Среда
Бесспорно: все, что я заране, даже ясно ощущая, придумывал слово за словом или придумываю лишь приблезительно, но в четких словах, за письменным столом, при попытке перенести их на бумагу становится сухим искаженным, застывшим, мешающим всему остальному, робким, а главное - нецельным, хотя ничего из первоначального замысла не забыто. Разумеется, причина этого в значительной степени кроется в том, что вдали от бумаги я хорошо придумываю только всостоянии подьема, которого я больше боюсь,чем жажду, как бы я его не жаждал, но полнота чувств при этом так велика, что я не могу справиться со всем, черпаю из потока вслепую, случайно, горстями, и все добытое таким способом оказывается при спокойном записывании ничтожным по сравнению с той полнотой, в которой оно жило, неспособным эту полноту выразить и потому дурным и вредным, ибо напрасно привлекло к себе внимание.