Опять о книге (пока болела – начитала), а конкретнее о The first man in Rome, принадлежащей перу Колин Маккалоу. Трудно поверить, что автор такой соплежуйной тягомотины, как «Поющие в терновнике», мог (т.е. могла) теми же руками написать до мелочей продуманную замечательную историческую книгу про мой любимый Древний Рим. Читаю ее в оригинале, даже попыталась обмануть мужа, будто этот кирпич на тыщу сто страниц - очень легкая вещь для пополнения английского словарного запаса. Сашка сначала поверил, обогатил свой лексикон за первые две страницы примерно на сотню новых и чрезвычайно полезных в быту английских слов типа sacerdotal, harangue и epicene, а потом плюнул и вернулся к учебнику по ценообразованию, лишив меня удовольствия от своего изысканного произношения. Эх, но книга все равно хорошая.

Древнеримская политика - она чем интересна, в чем ее особая изюминка? А в том, что ее главные действующие лица - все эти важные сенаторы в тогах, все эти обладатели рабов и поместий, все эти пафосные ораторы - они, в своей основе, прежде всего, профессиональные убийцы. Киллеры. Бойцы. Представьте себе полный парламент Кличко в белых простынях, только еще с очень хорошо подвешенными языками (хорошо говорить - это для Рима очень важно, может, даже иногда важнее, чем мечом махать). И эти высокопоставленные болтливые сенаторы в любой момент могли встать, размять плечи, схватить лавочку, разбить ее о колонну и подкрепить свои словесные доказательства еще одним весомым аргументом. Нет, у нас в парламенте тоже порой дерутся, но это такое позорное любительство, что смотреть стыдно. Как торговки в кабаке. А вот в Риме, когда один из Гракхов попытался совершить военный переворот, то его родственник, сенатор Сципион Назик (или в переводе на наш язык, депутат Посох-Остроносый) с другими патриотически настроенными сенаторами выбежали на Форум, вооруженные огрызками табуреток, и расхерачили в кровавое месиво и самого Тиберия Гракха и около трехсот его сторонников, которые там на форуме с транспарантами что-то булькали. Без всякой посторонней помощи. Убили бы и больше, но стемнело. Вот это я понимаю, «Игры престолов».

П.С. да-да, я помню, что они не просто так расхерачили, а найдя (после длительных дебатов) законный повод. Но сам факт!

Настроение сейчас - Капля долбит камень не силою, а часто падая. Джордано Бруно

Ну что ж, пора уже заканчивать с Римом, ибо несколько затянулось наше с ним знакомство. Слушатели начинают роптать все громче, боюсь, одним авторитетом их скоро не удержать. Так что пробежимся галопом по некоторым оставшимся интересностям, да и закончим на этом, помолясь.
Тема проповеди: всяко разно

Настроение сейчас - Закат Рима начался с замены театра греческой трагедии цирком

Любителей заламывать руки над падением современных нравов, вероятно, разочаровал бы Рим времен Империи. Ведь внезапно оказалось бы, что нравы у нас не такие уж и пропащие, и молодежь, хоть и сплошь наркоманы с проститутками, но явно не хуже римских юнцов. Воспользуемся описанием Аммиана Марцеллина, изобразившего римскую действительность около 380 года н. э. Вот что он писал про римский народ – он всего лишь «куча лодырей, бездельников», которая «погрязла в неисправимой лени». «Пить и играть, ходить на зрелища и в кабаки, предаваться пьянству и проституции – вот вся жизнь этих людей. Для них большой цирк является храмом, очагом, центром собраний, совокупностью надежды и обещаний». Едва занимается день конных состязаний, «они выказывают чудеса скорости, опережая даже колесницы, выставленные на соревнования».

Тема проповеди: цирк, театр, мигранты и форумы

Настроение сейчас - Если чешется нос, то это к выпивке, если чешется ладонь, то это к деньгам, а если чешется всё тело, то это к бане.

