Роман про двойника президента, психиатрическую клинику и большую политику. Любые совпадения и параллели с реальными лицами являются случайными и полностью лежат на совести читателя.

Часть шестая. Глава 11/

Я проспал больше восьми часов, пока меня не разбудили Быков с Габиуллиным.
– Шеф?
– Секундочку, что случилось?
Они выглядели обеспокоенными. Я никак не мог понять, чем. У них на лицах были смешаны и триумф, и беспокойство и смущение.
– Что случилось, Олег?

Следственный комитет арестовал Соколовского. Несколько групп начали работу по разным адресам. Они провели выемку документов...

Спросонья я всегда туго соображаю, и чтобы прояснить свои мысли, я помотал головой.
– А отчего это вас так беспокоит, Олег? Ведь вы, кажется, хотели не только дать объяснения, но и врезать по тем, кто действует против нас? И вопрос неожиданно стал решаться — сам собой.
– Да, конечно… Но… – он запнулся.
– Но что? Я не понимаю. Вы несколько лет строили планы, как свалить премьера, доставшего с прежней администрации. Вы знали, насколько ненадежны как союзники олигархи. Теперь вы добились своего. Снимите их, арестуйте, судите... – а вы выглядите как невеста, которая на свадьбе начинает размышлять, не бросить ли ей эту затею.

– Э-э-э… Вы еще мало сталкивались с политикой.
– Политика лишь самая грязная сторона обычной жизни. Вы это знаете так же хорошо, как и я. Только меня от нее никогда не заводило и я избавлен от зависимости от нее.
– Видите ли, в политике главное – точно выбрать время.
– Именно так всегда и говорил мой родной папаша, прикрывая туда путь. А теперь, если я правильно вас понял, вы предпочли бы, чтобы ваши враги продолжали втихую сидеть во власти. Вредить и саботировать вашу работу. И к тому же иметь возможность нанести по вам удар неожиданно или мешать исподтишка?

– Позвольте, я объясню. Да мы действительно понимаем, что противники выступили в открытую против нас. Мы можем выиграть любое открытое противостояние, но сейчас ситуация зашла, похоже, слишком далеко. И мы не можем влиять... контролировать ситуацию...
– Ах, вот оно что. Вы не уверены, что победите? Вы думаете, что позволяя противникам сидеть во власти, саботируя вашу работу, вы можете стать сильней?
Олег задумался.
– Нет. Я думаю, что у нас довольно много шансов победить на любых выборах, да и без них.
– Так может быть, я все еще не проснулся? Разве вы не хотите держать страну под контролем?
– Конечно хотим. Но разве вы не понимаете, что означает для нас этот вызов?
– Я читал конституцию. Позовите министра внутренних дел и Госбезопасности. Они услышали речь и поняли ее как прямое поручение. Они имели достаточно материалов, чтобы арестовать Соколовского — в любой момент. Если они не могли сделать этого — без легкого намека на это, значит, болезнь президента и вы — сдерживали их от того, как все должно было все развиваться, само собой.

- Да... но понимаете...
Я понял, что это действительно довольно странно, не иметь воли сделать ни одного самостоятельного решительного поступка. Даже невзирая на всю мое антипатию к политике:
- Поясните подробней.
– У оппозиции есть несколько уровней и несколько направлений. Так же как есть несколько уровней неприкосновенности.
- То, что при больном президенте, этой информации у американцев – против него, уверенно и не боясь, выступают несколько мощных сил, говорит о том, что наш настоящий противник готов пойти в открытое наступление по всем фронтам и, оставаясь сам в тени, собирает против нас все силы.
- Но мы с ослабленными позициями, пускаемся в самое пекло...


Я старался понять его объяснения, но вдруг мое внимание занял совсем другой вопрос:
- А что американцы?
- На уровне МИДа идут приготовления к визиту Буша в Москву.
– Что? Американского президента? Ну, знаете ли! – тут я вспомнил снова, что никогда не занимался политикой и всегда старался быть подальше даже от обычных театральных интриг. В тот единственный раз, когда я попытался влезть в актерские разборки, превратности моей профессии лишили меня сначала работы, а потом и денег.
– Так вы собираетесь отменить аресты, оправдать и защитить противника, сдаваться – и не станете отвечать? В принципе я не возражаю. Мне все равно, это не мои игры. У вас наверное всегда найдется возможность спровадить меня в тихое место, если вдруг вы почувствуете, что моя работа здесь окончена.
– Что? Бога ради, не волнуйтесь о себе. Когда вам будет надо, мы найдем десяток способов поменять вам документы и поселить вас жить добропорядочным бюргером недалеко Москвы или пошлем куда-нибудь под присмотром на острова в Тай или на Филиппины.
– Прошу прощения. Я забыл, что у вас на уме всегда более серьезные проблемы.
– Разве вы не понимаете? Президент сейчас не в состоянии ни появиться на людях. Ни предпринять самостоятельное решение. Они нас спровоцировали — мы сделали рискованный ход и оказались в ситуации, когда любой ход предельно рискован...

– Что? Минутку, минутку… Не спешите. Во первых расскажите что с президентом. Как идет восстановление? Он уже начал вставать?
– У него был удар.. Он не приходил в сознание два дня. Как раз после той встрече в Торгово-промышленной палате. Мы все очень надеемся на его выздоровление, но похоже противники были в курсе его проблем...
– Но вы не уверены?
– Мы не можем быть уверены до конца. Шарков говорит, что о подобных воздействиях парапсихологии или химии нет клинических данных. Все зависит каждого отдельно взятого индивидуума и от того, какой именно наркотик был ему введен. Или того, какой экстрасенс повлиял...

- Вы хотите сказать, что страна осталась без президента, администрацию вынудили начать активные действия. Вы поссорились с олигархами, напрягли бизнес-элиту, воодушевили военных... А все, что у вас есть, это загримированный актер, который не имеет представления о политике?
- Ну... в некотором роде — да...
Я задумался.
- А как бы вы представили себе отступление в данной ситуации? Может быть, наступления — то и нет. Все идет само-собой. А то, что вы истерите — это просто паника в незнакомой ситуации...