в начале была комната, в которую запрещалось входить на нескольких языках. дверь незаперта, просто закрыта, нет замка - только ручка. дверь незаперта, надпись не входить. вот. а потом вокруг этой двери стали появляться люди, мальчик, девочка и врач - дверь была дверью в больнице. с большими красными буквами. это история про девочку, которая зашла в дверь с надписью не входить. про мальчика, который из-за той двери вышел...

...

...жил-был доктор-вампир, который сосал у маленьких девочек и мальчиков кровь, пока те лежали у него в больнице. а потом он приходил к их родителям поздно вечером и говорил: извините, но ваш ребёнок не выжил, я выжал из него всё, что мог, но он погиб, такое горе - такой маленький и такой мёртвый.

а потом свет начинал меркнуть, и из потемневшего зеркала выходили дети, а доктор-вампир кричал, поднимаясь к потолку: взгляните, вот оно, чудо медицины! необъяснимым образом ваши дети восстали из могилы, я даже не в силах выразить свой восторг по этому поводу!

...

...не входить, было написано на серой стальной двери в детской поликлинике, не входить - на нескольких языках, красными буквами на незапертой двери. кровь на анализ, длинная очередь беспокоящихся родителей. мы сделали, что могли, но ваш сын, ваша дочь не выживет, не пойдёт в школу, не вернётся домой. мы должны оградить её от остальных людей по причинам, о которых мы говорить не вправе. вздыхающая медсестра за столом, вычёркивающая фамилии из длинного списка, молчаливый серьёзный врач со сложенными на груди руками - чуть поодаль за ней. создавалось впечатление, что если бы не его контроль, медсестра сообщила бы шёпотом, что всё с их ребёнком нормально, так же, шёпотом, сообщив, в каком больничном подземелье они смогут забрать его, через какой чёрный ход, оставаясь незамеченными, они смогут выйти. поставьте свою подпись осенним вечером в жёлтом круге настольной лампы, поёживаясь от сквозняка из приоткрытой тёмной форточки. перемигиваясь тёплым светом за ней, чуть поодаль от поликлиники стоят жилые дома, и машины проносятся по трассе, растворяя кровавый след, красную дымку в вечерних сумерках на пути домой, выхватывая и унося прочь маленькое зёрнышко боли, оставляя пустых людей в пустой квартире, пустой и тёплой, сонные глаза, закрывающиеся постепенно, смыкающиеся слепые объятья за дверью с надписью не входить. медсестра склонилась над присосавшимся к её груди врачом, очки его блестят на столе как клыки вампира. ведь нас тоже однажды не отпустили домой из больницы, за дверью с надписью не входить нас соединили, дав выпить кровь из пробирки.

всё с вашим ребёнком нормально, вы можете забрать его в седьмой палате, вывести его незаметно через чёрный ход, бледного как простыня, утонувшего в отцовской куртке, прочь по пешеходному переходу, углубляясь в лабиринт жилых домов, ярко-красные губы и круги под глазами. горячая ванна, куриный бульон с сухарями на ночь, два одеала вместо одного, и не забудьте оставить открытой форточку - ему нужен свежий воздух, маленькой летучей мышке, в темноте прихожей разворачивающей импровизированные крылья перед зеркалом, пока родители спят в своей палате, соединённые навечно, и не могут уйти друг от друга, высасывают друг друга до донышка. его тело открывает пустые глазницы, те надрезы, что сделали ему в клинике по всему телу, пускают внутрь жизнь, струящуюся со всех сторон. мы окружены жизнью, ищущей входа, сознаниями, ищущими - именно поэтому ночью темно - их так много, что они загараживают собою звёзды. и когда мальчик раскрывает им свои раны, живот, бёдра, предплечья, лопатки, те места, где они могут войти, он как бы открывает глаза, их глаза. пленники с пожизненным сроком заключения в ярости и тоске поют свои песни. их молодая тюрьма. их камера без двери. их собственность.