Вот уж дней пять не случались в семье культурные вечера и родственники расслабились, заблажили под влиянием вкусной еды, теплых летних вечеров и прочих отпускных удовольствий. Поэтому мое появление в парадной столе с диапроектором подмышкой породило немую сцену из «Ревизора». Но даже самые стеснительные были извлечены из-за шкафов, где они пытались спрятаться от неумолимого прожектора культуры, и усажены за стол.
Что ж, дорогие мои (в буквальном смысле) родственники, а перенесемся-ка с вами (к сожалению, мысленно) во времена расцвета Империи. Вам это время показалось бы близким и привычным по духу, я бы сказала, даже очень желанным – ведь в это время народ пребывает в праздности, не интересуется больше войной, поскольку армия стала профессиональной, а из завоеванных стран в Рим потоком хлынули богатства, позволяющие жить без малейших усилий. Производя мало, потребляя много, Рим превратился в огромный город-паразит (нет, я не намекаю на присутствующих, хотя и могла бы), предающийся самым разнузданным наслаждениям. Римский плебс – в основном, составляют люди без определенных занятий, фланирующий по Риму туда-сюда. Толпа требует хлеба и зрелищ. Парады, грандиозные постановки, похороны людей и животных являются повседневными развлечениями публики. Но самый приятный момент дня наступал, когда римлянин отправлялся в термы – эту «виллу для бедных». Термы – это воплощенное наслаждение Великого Рима.

Тема проповеди: Термы Каракаллы и Диоклетиана

Настроение сейчас - Чтобы завладеть Капитолием, мало напасть на гусей

Ну что, дорогие, чувствуете, как свет знаний медленно, но верно проникает в ваши головы? Где бы вы еще узнали столько необыкновенно важных и при этом чрезвычайно, просто-таки вопиюще бесполезных в обычной жизни сведений из древнеримской жизни?
Продолжаем нашу радостную прогулку по ниве знаний.
И сегодня пришла очередь еще одного важнейшего для жизни древних римлян места – Капитолийского холма. К нему вела с Форума священная дорога, на нем заканчивались все процессии, собственно, там размещался главнейший храм Рима – храм Юпитера Оптимуса Максимуса . Используя велеречивую манеру итальянских чичероне, скажем, что если на Форуме билось сердце Древнего Рима, то на Капитолии располагался его мозг.

Тема проповеди: Капитолий

Настроение сейчас - Иногда в Колизее проходили дни для извращенцев - без убийств

Продолжаю вопить одиноко в пустыне, находя в этом некую ветхозаветную радость.
В том, что касается Древнего Рима, на втором месте по степени вызываемого интереса после оргий находятся, безусловно, гладиаторские бои. Мы с вами, по большому счету, не слишком отличаемся от древних римлян по кровожадности и желанию полюбоваться чужим несчастьем. Что, скажете, нет? Будете бить себя в грудь: «Мы не такие, мы гуманные!» ? А кто намедни аварию на телефон снимал, да потом в интернетах комментировал, в том смысле, что «сама, дура, виновата»? Кто смотрит «Игру престолов» и жалуется, что первая серия скучная, ибо никого не убили и не изнасиловали? У кого оживление вызывают только новости про цунами, аварии на шахтах или катастрофы авиалайнеров? У нас, у гуманных, у цивилизованных! Так что не будем стесняться своих природных позывов, своей натуральной кровожадности, и поговорим про Колизей.

Тема проповеди: Колизей

Настроение сейчас - "Тебя, Брут, только за смертью посылать". Юлий Цезарь.

Странное дело, большинство окружающих, стоит только завести нравоучительную беседу о Древнем Риме, тут же тускнеют и никнут. Они зевают при упоминании имени Септимия Севера или Максенция, не интересует их ни Октавиан, ни Нерва, меркнет их взор от изображений колоны Траяна. Но вот стоит упомянуть что-нибудь гаденькое, желательно с сексуальным уклоном – и тут же получаешь и оживление, и сочувственное внимание, и ливень вопросов с уточнениями, выяснением мелких подробностей и технических деталей, и предложения «возродить традиции».
А я все равно продолжаю гнуть свою линию, насильно приобщая слушателей (и читателей) к возвышенному, дабы не расслаблялись, и лишь изредка потакая низменным инстинктам окружающих, вворачиваю в рассказы пикантные подробности. И сегодня речь я поведу о Римском форуме.
Тема проповеди: Римский форум.

