Понимаешь, никто ведь в этом не виноват,
Не ложатся мне на душу Копенгаген, Вена.
Петербург — система душевных координат.
Из него не вырвешься, как из плена.
Он не пустит! Останется у виска
Тонкой венкой пульс отбивать тихонько.
Ты нальешь себе «Шардоне» в бокал,
А я люблю мороженое с сиропом.
Ты сказал: «Здесь всё почти как у вас».
Те же люди, мол, Питер — та же Европа.
Нет. Здесь что-то другое в сиянии глаз.
Здесь иные мысли, мечты, заботы.
Петербург — как особое существо,
Что-то вроде джинна и домового.
С детства дарит нам он своё тепло
И становится частью сердца и дома.
Привыкаем к холоду и к дождю,
Привыкаем любить над рекой туманы.
Даже к серому, мутному ноябрю
С ранних лет душою всей прикипаем