В колонках играет - Streetwalkers - Between UsНастроение сейчас - есть люди, в которых живут только глисты.Он пришел в перерыве, когда наш преимущественно женский коллектив уныло попивал чай и закусывал конфетами. Он осведомился на месте ли шеф, и узнав, что его нет, согласился подождать. Он был большим и громким, из-за него наша небольшая комната казалась еще меньше. Он отпустил двусмысленный комплимент секретарше, потом начал рассуждать на публику, обращаясь ко всем нашим дамам сразу и ни к кому конкретно. Некоторые из них постно ухмыльнулись, а некоторые подхватили игру, и веселый разговор ни о чем весьма резво запрыгал по комнате – разговор, дирижером которого был он. Пару презрительных слов о нашем шефе тоже исходили от него, чем он сразу завоевал симпатии некоторой части коллектива. Он был нахален, и, скорее всего, не слишком умен, но все же ярок, привлекателен – и многие улыбались ему уже не постно, а весьма искренне.
А потом… потом вернулся шеф. И нашего красавца-мужчину тут же подменили. Он вытянулся перед шефом в струночку – но, парадоксально, при этом стал даже как-то ниже ростом. Он залебезил, заюлил, завилял хвостом. Он забегал с разных сторон, нашептывал шефу что-то на ухо и заглядывал в глаза молящим взглядом побитой собаки. Казалось, он готов был тут же при всех расстелиться перед обожаемым шефом по земле, в признание шефовых выдающихся заслуг и достижений.
Искренние улыбки увяли, как подснежники. Еще минуту до этого этот человек кому-то нравился, кому-то не очень, кого-то забавлял, кого-то раздражал – но он был человеком. Мужчиной. А сейчас он будто сбросил с себя маскарадный костюм и стал тем, кем был в реальности – лилипутиком. И он уже не мог ни сердить, ни радовать, ни забавлять, ни раздражать – он мог только вызывать презрительную жалость. Не более.
Мне, наверно, повезло в жизни. Я редко встречала на пути лицемеров. Но сценарий отношений с ними был всегда один. Вначале они могли выглядеть солидно, серьезно и умно. Или ярко и привлекательно, маняще. И единственное, что настораживало в них – некоторая, почти неуловимая, избыточность, они всегда были «слишком». Рано или поздно они начинали льстить. Это как закон природы, лилипутики не могут не льстить. Они слишком боятся, что собеседник сорвет с них венецианскую расписную карнавальную маску и увидит те гадости, которые лилипутик пытается провернуть за его спиной. Но маски падают. Любые маски рано или поздно падают. И самое страшное, когда за ними видишь не человека, а червяка. Маленького, злобного, гаденького червяка, с которым ты только что разговаривал как с равным, или даже считал своим другом (в меру собственной глупости).
Но как не странно, в таких случаях я никогда не чувствовала злости. Даже когда этим лилипутикам удавалось изрядно мне подгадить. Не возможно всерьез злиться на насекомое, считать его своим врагом – чувство брезгливости всегда перевешивает. В конце концов, я оправлюсь и буду жить дальше – а он навсегда останется лилипутиком, пытающимся дотянутся до остальных людей, ненавидящим их за их рост, но вынужденным ломать себя и лебезить перед ними. Это ли не худшее из наказаний?
