Куда делась жизнь моя? Где она?
Раньше время было…золотое время. Приятно возвращать. Обмакивать в сладкое, класть на язык и смаковать…вспоминать, значит.
Вот он сидит передо мной. Второй-третий раз в жизни вижу. Приехала ночевать. Смешной, кудрявый. Безопасный. Какой-то странноватый блеск в глазах, непотухающее, но и не разгорающееся, уютное, каминное безумие. Кухня. Всей мебели – стол, пара стульев да плита. Гора грязной посуды. Ржавой плесени. Прелести холостяцкой квартиры. Такой своеобразный безродительский рай. Курит напротив, предлагает мне постоянно. Второй человек, который знает, что не курю, и все равно предлагает. Мастер. Рассказывает о своей жизни все. Просто совсем все. Чужой мне. А потому что доверилась. Рассказывает. Я впитываю в себя эту дымку его прошлого, в соседней комнате спит его девушка. Поругались. Говорит об этом не стесняясь, шутим, ржем, просит – потише, а то проснется. Не будем будить, соглашаюсь я. Не будили. Говорили обо всем на свете, больше он – я слушала. Слушала и слушала, ночи напролет, просто туча времени, несметные богатства близости и родства. Потребность в нем. В его звонках и приглашениях. Дым в окно. Свет от фонарика на полу, потом в стакане – баловались. Смеялись. Обнимал и спрашивал, все ли в порядке. Да. Конешно. Называл волчонком, пельмешкой, ещё как-то. У всего смысл. Причина-следствие. Объяснял, почему не погиб. И зачем хотел. Глубоко так в душу – на дно оврага. Доверился. Это ж не описать, ребята. Сколько нежности, сколько необходимости, сколько жажды. Ни разу не переспали. Не в этом был смысл. Предлагал. И смеялся, когда отказывала. Потому что понимал – испортим. Засыпали в обнимку. Не мог он, да и сейчас не может один. В четырех стенах. Без людей. Когда плохо – всегда звал меня. Где бы ни была – приезжала. Срывалась посреди улицы, на такси и – ехала. Никаких денег не жалела. Никогда. Прихожу как-то, а он на кровати валяется, распятый, как Христос, курит нервно. Смотрю – полная пепельница. Что-то серьезное. Ни слова не говоря, ложусь чуть поодаль, беру за руку. Стискивает так, что, кажется, выжмет сейчас суставы, но нет. Просто ему больнее, чем мне. Молчу. Молчит. Через два часа узнаю – расстался с ней. Я не верю. Что-то говорю о том, что вернется. Он мотает головой – не простит, значит. Время вылечило – простил.
Теперь он с ней, и у них семья. Моя компания нужна ему все реже и реже. Иногда ещё, когда остаемся вдвоем, называет волчонком. Но уже с другой – иронической интонацией. Канули в Лету разговоры на кухне, рассветные дымы и то, как он ложился спать, а я ехала на учебу. Это прошлое. Его дочь зовут Агнией. Ксюша – почти жена. Люблю вас безумно. Простите.

Сегодня в автобусе я испытала крайне противоречивые чувства.
Зашла в автобус и как полагается по инструкции, заняла свободное место. На следующей остановке зашла бабушка. И я уступила ей место. Ещё через остановку зашло несколько стариков. Начались угрызения совести за то, что я могу уступить только одно место автобусе. Потом у меня начало сводить ноги (так иногда бывает на погоду), и до моей остановки я сидела на свободном месте, абсолютно задавленная людьми, а в проходе было ещё несколько бабушек. Как определить степень моей болезненности и потребности в этом месте и - их? Вот как поступить? Я вроде тоже нездорова. Причем самым важным для стояния - ногами. Но они - гораздо более нездоровы. С другой стороны, чтобы пропустить на свое место хотя бы одну из них, я должна растолкать пол-автобуса....дилемма((

