"Хотите шашки - берите шахматы, хотите шахматы - берите шашки", - говорил мне Ваня, а я ковыряла октябрь носком ноги в не по погоде летних туфлях. Октябрьский квадратно-белый плиточный пол такого родного Буквоеда на Просвещения 19.

"Любая идеология основана на крайностях, потому что ее придумывают идеалисты", - говорила я Ване, когда мы лежали на расстеленном на полу детской комнаты спальнике, подложив под головы по пачке бумаги "светокопи" за 141 рубль. Он тогда все пытался укрыть меня своей половиной мешка, а я не, поворачивая к нему головы, смотрела на белый неровный потолок, пробегая глазами причудливый лабиринт из барельефом стекающей с крышки этого маленького пространства изоляции электропроводки, с часто, как дыры от пулеметной очереди, врезанными внутрь лампочками. Потолок такого родного Буквоеда на Просвещения 19.

"Я готов на тебе жениться!", - говорил мне Ваня, когда я сидела на высоком барном стуле охраны и, вооружившись бутылкой "туборга", читала ему Бродского: "Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря...". Он тогда сидел на развале, где лежали пособия для подготовки к ЕГЭ, импровизированной горке сложенной из двух параллелепипедов разного размера. Развале такого родного Буквоеда на Просвещения 19.

"Я боюсь вспоминать, что такое боль", - говорила я Ване, сидя на "шезлонге" ( на котором я сидела еще со времени ночных смен с Дю) у 41531 и, глядя как он с выражением искренней боли на лице, пытается притронуться к чудовищным синякам на моих коленях, полученным в результате его неловкого обращения с черно-синей телегой для перевозки коробок. Телеги, по сей день стоящей в таком родном Буквоеде на Просвещения 19.

А еще Ваня, просил посидеть с ним 30 числа, когда все напивались, провожая тебя в армию, и я сидела; а еще Ваня в тот же день успокаивал меня, когда я, упав со стула отказывалась от твоей помощи, крича, что "не нужна тебе"; еще, носил меня на плечах к сумке за жвачкой, раскручивал на вытянутых руках, рассказывал, что его огорчают женщины, будто я вовсе не отношусь к этой категории людей; рассказывал кучу странно личных подробностей, хвалил мои стихи, просил не грустить...

...в таком родном Буквоеде на Просвещения 19.

В четверг мы с Ваней идем пить кофе, и я, наверно, надену те самые не по погоде летние туфли.
Как будто бы за этот месяц совсем ничего не случилось.
Как будто бы у меня до сих пор есть душа.

существует такое понятие, как неблагодарность.
существует-таки.

самое глупое - кричать, что тебе никто не помогает, при этом избегая разговоров с кем бы то ни было.
была бы жизнь - проблема найдется.
и уж тем более найдется тот, кого обвинить.

мое дело - сторона.
доигрались.

Знаешь, Джо, я чертовски не знаю, куда мне деться.
Здесь холодные стены, и, вроде бы, все путем,
Но пойми меня так - если мне не согреют сердце,
Я не знаю, зачем я бежала...Мы все растем,
Только, Джо, у меня есть вопросы к твоим подругам,
Телефонные споры о смерти (почти на смЕрть).
Понимай-обнимай...без тебя мне ужасно туго...
Позови, разреши наконец-таки мне посметь...
Милый Джо, я пишу тебе чаще, чем слышу звуки,
Безответные письма, без адреса, в никуда.
Расскажи, когда ты мне не пишешь, не сводит руки
От того, что так просто даешь мне подобный дар?
Не слезятся глаза ото всей широты поступка?
В сердце брошенным буквам обещано долго жить...
Джо, родной, да ведь это - прекраснейшая зарубка
На моих неотвеченных мыслях. Но что мне выть
На Луну и какие-то камни в холодном небе?
Мне хватает того, что для каждой моей строки
У тебя есть глаза. И всего, может быть, нелепей,
Что над белой бумагой ты не занесешь руки,
Чтоб ответить: "Прости, мне не нужно твоих секретов.
Не пиши этих строк, я устал от твоих "люблю"
Я пишу, не заметив, что дом мой стал стар и ветох
И развалится напрочь, наверное, к февралю...

