Счастливая и гармоничная семейная жизнь, по моему скромному мнению, выглядит приблизительно вот так:





За фотку традиционно благодарности -snega-

Я не знаю, как живут и общаются в других семьях. Возможно, в неких филиалах аббатства Даунтон за чаем идет общение на «Вы», тихим голосом обсуждаются новинки литературы, а все неудобно-бытовые темы замалчиваются с вежливой полуулыбкой. Все скелеты в шкафу, все скандалы за ширмой.

А где-то собирается за обедом крепкая, как боровики, семья, все размашисто крестятся на икону и по очереди черпают из горшка большими ложками, сжимая в руке краюху и утираясь рукавом. Молча, сурово и основательно.

А где-то, наоборот, общение идет на темпераментно-итальянских возгласах и криках, пузатый глава семейства отчаянно жестикулирует, разговаривая по телефону, его жена отмокает в ванне, громко жалуясь на мигрень и глотая пригоршнями таблетки, дети с визгами носятся по квартире за ошалелой кошкой.

То есть, существуют у людей какие-то схемы, какие-то ролевые модели семейной жизни. В нашей же семье не идут проторенными путями. У нашей семьи слоганом с недавнего времени служит изреченная невинными устами старшей моей племянницы – совершеннолетней Германовны – фраза: «Ой, мы ездили на кладбище – так насмеялись!». Вот в этом мы все, вся наша бытовая жизнь.

Есть люди, которые любят избыточную семейственность. Чтобы все вместе, дружно, одной спайкой, чтобы все родственники кучей, все три жены двоюродного дедушки с их текущими мужьями, отпрыски все тут же, перемешанные, не пойми, где чьи - "бей, господь узнает своих"! Чтобы, значит, степень родства до седьмого колена, чтобы на праздники салат мешать не в тазике, а сразу в ванной. Чтоб на кулачный бой от нашей семьи больше, чем от их трех деревень вместе взятых.

Я так не люблю. Может быть, у кого-то родственники - дружная первомайская белозубая колона, а сами они впереди заместо барабанщика. Может быть. Тогда любовь к родственным узам понятна и простительна. Но у меня не так. У меня на праздники сбор родни - это не стройный марш, а нечто вроде вот этого (не подберу эпитета, чтобы охарактеризовать, смотрите сами):





Так что я люблю на праздники сидеть в самой дальней башне родового замка и под вой ветра играть на органе торжественное. А остальные пусть уж без меня.

У одной моей коллеги есть удивительное свойство - в любой ситуации у нее есть поучительная история из жизни предков. Вообще, такое ощущение, что весь украинский народ жил и терпел, чтобы М.С. было, что рассказать при случае. На лекции ее ходить - одно удовольствие, будто роман читаешь. "На фоне эпохи", так сказать. И, заметьте, никаких повторений.

А у меня семейных историй, пригодных для иллюстрации лекционного материала (да и вообще, для рассказывания приличным полузнакомым людям), немного. Все наши семейные легенды и были носят заглавие "Тайна рода Такого-то" и из семейного шкафа извлекаются редко и только "для своих". Опыт поколений они, конечно, передают, но как-то больше о том, чего делать не желательно, не стоит или ни в коем случае нельзя.

Завидно...

У вас-то, наверное, тоже семейных баек много. Поделились бы, что ли...

Настроение сейчас - Рождество:сезон обмена вещей,которые тебе не по карману,на вещи,которые тебе не нужны

Тут кое-кто из френдов (не будем тыкать пальцами, но и так все знают, что это yesmish) как-то спросил: чего это я так ругаю своих родственников и навожу на них поклепы, если всем известно, что из родственников у меня в доме только муж и кот. Так вот, муж и кот - это приличные родственники, о которых не стыдно поведать миру. А об остальных лучше всего поведает это видео*:




Не то, чтобы у меня прям вот так вот все в доме дословно и пошагово происходило. Но общая атмосфера, общая картинка выходит очень схожей.


*Если не знаете английского - не беда, достаточно посмотреть картинку, чтобы общая линия этого опуса стала ясна. А если знаете - то дополнительный бонус от деталей.

В колонках играет - Johann Strauss - On The Beautiful Blue Danube
Настроение сейчас - вспоминательное

Старые фотографии из дореволюционного альбома… С пожелтелых страниц смотрят незнакомые лица. Незнакомые ли? Тут и там на выцветших снимках угадывается знакомое «фамильное» очертание лиц, губ, глаз, вот только прически и наряды – странные, чужие, а когда-то «последний писк», фасоны прямо из Парижа…
- Кто это?
- Ну как же, это ведь тетя Катя!
- Кто?
- Ты же помнишь – тетя твоей бабушки, та самая, которая совершила мезальянс, выйдя за купца!
Конечно, мезальянс… Забытое слово, с легким оттенком снисходительной жалости. Ну какая может быть жалость, когда девушка из обедневшей «местечковой» дворянской семьи выходит замуж за богатейшего человека, имевшего ювелирные лавки в Париже, да и образованного к тому же. Сейчас бы сказали с завистью – хорошо устроилась. А тогда – «мезальянс», и все. И сквозь года доносится до потомков все та же снисходительность и затаенное порицание.
Три сестры на парадной мраморной лестнице особняка. Одна из них – моя прабабка, родившаяся в далеком Хабаровске, а умершая во Львове. Кто б мог предположить тогда, как разбросают этих девушек с мечтательными глазами шальные ветра революции?
Семейные портреты, фотографии многочисленных детей в стандартных позах. Лица серьезные, никаких улыбок, только у прапрадеда в веселых глазах угадывается озорная искорка. И почему-то сразу возникает предположение, что весельчак был и не дурак за прекрасным полом приударить. А рядом прапрабабка, в строгом наряде, с идеальной осанкой, и какими-то математически-правильными морщинами.
- А это кто?
- Дядя Миша, старший брат твоей бабушки.
В форме – майор Красной Армии. Вот так, его отец и дяди были расстреляны, как представители вражеского класса, но колесо истории совершило полный оборот – и вот потомки снова на военной службе. А одна из его сестер – председатель колхоза в Беларуси, роскошные косы, белозубая улыбка. Муж моей бабки – красавец из «народа». Мезальянс? Не-ет, хорошо устроилась, вовремя сменила фамилию, не попала под частую гребенку чисток..
Все смешалось в старом альбоме – «мезальянс» и ЧК, старинный особняк и советские стройки на Камчатке, старинные платья и военная форма. Поток старых и, в общем-то, мало кому интересных историй про невзгоды и успехи, встречи и расставания. От жизни целых поколений остались мне лишь эти снимки – да еще «фамильный» овал лица. Память...