Lin_Gerie все записи автора
Новая волна британских дизайнеров набирает высоту: еще чуть-чуть, и они нам новый мир построят. А пока их главный город-сад-Лондон, где они удивляют, радуют, даже пугают своей дерзостью, но не забывают ставить самые безудержные эмоции на железные рельсы бизнеса модной индустрии.
Как только они заявили о себе, критики сразу вспомнили, что столь же громогласным было появление на подиуме Джона Гальяно и Александра Маккуина десять лет назад. Крестоносцы новой модной лихорадки — так сегодня называют британских дизайнеров Джайлза Дикона, Кристофера Кейна, Луизу Голдин, Гарета Пью, Генри Холланда, Роксанду Илинчич и Джонатана Сондерса.
Едва их дипломные коллекции увидели свет, как искушенные модницы, инвесторы и критики потребовали добавки. Неоновые футболки со скабрезными рифмовками, воздушные платья-баллоны, пальто с графичными принтами — и лондонские бутики тут же встали в очередь за новинками.
Но таков жестокий закон рынка: появляется спрос — твой беззаботный творческий полет резко обрывается. Приходится спускаться с небес на землю, а еще лучше сразу спланировать за стол переговоров. Так что пока витаешь в облаках, подумай о том, что надо не только уметь держать нитку с иголкой или двумя штрихами творить во имя моды, но и продавать, снимать рекламные кампании при минимальном бюджете и отсутствии всяческих советчиков, помощников и статистов.Так уж повелось, что с недавнего времени молодые и талантливые собираются в английской столице. «В Лондон! В Лондон!» Художественных школ здесь больше, чем экономических факультетов. Central St.Martins, Royal College of Art, London College of Fashion плюс спонсорские программы вроде Fashion East и New Generation без устали год за годом куют новых Лагерфельдов.
Чем дышат и что пишут эти юные дарования? Стараются ли угодить? В избытке ли у них вымысла? Много ли слов еще в копилке? Далеко ли до эпилога? Судите сами.
Джонатан Сондерс приехал в Central Saint Martins из Глазго. В 2002 году окончил колледж по специальности «набивные ткани». Но времени праздновать диплом и кататься по миру перед началом трудовой деятельности у него не было. В преддверии лондонской Недели моды проходит так называемый Fashion East. Инициаторы этих показов настоящие добрые самаритяне — они приглашают молодых и никому не известных дизайнеров на подиум и оказывают им всяческую финансовую поддержку. Одним из таких счастливчиков стал Сондерс.
«Засветившись» и прославившись, Сондерс все же предупреждает остальных: «Не надо сидеть и ждать, пока кто-то придет и скажет: «Мы тебе миллион, а ты нам коллекцию». Поначалу я где спал, там и работал, все модели изобретал прямо на кровати. Но меня заметили, это главное. Так что пришлось подняться с кровати и переселиться в студию», — смеется Сондерс.
«Что я испытал, когда получил первый заказ от Harrod's? To же, что и вы на американских горках — ужас. Слезете ли вы с них живыми и невредимыми — неизвестно. Дорога ли это наверх или на верную гибель — тоже».Saint Martins хорош своими творческими студиями, но уметь поставить свой бизнес не менее трудная и творческая задача. И Сондерс справился с ней на «отлично»: собственный бренд Jonathan Saunders, линия костюмов для танцевальных ансамблей, линия косметики, коллекция багажа для Globe-Trotter, сотрудничество с брендами Emilio Pucci и Chloe.
«Лондон — сумасшедший город. Сбавлять темп нельзя — тут же все про тебя забудут. Проекты есть всегда, надо держать руку на пульсе, не упустить предложение, а как только ты это предложение получил, договорись со всеми, нарисуй модели и организуй встречи и показ. Правда, часто бывает и так, что, отдышавшись, ты оглядываешься и понимаешь, что вещи должны быть не красивы, а востребованы на рынке».Пока Сондерс переводит дух после головокружительных виражей,
лучшим шотландским дизайнером признан Кристофер Кейн. В прошлом году он получил премию Harrod's Design Award и следом — спонсорскую поддержку по программе New Generation сети Top Shop. Ему всего 25.
Первые его экзерсисы — эластичные мини-платья кислотных оттенков — удивили публику. «Носить или повесить в шкаф и любоваться?» — никак не решались модницы. Слишком долго они набирались смелости, в конце концов их опередили Карин Ройтфельд, главный редактор французского Vogue и Виктория Бекхэм: во всех модных журналах они красовались в кислотных мини.