Но когда она выйдет проверить почтовый ящик,
(Чего в жизни не делала в ворохе этих дат),
Она будет рыдать на коленях и в дом не втащит
Письма Джозефу...с меткою "Выбывший адресат"

20.12.2009

Мое Солнце пишет мне смски из Новгорода....по одной на день, но и это великое счастье.
Мой мир сузился до нескольких часов сна и поездок в больницу к брату и интернет-приставаний широкого круга совершенно разнообразных мужчин, которые как по заказу активировались, стоило Солнцу зайти за горизонт. Но ночь не приходит навсегда - факт.

Скоро я вырвусь наружу.) к каким-то заоблачным пределам. на горизонте маячат новые друзья в лице людей, которых я вряд ли когда-то могла представить на этом месте, курсы по рисунку и поступление в ГАСУ. Впереди маячит встреча с отцом, которого я не видела 17 лет, поезди в Ставрополь к Олежке и полное разложение нравов жителей юга моими безумными идеями)))

Впереди маячит светлое будущее.
наше с тобой будущее.

- Я хочу быть слева сверху
- В группе?
- Нет. В твоем сердце.
...
- Я не сплю, я пытаюсь остановить время
- Получается?
- Почти. Пока только сердце.
...
- Это такой сюрреализм - лежать рядом, обнимать тебя, хотеть тебя...но понимать, что я ведь сам решил все закончить.
- Пожалуй.
- Это иррационально, безумно, про такое можно снимать фильмы. И это все в корне неправильно.
- От этого оно не менее прекрасно.
...
- Времени мало...Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
- Раз ты обещаешь, я верю.

я вспоминаю, едва закрыв глаза...
21 ноября. утро.
я лежу распятая на нашей кровати, твоя голова на моей груди и ты, также как я раскинул руки в стороны и прикрыл глаза, будто бы пытаясь улететь сейчас вместе со мной от того, что случится днем позже. Мои пальцы в твоих волосах, мои легкие так спокойно гоняют воздух и я подпеваю доносящемуся из колонок:

And I will walk on water,
And You will catch me if I fall
And I will get lost into Your eyes
I know everything will be allright.
I know everything is allright.

Сейчас мертвые облака плывут над не моим маленьким домом. над чужим зеленым домом под номером 9. холодный ветер обрывает провода, в которые падают последние звезды, кометы и миры, а, если бы на них был снег, он бы падал до бесконечности, засыпая мне глаза, лицо и распятые руки. А я бы лежала под ним, под его теплым покрывалом, на крыше чужого дома и незаметно плакала бы вспоминая твой поцелуй под ноябрьским дождем, возле машины, которая целый год никуда не поедет, так же как и я целый год буду греть ладони собственным ледяным дыханием. Но знаешь, снега нет, совсем нет, а тебя, такого родного теплого и любимого я увижу уже завтра. И теперь в провода падают подбитые взглядами надежды, а я ловлю их, набиваю полные карманы и смеюсь в небо, совсем не потому, что это похоже на истерику, просто оно дает мне шанс исправить все на свете и каждым днем подтверждает, что я двигаюсь по правильному пути.

у меня есть ключи.
ото всех дверей в этом мире.
ото всех нужных мне.

В колонках играет - Гр.Об. - Про малиновую девочку
Настроение сейчас - пщщщщ

Вены города кажутся такими угрожающе пустыми, когда одинокое зимнее солнце еще не успевает появится на небе, но все законы жанра уже позволяют утверждать, что наступило утро. Я заполняю собой их брешь, но меня ничтожно мало даже для этого. Темно-зеленый ноябрьский дождь бросается к моим ногам, намачивает мрачную кожу асфальта, провожая мои шаги глухим эхом последних секунд жизни капель-самоубийц, размозживших мозги по проезжей части.

