В колонках играет - Nightwish - Walking in the Air
Название: волшебство
Автор: Chandani Shinigami
Размещение: присвоивший да обретет спутника страшного, на лягушку огромную похожего, манящим огнем над самым гибельным в жизни машущего. Распространивший сказание сие да лишится амулета от смерти уберегающего, с самого рождения у человека горящего в груди. Аминь.
L.Ardent, только для вас.


От болота веяло сыростью и слабым запахом сероводорода. За спиной Ардента медленно умирало солнце, огромное, алое, расцвечивающее переливами мерзлую землю. Летом болото было неглубоким озерцом, по которому можно было пробраться на лодке, а зимой, лишенное притока горных ручьев, оно съеживалось до крохотного пятнышка и наполнялось непрозрачной жижей. В ней непременно кто-то тонул, а потом свежая вода вымывала из ила тело, почти не тронутое тленом, но уже обглоданное голодающими рыбами. Ардент шел за местным жителем, трясущимся от страха, поэтому умирать не собирался, но истории о затянутых трясиной путниках приходили на ум некстати.
Не было у тех умерших проводников, отправились они через болото, понадеявшись на везение, в нужный момент исчезнувшее без следа. Никакого везения не хватит на двухдневный путь по вязкой грязи, стыдливо прикрывающей бездонные омуты. Временами они были как на ладони: полупрозрачной водой заполненные ямы, в которых водились рыбы; иногда поверхность была покрыта зыбкой ряской, обманчиво-безопасной. Проводник шарил под ногами длинной узловатой палкой и то и дело сглатывал, оглядываясь на Ардента. Видимо, решал, что для него важнее – собственная жизнь или деревенька на сваях. Выходило, что домишко-то можно было другой отыскать, благо ни женой, ни детьми бог мужичка не разбаловал, а вот умрешь если, никуда не убежишь, только на небо. А там поди угадай, что будет – отворятся ль ворота рая для такой дрожащей душонки?
Сомнение было ровно пером написано на пористом лице проводника. Он беспокоился и чесался, оглядывался, тыкал палкой в коричнево-зеленую муть чересчур резко, рискуя потерять равновесие, когда конец ее все-таки угодит в омут. Солнце почти ушло за горизонт, надсадно гудящее облако мошкары двинулось за добычей. Ардент оглядел бесконечные топи, обступившие путников, и сжал в кулаке заговоренный амулет. Если ночь застигнет их в луже дурно пахнущей грязи, в которой и круга-то обережного не вычертишь, туго придется. Нечисть болотная куда как опаснее лесной была с самого начала времен.
- Здесь есть неподалеку твердая земля? – после долгих часов молчания собственный голос показался Арденту сродни вороньему карканью. – Солнце заходит.
- Есть, как же не быть. Еще полверсты пройти, и остров будет. Его даже весной, во время паводка водой не закрывает, - проводник ткнул палкой наугад, охнул, едва сохранив равновесие. – Только вот ручьи могли вокруг омуты вымыть. Не знаю, как мы тогда дотуда доберемся. Гиблое это болото. Здесь даже птицы не водятся.
- Я живу здесь, у Торгового тракта, - Ардент, видя беспокойство проводника, стал пробовать носками прохудившихся сапог склизкую грязь перед тем как неуверенно ступить на мягкую, вниз подающуюся землю. – Птиц нет, потому что их болотные духи запугивают.
Впереди и впрямь показался пологий холмик, вершина которого поросла кустарником. Точно из его макушки торчало дерево, чьи корни сероватыми извивами испещрили почву, скрепив ее намертво, отвоевав у воды. Ардент невольно подтолкнул проводника, вынуждая идти скорее, и снова проверил, на месте ли амулет. В спину подул студеный ветер, и, хотя горизонт все еще теплился угасающим светом, нечисть была способна на мелкие пакости. Тот же болотник мог незаметно утопить проводника и занять его место, и тогда пиши пропало, развяжет не заговоренную веревку амулета, одурманит льстивыми речами, поглумится вдоволь над уставшим человеком. Не стал бы проводник об опасностях говорить, кабы их не было. Нечего понапрасну беду накликать.
Вокруг холма с закругленной головой-шляпкой и впрямь оказались омуты, которые проводник осенял крестным знамением, бормоча вполголоса молитву. Амулет на груди Ардента нагрелся – языческий по сути, вмешательства божественных сил он не терпел. Нащупав, наконец, твердую почву, мужичок прервал натужное бормотание на середине и радостно крякнул, принявшись ползти вверх по скользкой грязи, удерживаясь на склоне только благодаря шероховатым корням. Ардент устроил поудобнее сумку с книгами за плечом и полез следом, с силой сжимая теплое, трепещущее дерево.
Островок оказался и впрямь маленьким: всего-то и места, чтоб начертить охранительный круг и улечься, едва границ не касаясь макушкой да пятками. Всего лучше нежить отпугивал костер, но веселый треск пламени мог потревожить дерево, а тогда другие духи проснутся, чтобы стребовать с человека подать за переход. Тогда и амулет не поможет, поди сделай глупого хозяина невидимым для сотни горящих злобой глаз. Проводник ворчал под нос слова молитвы, дрожа под своим плащом по другую сторону ветром побитого, темного из-за обилия воды ствола. Арденту было сподручнее сидеть, прислонившись к нему спиной, устроив книги на коленях – драгоценный груз стоил не одной человеческой жизни, и допустить, чтобы запросто утащили его, протянув грязные лапы через охранную черту, было никак нельзя.

