Фильм "Зардоз" 1974 года.

Вся эта публика напоминает пассажиров какого-то дьявольского поезда "Москва-Заграница". Они оплатили билеты. Некоторые — очень заранее. Взяли себе места сообразно достатку и возможностям.

Кто полку плацкартную, кто купе, кто целиком вагон-ресторан.
Состав набрал ход, пассажиры уже видели себя в пункте назначения — и те, кто шестерил в гламурных журналах, и те, кто содержал гламурные журналы, зарабатывая деньги на бирже, металлах и нефти, ритейле и риал-истейте.
Барыги, фарца, спекулянты, обслуживающая их гуманитарная шелупонь — проститутки, стиляги, поэты и прозаики, знакомые нам еще по Ильфу и Петрову, но уже совсем не смешные, злобные, отожравшиеся, почувствовавшая силу и власть.
Они купили билеты абсолютно законным образом, а потому искренне рассчитывали получить за свои деньги обещанную услугу, увидеть утром в окно Триумфальную арку, Биг-бен, набережную Ниццы.
И вот тут на пятнадцатом или двадцать пятом километре пути кто-то вдруг срывает стоп-кран.
С багажных полок на головы летят чемоданы, коробки, дизайнерские башмаки.
"Поезд дальше не идет" — хрипло сообщает динамик.
Публика вываливает на насыпь и видит, что вдалеке, прямо на рельсах, сидит ребенок.
Это Дима Яковлев, он же Чейс Харрисон, задохнувшийся в запертом на жаре американском джипе.
А за ним еще два десятка таких же — сваренных, заколотых, задушенных.
А за ними читаются обгоревшие тени из одесского дома профсоюзов, а чуть дальше — поднимаются рваные, обезглавленные силуэты Донецка, Первомайска, Горловки.
— Где машинист? Почему стоим? — вдруг заходится в крике один из пассажиров — толстый, кучерявый, нервный.
Толпа подхватывает. Стучат кулаками по обшивке. Требуют машиниста.
Приходит машинист — невысокий, уравновешенный человек с голубыми глазами.
— Поезд дальше не пойдет. Вы же сами видите, что происходит. Прямо нельзя. Никак нельзя. Будем искать объездную дорогу.
Каждый знает — никакой объездной дороги тут нет и быть не может. Надо ехать. Ехать прямо, закрыв поплотнее окна и задернув занавески.
Спокойствие машиниста, его невозмутимость приводят пассажиров в бешенство.
Машинист вызывает ненависть.
Машиниста готовы растерзать.
Требуют вернуть деньги за билет, хотя это блеф, конечно.
Никто всерьез не рассматривает возможность возвращения.
Особо энергичные, обогнув состав, уже лезут в кабину машиниста, чтобы пустить-таки локомотив прямо, вперед, через этот идиотский мираж.
— Это мираж! Там нет никого впереди! Мы должны ехать. У меня деловая встреча завтра в Сан-Диего, ты понимаешь? — надрывается еще один.
— Мы заплатили деньги. Кто у тебя супервайзор?
У машиниста нет супервайзора.
Этот поезд достался ему свыше.
И маршрут придуман не им.
И билеты начали продаваться задолго до отправления.
Машинист ничем не может помочь возбужденной публике.
Ему даже жалко эту публику.
Он хотел бы как-то облегчить ее страдания, компенсировать ей материальные потери.
Но ехать прямо, напролом — через мальчика на рельсах, через весь этот кроваво-черный мираж — машинисту не позволяет советское воспитание, память о едва не погибшем на фронте отце и, кажется, данная в молодости присяга.
"Поезд дальше не идет," — повторяет он так же спокойно, как и в первый раз.
Но поезд не идет и назад.
Поршни стравливают пар.
А зависшая над поездом птица видит, как из окрестных деревень к насыпи начинает стекаться народ.
У кого в руках молот, у кого серп. У кого — ржавые вилы.

Константин Сёмин 

http://portyug.ru/staty-m/689-poezd-dalshe-ne-idet...apadnoj-obshchestvennosti.html

:)

#гомофобия

День памяти князя Игоря
3 марта

Языческий князь Игорь (годы жизни: около 875—945, годы правления: 912—945) был сыном Рюрика, после смерти которого опекуном Игоря стал князь Олег. Олег, приняв от Рюрика княжение, продолжительное время был регентом малолетнего Игоря.
 
В 912 году, после смерти князя Олега, Игорь единовластно занимает Киевский престол. Древляне — одно из племенных объединений восточных славян — узнав о смене власти, не спешили платить дань в казну нового правителя. Игорь вынужден был силой заставлять славян платить дань.
 
В 914 году, одержав победу над угличами и усмирив древлянские племена, Игорь заставил их выплачивать большую дань, чем раньше. В 915 году один из воевод князя Игоря двинулся на юг и после трехлетней осады взял город Пересечен — в награду за победу он получил древлянскую дань.
 
За время своего правления князь Игорь призвал множество варягов, которые помогали ему управлять княжеством и сражаться с врагами. Но что-то не сложилось в политике Игоря со славянскими племенами, потому Игорь был жестоко убит древлянами. Игорь был похоронен под высоким курганом недалеко от города Искоростеня.
 
История повествует, что вдова князя Игоря княгиня Ольга жестоко отомстила древлянам за смерть мужа. Ольга обложила их тяжелейшей данью, приказала истребить много народа и уничтожить старейшин. Впоследствии, в 945 году, по ее приказу был сожжен Искоростень. При поддержке дружины и бояр князя Игоря Ольга взяла правление Русью в свои руки, пока маленький Святослав, сын Игоря и Ольги, не достиг возраста правления.

Зачем-то решил укусить дядю прям за жопу.

Не пущать, и всё тут! 

Именно в это время, в 1650 г., кончился торговый договор между Англией и Россией — один из немногих, заключенных еще во времена Ивана Грозного. Когда английские послы явились в Москву и обратились в правительство Алексея Михайловича с просьбой возобновить договор на очередной срок, то от имени царя им было отвечено: «Поелику оные аглицкие немцы свово короля Каролуса до смерти убили, то Великий государь Московский и Всея Руси повелел — оных аглицких немцев на Русскую землю не пущать». Торговый договор на жестких условиях заключили не с англичанами, а с голландцами.

 Всем приятных выходных!