Пишет Алексей (raven_yellow)

В Москве есть цепь из 10 бульваров, которое называют «Бульварное кольцо». Правда, это скорее подкова, опоясывающая центральные районы и прижимающаяся двумя концами к берегу Москвы-реки.



В старину на месте бульваров проходила стена одной из московских крепостей Белого города, это было третье оборонительное сооружение после Кремля и Китай-города. Оно представляло из себя земляной вал, и поверху – белокаменная стена. Отсюда и название – «Белый город». Со стороны подхода возможного неприятеля был вырыт ров.



В старину за Москвой-рекой жителей было немного, и заречные районы решили не защищать, поэтому получилось неполноценное кольцо, а подкова. В царствование Екатерины Великой эту изрядно обветшавшую фортификацию решили разобрать. На месте отрезков стен развили бульвары, а там, где были городские ворота в крепостных башнях, устроили площади.



Память об укреплениях живет не только в названиях, но и в рисунке улиц. К площади Никитских ворот сходятся три улицы: Большая и Малая Никитские и Спиридоновка. Потому что до 18 века здесь был единственный въезд в центральные районы через Никитские ворота.



Они даже закрывались на ночь, а следующий въезд был дальше, через Арбатские ворота, и там тоже к площади стекаются три улицы: Арбат, Молчановка и Поварская.

Москва – это всегда винегрет стилей и эпох. Площадь Никитских ворот украшена разновременными зданиями. Вот из-за дома выглядывает колокольня церкви Феодора Студита. Храм построен в 1626 году, и освящен именем Александра Суворова.



Дело в том, что будущий великий военачальник жил неподалеку, и в детстве пел на клиросе этого храма. Истово верующий был человек. «День поститься, день молиться, а на третий Измаил взять!» – это из его приказа по армии.



А дальше виден купол церкви Большого Вознесения. Она построена в 30-е годы 19 века, а так как недалеко был дом Гончаровых, то именно в этом храме и венчались Александр Пушкин и Наталья Гончарова.



На той стороне – бывший дом Огарёвых, построенный в 19-ом веке. В 20-ом веке здесь был Кинотеатр Повторного фильма, а сейчас в здании – Театр под управлением Марка Розовского с простым названием «У Никитских ворот».



В советские годы на фасаде был закреплен барельеф, недавно восстановленный, посвященный событиям 1917-го года, здесь были уличные бои.



А напротив в 1977 году был построен корпус для ТАСС (Телеграфного агентства Советского Союза). Москвичи-острословы называют его «домом для двухэтажных людей». Огромные квадратные наличники объединяют два ряда окон, и здание кажется четырехэтажным, хотя на самом деле здесь 9 этажей.



На площади находится один из первых памятников, поставленных молодой Советской властью, «Тимирязев» работы Меркурова. Почему так повезло профессору Московского университета, и его изображение оказалось в революционной Москве рядом с монументами, посвященными Карлу Марксу, Робеспьеру, Марату, Кампанелле?



Может быть потому, что Тимирязев всегда защищал студентов, участвовавших в митингах, демонстрациях, защищал от отчислений, и, возможно, среди авторов плана монументальной агитации, предусматривающего установку 100 революционных памятников в Москве, был один из бывших учеников Тимирязева.



Те же самые острословы говорят, что ученый стоит в позе футболистов стенки. Но памятник на самом деле очень хорош, в нём есть кубические мотивы, такие модные в начале 20 века. На пьедестале – кривая фотосинтеза растений, и выразительная надпись: «Борцу и мыслителю».



От Никитских ворот начинается Тверской бульвар. Он был обустроен первым в Москве в 1796 году и немедленно стал модным местом гуляний. Сюда приезжали общаться с друзьями, обмениваться новостями, демонстрировать наряды.



Дамский журнал так писал в 1826 году: «Обширная галерея наполнялась дамами, приезжавшими туда с работою. Искательные мужчины занимали их живыми шутливыми разговорами. Смех почти не прерывался, бульвар был местом приятнейшего соединения каждый вечер».



Пушкин любил этот бульвар, часто приезжал сюда специально или проходил насквозь, направляясь, ну, например, к поэту Вяземскому, который жил совсем рядом, на Вознесенском переулке.



Среди знакомых поэта был один дворянин, свет постоянно подшучивал над его немощными лошадьми. То ли хозяин экономил на выезде, то ли просто не обращал внимания на такие мелочи. И вот однажды Пушкин шел по бульвару, когда его окликнул этот знакомый из кареты: «Александр, садись, подвезу!» Поэт отреагировал немедленно: «Извини, тороплюсь!»