Проснулся он оттого, что амулет из теплого стал ледяным. Остров обступили неясные тени, потряхивающие путеводными огоньками над самыми страшными омутами. Проводник лежал бревном, парализованный страхом, дерево махало ветвями, будто ударилось в панику вместе с ним, и изо всех сил трещало морщинистой корой. Где-то под землей ощущалось неясное шевеление, будто сквозь священную защиту матушки-жизни могло пробиться творение смерти. Открыв наугад верхнюю книгу, Ардент нараспев прочитал несколько выписанных старательной вязью строк. Нежить словно кнутом по руками стегнули, со всех сторон послышался надрывный визг, проводник завизжал, приведенный в себя новым страхом. Вести через болото колдуна, чтобы он потом в букашку какую превратил, надо ли?
- Ты не бойся, - поспешил успокоить его Ардент, бережно укладывая книги назад в сумку. – Я не колдун. Зато тот, кто это написал, с самой смертью поспорить смог. Триста лет прожил, мудрости со всего мира насобирал, да и выдумал, как от нежити защититься человеку сподручней.
- Что же случилось с ним, мудрым таким, что ты теперь ношу через болото несешь?
- Смерть никогда от принадлежащего ей по праву не отступится. Особенно, когда душа переполнена желанием жить – нет вкуснее лакомства для нее, - проводник придвинулся к дереву, бездумно подчиняясь пробудившимся инстинктам, а Ардент продолжил говорить, зная, что голос его стал голосу матушки-жизни подобен. – Если прочитает написанное тот, кто живет за болотом, исчезнут из мира все, кого призвала хозяйка ночи.
- Уж не на Блаженного ли надеешься так?
- На него. Только ему силой слова тканью мироздания управлять позволено.
- Его нежить весной в озеро утащила. Посреди бела дня вылезли, на лягушек зеленых похожие, навалились скопом. Едва всю деревеньку не утопили, спасибо, знахарка помолиться догадалась.
- Да как же…
Под ногами затрещали могучие корни, застонало жалобно дерево, завалившись на бок, словно человек, у которого из-под ног выбили дощатую скамью. Радостно захохотали болотные духи, схватив трепещущее, живое склизкими лапами, сдавив так, чтоб треснули кости, кожу натянув, чтоб иссякла сила охранного круга и дьявольского амулета, а сумка с заветным погрузилась в болотную жижу, угодив прямиком в омут.

Болото высохло на следующий же год, раскинулись на плодородной почве леса необъятные, зажурчали радостно хрустальные ручьи. Исчезла из мира память о нежити, осела в россказнях народных да в страшилках для детей, чтоб куда не надо лазать боялись.
Только самые трусливые существа, похожие на огромных лягушек, прятались по темным пещерам да непролазным топям, изредка тряся перед равнодушными путниками путеводным огоньком.