На этих фото, как раз тот момент в Фащевке, когда Одесса отправляется ловить очередной танк.
Если честно, про то, что один подбитый танк у Одессы уже есть, я впервые узнал, когда Володю, спустя несколько дней после освобождения станции Фащевка, перед строем, награждали медалью…
Так получилось, что ту атаку, где он подобрался к танку на расстояние 20-ти метров я не снимал, потому как в перерыве между атаками побежал на верхние этажи Шахтерской шестнадцатиэтажки, чтоб сделать несколько панорамных фоток и видео, и уже оттуда, сверху, увидел, как ребята в очередной раз отправились выбивать теперь уже вдоволь ощутившую Донбасского гостеприимства 25-ю… Ну, просто он не хвастался подбитым танком, видимо, воспринимал это как что-то само собой разумеющееся, я и упустил этот момент.
Награждение и поздравления от друзей.
Довольно прохладная палата, в ней четверо, в том числе и Одесса. Я приехал специально, чтоб пообщаться с ним перед отъездом в Москву, потому как пообещал интервью, а раз назвался груздем, то сами понимаете.
Снимаю, как делают перевязку, нервничает, против того, чтоб я это делал, потому как без трусов, ругается – не снимай. Говорю, что снимаю на видео и его мат обязательно выкину в интернет, думаю, не верит, а зря, обработаю все и обязательно выкину, как киношник убежден, что людей нужно показывать такими, как есть, потому что самое интересное – это характеры. Чуть позже ловлю его, скачущим на костылях в туалет, тоже бурчит, но уже меньше. После усаживаю в коридоре, чтоб никто не мешал и начинаю пытать вопросами.
На перевязке и после нее.
Борисыч: Расскажи, откуда ты?
Одесса: Из Одессы.
Борисыч: А как ты сюда попал? Одесса вроде еще не восстала.
Одесса: Приехал войну воевать. Рано или поздно эта война затронет всех. Лучше раньше, чем позже. Я выбрал свою сторону и приехал.
Борисыч: Круто. Сколько тебе лет?
Одесса: Двадцать три.
Борисыч: А по образованию? Как, что у тебя есть?
Одесса: Десять классов, армия, стройка.
Борисыч: Ты служил в Украинской армии?
Одесса: Да.
Борисыч: Почему выбор такой? Почему сторону ополчения выбрал?
Одесса: Потому что воевать, простите за выражение за пи***асов, не очень хочется!
Под Иловайском - бои за н.п. Зеленое.
Борисыч: События в Одессе 2 мая… ты был свидетелем этого?
Одесса: Да.
Борисыч: Расскажешь?
Одесса: Ну, привезли около двух тысяч гон**нов, можно сказать. Ультрасы, вперемешку с непонятно кем. Сначала был футбольный матч, после первого тайма все свалили оттуда. Болельщики эти еба**тые и началось движение. На Греческой потасовка была, кирпичами кидались там. Пять огнестрелов забрали там из местных. В интернете все трубили, что фигня какая не здоровая, ходят придурки со свастикой, кричат всякую херню, дол***бы эти. Я схватил биту, кинул в рюкзак и приехал туда. Из наших уже никого не было, просто вижу толпа пиз**ет этих гон**нов, ну много очень. Пару гранат бы кинуть туда, было бы замечательно, или пулемет, было бы просто шикарно, но не было ничего такого с собой. И в итоге они прямо с Пушкинской вышли, когда я с ними встретился, смотрю, толпа идет, я через дорогу от них был. Довольно большая толпа, тысячи две, наверно человек. Перешли через дорогу на Куликово поле. На Куликовом поле был лагерь Антимайдана. Они сначала сожгли этот лагерь, но насколько я видел со стороны, там никого уже не было, люди забежали в Дом Профсоюзов… Потом загорелся дом профсоюзов…
Борисыч: А ты до конца там был? До какого периода?
Одесса: До того периода, пока не начал плотно-плотно гореть Дом профсоюзов. Там менты стояли в оцеплении.
Борисыч: Бездействовали?
Одесса: Да. Насколько мне потом рассказывали, наших расставили по окраинам, а привезли с Винницы, еще откуда-то… Короче, были менты именно заезжие, не местные. И когда сильно загорелся дом профсоюзов, я понял, что ничего предпринять у меня не получится, только положить голову, и я ушел...
Разведка в Никишино.
Борисыч: Понятно. А как скоро после этих событий ты попал в Славянск?
Одесса: Я увидел сообщение Стрелкова о том, что он набирает ополчение… Вот так мол и так… Увидел бы раньше, раньше бы приехал! Но эти события не были для меня какой-то точкой отправления, я до этого знал, что война будет, я понимал, чем это все чревато, поехал бы еще раньше, задолго до второго мая. Но увидел это сообщение Стрелкова, сейчас тебе скажу, четырнадцатого числа. В обед увидел, вечером я уже сел на автобус.
Борисыч: Понятно. А добирался ты как?
Одесса: До Донецка.
Борисыч: А с Донецка?
Одесса: Пришел в ОГА, говорю, меня в Славянск, говорят, хорошо. Один день я там переночевал, потому что машины уже тогда не было. И потом меня отправили в Славянск.
Борисыч: А в Славянске ты, получается, с какого числа был?
Одесса: С шестнадцатого мая.
Борисыч: И до самого выхода?
Одесса: Да.