Фонтаны и старинные галереи не сохранились, каждая эпоха обустраивает бульвары по-своему. Зато стоит самое старое дерево на Тверском бульваре, это двухсотлетний дуб, современник Пушкина.



В 19-ом веке на Тверском бульваре стоял дом московского обер-полицмейстера, это глава полицейской власти города. Одним из обер-полицмейстеров был генерал Козлов, а его возлюбленная, купеческая вдова Маркова, имела дом напротив, через бульвар. Они жили открыто, поговаривали, что и дети Марковой от Козлова. Поэтому в то время бытовала шутка, что все москвичи гуляют вдоль бульвара, и только обер-полицмейстер имеет счастье гулять поперек. Сейчас на месте дома новое здание МХАТа.



Бытует мнение, что с будущей женой Пушкин познакомился тоже здесь, на балу танцмейстера Йогеля в доме Кологривовых, где-то на месте этого современного театрального здания. Эту громаду построили в 1973 году как новое здание МХАТа, но дом получился больше похожим на тюремный замок, чем на театр. Москвичи немедленно отреагировали на стройку. Если напротив расположен театр Пушкина, то этот назвали «Театром Дантеса».



Было время, когда городские власти договаривались с командованием воинских частей, расквартированных в Москве, и полковые оркестры развлекали горожан исполнением различных мелодий. На Тверском бульваре, а это всегда был главный бульвар, играли ежедневно, на остальных раз в неделю. Теперь на бульварах иногда проходят фестивали, но в основном развлечения тихие, например, фотовыставки.



Бульвары всегда подчинялись суточному ритму города, первыми на них появлялись дворники с метлами, и тучи пыли прогоняли ночевавших на скамейках бездомных. Потом пробегали стайки учеников в гимназии и школы. Позже появлялись бонны и няни с детьми. Ну а вечером по бульварам фланировала публика. Горожане попроще, не знакомые с французским, говорили «гульвары», от слова «гулять».



А вот по Петровскому бульвару в районе Трубной площади сто лет назад ночью гулять было небезопасно. Конечно, если вы не атлет Гиляровский с обязательным для самообороны кастетом в кармане.



Рядом Грачёвка – знаменитое место притонов и улица красных фонарей, а в саму «трубу» (кирпичный коллектор, где протекает река Неглинка) часто спускали жертв ночные грабежей. Прямых нападений Гиляровский не боялся, он с детства занимался борьбой, а во время войны служил “пластуном”, так в царской армии называли разведчиков.



Эти места он знал преотлично, так как писал судебную хронику, и когда приходил сюда, в местных заведениях, чтобы не опоили, заказывал только “казёнку” (бутылку водки, запечатанную сургучом), и крутые яйца. Даже если бы в подобных заведениях достали шприц, прокол на скорлупе всегда виден, так что отравить такой ужин было невозможно.



Любопытно, что здесь, на Трубной, раньше соседствовали притоны, где для безопасности можно было брать только крутые яйца, и вполне приличное заведение. Все знают символ советской эпохи - салат Оливье. Его придумал французский повар Люсьен Оливье, который работал в ресторане «Эрмитаж».



Он появился, если верить тому же Гиляровскому, благодаря пристрастию французского кулинара Оливье и русского купца Пегова к нюхательному табаку. А лучший табак, по их мнению, делал будочник на «Трубе». Будочник – это постовой полицейский, дежуривший в будке, вот у него они и познакомились.



Затем объединившись, повар и предприниматель, решили открыть новый ресторан «Эрмитаж». Для этого Пегов приобрел участок на углу Петровского бульвара и Трубной, и было построено вот это здание.



После революции ресторан, конечно же, закрыли. Правда, в годы нэпа он поработал недолго под названием «Столовая-кафе № 21», а с 1925 года здесь был «Дом крестьянина», столовая и гостиница для приезжавших в столицу селян. В главном зале ресторана устроили кинотеатр на 450 мест, а теперь в этом здании театр «Школа современной пьесы».



И все в том же ресторанном зале, украшенном бурной эрмитажной лепниной играют пьесы Чехова, что совершенно закономерно. Трудно сказать про салат повара Оливье, он раньше назывался «Майонез из дичи», а вот сам ресторан Чехов очень любил, неоднократно его посещал и описал в нескольких произведениях. Самый известный рассказ – «Татьянин день».



