Настроение сейчас - Известно, что можно обмануть самого дьявола, но не соседейК нам тут внезапно зашли соседи. Я человек ушлый и подозрительный, когда приходят соседи, я тут же всё про них понимаю. Постигаю, что целью их официального визита может быть только одно из двух: измучить мой мозг или попросить денег в долг.
Мы люди городские, многоквартирными домами воспитанные. К нам соседи просто так, по доброте душевной, не ходят – не деревня, поди. В разговоры на лестничной клетке не вступаем, покиваем при встрече головой, как ишаки на водопое – да и разойдемся. В общем, изо всех сил делаем вид, что в домовладении мы одни-одинешеньки. Это, я так понимаю, такая психологическая защита организма от стрессов современности. Ведь как человек должен жить правильно, я вас спрошу? Не в клетушке квартирной же! Поистине, правильно надо жить в собственном доме, с лужайкой и высоким забором с колючей проволокой. Но чего нет – того нет, довольствуемся малым.
(К слову сказать, я – бесценный кладезь необычайно полезной информации про то, как окружающие обязаны правильно жить, правильно поступать, правильно питаться и правильно говорить. Если вы не знаете, как вам жить – это ко мне, я в два счета вас научу)
Возвращаясь к нашим баранам: мы, как горожане в энном поколении, соседей-то и по именам не знаем. Я, например, знаю как звать лишь одну ближнюю соседку, да и то только потому, что у ее мужа во время ругани становится очень проникновенный голос. Столь проникновенный, что мы его слышим, невзирая на полутораметровые стены. Правда, только в одном месте – в ванной. Там есть такой угол, что если правильно встать и приложить к стене полоскательную чашку, то можно много любопытного про соседей узнать. Сей угол меня и просветил, что соседку зовут Галя.
Кстати, а вы замечали, что сведения о жизни ближних, добытые посредством бинокля или стакана, оказываются намного занимательнее, чем та информация, которую о себе они могут поведать сами? Как-то сразу намного живее, выпуклее, затейливей. Образ, так сказать, четче прорисовывается, мелкие детали укладываются прихотливой мозаикой.
Ну, а тут внезапно соседи заявились лично. Я даже полоскательную чашку с перепугу выронила. Что ж, пришлось запускать их в свою крепость. На такой случай я специально не делаю ремонта в прихожей. Да в общем-то, и не убираюсь тоже. В творческом беспорядке валяются там калоши, у шкапчика стоит аккуратно прислоненный топорик (с карпатского путешествия остался), спутанные кнуты, розги и прочее рабочее мое снаряжение рассовано по углам. Дрын какой-то стоит. Резная бита. Маски африканские пугающие развешаны по стенам. Унылая тусклая лампа свешивается с потолка. Неподготовленный человек, попав в мою прихожую, тут же вспоминает, что у него срочные дела где-то в другом месте. Корова в колодец упала, например.
Соседи, однако, были вдохновлены общественной миссией, потому ушли не сразу. Сначала попросили денег на лампочки в подъезде. Вместо денег я щедро отсыпала им богатств духовных, вручив иеговистскую «Сторожевую башню». Я ее специально складирую в прихожей – и для устрашения непрошеных визитеров подходит, и за Пападакисом убирать, когда он алоэ поемши. Журнал я сопроводила вдохновенной проповедью на возвышенные темы, размахиванием руками и выразительной мимикой. Была столь убедительна, что тетеньки, вкусив божественной благодати, забыли про тлен мирской в виде денег. В общем, в этот раз обошлось без членовредительства.
П.С. Вечером, невзначай подслушивая под дверью, услыхала, как сосед сверху, настоящий иеговист по убеждению, жаловался, что ни проповедь, ни журналы ему не помогли отбиться от общественниц-попрошаек, пришлось платить. Дилетант, прости господи.