Привет, я - Кристина, мне 20 лет. Я все чаще ощущаю себя кем-то вроде Мэри Поппинс из известной песни. Мой переносной туманный Альбион прожил у меня почти столько же, сколько золото на безымянном левой руки, то есть с тех самых пор, как я разменяла свой третий (страшно поверить) десяток. Мне под ним чертовски уютно, потому что он, наверно, легче воздуха.

Я занимаюсь всепоглощающим ничем.

Так странно приходить в чашку на Лиговском и не находить там Дю. Невидящими глазами пробежать по залу в поисках свободного места, пройти мимо сидящего чуть ли не перед носом Игоря. Выпить свой американо, лениво скребя карандашом бумагу, направиться к выходу, услышать вслед: "чокнутая, ты бы хоть поздоровалась что ли...", скомкано извиниться и выйти в осень.

Этот ветер чертовски нежно обнимает, будто пытается утешить меня хотя бы своим обществом. И да, я, разумеется боюсь декабря, потому что тебя не будет со мной целый год. Это практически первобытное чувство, но все таки не первоисточник моих сил, что не может не радовать.

Мне снова велики штаны, я чертовски сильно худею, растворяюсь как сахар в стакане горячего кофе. Это не пугает, мне так гораздо комфортнее, нежели по-другому. Также как и почти полное отсутствие сна или 4 часа забвения после таблетки донормила. со мной не происходит ничего странного, это просто осень и все, наконец, становится на свои места. Я успокаиваюсь, улаживаю проблемы и вместе с тем в моем сердце залегает огромная, неконтролируемая боль. Она, конечно, еще будет вырываться наружу, но так, знаете, только так я - это я. Не чувствуя ничего подобного, мне сложнее искренне радоваться. а сейчас, как обычно, холодные ночи и наш любимый коктейль солпадеин-рэд булл, одинокие вечера в чашке, но проще наедине с собой, чем с тем, кто не в состоянии заменить действительно дорогого человека, ночи на сертоловской кухне с книгой и растворимым кофе, безжалостно выброшенные в окно взгляды, в ожидании того, кто точно не вернется раньше положенного срока, поездки в собственный дом к Мише, Соне, Ане и Насте, к сожалению, в качестве гостя....

Мне нужно устроится на работу, выучить немецкий, пойти на рисунок...я собираюсь стать архитектором и, по-моему, смогу получить хоть какую-то взаимность в своей безнадежной любви к зданиям, к деталям, к геометрии...

Когда-нибудь я перестану писать про вещи, но этот пост пусть все таки останется таким. В словах про людей я часто ударяюсь в истерики. тем более сейчас, когда мой любимый мужчина уходит в армию, брат лежит без сознания в реанимации, а единственный настоящий друг находится на другом конце земли...

Главное, наверно, в том, чтобы все были счастливы.
И эта жизнь, на деле, лишь методично учит меня единственному, чего я не умею - ждать.

P.S. вытаскивайте меня из берлоги. мне как никогда нужны люди.