Смешение всего уже стало отличительной чертой нашего города и это касается не только архитектуры. Ведь первоначально салат повара Оливье «Майонез из дичи» был красиво разложен слоями, но публика, к ужасу ресторатора, сперва весело перемешивала блюда, и только потом начинала есть. И получился чисто московский салат «Оливье».



«Шел трамвай десятый номер
По бульварному кольцу.
В нем сидело и стояло
Сто пятнадцать человек.
Пионеру Николаю
Ехать очень хорошо»



Николай ехал на Чистопрудный бульвар, на каток. Когда-то у нас по всем бульварам по кольцу ходили трамваи, а сейчас рельсы остались только на трех бульварах. Зато ходит не только городской маршрут, но и экскурсионный, под литерой «А», «Аннушка», как любовно называют его москвичи.



А вообще москвичи очень любят именно Чистопрудный бульвар, потому что здесь есть дополнительное украшение – пруд. Когда-то были лебеди, летом – лодки, зимой - организовывали каток. Ну и кинематографисты, естественно, часто приезжают сюда. Чистопрудный снялся уже в десятках фильмов.



Наши бульвары популярны настолько, что даже петербургский поэт Александр Городницкий написал о них несколько песен. «Все, что будет со мной, знаю я наперед, не ищу я себе провожатых. А по Чистым прудам лебедь белый плывет, отвлекая вагоновожатых».



На Чистопрудном бульваре множество красивых, необычных зданий, а есть одно неприметное, но очень важное для истории нашего города. В царствование Павла Первого было принято решение построить в торцах всех бульваров гостиницы, это же въезд в город. Их сохранилось немного: по одной на Петровском и Рождественском, и две на Покровских воротах. Вот это неперестроенное типовое здание гостиницы конца 18 века работы архитектора Стасова.



На классическом фронтоне старинной гостиницы необычный знак, такие же знаки встречаются на некоторых соседних домах. Это настенный знак общества Осоавиахим с девизом «Крепи оборону СССР». Его вешали на здания, если все жильцы дома, включая детей с определенного возраста, сдали нормативы, имели противогазы и были готовы к отражению химической атаки. Вот такая память о 30-ых годах прошлого века.



В Москве есть традиция – ставить в торце бульваров памятники. Так был поставлен первый памятник Пушкину в 1880 году. Если торец занят, ставят ровно посередине.



Фонари со львами поставили в 1912 году вместе с печальным Гоголем работы Андреева, ну а львы-то не грустны, чего им сделается, лежат себе с довольными мордами. Многим москвичам грустный Гоголь не нравился. По легенде, раздражал он и руководителя государства товарища Сталина.



По легенде, однажды, проезжая мимо статуи, Сталин к ней присмотрелся. «А что, великому сатирику не нравится окружающая его социалистическая действительность?» – якобы спросил он, и монумент задвинули во двор дома, где писатель жил.



А в торце бульвара поставили Гоголя, как сейчас бы сказали, «версии два-ноль», жизнеутверждающего, и, главное, с правильной подписью «Гоголю от советского правительства». И дореволюционных львов не тронули, как одобряющих социалистическую действительность, весь прайд на месте.



А вот следующего писателя окружает целый табун лошадей. Несколько лет назад посередине Гоголевского бульвара скульптор Рукавишников поставил памятник Шолохову. Писатель словно грёб в лодке, но задумался или засмотрелся на что-то и отпустил весла.



Склон, на котором Рукавишников поставил свои скульптуры, остался с тех времен, когда здесь была крепость. На Гоголевском все очень наглядно – поверху проходила стена Белого города, а внизу, где был ров, протекал ручей Черторый. За кормой плоскодонки – косяк лошадей переплывает реку. Лошади не всегда плывут среди тихих струй Дона, у нас чай не Италия, и фонтаны работают всего пять месяцев в году.



Осенью лошадиные головы торчат из брусчатки, зимой же фонтан заметает, и из-под снега торчат только бронзовые уши. Поэтому зимнее название памятника – «Дед Мазай и зайцы».



Заканчивается Бульварное Кольцом станцией метро Кропоткинская, на которой когда-то было написано «Дворец советов». Но его не построили, и название поменяли. Вокруг бульваров еще много раз поменяются названия и памятники, жизнь идет вперед. Но сами бульвары наверняка сохранятся, как лучшее место для прогулок.

https://raven-yellow.livejournal.com/387045.html.