Облака по весне - будто огромная груда             драгоценных камней...
		Хасуи Кавасэ. Ночь. 1927

 

Исэ Моногатари - I, 1

     В давние времена жил кавалер. Когда ему надели первый головной убор взрослого мужчины¹, – он отправился на охоту осмотр в селение Касуга у столичного города Нара, где у него были наследственные поместья.
        В селеньи том проживали две девушки сестры, необычайно прелестные и юные. Их подглядел тот кавалер сквозь щели ограды. Не ждал он этого никак, и так не подходило все это к старому селенью, что сердце его пришло в смятение. Кавалер оторвал полу охотничьей одежды, что была на нем, и, написав стихи, послал им.
        Был одет тот кавалер в охотничью одежду из узорчатой ткани Синобу.

                                "С равнины Касуга
                                молодых фиалок на тебе
                                узоры, платье…
                                И не знаешь ты пределов
                                мятежным смутам, как и Синобу."²

        Так сложил он и сейчас же им послал. Вероятно, интересно показалось все это им.
А смысл стихотворения был тот же, что и в песне:

                                "Узорчатая ткань,
                                Синобу из Митиноку,
                                по чьей вине ты стала
                                мятежна так?.. Ведь я
                                тут не при чем…"

        Вот как решительны и быстры были древние в своих поступках.

        _______________________________________________________
       ¹ Т. е. когда он достиг совершеннолетия: в те времена мальчик, которому исполнилось двенадцать лет, уже считался взрослым, в ознаменование чего над ним совершался особый обряд, так сказать, «конфирмации», заключавшийся в особом ритуальном обрезании волос, носимых до сего времени длинными, в изготовлении из них прически, на которую и надевался первый мужской головной убор – убор взрослого мужчины.
     ² Приведенное стихотворение настолько сложно по своему содержанию, что требует обстоятельных объяснений, тем более, что даже японская толковательная литература далеко не единодушна в раскрытии истинного его смысла, особенно в отношении отдельных слов. Прежде всего необходимо иметь в виду, что в ту эпоху, когда текстильная техника носила еще вполне кустарный характер, окраска тканей и наведение узоров на них производились ручным способом и довольно примитивным: на гладкий камень накладывались различные травы и цветы, поверх их расстилался холст, который имели в виду окрасить, а затем по нем проводили гладким камешком, так сказать, натирая его. Сок находящихся под холстом растений впитывался при этом материей, и на ней выступали и окраска, и узоры. Так и была изготовлена та ткань, из которой была сшита одежда кавалера. При этом эта ткань носила специальное название: «ткань Синобу», что может означать как и то, что узоры и окраска ее были наведены посредством особой травы, именуемой Синобу, так и то, что такие именно ткани выделывались в местности Синобу, поставлявшей их в виде дани императорскому двору. Особенностью же этих тканей было то, что они отличались чрезвычайно путаным узором, прихотливыми переливами оттенков – в целом лиловатого цвета. Это последнее обстоятельство дает возможность автору поставить в связь два образа стихотворения – свою одежду лиловатого цвета и упоминаемые фиалки. В результате получается следующий смысл: «О ты, моя одежда, – лиловая с узорами; свой цвет ты несомненно получила вот от этих фиалок, растущих на равнине Касуга. И хотя узор твой и от них идет, но в своей спутанности и смятенности он таков же, как и у ткани Синобу». Это первый смысл, переданный и в переводе. Но необходимо помнить, что образ «молодых фиалок» с равнины Касуга есть не что иное, как иносказательное обозначение «двух молодых девушек, живущих в Касуга», в то время как слово «Синобу» означает и понятие «любовного томления», томительной страсти. Отсюда новый смысл стихотворения: «Мое платье не знает пределов смятенности своих узоров и цветов, – хоть и окрашено оно фиалками с равнины Касуга, а может быть даже именно поэтому. Так и сердце мое не знает пределов любовному томлению, вызванному все теми же фиалками с равнины Касуга, т. е. вами, молодые девушки».

дорожная пыль простилается по трассе__

я наверное когда-нибудь задохнусь от этого воздуха с запахом свежескошенной травы и испарений с его кожи, тронутой солнцем.

умирала бы вечно в объятиях человека, которого не достойна.

*

...и

в этой

паузе -

покой

и

тишина...

*

мы

незаметно

незаметно

*

кто

куда

*

с тобою

тихо

и беззвучно

разлетелись

*

прости

*

не спелись

*

мы качаемся в волнах

*

в своих садах

что пышнотою

друг пред другом

так хвастливо

и

ревниво

*

качают

сонными ветвями

*

кончают время...

*

время...

с нами...

кончает

и взмывает ввысь...

*

переросли.

*

переплелись..........

*

=xs=