Борисыч: Понятно. Еще, что мне интересно… Я показывал своим читателям фотографии с медалью твоей. Расскажи про танк.
Одесса: Ну, лазали мы, десять не совсем адекватных людей к «двадцать пятке» в гости, их там было гораздо больше, у них было много техники… Мы к ним лазали, чтоб рассказать, что мы здесь, что мы их любим, что мы их помним, что мы с ними не согласны. Ну, как-то так получилось, что мы оказались в непосредственной близости с танком. Из-за забора я не видел, что там происходит, ну а наш старший сказал, что нужно стрельнуть. Ну, я достал из-за спины РШГ, залез на дерево, увидел танк, стрельнул. Меня контузило слегонца, я услышал музыку в конце тоннеля.
Борисыч: Музыку в конце тоннеля?
Одесса: Ну, как-то так. Музыка была веселая (вот то, что Володя несколько дней после этого не слышал ни черта, а мы над ним еще посмеивались, я помнил, а про танк он как-то и не хвастался).
Борисыч: Значит ты залез на дерево и с дерева лупанул со «Шмеля», правильно?
Одесса: Ну, РШГ второе, почти. Шмель, им как бы, вооружаются химические роды войск, а РШГ второй, там тоже термобарический заряд и немножко другая часть движимая и им вооружаются пехотные части.
Борисыч: Понятно, это все в Шахтерске у нас было.
Одесса: Это было в Шахтерске.
Тут Володя не договорил, что тем самым старшим, находящимся вместе с ним, рядовым, на расстоянии метров в двадцати от танка и живой силы противника был командир батальона Дружок. Ох, как это тогда вдохновляло ребят, и Козырь, будучи тогда еще командиром роты, всегда был самым первым на боевых. Интересно, сможет ли отважный Семен Семенченко похвастаться такой смелостью? Или какой-то другой командир, карательного или какого другого украинского батальона? Чтоб комбат, вместе с десятком простых солдат забрался на территорию, кишащую живой силой противника и бронетехникой… ну это так, мысли вслух, навеянные воспоминаниями о том, как комбаты карательных батальонов драпали из-под Иловайска, оставляя своих подопечных на верную гибель.
Рота Байкера, ночной марш-бросок в Никишино.
Борисыч: А еще немножко можно про ранение, про Никишино? Как это произошло, как получилось?
Одесса(улыбается): Шли мы опять же в гости к украинской армии, рассказать, что мы их помним, любим, но мы с ними не согласны, попали немножко под перекрестный огонь. Получил ранение, сразу отказала нога, упал. Автомат валяется рядом, потянулся – как-то трудновато, немножко шок, боль. Вылезает обезьяна, дает в меня очередь, у меня гранаты на себе, как всегда, ну, кинул в него гранату, она(обезьяна) куда-то убежала, я на адреналине дополз до своих, меня там затащили, начали таскать… все.
Тут Володя не договорил о том, что «выбежавшая обезьяна» пустила в него очередь и попала, и уже бежала, чтоб добить, но герой моего интервью с таким положением вещей не был согласен и гранату он достал раненой рукой, ею же и кинул. Обезьяна же, увидев такую нацеленность Одессы на победу, развернулась и бодро поскакала прочь, словно под вой «кто не скаче…», ну, в общем, вы знаете. А потом, когда я пытался наложить ему шину (думали, что ему перебило бедренную кость сначала), Одесса все сокрушался по поводу того, что нет у него пистолета, гранату неудобно совсем было кидать раненой правой рукой, левой не умеет, а вот с пистолетом он бы точно обезьяне уйти не дал, и все это после того, как пацан слови четыре(!) пули.
Борисыч: Понятно. А еще такой вопрос, когда твоя нога придет в нормальное состояние, чем планируешь заниматься?
Одесса: Воевать дальше! До конца!
Это уже в Никишино. Последнее, как раз во время боя, сразу после перевязки.
https://www.youtube.com/watch?v=kmJFkeKfbes
Тут нарезка видео, как Одессу выносили из того боя.
Борисыч: И последний вопрос. Вот что бы ты сказал кому-нибудь из правительства Украины, если бы сейчас у тебя была такая возможность?
Одесса(обрывает): Можно с матами?
Борисыч: Как хочешь, все равно!
Одесса: Пида**сы! Поголовно!
Борисыч: Нет, нет. Так, чтоб как-то их отрезвить. Не просто характеристику им дать. Отрезвить. Вот допустим ты стоишь рядом с Парашенко…
Одесса(перебивает): Ну как отрезвить? Они все прекрасно понимают. Там далеко не глупые люди сидят. Они все прекрасно знают. Кто они, что они и как они. И кто им приказывает это делать. Смысл им что-то говорить?
Борисыч: Понятно. Чего-нибудь читателям моим?
Одесса: Всем привет! Воюйте за Новороссию!
По-киношному нравится это фото, оно из боя в Фащевке. Он тут серьезно так закричал: "Где этот еб**ный танк?! Сейчас я его пиз**ну!"
P.S. Интервью было записано две с половиной недели назад. Тогда, Одесса, которому три пули влетело в ногу, и одна в руку, скакал на костылях, и на бедре еще были открытые раны. А когда мы с ним списывались вчера, он сказал, что раны уже затянулись и передвигается он без костылей, правда пока еще хромает. В общем, как я и говорил, выздоравливает ударными темпами и совсем уже скоро будет в строю.