Мы голые пушки неприрывного гнева,
Мы всех уберем, мо-я ко-ро-ле-ва.(с)7раса

Квадробезумство зеленостенно.
За тишиной придет пус-тота.
Атом-анатом пешком по венам
Выгулял мартовского кота.
Жизнь отражалась в нетрезвом цвете
В ярости пепельно-серых лиц...
Что же, ребята? Ведь вы в ответе
За совокупность моих больниц.
Кости хрустят - обрезают строки.
В полуулыбке, не взяв диез,
Это пространство свои упреки
Прячет в далекий карман небес.
Странно...чего бы и вам желала
Под бесконечностью слова "нет".
Если бы я все за вас сыграла,
Что бы осталось вам на обед?
Если бы я, не крича: "Поверьте!",
Рай рисовала вам на лице,
Что бы вы знали вообще о смерти,
Кроме того, что она в конце?
Если бы все проходило гладко,
Если бы все уходили спать,
что бы вы делали с тем остатком? -
выкинуть жалко и страшно взять...
Если бы все с благодарным вздохом
Вам помогали (такое шоу),
что бы вы знали о том, что плохо,
Если бы все было хорошо?
Если бы я не пошла с бореем,
если б мой голос не сел от слез,
Если бы сердце намазать клеем
И притвориться, что все всерьез -
Лечится, черт побери, спасибо! -
Новая жизнь на пороге дня...
Если бы я не пошла на дыбу,
Скольких б повесили за меня?
Если б глаза мои так устали,
И опостылело б вас хранить,
Если б...Кого бы вы убивали?
Кто б вам позволил себя убить?

перманентная кислородная недостаточность умело играет на моих нервах. Что теперь сказать, я отработала в буквоеде на просвещения год и 4 месяца и что бы кто ни говорил, это много, для места, спасшего мою никчемную жизнь и подарившего мне самое огромное в мире счастье. И вот я стою на его пороге и понимаю, что это конец. каждый закуток зала влечет за собой цепь воспоминаний, необратимо ведущуюю в такие невозможные глубины моей покалеченной души, что я действительно готова кричать в голос и лезть на чертовы стены.

Я оставляю абсолютно все. я не буду больше учиться в ГУСЭ. если меня не переведут на академическую, я увольняюсь с работы. У меня впереди маячит лишь совсем призрачная, совсем невесомая надежда, что я останусь жить в единственном месте, где мне действительно хочется продолжать это делать.

И что тут скажешь, меня распяли.

Но все таки, если все рухнет, если у меня не останется ничего из вышеперечисленного, я просто сяду на поезд в Вологду, приду в военную часть и устроюсь работать туда медсестрой. рядом с Олегом. я все-таки не зря получала медицинское.

я стараюсь сохранять спокойный тон, но у меня совсем не осталось ни нервов, ни слез, ни желания жить.

Всеобщая серость при нашем-то уровне
Росли вроде умными, выросли дурнями
Мундиры напялили, стаканы наполнили
Едва захмелев, протрезвели, и поняли

Что вот она жизнь, а податься в ней некуда
Есть соцреализм, порожденье совдепово
Кому пировать у стола ненасытного
Кому вековать у корыта разбитого

Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво
Покуда мне голодно, значит, мне весело
Вся боль впереди – расступись, голь халявая
Эх, рваные джинсы, карманы дырявые

Махнуть, что ль куда, все на мне, что не собрано
Страна велика, шофера – люди добрые
И жить от песни к стакану, от стакана – да к песне
Ты спросишь – чего не сидится на месте мне

Нет, я мог бы найти себе толстую женщину
Хозяйку, работницу, секс-бомбу – на меньшее
Я не согласен, да никто не подпишется
И славно – одному мне куда легче дышится

Поэты деревни гребут жар руками
Городские – по трупам несут свое знамя
Есть третьи – но эти больные и нервные
Им всем уготована stairway to heaven

А что до меня – так я не тот, и не этот
Меня вообще очень сложно причислить к поэтам
Озорница-певунья моя, умница-крестница
Я не жилец в этом доме, но ты моя лестница

Ты шлюха вокзальная, святая кормилица
Живая вода, беспощадная виселица
Ста ртами заплевана, роза пурпурная
Да не ты ль родила меня, мать шестиструнная

Я только с тобой еще что-то да значу
Дешевый подарок, дорогая подачка
На струнах подвешенный, на грифе распятый
С тобою меняю я свой третий десяток

Поломав тебе пальцы своим молчаньем,
Я зашла под прожектор - меня застали
За жестоким и яростным умираньем,
За которое вряд ли дают медали.
Я кричу тебе буквами по экрану:
"ЗАБЕРИ МЕНЯ!". Здесь остановка сердца
Моего, что поделать - немного рано...
Я не вижу, не знаю, куда мне деться.
Я накачана дрянью чужих истерик,
Я пропитана вонью палат больничных.
Я опять, как и раньше, совсем холерик,
Но теперь уж из области неприличных.
Мерзко. Черно-зеленое одеяло,
Колотун, минус пять, я в одной футболке.
Я так много и с гордостью потеряла,
Но прошу тебя, вынь мне из глаз иголки.
Моя жизнь - лист рисованного картона -
Из нее не построишь ни дом, ни стену.
Мне в бокал наливают Армагеддона
И тебя. Через калельницу. По венам.

