Дождь не переставал молотить по асфальту, выбивая на поверхность мелкий мусор. Люди раскрывали зонты и скрывались от чрезмерной щедрости неба и физически очерчивали свое личное пространство, но в толпе, стекающейся к подземному переходу, эта демонстрация приводила к дергающим столкновениям и раздражению: никто не собирался уступать и закрывать зонт раньше, чем окажется под крышей. Дождь был омерзителен им своим существованием: он портит прически и макияж, раздражает холодом и гонит с улицы.
Он вышел из троллейбуса и, прислонившись к рекламному плакату остановки, достал сигарету. Напротив него резко затормозила машина и обдала брызгами брюки, он уже собирался выругаться, но из нее выскочила девушка и, звонко цокая каблуками, побежала к подъезду. Водитель дождался момента, когда девушка закрыла за собой дверь, резко нажал на педаль, и машина сорвалась с места, снова окатив его веером брызг. Он с унынием посмотрел на свои ноги: штаны сконфуженно обтянули икры и покрылись размашистыми пятнами, которые скоро станут грязными разводами. Выражать свое недовольство было некому и не за чем. Он докурил, бросил окурок в урну, но тот отскочил от бутылки и полетел вниз, где его сразу же подхватил дождевой поток, который спешил вместе с другими спуститься в переход.
– Знаешь, все не так уж и плохо: ведь тебя эта машина могла сбить, а она всего лишь обрызгала!
Он обернулся, рядом стоял бомж, который вытащил из урны бутылку:
– Слушай, парень, дай десятку, а?
Он достал из кармана мелочь и, не глядя, высыпал в протянутую руку.
– А может, дашь закурить? – с надеждой спросил бомж.
– На сегодня благотворительности хватит, – отрезал он.
– Ну, значит до завтра.
Он с удивлением посмотрел на бомжа, но промолчал и направился к переходу, а потом бежал до бизнес-центра, но это не спасло: ноги совсем промокли, и в ботинках хлюпала вода. Ему хотелось застонать от досады, но винить надо было только себя. Проходя по коридору к лифту, он взглянул на себя в зеркало и подумал: «Я должен быть благодарен за эту работу, я должен…»
– Доброе утро, Лидочка! – с улыбкой сказал он, выходя из лифта, – новенькая из отдела кадров засмущалась.