В колонках играет - Wolkenstein Ave mater o moria-Les Menestrels
Настроение сейчас - Одиннадцатая заповедь: "Не прелюбоцитатствуй!"

Вася Ложкин грыз карандаш и упрямо – непонимающе смотрел в потрепанный учебник.
- Я не понимаю! Не понимаю! – наконец, плаксиво воскликнул он. – Ну где, где мне это может пригодиться? Зачем мне знать, когда этот пешеход придет из пункта А в пункт Б?
- Пойми, Вася, - лицемерно-терпеливо отвечал сосед-старшеклассник, которого родители Васи наняли в репетиторы дитенку. – Я не могу тебе сказать, как конкретно тебе это пригодится. Вариантов масса. Просто если ты научишься решать такой тип задач, то в любом случае ты сможешь…
- В каком любом случае? Вот где, где эти самые «пункт А» и «пункт Б». – Вася широким размашистым жестом указал на карту, висящую на стене.
- Ну ладно, - вздохнул сосед. – Давай уточним условие. «Из пункта Аптека в пункт Библиотека шел пешеход Марья Ивановна…»
- Ой! – обрадовался Вася. – Теперь у меня всё прояснилось! Давайте про Марь-Иванну решать!
- Это называется метод конкретных действий… Ну давай.

***
Хмурый и невесёлый возвращался Ложкин домой. «Привет, Вася!» - крикнул ему его репетитор - Как там контрольная?»
- Два! – заорал Вася, и слёзы брызнули у него из глаз. – Там не было про аптеку. Там было про хлебзавод и магазины. И Марь-Иванны не было, только грузовики дурацкие! А мы не решали про грузовики и магазины! Это все ты виноват!

***
Старый бородатый Моисей подлил себе вина из кувшина и хитро прищурился:
- Вот ты мне, господи, прямо скажи – что нам надо делать, чтобы жить счастливо? Вот так вот прямо, без хитростей… Ты же знаешь!
- Мера важнее всего – так написано на стене дельфийского храма, - улыбаясь, ответил разомлевший от жары и вина бог.
- Не, ну так не пойдет! Ну, это же совсем не то. Какая мера? Зачем мера? Где мне эту меру применять? Зерно? Вино?
- Ну при чем тут зерно… Это обобщение… Научишься применять в одном – значит, сможешь применить во всем, там, где будет нужно. - Ответил бог и нараспев начал декламировать:
«Мера важнее всего!» - Клеобул говаривал Линдский;
В Спарте - «Познай себя самого!» - проповедовал Хилон…»
- Боже, только не греки, я тебя прошу, Боже! Эти люди, они же совсем невозможные, они Гирому гешефт сорвали, когда фараон проводил тендер на поставку облицовки для пирамид! Как после такого там можно было оставаться? Нет, мне не нужно философии. Мне нужно коротко и ясно: «Делай раз, делай два…»
- Эк ты…. Ну ладно, смотри – убивать плохо, так? Красть тоже не хорошо. С чужой женой как-то не этично это самое.
-Боже, не спеши, я ж записываю!
***
Усталый Ангел-Судия укоризненно качал головой.
- Адольф, Адольф… Ну ты же читал заповеди, я же видел! В детстве ты читал! Ну, как же ты мог?
- Нет, ну уж извините! Там нет ни одной заповеди, в которой написано, что евреями нельзя топить печи! Ни одной! Вы пишете некорректные инструкции, а потом претензии к честным пользователям! Да я в любом суде докажу....
***
Усталый ангел рылся в громадной кипе бумажек
- Ах, вот она, - пробормотал он, выхватывая один помятый листок. – Инструкция к стиральной машине, произведено в Ю-Эс-Эй… Так, что тут у нас…гм-гм-гм… О! Нашел: «Нельзя стирать в машине домашних животных».
И высунув кончик языка, ангел заскрипел пером в толстой книге, на обложке которой стояло «Заповеди. Издание второе, исправленное и дополненное. Том 17-й»