Что ни день - то капельница - устало говорила моя мама, смешно всплескивая руками в невидимой воде, когда я, восьмилетняя, возвращаясь заполночь домой, не обнаруживала на своем лице/ногах/руках/спине живого места. Меня, конечно же сажали под домашний арест, мазали зеленкой, которую фиг отмоешь, да еще и щипет и не разрешали больше общаться с "такими друзьями". только выпущенная на свободу в скором времени жопа, все равно искала приключения на себя родимую и все шло по кругу.
а нынче....осенний дождь грамотно смешался с нежеланием что-либо делать вкупе с тридцатью восьмью по цельсию и практически полным обездвиживанием конечностей.я лежу и плюю в осеннеее небо.

нервы порваны - придется сшивать заново, да только долго, муторно и некому. успокоительное лошадиными дозами и чертова мигрень будто заодно - засядут где то внутри и давай пилить все, что попадает под руку, так что под тремя одеялами пробивает мороз и выкручивает вены на руках.

пальцы еще холоднее чем обычно, с привкусом трагедии и едким минорным запахом, в их сплетениях поселился странный, едва вспоминаемый септаккорд, звучащий со всей своей первозданной мощи на сентябрьском ветру.

28 меня отчислят из универа и я думаю это станет превосходным подарком к моему предстоящему 20-летию. вкуса всех моих подарков в этом году и не передать словами....это терпко сладкое, с оттенком сливочного масла, приправленное солью и корицей ощущение...ощущение всего противного мне, если говорить о рецепторах языка....

сейчас популярны посты в стиле wake me up when september ends, а я умоляю не будить меня. дайте поспать, дайте досмотреть этот сон до конца, если это вообще сон, если у него есть окончание.

но как бы там ни было...
сентябрь скоро закончится...
и у нас с тобой останется всего месяц.
один.

сложно даже представить как это ничтожно мало.

В колонках играет - тихо
Настроение сейчас - =)

я пью, смешно макаясь кончикком носа в поллитровую кружку чая и улыбаюсь.
Этот мир который раз дает мне второй шанс, несмотря на то, что я с таким упорством их разбазариваю.
этот я обещала не упустить, а значит....забудьте о моем существовании на целую неделю.
знаешь, всем, что у меня нынче есть, тем чтоеще будет, да и собственно своим существованием я обязана только тебе. ты не дал мне перегореть, спас от медленнной смерти, научил ценить прекрасное в мелочах. я рада что ты есть у меня, я благодарна всем движущим силам этого мира за подобное счастье. и пусть скоро нас разделят расстояния на целый год, меня будет все время греть ощещение твоего сущетвования. твоей жизни
в моем
маленьком
выжженном
сердце.

P.S. "Да....пусть я лежу на диване и тупо смотрю "Симпсонов"...Просто...понимаешь, когда я один, мне не хочется их смотреть, я просто читаю книжку или ложусь спать, но когда ты дома, у меня просто дыхание перехватывает от того, что я лежу и смотрю "Симпсонов" С ТОБОЙ! Мне нравится быть с тобой рядом, нравится обнимать, ощущать тепло тела, тут даже говорить ничего не нужно - все понятно без слов, можно просто лежать вместе. И само то ощущение того, что ты рядом... - это как в салат майонез добавить! Без него вроде тот же салат, но невкусный. Так и моя жизнь без тебя." (С) Олег мне.

