… Я никогда больше его не видела.
Но в память мою врезался его взгляд. Эти серые глаза. Из всех мужчин, которых я знала и, которые бредили мною, я запомнила его. Того, кто никогда не был моим.
Он никогда не говорил мне о любви…
За него говорили его поступки.

И вот стоя и провожая его с семьей, я прощалась с ним навсегда.
В моей душе был покой. И хоть знала, что этот человек навсегда уплывает с моей жизни на этом пароме в Азию, всё же верила в то, что жить он будет дальше.
Я верила в его спасение. В спасение его семьи. Я верила в его счастье…
Он уходил. И мне в который раз хотелось упасть перед ним на колени.
Тогда я не решалась ему сказать о своих чувствах. Да и думаю, что это было бы лишним. Пропитавшись нежностью и преданностью к его семье, я молчала.
Мне хотелось оставить, что-то на память о себе! Тогда я сняла с шеи нательный крестик, подарок настоятельницы. Когда он обнял меня на прощание, я вложила в его широкую ладонь этот маленький символ веры и спасения.
Я вложила всю свою любовь и преданность этому человеку.
Я думала, что он не предаст значения этому жесту. Но, он улыбнулся и, сжав мои руки в своих, попросил беречь себя и выжить. Выжить, во что бы ни стало! Взамен на это он обещал хранить крестик и бороться! Бороться за себя и свою семью.
На мои глаза наворачивались слёзы. Он впервые долго смотрел мне в глаза.
Я пообещала ему, что так и будет.
Сквозь суматоху, взрывы и выстрелы, я все же прошептала, что люблю его.
Но, он этого уже не услышал. Время поджимало. Была дорога каждая минута.
Мы спешили…
О! Как я радовалась тому, что они успели сесть на этот паром.
Последнее, что я увидела сквозь дым, толпы народа и пыль, это были его глаза.
И он исчез.

Спустя несколько месяцев, когда всё начало стихать, я вернулась к его дому.
Я должна была в очередной раз бежать, и мне хотелось хоть раз взглянуть на то место, которое меня научило верить и любить. Моё сердце разрывалось на части при виде того, что осталось от дома К.
Развалины… Маленький сад зарос мхом и сорняками. Статуя ангела была разрушена, и ее остатки оплел плющ. На месте дома были груды камня, обожженных досок и барахла, которое со временем стало рухлядью.
Я исследовала развалины, не знаю почему. Надеялась найти хоть, что-нибудь связанное с этим человеком. Хотя бы обугленную фотографию.
После долгих поисков, я увидела в груде досок оловянного солдатика, любимую игрушку Роберта.
Сейчас он был мне дорог, как никогда. Даже без одной ноги.
Но, каким, же счастьем было для меня наткнуться на шкатулку. Она принадлежала ему. Столько раз, убираясь в его кабинете, я видела её. Он никогда не говорил, что внутри. А я не осмеливалась спросить. Но, судя потому, как он бережно хранил ее, я знала, что в ней, что-то очень важное…. Личное… Только его…
Восторгу моему не было предела, когда внутри я нашла исписанные листы бумаги. Он много писал, и несколько раз говорил о своей страсти к писательскому делу. Но, я не знала, где он хранил свои работы.
Сейчас они были для меня спасением.

Вскоре я покидала город, прижимая к сердцу шкатулку. Пообещав ему жить и бороться, я направлялась в сторону Англии. Прочь с этой ужасной страны…

......................
04\07\2010 г.
г. Киев,
Украина
К.Ц.