«Впервые в жизни я делаю то, что хочу, — рассказывает Кейн. Диплом магистра искусств — звучит гордо, но вести каждый день 16 проектов и управлять ателье — совсем другое дело. Просто крыша едет, когда все заказывают новую коллекцию, а надо сосредоточиться на старой. И очень часто возникает только одно желание: послать всех подальше и посидеть хотя бы пять минут в тишине».
А вот
Генри Холланду тишины совсем не хочется. Ему по душе гомерический хохот. Почитаешь сальные шуточки на футболках вроде «Я бы с Кэмпбелл Наоми не только бы в доме» или «На сеновал ночью выйди, Кроуфорд Синди» — и сразу ясно, что всяких великосветских Saint Martins он не кончал.
Но футболки пользуются бешеным спросом, а формула успеха проста, как все гениальное: броский цвет футболки + громкий слоган = бешеная популярность. Конечно, юмор стареет, а на другом языке и вовсе может потеряться, особенно если шутка рифмованная. Но ведь под песню танцуют не потому, что у нее хорошие слова.Самому «старенькому» из новичков,
Джайлзу Дикону, от Холланда тоже досталось: «Умру на тебе, великом, Джайлз Дикон!» Лучший дизайнер 2005 года, выпускник Saint Martins, Дикон приехал в Лондон из рабочего Северного Йоркшира, так что этот похожий на аспиранта модный дизайнер сам шутник еще тот:
«Конечно, одежда должна быть веселой. Вы же не хотите, чтобы мода превратилась в занудную ярмарку тщеславия. Главное, чтобы качество оставалось на высоте, а так — можно сколько угодно смешить публику. И, кстати, мои кумиры Андре Курреж, Ив Сен-Лоран или Эльза Скиапарелли часто очень легкомысленны в своих коллекциях».Дикон управляет собственным лейблом Giles, создает сумки и одежду для Mulberry и New Look, а также придумывает дизайн ноутбуков для Intel. Видимо, по причине почтенного возраста — Джайлзу целых тридцать пять лет — его, как самого авторитетного, пригласили читать курс по дизайну в Лондонском колледже моды. А может, по причине того, что он единственный носит очки.
И видимо, для дальнозорких: в зимней коллекции он представляет свитеры и кофты из гигантской пряжи и толстый черный жакет-болеро с пришитыми рукавами, похожими на варежки. «Я сам знаю, что никто себе такое не купит, хотя вот несколько раз видел, как жакет надевают для съемок». Тонкий (по сравнению с пряжей его моделей), почти неуловимый британский юмор — это, конечно, хорошо, но вот вопрос: помогает ли он в деле? «Разумеется, помогает: бывает, ляпнешь что-нибудь — и такое начинается!»
А
дизайнер трикотажа Луиза Голдин уже доигралась: после того как на подиуме появились модели с головными уборами, закрывающими пол-лица, британские политики встали на уши: «Голдин решила нас всех нарядить в паранджу!» «С чего они взяли? Обыкновенный лыжный шлем со стразами», — недоумевает она. Мало того что критики ее не понимают, производители ее одежды подчас поднимают руки и сдаются на милость победителя: перед выходом коллекции четыре фабрики отказались шить эти модели — слишком сложно.
Самой же Голдин все оказалось по силам — при том, что до учебы в Saint Martins у нее даже вязальной машины не было. Теперь она открыла фирму на озере Комо в Италии и что хочет, то и творит. «Я вдруг поняла, что могу работать с огромными машинами и компьютерными схемами. Так что все эти математические выкладки и компьютерные программы для меня не бином Ньютона. Впрочем, в физике я не сильна, с детства ее не перевариваю», — признается дизайнер.
Действительно, все наши таланты родом из детства, ну или, по крайней мере, из юношества. Страшный и ужасный Гарет Пью раньше увлекался танцами, Джонатан Сондерс мечтал рисовать мебель, Генри Холланд хотел стать знаменитым журналистом, а сербская модель Роксанда Илинчич восхищалась архитектурой. И все-таки, когда пришла пора выбирать профессию, все они были единодушны.