P.P.S второй день подряд выношу себе мозг Металлапокалипсисом)

Карнавала не будет. Наш смех продали
по куску, по кристаллику за границу.
Нас порвали, обидели, раскидали,
и вся боль на опущенные ресницы
пролегла наковальней, смешалась с бОльшим.
Ты попробуешь ждать или верить в чудо?
Мы погладим тебя, назовем хорошим...
я - дружу с проводами и бью посуду.
Я кричу, разрываясь на части снегом,
в меня больше не верят мои герои,
имена не забыла - тебя Олегом,
а меня...разве важно? И эти трое,
наступая на горло, играют с ветром,
провода обрывают, а с ними веки,
я молчу. Мне б хоть кто-то помог с ответом:
Для чего останавливать эти реки?
Аккуратные дырки в моей Вселенной:
моя черная память, мечта о лете...
Я была бы счастливой, живой, нетленной,
если б кто мне помог не рыдать над этим,
если б кто мне заклеил в сердечной мышце
триждыклятым мифическим миокардом
все прорехи, то что-нибудь, может, вышло б,
но дыши осторожнее. Перед стартом
по дорожкам из нервов моих дырявых
пробегая, ты вспомни, что я любила.
Безразличие - гадкий и и горький навык,
но как быть кем-то лучше, я вдруг забыла.
Раскуси сердцевину, подставив к свету,
на разделочный стол набросав останки,
не вини догорающую планету
в невозможности выгореть в этой банке.
Я опала, упала лицом на лопасть,
мне партер салютирует троекратно...
Мой родной, не позволь мне скатиться в пропасть,
из которой уже не зовут обратно.

17.09.2009.

Настроение сейчас - wake up

Снился отец, стоящий спиной ко мне в военной форме. он курил в окно и был абсолютно таким же как эти надцать лет назад только гораздо более жалкий. Мы с братом сидели на кухне со стенами, выкрашенными белой краской, в малюсенькой хрущевской квартире. Перед нами помещался только стол - на нем два монитора, на которых инверсионными следами самолетов (почему-то коричневыми) значились наши имена. Отец болел и курил винстон лайт, предлагая то мне, то брату. Ни слова о прошлом, ни слова о настоящем. как и о удущем впрочем. нам было не о чем разговаривать там, во сне. он просто курил, глядя в окно, а мы лицезрели его спину в военной форме. Мы долго просидели на месте, а потом уехали домой. на улице было лето, и мы шли по опаленным солнцем сертоловским улицам. В общем, в этом сне...все было совсем не так как на самом деле.

upd. я умею варить кипяток с ароматом кофе и ароматом какао.

+ photo ни о чем

Перекушенный провод свисает просящей рукой,
Запотевшие окна уже не пропустят взгляда.
Не смотри на меня, я не выдержу быть такой
Для тебя. Перегнав, не дыша, облака из Ада,
Под дождем, кипячеными каплями рвущим мой
Бесполезный, хрустящий, колючий, несчастный воздух,
Чуть не плача - ну хоть на минуту приди домой! -
Я ведь жду тебя там. Приходи. А то станет поздно.
Я боюсь ноября - он порвет предстоящий год
На кусочки, клочки моей кожи, безмолвно снятой
Без наркоза, с улыбкой, с привычным ко мне: "Пройдет.
Ты терпела еще не такое". Но я распята
Ощущением злого, презрительно-медленного конца.
Мои стихотворенья хромают на третью ногу.
Не смотри! Отвернись! Я молюсь, не подняв лица,
Потому что давно обращаюсь совсем не к Богу.
Потому что мои города напились огня.
Потому что, когда я рыдала на той коробке,
Кто-то злой и веселый пришел повидать меня
И остался сидеть на плече. И немного робко
Он смотрел, как целуешь холодное мне лицо,
Как мы оба в слезах моих, в темных разводах туши,
Как ты шепчешь невнятно и прячешь меня в кольцо
Своих рук. Я трясусь. Я болю. Я не в силах слушать.
Я теряюсь в бездействии - он заряжает кольт.
Я потом отпущу твою руку к летящей пыли.
Ты уйдешь с октябрем. Он заметит: "Стучится боль..."
И пронзит одиночеством в грудь или мозг. Навылет.

