Время, рвущееся на ветру,
как в разбитой витрине пиджак манекена,
уверяет, что я умру,
скатываясь постепенно
к мелким прихотям и страстям,
мыслям "купить порошка и сыра",
рассыпаясь на тут и там,
удобряя поверхность мира.
Но Ты, удерживающий меня
от нелюбви, от исчезновенья
ярким светом сквозного дня,
полем зренья, —
Ты, собирающий по частям
ткань истрепанную, но живую,
отвечаешь мне тут и там:
да, я существую.