Про осень.



*было такое задание - написать на тему..."

Эта осень
заполнила город и сердце туманом.
Мама,
что мне делать? Тепла не хватает на нежность.
Оземь
бросает ноябрь из кармана
жёлтые листья, как рваные клочья надежды.

Мама,
как ты, родная, наверно, устала!
Стала
снегом твоя незаметная проседь.
Знаю,
я - этот снег никогда не растает.
Но это ещё не зима - это ещё только осень.

Знаешь,
я тоже устал наблюдать и молиться,
видя,
как ветер надежды уносит.
Станешь
пожалуй, пророком, предвидя, как птицы
вдруг замолкают, почувствовав близкую осень.

Только
ты не грусти, пусть в тумане гуляет
осень,
и пусть птицы молчат от испуга.
Сколько
ещё до зимы - кто ответит? Но, знаешь,
есть у нас чёрный чай. И есть мы - друг у друга.

Desde mi ventana el mar no se ve.



Нельзя по весне и осени читать глупые книжки про другие миры.
Хочется выйти не на асфальтированную дорожку - между гаражами и дальше, к остановке трамвая, а на какой-нибудь древний тракт, чтобы к морю, к морю...
Когда-то даже песни могли погнать нас шататься по улицам, а теперь только надобность оплатить квартирные и прочие счета.
Ну и немного посидеть на набережной, разве что.

Просто море, чужое и нездешнее, снова крадется в сердце (вода везде отыщет лазейку, что в новых сапогах, что в непроницаемой скуке). А может это все же песня или книга, но это так по-детски, поэтому мы никому ничего не скажем. И в первую очередь - себе.

Зачем теперь куда-то идти, мы уже прошли "врата, за которыми холод и мгла", а самое горькое - мы так там и остались. Мы научились жить в этой мгле, согреваться, отгонять тоску работой, а недостаток чего-то важного любовью. Чужой любовью, от которой остается только битая посуда и хлопнувшая дверь чьей-то квартиры.
Научились не возвращаться, чтобы не видеть руин, сочинять сказки, в которых будет уютно, а все, что убивало нас когда-то - превращать в потрясающие истории.

Зачем?

Просто чтобы на минуту ощутить себя смешными и бессмертными. Чтобы не оставлять после себя ничего(битая посуда и ожидания не в счет, веничком заметут).

Но что-то скребется в груди, может, просто ветер в октябре внезапно запах вишней, как будто принес весточку с того края света, где не жгут листья, не варят кофе, не выбегают за табаком в час ночи, не могут пересечь полмира за несколько часов. Такая несвойственная, недосягаемая, неудобная в конце концов жизнь!

Порою - особенно по осени и весне - хочется верить, что край света еще впереди.

Nobody wants to cry.



Сказочнику Р.

Осень сдохла. И душу заполнило чувство свободы.
И немая истерика пальцы свои отпустила.
Что виниить одиночество, друг мой? Что - сны, расставания, годы?
Отцепила железные цепи в душе. Наконец, отцепила.

Мы свободны. И в этом - весь смысл. Мы - как взрослые дети -
Доиграли игру и смеёмся, что песня допета.
Что нам снег, что нам дождь, что нам холод и грусть, что нам ветер?
Мы и сами с тобой - воплощение дикого ветра.

Фонари гонят тьму, разрывая величие ночи.
Света мало, но свет в темноте в самом деле куда лучше видно.
Ни один человек лить бессмысленно слёзы не хочет.
Это правда. А нам - и ни слёз и ни смеха не стыдно.

Мы свободны - и плакать, и танцы кружить до упада,
И под собственный хохот бросать в океан своё сердце.
Ну а что нам с тобою ещё, если вдуматься, надо?
Что нам женщины, друг мой? Полюбят. Куда же им деться?

Пусть другие. С другого оттенка большими глазами.
Не с такой тонкой шеей. Не в туфельках и не в карете.
Мы - свободны с тобой. Мы их снова придумаем сами.
Самых верных и лучших. И самых нежнейших на свете.

Капоэйра



Мы назвали весь мир – танцполом,
полем боя весь мир
назвали;
наши танцы – на грани фола,
нервы станут прочнее стали,
если выдержим.
Защищайся.
(Не полна ли терпенья чаша?..)
Этих танцев на грани счастья
нам никто не простит
из «наших».

Мы не любим побед без боя,
мы в пожаре привыкли греться;
наше счастье – на грани боли,
вязью шрамов украсим
сердце.
Сколько жарких, весёлых вёсен,
унесённые половодьем,
мы смеёмся,
опять смеёмся,
а другие – глаза отводят...

Наши танцы – под сенью ночи,
я шепчу: осторожно,
ты же
проверяешь меня на прочность:
что, жива ещё?
больно?
дышишь?..
Я терплю, хоть ни к чёрту нервы, -
я встаю, позабыв о ране,
танцевать для того, кто первым
научил меня жить
на грани.



(Екатерина Михайлова)

И что бы кто ни говорил, я буду жить, я буду жить! (с)



А я буду жить, вдохновенно врать, и летать, и падать,
Разбиваться снова о толстый лёд и писать стихи,
И своих искать в самый страшный дождь по рукам и взглядам,
И вставать под ветер, как под обстрел, и сырые мхи
Расстилать под ноги, как ковролин, как дорожку к трапу,
Да, я буду жить, и ломаться вдребезги об любовь,
Знать команды "рядом", "апорт" и "фас" и на счастье лапу
Подавать, как Джим, и искать своё, и из всех стволов -
Оружейных, гулких - лететь к луне, пробивая дыры
В этом тусклом небе, чтоб брызгал в них, как осколки, свет,
Да, я буду жить, у меня остались ещё кумиры,
У которых я не сидел на кухне, и сигарет
Не стрелял под утро, следя, как тихо в окне светлеет,
У меня остались ещё маршруты и вишлисты,
У меня остались ещё слоты, я в игре, я в деле,
И я буду жить, потому что плюс - у меня есть ты.