Расскажу, пожалуй, про вчерашний поход в гости в китайскую семью. Пригласили нас коллега Ильи (по-английски его зовут Ричард, у всех в их американской компании есть и английские имена, чтобы проще было с зарубежными коллегами общаться) и его жена, с которыми мы поближе познакомились на свадьбе Хуэйчи. У них недавно – 7 месяцев назад – родилась дочка, и вот мы идем обедать с ними впервые после рождения ребенка. Мы несем хунбао – конвертик с деньгами в подарок и большой желтый фрукт-помело. Хозяева принимают хунбао и поражаются, как это мы так прониклись китайской культурой, что знаем про этот обычай.

Расскажу про квартиру Ричарда. Находится она в довольно распространенных старых дворах-компаундах с 6-этажными домами. Во дворе 30 домов – даже карта двора вывешена на обоих из 2 входов. Входы на ночь закрываются, и вообще весь двор обнесен железным забором, и у вдохов сидит охрана. Это не единичная практика, тут почти везде так. Мы находим нужный подъезд, и на всякий случай заранее звоним Ричарду. Идем мы, надо сказать, к 10 утра, это тоже не редкая практика похода в гости в выходные – на обед, а обедают китайцы рано, в 11.30-12.00. Ричард выбегает из подъезда встретить нас, мы поднимаемся по узкой лестнице на 3 этаж. Квартиры тут расположены тесно, тут же около входов стоят велосипеды, корзинки всякие. В каждой квартире перед входом есть крошечная прихожая, где оставляют обувь, она закрывается железной дверью из прутьев. В жару вторую дверь – основной вход в квартиру – открывают, оставляя закрытой только дверь из железных прутьев, в квартире открывают окно, и за счет сквозняка можно жить и экономить на кондиционере. В квартире рядом раздается хоровое пение, звон колокольчиков и стук по чему-то полому, вчера был буддийский праздник, и люди собрались вместе для совершения каких-то ритуалов. Частью ритуалов стало также сжигание каких-то малиновых брусочков, выложенных круговыми башнями, во дворе – но это точно не чьи-то похороны (когда сжигают ритуальные деньги и прочие важные в загробной жизни ценности), а именно праздник.

Обувь мы снимаем снаружи, обуваемся в теплые тапочки и попадаем в прихожую. Дома кажется тепло поначалу, но мы замечаем, что и Ричард, и его жена одеты в теплые кофты – в Шанхае осенью и зимой в квартирах прохладно. Внутри несколько комнат: туалет, кухня, куда мы так и не попадаем (там хозяйничает жена Ричарда), крошечная столовая с вентилятором у полотка, куда влезает только стол и несколько стульев, рядом с ней – комната жены (здесь большая кровать и детская кроватка), сам Ричард спит в кабинете (кабинет нам понравился больше всего – квадратная светлая комната с книгами по стенам), и еще есть зал с диваном, кроватью (тут спит теща Ричарда, когда приезжаем помогать с малышкой, первый месяц после рождения она жила с семьей все время). В кабинете, говорит Ричард, поработать нормально не удается, чтобы почитать в тишине, приходится ждать глубокой ночи – потому что соседи, люди вокруг, думают только о себе, громко разговаривают, кричат.

Жена Ричарда выходит поздороваться и возвращается к готовке – тут тоже культурное различие некоторое – у нас скорее приготовили бы все заранее, но тут готовка – своего рода знак внимания, стремления сделать все свежее и лучшее. Ричард, как полагается гостеприимному китайскому хозяину, начинает бегать вокруг нас – усаживает на лучшие места, наливает чаю, кормит фруктами, приносит то то, то другое, показывает фотографии «тигренка» (домашнее прозвище малышки, рожденной в год Тигра), водит по дому. Мы разговариваем – все темы так или иначе вращаются вокруг ребенка. Так радостно видеть мужчину, гордого малышом, который любит рассказывать о ребенке, о том, как изменилась его жизнь после того, как он стал отцом...и про то, что семья – самое главное, а ребенок - «подарок неба». Сейчас дочка - на фотографиях щекастенький малыш, похожий на Ричарда - с бабушкой.

Потом приходит время обеда, на стол выставляют кушанья (из-за меня почти все вегетарианское) и мы, наконец, собираемся все вместе. Жена Ричарда родом из провинции Хэйлунцзян (а сам он, как и моя подруга Таня, из провинции Анхуэй), так что на столе среди прочего – жареная картошка (ее любят в северных провинциях) и пельмени. А потом мы признаемся, что в России тоже иногда едят свежий чеснок с пельменями, и жена Ричарда очень радуется – так-то она постеснялась чеснок почистить, а тут, раз мы не против, выдает каждому по зубчику! Жуем, Ричард рассказывает, как первый раз, когда он попробовал свежий чеснок, у него брызнули слезы из глаз. Нам выдают и плошечку с какой-то заготовкой с перцем чили – по вкусу похоже на аджику. Жена рассказывает, что она традиционно лежала-не вставала месяц после родов (это называется по-китайски 坐月子 zuo yuezi), для помощи на то время к ним переселялась ее мама и еще нанимали помощницу специальную. Это широкая практика – и лежать месяц (сейчас, правда, многие жительницу больших городов «отмазываются»), и помощницу по уходу за малышом нанимать – она учит вообще с ним обращаться (если мама не может приехать-научить), и хлопочет вокруг «лежачей».

С ними спокойно, приятно общаться, находить общее и разное, но тут приходит момент прощаться, и хозяин одевает и провожает нас через весь двор на улицу к автобусной остановке, это тоже обычная практика…