«Мода — это моя мания», — признается
Роксанда Илинчич с улыбкой. Высокая, худая с огромными глазами — она похожа на женщину-вамп, а ее пухлый красный рот завораживает:
«Мои платья напоминают сложные конструкции и скульптуры. Они — самое дорогое, что у меня есть. Некоторые мои коллеги пренебрегают возможностями трехмерной компьютерной графики. Я же хочу рассматривать вещи со всех сторон, как здания Гауди». Кристофер Кейн, наоборот, так воспел женские прелести, что выходить на улицу в его платье без охраны не рекомендуется. «Я вырос вместе с сестрой. Взрослел, глядя на ее округлости и изгибы. Я всегда хорошо рисовал, а она нет. Приходилось делать ее домашние задания по ИЗО. И я был не против. Все правильно: она муза, я художник».
А вот Гарет Пью рисовать не умеет совершенно. Но он всегда непроизвольно тянулся к бумаге и карандашу. Одно из первых его воспоминаний — шляпа из спектакля-пантомимы. «Лет в десять я был задействован в этом представлении. Там в финале играли пышную свадьбу с шикарными костюмами. Разве мог я появиться на ней без головного убора? Купил пару метров крепа и сел за мамину швейную машинку. Получилось у меня, разумеется, черт-те что! Хотя сейчас вспоминаю и думаю, что не так уж плохо получилось... Конечно, в то время я танцевал намного лучше, чем шил. Теперь, кажется, ни того, ни другого толком не умею», — рассуждает самокритичный Пью. Из всей этой новомодной лондонской поросли Гарет Пью — единственный истинный enfant terrible, гонимый обществом оригинал, противник каких бы то ни было деловых стратегий. Похоже, от маскарадных костюмов для театральных представлений он так и не смог отказаться и продолжает шить то, в чем ни один нормальный человек ни за что не выйдет на улицу, а даже если кого и посетит подобная безумная идея, то обойдется она в кругленькую сумму. Юбки-баллоны, обтягивающий черный латекс, фетишистские платья из человеческого волоса и огромные, вздымающиеся волнами, наполненные гелием одежды из парашютного шелка, — все эти произведения вошли в его четвертую коллекцию, уже почти пригодную для носки.
Пью часто называют дизайнером-отшельником. В поисках пути к самому себе и собственному стилю, он пережил три английские зимы без отопления. Высокая жертва ради искусства? И да, и нет. Не все ради спасения собственной души. Помимо создания коллекций Пью снимает видео, делает инсталляции.
В лондонском Музее Виктории и Альберта он устроил выставку-продажу своих работ под названием «Мода в движении», и точно такой же проект запустил в музее Гуггенхайма в Бильбао.
«Британия всегда была щедра на эксцентриков и истинных художников, и дизайнеры нынешнего поколения невероятно креативны и полны идей, — считает Надя Сваровски, вице-президент по связям с общественностью фирмы Swarovski. — Но нынешняя молодежь отличается от предшественников более профессиональным подходом. Они очень хорошо умеют увязывать творчество и бизнес».
«Я в Лондоне почти семь лет, — рассказывает Пью. - Здесь все мои друзья и коллеги, и без них я задохнусь. И не смогу работать. Мне необходимо постоянно быть в центре событий. А в Лондоне я всегда понимаю, зачем я есть и что мне нужно делать».
Кейн согласен с ним:
«В этом городе поднимаются волны креативной энергии, сюда стекаются сумасшедшие и гении. Я же часть этого биополя». «В конце концов здесь здоровая циничная обстановка, а что еще нужно для творческого тонуса?» — задается вопросом Сондерс.
Они с головой в работе. И соревноваться друг с другом им просто некогда.
«Каждый занят своим делом, — объясняет Дикон. — Почти то же самое происходит и в колледже: здоровая конкуренция всегда полезна. Надо просто заниматься своим делом, а не пытаться себя с кем-то сравнивать».Да и красть друг у друга славу им ни к чему. Слишком они непохожи.
Голдин накладывает голограммы на технохлопок. Она хочет стать «английской Миссони». Холланд намерен выпустить меховые футболки, а Пью такие заурядные вещи не интересуют. Для него сейчас главнее найти себе теплое место для зимовки. Что будет потом, он еще не решил, но зато уже знает, как будут проходить его собственные похороны: «После моей смерти меня должны освежевать и обработать кожу по всем правилам, потом сшить и надуть, как огромный воздушный шар». Так что если они и соревнуются, то только с самой машиной модной индустрии. И не известно, что им важнее — собственно бизнес или собственно творчество. Все они в искусстве портняжного мастерства позволяют себе многое. Но, быть может, как раз этого и ждут от молодых британских дизайнеров.
Источник: журнал "Vogue"
Lin_Gerie все записи автора
Автор: Артём Шилов
Автор: Алексей Беляков, Harper's Bazaar
