- Это надо же так! И где это видано?! Они же доктора, а не какие-то там… ординаторы!
У сестры, не испорченной еще медицинским цинизмом от возмущения не было слов! Миловидное личико залила краска возмущенного смущения и, глядя на нее, любой понял бы, что с ней подобного произойти не может так как анатомию она знает на отлично.
- Зиночка, да ничего страшного не случилось. – Услышала она сзади голос старшей. Заботливая, мягкая, уверенная рука погладила молоденькую сотрудницу. - Не волнуйся ты так. Иди, чаек попей. И не такое бывает.
Теплый материнский взгляд с легкой иронией посмотрел в след возмущенно удаляющейся девушки.
- Ирина Викторовна, что произошло? – Раздался голос профессора, начальника клиники.
- Володь, да ни чего, так, рабочие моменты. – Сначала серьезно произнесла она, но, взглянув в глаза шефа, не сдержалась и залилась веселым задорным смехом. Как тогда, когда они только познакомились.

***
Госпиталь развернули в здании сельской амбулатории, боевики старались не обстреливать его, но территория рядом постоянно подвергалась нападениям.
К столичным медикам шли все от мала до велика. Умудрялись даже животных своих тащить, мол, доктор посмотри. Нестабильность ситуации ведь не отменяет болезней.
В эти сутки было особенно много операций. Врачи едва успевали перемыться. А когда появилось время на короткий отдых, пришла она.
Выглядела дама плохо. В недалеком времени грузное тело потеряло свои размеры и кожа смотрелась дряблой и морщинистой. Одышка. Круги под глазами, да еще и темное траурное одеяние – все это не молодило ее. Она жаловалась на головокружение, сильные боли в спине и животе, отсутствие сил и много других симптомов, которые необходимы доктору для сбора анамнеза. Выяснилось, что ей нет еще и пятидесяти, что в прошлом она известная в республике актриса, но уже несколько лет не играет, так как ее сначала пригласили в Москву и, только она собралась - раскол, война, гибель.
Под национальным костюмом на ней было надето дорогое белье, а на ногах с вызовом красовался аккуратно сделанный педикюр.
Недоиспеченный кандидат, которого перед защитой послали в горячую точку, быстро поставил ей диагноз, но что-то до конца не сходилось, и он решил сделать еще одно несложное исследование. Сестры были задействованы или в операционной, или в палатах, а помогать ему взялся такой же опытный врач отслуживший хирургом лет пять в одном из гарнизонов нашей необъятной Родины.
День стоял теплый и солнечный, как большинство весенних дней в этой красивейшей местности. Уже сутки не слышно выстрелов и, несмотря на тяжелую ночь, настроение у молодых офицеров носило оттенок уверенного детского огонька, так гармонично сочетающегося со временем года и их возрастом.
Труба явно не хотела проходить глубже. Едва доктор настроил оптику, как от оптимизма пропал и след, а лицо его приняло растерянно обреченное выражение:
- Володя, подойди, посмотри сюда, - позвал он без пяти минут кандидата, стараясь придать своему голосу уверенность, чтобы пациентка ничего не заподозрила.
- Что там?
- Подойди, говорю. Глянь. Непроходимость. Механическая.
- Ой, мальчики, что вы там делаете? – Спросила дама с придыханием.
- Скажите, а со стулом что у вас? – Задал вопрос врач.
- Да говорила я доктору, второму вашему, что проблемы. – Чувствовалось, что нее начиналась одышка.
- И давно? А температура? А боль какая? – Начал обеспокоено расспрашивать обследующий, пытаясь аккуратно ввести трубу глубже. Но она никак не хотела найти хотя бы маленькую возможность продвинуться хоть чуть-чуть.
- Что там? – Спросил второй, забирая трубу.
- Смотри сам.
Большая розовая опухоль с ровными краями преграждала проход в кишку.
Солнце в одночасье перестало радовать, птицы петь и день, до сего момента отличающийся яркостью, поблек и посерел. Надо было срочно решать вопрос об операции. А это еще неизвестно сколько часов стояния у стола с непонятным исходом. А кроме того, экстренная биопсия, которую скорее всего придется смотреть самим…
В смотровую впорхнула молодая сестра. Она отличалась от остальных не только добрым сердцем, веселым нравом, но и каблуками. Какое бы ни было тяжелое дежурство, она все время ходила на высоченных шпильках. Причем, скорость ее передвижения, была настолько велика, что за глаза ее прозвали «глюк» - от слова галлюцинация. От нее свою тревогу доктора скрыть не смогли бы, даже если бы очень хотели.
- Иришь, смотри какая опухоль. Непроходимость. - Шепнул ей один.
Девушка, подойдя ближе, глянула из-за плеча смотрящего и тихо произнесла:
- Доктор, а теперь посмотрите ректально…

Из кабинета шефа слышались голоса. Ординатор понуро взялся за ручку. Он готовился к чистке мозгов с вердиктом о неполном служебном соответствии.
На столе начальника стояли чашки с кофе, главная сестра – вездесущая Ирина Викторовна, была тут же. В этот момент он пожалел, что уже врач.
«Будь я сестричкой, она бы в обиду меня не дала. Сама бы всыпала, но другим не позволила», - с сожалением промелькнуло у него в голове. «А сейчас… хорошо, что не перед строем. Не на конференции…»
- Товарищ полковник, Владимир Витальевич, у нее складки, я не знаю… - Начал оправдываться он. Но шеф с улыбкой перебил его, сказав:
- И не такое бывает, капитан.