Настроение сейчас - Для кого и волчара - альма матер.

Домочадцам моим уже хорошо знаком этот цепкий и лукавый взгляд мой под конец ужина. С тихим вздохом откладывают они ложки и самые старательные достают из кармана коротенькие карандаши и блокноты – конспектировать проповедь. Не обольщайтесь, дело не в искреннем интересе и жажде знаний. Просто за старательность я хвалю, могу даже иногда пожаловать яблоко. Вот в погоне за внеочередным подгнившим яблоком и демонстрируются мне эти блокноты с карандашиками.
-Итак, сегодня, друзья мои, мы спустимся вглубь времен и побеседуем о Палатине. Нет, модница ты моя, не о палантине, и тем более, не о норковом, а о Палатине. Что сие есть за место? – спросила я, и не ожидая зря ответа, тут же продолжила, постукивая по столу пальцем, для убедительности – Вы, мои невежественные друзья, конечно, не знаете, что Палатин есть один из семи римских холмов. Но не просто холм и даже не просто центральный холм. Сие есть пуп Рима, ибо именно на этом холме волчица выкормила Ромула и Рема. Да, мой маленький друг, именно как Маугли. Кто родители этого смышленого мальчишки? Проследите, чтобы ваше чадо не только мультики по телевизору смотрело, а то стыд-позор, тридцать лет парню, а туда же: «Как Маугли!», тьху ты.

Тема проповеди: Палатин. Традиционно, буквы и картинки.

Настроение сейчас - Самое недостоверное во всякой религии - это её основа

-Ну что ж, приступим-с – молвила я, обведя ласковым и снисходительным взором домочадцев, собравшихся за ужином. Домочадцы испугано притихли в ожидании обязательной вечерней проповеди, даже жевать стараясь как можно тише. Нужно отметить, что живем мы с мужем в окружении людей черствых, к науке, искусству и прочим возвышенным материям равнодушных. Стараюсь просвещать их по мере сил, не дать угаснуть искре разума в нашей семье, однако получается плохо. Отмечу, что я применяю кроме проповедей и более решительные меры, как то: урезание пайка, стояние в углу на гречке, субботняя порка и прочие чудодейственные средства, коих педагогика накопила немало за прошедшие века.
Сегодня вечернюю проповедь решила я начать цитатой из Евангелия от Иоанна:
«Иисус же, взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься…»
- Петр, - радостно брякнул кто-то из моих торопливых родственников, услышав нечто смутно знакомое.
-Та-а-ак, и кто тут без меня ходил к обедне? – зловеще прошипела я, недобро позыркивая на ужинающих. - Учишь вас, учишь не рассуждать на темы, в которых не смыслите – никакого толку. Не мог Иисус назвать Симона Петром, ибо Петр, т.е. Петрос – слово греческое, а Иисус, что вполне логично, говорил на арамейском. И назвал он Симона, соответственно, Кифа. Греки же перевели сие слово буквально, а остальные народы, не обладающие особой дотошностью и аккуратностью, стали употреблять прозвище без перевода, как имя собственное. Ну да бес с ними, с народами, они-то и писали с трудом в то время.
Так вот, Кифе или Петру было обещано «ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Мы опустим сегодня способы, коими сия церковь создавалась (среди слушающих засквозило радостное оживление), и остановимся лишь на буквальном воплощении этого обещания. А дабы вы не умерли от умственного перенапряжения, сказанное будем иллюстрировать картинками»
Тут я включила диапроектор

Тема проповеди: Ватикан. Много букв. Дети и беременные могут просто посмотреть картинки

Настроение сейчас - Лучше жить ничтожнейшим гражданином Рима, чем, покинув его, быть владыкой всего остального мира