кофе остывает в прозрачной одминской чашке на ветру с балкона.
сегодня он принес мне кусочек Солнца - пожелтевший кленовый лист, и я в своей простуженной забывчивости ошеломленно гляжу на календарный лист, понимая, что он скоро опадет, подобно своему кленовому товарищу и начнется осень.
выходит было лето?
в этом дневнике его не было, как не было, пожалуй в моей жизни .

лето 2009?
напряженный, пропитанный неизвестностью и чувством беды. июнь, сгрызаный недомолвками и предчувствиями, прошитый натянутыми до предела нервами, утонувший в слезах, скрывшихся в подушке. июнь с холодными руками.

коллапс июля. время, когда все самые худшие мысли и подозрения разом материализовались, набросились без предупреждения сзади, пытаясь перегрызть горло, оглушили, обездвижили, почти убили. июль с предчувствием конца, со страхом, с истериками, почти потерей дома и лопнувшими нервами. июль с остывшим сердцем.

что сказать про август? август стал итогом - апатия и бессилие. танцы на костях, улыбки через боль. я - виртуозный иллюзионист, когда речь идет о том, чтоб подальше запрятать горе.

впереди осень. все закончилось и впереди осень. я признаться, жду ее.

P.S. мой еж - истинный поклонник британской музыки - оживляется под Editors.

P.P.S да, я буду писать тут.

Фтор.
все вокруг пропитано им. все вокруг окисляется.
я не помню себя, теряюсь в пространстве, прошу пить.
куда мы идем и когда уже финиш.
мне совсем не тяжело, просо надоело.

они смотрят в мою сторону о смесью презрения и зависти, такое чувство, что выискивают твой случайно упавший на мое плечо волос. Они говорят мне, то я неспособна соответствовать этому пространству, его условиям, требованиям, законам...но тем не менее, факт того, что я еще жива в этом обжалованию не подлежит.

меня мало, но я все таки газ, а значит меня мало везде.

Здорово и вечно - иначе и быть не может. мне страшно во всех местах где нет тебя. страшно и холодно. я больше не знаю никого из этих людей. я больше не хочу никого из них видеть. понимаете...что-то оборвалось, чего-то никогда больше у меня не будет.

мне кажется, я - всего лишь чучело зимы в кострах их праздника - всем весело (интересно, занимательно, небезразлично) когда я горю.

от меня оторвали часть. большую. так всегда ощущается, когда тебя нет непосредственно рядом. пальцы немеют внутри толстых варежек, я никогда не буду вспоминать о весне или лете с теплом, какими бы лучшими во всей жизни они не были. я родилась во время, в которое идеально умирается, чем всю жизнь и занимаюсь.

сегодня все слишком сверх. я - лишь песчинка, которую незаметно давит пространство и время.

я не знаю, почему мне так плохо. когда у меня есть самое большое на свете счастье.
я могу объяснить это лишь тем, что я его не заслужила.

Тут все давно засохло, растворилось. Что-то убыло в этом самом месте, значит прибыло где-то, но совсем не здесь. я уже привыкла писать на ЖЖ, тут меня читают пара-тройка человек, наверно. Я ничего не знаю наверняка.

Мои приступы апатии как никогда часто приходятся на несовпадение смен, при котором я отчаливаю в Сертолово. По сути я страшно одинока, потому что в моем мире есть лишь два человека, но ведь и у них порой дела - ничего не попишешь. Мне страшно.

Бог мой, знаете я все еще пишу стихи, и пусть они жутко плохи, но знаете, у меня возникает ощущение, что я иду по проложенной вам дороге, а значит к вам. И я люблю вас, не зная, едва ли не ак же как О. и Боба. Конечно, меньше, разумеется, не так.

