Эхо Москвы / Передачи / Своими глазами / Понедельник, 15.03.2010: Юрий Афанасьев, историк
http://echo.msk.ru/programs/svoi-glaza/663413-echo.phtml Дата : 15.03.2010 20:08
Тема : 25 лет с начала перестройки
Передача : Своими глазами
Ведущие : Ольга Бычкова, Софико Шеварднадзе
Гости : Юрий Афанасьев

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, это программа «Своими глазами» в студии телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы», Ольга Бычкова.



Сегодня мы говорим с тем, кто своими глазами видел Перестройку. Очень странно, видимо, совсем недавно это было - 25 лет назад - в общем, это относительно небольшой срок для исторических процессов - 25 лет назад, как раз в марте. Михаил Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС, но кажется, что с тех пор прошло уже десять жизней, и нам уже нужно приглашать историка Юрия Афанасьева для того, чтобы он нам рассказал, как там было все на самом деле. Действительно, очень много воды утекло с тех пор, и массу вещей нужно либо вспоминать заново, либо кому-то заново пересказывать, либо исправлять какие-то такие позднейшие наслоения. Вы помните, что с вами было 25 лет назад, когда написали во всех газетах и сказали по всем телевизорам, что у нас теперь новый генеральный секретарь?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Я какие-то детали, может быть, не помню, но впечатление, которое на меня произвело появление нового генсекретаря ЦК КПСС я, конечно, запомнил. Ну и думаю, что это впечатление мало чем отличалось от того впечатления, которое М.С.Горбачев произвел на очень многих. Ну, многие уж совсем не помнят, что до этого тот иконостас, который был - иконостас этих старцев, которые не могли не только говорить, но не могли и двигаться, и вдруг приходит молодой человек сравнительно, и очень живой, подвижный, и ведет себя совершенно не стандартно. То есть, он начал подходить к тем людям, которые собрались на встречу с ним, начал вести с ними продолжительные диалоги, беседы.

О.БЫЧКОВА: Ну да, он был похож на человека, конечно, с самого начала.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Вот это самое главное. Ну и, конечно, он был очень говорливый, но за всем этим, мне кажется, тогда уже просматривалась нестандартность этого человека, его новаторский характер на фоне всего того, откуда он пришел и кем он был. Если сопоставить его, его поведение со средой, а среда это чиновничество, номенклатура, - то это был все-таки даже по внешним проявлениям и по каким-то высказываниям, конечно, явный диссидент по отношению к этой среде.

О.БЫЧКОВА: Ну, это потом стало проявляться.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Потом, естественно.

О.БЫЧКОВА: А в самом начале вы помните, когда у людей возникло ощущение, что наступили какие-то новые времена? Я вот не помню, как это было - может быть, недостаточно осмысленным в тот момент было еще мое существование, но когда получилось такое, что люди поняли – не только пришло новое лицо и новый имидж руководителя, но и что-то большее меняется?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Мне кажется совершенно очевидно это наступило уже тогда, когда реализовалось то, что очень часто Горбачев повторял - «гласность». И мне кажется, это и вы и все увидели – то есть, стало можно говорить, не просто говорить, а даже писать и публиковать можно было, - то, что раньше никогда не допускалось.

О.БЫЧКОВА: Но это уже 1986 год, это сразу началось?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Где-то с 1986 г. Но дело в том, что те, кто писали и те, кто читали - я имею в виду интеллектуалы, люди науки, журналисты, писатели. Я очень хорошо помню, что мы каждый вечер перезванивались, и было такое выражение: «посмотри, как он поднял планку». То есть, когда какой-то человек, который высказал какую-то новую мысль, которая раньше была никому неизвестна.

О.БЫЧКОВА: Открыл новую информацию, которая была закрыта.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, или даже не то, чтобы информацию, а идею, мысль какую-то высказал, которая раньше не высказывалась – это тоже все называлось «смотри, как он поднял планку».

О.БЫЧКОВА: А вы 25 лет, когда это все началось, что желали, как жили?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Я был ректором Историко-архивного института, так что я, как тогда им был, так им и остался до конца своей работы. И очень живо, заинтересованно воспринимал это. Ну, вот «Гласность» - вот это было уже совершенно очевидно, что перемены. Причем, перемены довольно существенные. Но перемены в чем именно – вопрос особый. Потом с выборами на первый съезд – это уже совершенно невероятная вещь, когда по-настоящему были свободные выборы, выборы на альтернативной основе, выборы в конкурентной борьбе - то есть, начиналось уже что-то вроде самой настоящей политики. То есть, Горбачев поначалу произносил слово «плюрализм», но сначала он говорил «плюрализм мнений», до политического плюрализма он сам дошел уже где-то к концу того, что называлось «Перестройкой».

О.БЫЧКОВА: Вы когда увидели Горбачева в первый раз?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Собственно говоря, я его увидел вживую на съезде.

О.БЫЧКОВА: На первом съезде, в 1989 г.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, и то - с трибуны, мы ближе не общались.

О.БЫЧКОВА: А вы не общались с ним ближе, не разговаривали?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Нет. В последнее время мы очень часто встречаемся на разных конференциях, «круглых столах», и так далее, а в те годы мы вообще не общались.