Я считаю, что никто, ровным счетом никто абсолютно не заслужил такого наказания на свою светлую головушку как Катенька. А ведь я и правда сущее наказание. У меня такое чувство, что я - один из этих дополнительных персонажей в фильмах, которые либо помогают, либо мешают главному герою. Только мной искупают грехи. Я - епитимья, которую накладывают на великих грешников грешники помельче. Сотня поклонов и сорок лет пощения - ерунда по сравнению с тем, что этому несчастному предстоит перенести со мной. Постоянные нервные срывы, надутые губки и топанья ногой - это только самые поверхностные представления о моей стихийной бедственности. Так же на месте катастрофы по имени Катенька вы сможете ощутить на собственной шкуре что такое полное неподчинение, абсолютное непослушание, дикая непредсказуемость, спонтанность и холодность айсберга.
Катенька как тайфун - она пришла, двинула по голове, вспотрошила волосы, а заодно и душу, и - исчезла.
Исчезать Катенька любит больше всего. Катенька может исчезнуть посреди разговора, спора, даже молчания, если того требует ситуация. Катенька испаряется утренней росой с кончика вашего носа, оставляя чувство незавершенности бытия.
Если Катенька что-то шепчет себе под нос - оставьте попытки выяснить что именно.
Я могу бормотать себе стихи, клясть на чем свет стоит весь мир, вчерашний матч, сломанный ноготь и вообще все, что угодно, и гиблое дело - пытаться выклещевать из меня не то, что текст, но даже намек на него - отгрызу клещи ко всем чертям. В моем понимании - вы залезли грязными пальцами в мою душевную тарелку. Руки прочь. У Кати есть оскал.
Открыть двери? Впустить в душу? О чем вы? Это не к Катеньке. Между нами не то, что стена. Там стена, ещё стена, ещё стена, клумба с тыквами, ров с крокодилами, титановый забор в три метра высотой. но - я могу вам загадочно улыбнуться. И будьте счастливы.
Эти недоговорки, внезапные пропадания и пофигизм - это Катенька. Во всей красе. Но и это ещё не все.
Катенька в хорошем настроении - это чудо. Но это чудо тоже надо пережить, если хотите остаться целыми. Катенька - это целый мешок, набитый тотальным игнором всех близких людей. Катя будет обращать внимание на всех. Кроме вас. Она будет смеяться над всеми шутками. кроме тех, которые расскажете вы. Катя будет есть из рук другого человека, сидя у вас на коленях.
Катенька не блядь. Катенька - беда в концентрированном виде.
Запомнить надо - Катенька никогда не расскажет человеку в лицо как он ей дорог и насколько он замечательный. Никогда Катенька не станет сидеть дома, если вы ей прикажете. Катя - цунами вольное, куда захотело - туда и пришло. Когда захотело, тогда и ушло.
Чтобы Катеньку вытерпеть, её надо любить до безумия, без меры, упоительно. Чтобы все это сносить изо дня в день, из года в год, нужно иметь нервы толщиной с хорошую арматурину и антивирусную базу главного сервера Microsoft. А ещё - самые мощные уставные фильтры. Всю катенькину болтовню необходимо жестко фильтровать и пропускать через цензуру и критику. Почти все - выбрасывать в корзину, безжалостный Shift-Delete, и только некоторые крупицы смысла, определяющие саму Катю, стоит оставлять в рамочке, под стеклышком, за семью замками в драконовой пещере.
Но искать их во всем этом мусоре - мама дорогая! Работа мелкая, хуже перебирания бисера. А Катенька всегда мечет бисер. Перед всеми, независимо от биологического вида.
Все, что Катенька читает, смотрит и слушает она непременно перенесет на свою жизнь, ваши отношения, вас лично и все, что её окружает. По-другому не бывает. И по-другому не будет.
Универсального мануала по использованию Кати просто нет. Катенька спонтанная как летний дождь, и переменчива, как небо на рассвете.
От меня люди уходят, как побитые. Дырявые - сквозное сито. Помятые, кривые, иссохшие, подрубленные, скомканные, как офисные бумажки. От меня не то что уходить - увольняться надо ко всем чертям и - на море, в отпуск, восстанавливающие ванны, соли, грязи, спа и прочая расслабляющая ерунда. От Катеньки надо рвать когти, как от дикого зверя. Катя - кораблекрушение, кровавое, разрушительное, эпическое, апокалиптическое действо.
Извержение вулкана по сравнению со мной - заранее спланированный городской фейерверк. Салют на день города.
Единственное, что Катенька делает более-менее сносно - это сидит и дружит.
Так что, если хотите испортить себе жизнь - милости прошу. Я испоганю ваше существование так, что вы ещё год будете ходить, как после трех ранений и пяти контузий.
Со мной - как на войне. Только хуже.

Это такая штука - поофигевать и пережить.

Кажется, что ничего нет больше. Как будто выселили из жизни. Выгнали за непосещаемость. Или плохое поведение. Не знаю. Подумать надо. Небо такое тяжелое над головой, как натяжной потолок, в который заливают воды сверху. Того и гляди лопнет. Это же страшное дело - небо, которое вот вот рухнет тебе на голову. И главное, ведь не поменялось же ничего. Так же висит календарь и сообщает о числе и годе. Такие же песни в плей-листе и даже аватарки у друзей старые. Но все больше и больше ощущения, что нет ничего из этого. Нет жизни вокруг. Все ушло куда-то под землю, в катакомбы, попряталось в убежища и скрылось в пещерах. Все спряталось от меня. Осталось только это страшное небо. И там самолеты, самолеты, самолеты....и за них тоже страшно. Их крылья не выдержат такого количества воды. Просто не выдержат. А моя голова выдержит? Моя голова прочнее крыльев стальных самолетов? Моя усталая, лохматая, третий день пропитая голова выдержит поток небесного гнева? Не знаю. Проверим. Земля суха, кругом осень, и врет календарь, что май. Безбожно врет. Холодно. И это даже не одиночество, потому что вот он брат. Он пишет мне. Вот они, мои заметки, их кто-то комментит, и даже вот они люди вокруг. Говорят что-то. Думают. Делятся мыслями. А все не то. А почему все? А нипочему. Потому что весь этот бардак внутри. Потому что внешний мир не меняется от моих депрессий и неудач. Потому что все эти грусти, ненависти, страдания и печали - это все было уже. Это все так же стандартно и не необычно, как школа или телевизор. Это все уже пережито триста сотен раз до меня. И переживается во время меня. И будет после меня. Это все здесь - в моей голове. А значит - справимся.
А небо - все ниже и ниже и ниже....

Любимый братик на мою новую заметку:
*тонкой соломинкой она помешивала в бокале жидкий дзен*...))) улыбнуло)))

Что-то немного печально(

Если я куда-то приезжаю, будь то Ноябрьск или Тобольск, я должна обязательно до приезда прочесть несколько книг, выучить одну великолепную песню на гитаре, узнать одну интересную историю или посмотреть действительно стоящий фильм. А иначе я пуста и бесполезна. Мне будет просто нечего дать этим людям.

Обо мне) подробнее за спиной расскажут)