лавка языков работы е. максимова
мои люди проза art magazine
работы л. регушадзe работы е. чаушевой
работы jahi-chan fluffy feets парни кмв
самая злая собака на свете гид по твин пиксу
aueric meredith-goujon katarzyna wedmanska


unauthorized copying causes bad karma
а на ноуте скоро можно будет жарить мясо):

Рыбой лежу в кубе комнаты.
Рыбой, в куб заключенной. Той,
Тусклой, стухшей, на противне, в темень,
Искусственной рыбой себя-прочтений.

Глаза лень открыть, но знаю, я знаю,
На верхний этаж наступает цунами,
И плещутся сны в каждой клеточке дома,
Как сливки, сгущаясь на резких изломах.

###

Если я проснусь слишком рано –
Сны осядут пылью в диванах.
В теплых, заболоченных ваннах
Дуют ветры-фены саванны.

###

То ли чаинками, то ли кашею манной
Плавают снежинки в городах-стаканах.

###

Дыбом в городе
Кусты-бороды.
Трав щетиночки
Ох слишком коротки.

Дыбом в городе
Зданья. Холодно.
Дыбом рыбья
Чешуя крыш.

###

До нерва истоптан хребет проспекта,
До обнажившегося перфекта.
Под чешуей рекламного спектра

Помост булыжный и дом в ампире
Давно живут в параллельном мире,
Такие чужие на здешнем пире.

###

И в черную пасть безмятежно вплывают,
Качаясь, аквариумы-трамваи,
Где рыба хватает воздух губами,
Но ей не хватает.

И жирно лоснится спина драконья
От фонарей. И в фосфоре комнат
Уставшая жабрами двигать тонна
Медленно тонет.




eё страничка
другая её страничка

шесть стихотворений Евгения Зимоглядова

Она живёт вместе со всеми, одной большой семьёй. Они всегда рядом: чёрные и белые. Но всё же между ними есть место, пространство, расстояние, на первый взгляд кажущееся ничтожным.

Иногда её гладят. Впрочем, как и всех остальных. Гладят нежно и с любовью, мягко касаются, и тогда она поёт. Иногда на неё долго давят, и тогда она вздыхает и издаёт долгий протяжный звук, который зовёт куда-то очень-очень далеко. Иногда её бьют, впрочем, как и всех остальных, и тогда она кричит, плачет, дрожит всем своим телом.

Она любит руки: с радостью прижимается к подушечкам пальцев и отдаётся им. Отдаёт всё, что у неё есть. Отдаёт всю себя.

Она любит верить. Открывается навстречу каждому, кто приближается.

Она всегда голодна... но почти каждый, кто касается её, становится сытым. Почти.

Потому что есть те, кому её жизнь кажется непонятной, поведение - эксцентричным. И есть те, кому не нужна её душа, не нужны её чувства, не нужен её голос.

Она любит верить.

Она просто любит.

Клавиша моего пианино.

Кухонные разговоры

Проговорили, промолчали
О своей скуке и печали,
О том, как было всё вначале,
И будет ли, в конце концов…
Всё в прошлом – обо всём забудем,
Как о невымытой посуде,
Мы всё когда-нибудь рассудим
Без всякой меры и весов.
Мы все теперь выходим в люди
На счастие разбитых судеб,
Уж этим грохотом разбудим
В конце концов кого-нибудь,
Кто соберёт эти осколки,
Валявшиеся так, без толку,
Зайдём тогда на барахолку:
Ах, было бы, о чём взгрустнуть!


* * *

Всё, что со мной происходит,
Никто не считает особым,
Ведь дальше особого сыра
Никто не заходит в кумиры.
Но сыр из меня не выходит,
Как глупо, как глупо, как глупо.
Представьте себе, что под лупой
Бактерия новая ходит,
Которая просто не хочет
Каким-то быть сыром особым,
Которая просто не хочет
Каким-то быть сыром на пробу,
И бродит одна в сырных дырах,
«Особого», если не дура,
И ищет покоя и мира –
Такая дурная натура.


Знакомство

С очаровательной улыбкой
Встречали вы мой мутный вздор,
Мои нелепые попытки
Поддерживать ваш разговор
Пространный, на игривой нотке,
С глубокомыслием кокотки,
Во мне рождали новый вздор,
И выходил он на простор
Вечерний, застланный туманом,
В хмельном цветеньи фонарей,
Где город жил в припадке странном
Тревоги мыльных пузырей…
Вот-вот сейчас, сейчас всё лопнет,
В глаза мне брызги полетят –
Но в радужном круженьи вспомню
Когда-нибудь я этот взгляд.