Вчера вернулась я из цивилизованного мира в родные дикие степи и теперь, бряцая на ятуге, буду долго, нудно и с наслаждением мучить друзей и родных длинными заунывными рассказами о чудесах далеких стран.
В этом году мы снова презрели протоптанные соплеменниками летние тропы, ведущие на побережье Турции и Египта и известные как «дорога дешевого бухла». Не воспользовались в который раз и уникальной возможностью поваляться на пляжах родного Крыма, представляющих собою уже не песок или гальку, а сплошной «культурный слой». Он, без сомнения, очень заинтересует через пару тысяч лет археологов будущего, но в наши скорбные дни воспринимается неблагодарными современниками (в моем лице) как куча мусора у грязного болотца.
Я вам даже больше скажу, друзья мои – наплевав на строгие обычаи родного племени, прямо повелевающие летом ехать только и исключительно к морю, я отправилась в Город.
Как моим в меру просвещенным читателям наверняка не известно, словом Urbis (от которого пошли всяческие мудреные производные типа «урбанистический», «урбанизация» и проч.) благородные древние обозначали только один Город на земле. Намекая, или даже прямо указывая этим, что Город – он, в сущности, один-единственный, раз и навсегда, а все остальное является не более, чем деревнями разного размера и населенности. И Город этот, как наиболее сметливые и догадливые поняли еще по эпиграфу, - это, конечно же, Рим.
Запас впечатлений и фотографий, привезенных из Вечного Города, мы несли домой через силу на подгибающихся ногах, прихватывая выпадающее зубами. Если фотографии еще поддаются исчислению (хотя мы досчитали только до шести тысяч, а далее просто плюнули на это дело и по обычаю предков в отчете записали «много-много»), то впечатления наши оказались и вовсе бесчисленны и бесценны.
Рим – он ведь наподобие эдакой шкатулки с драгоценностями, которую старая, зажившаяся на этом свете бабка хранит под кроватью, а ловкие, пронырливые правнуки только и ожидают момента, чтобы забраться туда и пошарить шаловливыми ручонками, каждый раз находя что-то новое, неизвестное и прекрасное, рискуя при этом получить по спине от бабки клюкой. Вот и нам, пыльным чумазым варварам с раскосыми и жадными глазами, Рим при въезде устроил банный день с салютом в виде мощнейшей грозы. Так что прибыли мы в столицу мира под гром, молнию и низвергающиеся потоки воды. Но отмыв добела, Рим рассмотрел нас повнимательнее, одобрил и допустил.
Описывая Ватикан, Колизей, соборы, римские форумы, термы и прочие развалины, неосторожный путешественник рискует впасть в пафос, начать мычать, размахивать руками, возносить очи горе, бить бутылкой окружающих по голове и, в конце концов, быть связанным непочтительными слушателями, незаметно сующими кулаками под ребра, и доставленным в скорбный дом. Я, будучи необщительным, суровым человеком, не стремлюсь расширить свой круг знакомств в психиатрическом направлении. Тем более, что выступать с проповедями – это мои рабочие обязанности, а я сейчас все еще в законном отпуске. Поэтому я опущу абзацы с восхвалениями высот человеческого духа, силы искусства, размаха гения, величия античности, кою переплюнуть хилым потомкам пока еще не удалось, в чем я в очередной раз твердо убедилась (хотя во время Возрождения человечество почти приблизилось к данному рубежу).
Скажу только, что Рим состоит из бесчисленных пластов, среди которых каждый, вот прямо-таки каждый, даже умственно девственный, воспитанный стаей телевизоров турист найдет, чем восхититься, удивиться и поразиться. А если же у вас в поместье не вся собранная за макулатуру советская библиотека ушла на растопку, то и тем более, Рим вам откроет столько богатств, значений, не побоюсь этого слова, аллюзий и метафор, во стольких временных слоях – от Тутанхамона до Феллини, – что только успевай ловить и складировать. Поэтому, друзья мои, прислушайтесь к авторитетному мнению духовного светоча, сеятеля разумного, доброго и вечного и гиганта мысли по совместительству (т.е. меня): хотя бы раз в жизни в Риме должен побывать каждый уважающий себя человек. А иначе можно считать, что жили вы зазря, вообще бесполезно и, можно сказать, даром жили, могли бы и не рождаться.

Ну и для завершения: загадка для самых одаренных читателей, хоть и, наверняка, прогулявших факультатив по истории культуры. А ну-ка, кто определит, к какому веку относится сей образчик римской скульптуры? А, а?



П.С. А фотоотчет еще будет, не сомневайтесь!