Мне всегда было сложно сказать это слово. Но я смотрю на твое спящее лицо и понимаю - я отдам тебе все, что попросишь, даже свою никчемную жизнь. я так боюсь абсолютных понятий, но для тебя единственное возможное время жизни - Вечность. "Мне жизненно важно знать только одно - ты всегда".

Я месяц не была в университете и это меня не заботит. Я вешу 37 килограмм и это тоже не страшно. у меня серьезные проблемы со здоровьем, а работе и, наверно, с учебой. мне все равно. у меня есть ты,0 и даже если я скоро умру, ты будешь у меня всегда.

Успокойте меня, пожалуйста.
мне так однородно, одномастно. одиноко...

на маленьком хлипком креслице из дешевого тонкого пластика я сижу куда-то вверх.
я еду за Солнцем. я теперь Икар.
ты - мое Солнце, а мне страшно сорваться и совсем не страшно опалить крылья, хотя бы потому, что у меня давно их нет, после майской ампутации. тем не менее я из своего Содома в нашу, пока что Гомору, но все таки за тобой.
мы все выдержим и совсем скоро все будет, мне бы только до...
и через диез на рэ, можно даже без черных.
хотя бы секундами и то движение. но повсюду одни примы.
хотелось бы думать, что это ничего страшного - я быстро двигаю пальцами, пустите только за рояль, кретины!
без тебя я теряюсь в пространстве, потому что мир огромен, ты даже не представляешь как легко малюсенькой мне в нем исчезнуть безо всяких следов.
а потом снова кровь на асфальт. я перманентно умираю, но все не до конца, сейчас это страшнее всего, потому что у меня есть что здесь терять.
куча способов "схлопнуть время" и вновь оказаться рядом с тобой, дрожа в твоих руках, растворяться в абсолютно божественном океанном взгляде.
я не хочу никаких других людей.
и не хочу примами.
я совсем к тебе.
очень скоро.
и навсегда.

и мои пальцы в шпагате берут дуодециму.

И вот он приходит в эту странную комнату и говорит кому-то о диалектике, а я, совсем будто невзначай, отмечаю, что единство и борьба противоположностей - очень занятное свойство. Тут он резко подходит и изрекает:
-Вы считаете так, а я в свою очередь с вами согласен...знаете, скрипка, давайте жить вместе?
а я ему:
-Ну...будь вы хотя бы контрабас, я бы подумала, а так...даже думать не буду - давайте.

раз...
Я в квадрате: черти языком гортань,
Лицезрей в перспективе разрыв гранат,
Для трех вечностей сразу - скупая дань -
Подорвать на рассвете свой лучший ад.
Отсекая ненужное, я - лишь то,
Что ты высек руками из пустоты.
И теперь - или двое, или никто,
Потому что иначе уже кранты.
два...
я в кубе...мне не разогнуть кистей.
По гиперболе бегая: выдох/вдох,
Им за всю свою жизнь не собрать частей,
Чтоб раскрыть себе смысл простого "ох!".
По пропорциям порции - передоз,
Мы обратно зависимы от нуля...
И брыкается сердце - Какой там мозг,
Раз уже из-под ног поплыла земля?!
Я в тетраэдре. Господи, упаси!
Под ногами окажется потолок...
"Дорогая, немножечко повиси
за свой сто восемнадцатый уголок,
И вдыхай полной грудью - на век за раз.
За рулем у давления сам Паскаль!"
Мое сердце в секундах считает час,
А я -
логарифмическая спираль.
Я сужаюсь до тора - апофеоз,
Наверху заряжают электрошок.
Для того, чтоб зажечь пару-тройку звезд,
Сквозь сплетение нас пропускают ток.
Наконец, выдыхай, отдышись. дыши,
Ощути нескончаемость величин -
Воплощением вечности мы лежим,
Лентой Мебиуса в белизне перин.