаяся легкостью.
Чувства, долго сдерживаемые, теперь рвутся наружу, и я совсем не собираюсь им мешать.
Раз. Два. Три. Тук-тук. Дробный пересчет каблуков.
Я танцую с прикрытыми глазами, не смотря на него, но ощущая каждое новое движение его тела.
Я черчу левой ногой полукруг.
- Ты из Аргентины. – Горячий шепот над ухом.
- Я из « Арменонвилля». – Улыбаюсь и слышу его довольное хмыканье.
Мы продолжаем танец.
Шаг. Поворот. Мое украшение. Его настойчивость. Моя гордость.
Раз. Шаг. Шаг. Наклон.
Два. Легкий поворот.
Три. Стук каблуков. Шаг. Поворот.
Я закидываю согнутую в колене ногу на его бедро.
Он подхватывает меня за талию и, отрывая от пола, кружит.
Я чуть сжимаю его руку и тут же вновь оказываюсь на ногах.
Четыре. Шелест юбки. Перестук каблуков. Шаг. Шаг. Поворот. Продолжаем.
Я сжимаю его плечи, и его рука скользит по моей ноге.
Пять....
- Позволишь проводить?
- Конечно.
Он помогает мне накинуть дубленку, и мы выходим из клуба.
- Надо же. Снег. – Он удивленно поднимает руку и ловит снежинки на раскрытую ладонь.
Мне вспоминается фраза: «Снежинку хрупкую спрячь в ладонь, желание загадай…»
- Он уже давно падает. Целый день. Ты что с самого утра в клубе?
- Ну да. Тебе куда?
- По проспекту вперед до метро, а там через дворы.
- Пошли. – Он галантно подставляет локоть, на который я с удовольствием опираюсь. Он кладет второю руку на мою холодную ладонь и хмурится. – Почему ты без перчаток?
- Никак не куплю новую пару. – Я не стала уточнять, что старая спокойно лежит у меня в кармане.
- Где ты научилась танцевать танго?
- Несколько уроков в школе Аргентинского танго «Эль Абразо», просмотры клипов и видиороликов. А ты?
- Я недавно приехал и Буэнос-Айреса.
- Правда?! Ты там жил?
- Пять лет.
- Я вот очень хочу побывать там. Прогуляться по старому району Ла-Бока, зайти в «Рояль-Пигаль», потанцевать в «Паризиане».
- Хорошая идея. – Он улыбается.
Под нашими ногами смущенно хрустел снег, а снежинки торопливо таяли на коже, боясь помешать.
Падающий снег танцевал танго вместе с нами. И когда две фигуры уже скрылись в темноте, снег все еще продолжал танцевать свое танго.
Далекое от аргентинское, но неизменно истинное и прекрасное.
Легкий шорох.
Еще один.
Еще.
Танго в снежную ночь...
«Снежинку хрупкую спрячь в ладонь
Желание загадай
Смотри с надеждой в ночную синь
Некрепко ладонь сжимай
И все, о чем мечталось, проси
Загадывай и желай…»