О.БЫЧКОВА: Как получилось, что во времена Перестройки выдвинулась такая целая совершенно новая группа людей в политике, которой не было до этого, - не принимали никакого участия и не были известны широко в общественной жизни. Ну, кто-то был известен, безусловно, - как академик Сахаров, например. Но кто-то не был. И кто-то, как вы, не были участниками прямых, ярких публичных событий, а потом внезапно стали – как это получилось, как это с вами произошло?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Здесь единственное, что можно сказать – это была какая-то естественная потребность высказаться, выразить каким-то образом себя - у меня, например, какого-то другого желания и стремления не было. Дело в том, что я пытаюсь себя критически как-то рассматривать и в те годы. Так вот никакой устремленности у меня в политику близко не было.

О.БЫЧКОВА: Тем не менее, вы этим занимались.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Нет. Все-таки политикой как профессией я все-таки не занимался – я оставался ректором. Принимал участие в политической жизни, но все-таки больше в качестве публициста или аналитика, но я не занимался чистой политикой – потому что даже в движениях я был сопредседателем.

О.БЫЧКОВА: Межрегиональной группы.

Ю.АФАНАСЬЕВ: И еще было такое движение - «Демократическая Россия» - я там тоже был.

О.БЫЧКОВА: Но это было позже.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да. Была московская трибуна – это Клуб интеллектуалов, где были дискуссии и лекции. И, наконец, «Мемориал» - я также был сопредседателем этого движения общества «Мемориал». То есть, было много разных должностей, но все эти должности - должности в кавычках, потому что это были не должности, это были некоторые обязанности. И все они связаны с тем, что надо было как-то пытаться понять происходящее, особенно много тогда мы уделяли внимания необходимости оглянуться в свое прошлое, назвать вещи своими именами из этого нашего прошлого, - это была очень сложная проблема, и давалась она с трудом – решение ее.

О.БЫЧКОВА: Но она и сейчас дается с трудом, вам не кажется?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Сейчас еще труднее.

О.БЫЧКОВА: А почему? Тогда давалось с трудом, потому что все было закрыто, все было под спудом - люди просто открывали для себя каждый день новые страницы какие-то – того, чего ни не знали, не знало большинство, по крайней мере. И каждый день были какие-то открытия: публиковались новые материалы, которые были связаны с историей страны – прежде всего, 20 века, конечно, - в первую очередь в большей степени. Но почему сейчас сложнее?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Сейчас ситуация изменилась. Дело в том, что тогда был такой естественный порыв – оглянуться на свое прошлое, чтобы в этом прошлом себя получше увидеть.

О.БЫЧКОВА: Естественный порыв просто рядовых людей?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Именно рядовых.

О.БЫЧКОВА: Образованных, но которые понимали, что им не хватает знаний и понимания.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Поскольку был такой категорический запрет на осмысление, понимание этого прошлого, и связан он был с тем, что позади была, как бы в прошлом, сталинская эпоха – связанная, в том числе, с колоссальными жертвами и потерями. То есть, это была как бы запретная тема, и вдруг она – правда, она с Перестройкой как бы оказалась приоткрытой, а гораздо раньше еще, - с «Нового мира», с Твардовского.

О.БЫЧКОВА: Но ее тогда приоткрыли, а потом тихонечко прикрыли.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, сразу же быстренько прикрыли. И в середине 80-х гг. она стала как бы открываться вновь. Но она опять стала открываться не сполна, а только приоткрываться. И это движение – я имею в виду то, что было связано с движением «Мемориал», а оно было все-таки гораздо шире, это не узкоспециализированное движение. Собственно говоря, все общество в той или иной мере было вовлечено и увлечено этой попыткой увидеть, узнать себя в этом прошлом. И это было, мне кажется, очень много и очень важно. А почему это теперь? Потому что когда люди увидели, что было - в частности, массовые репрессии.

О.БЫЧКОВА: Массовые репрессии, сталинизм, ГУЛАГ, - все, что происходило.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Дело в том, что вместе с какой-то информацией и познанием в людях появилась массовая тревога. То есть, углубление в эту тему неизвестного оказывается, вызвало такой неожиданный эффект, как ощущение неведомого, неизвестного.

О.БЫЧКОВА: И страшного.

Ю.АФАНАСЬЕВ: И страшного - как ощущение возможного хаоса.

О.БЫЧКОВА: Такой «Солярис».

Ю.АФАНАСЬЕВ: А это очень важно. Традиционного склада мышление, вот это: заглянуть на что-то, похожее на хаос – это последняя черта. Потому что в этом ощущении хаоса он ощущает себя совершенно потерянным, выбитым из колеи – он не знает, что ему делать. То есть, это состояние для него совершенно нетерпимое. И такая реакция – закрыться: хватит, достаточно. И это настроение используется и эксплуатируется властью, которая сама как бы сливается с этим чувством, или ощущением хаоса, и выдает себя за гарантию стабильности, постоянства и порядка. И таким образом, власть и массовое сознание – мифологическое сознание, - они сливаются как бы в едином порыве запрета на дополнительную информацию и на более углубленное сознание или понимание того, в каком мы положении живем и где мы находимся. Странный такой феномен, но он как раз определяет то, что происходит сегодня. То есть, как бы попятное, возвратное движение в ту самую эпоху к сталинизму, к запретам, к жесткой руке.

О.БЫЧКОВА: Это было неизбежно? Если говорить о последовательностях событий, связанных с Перестройкой, и дальнейших событий? Тут есть вопрос Мелвина, экономиста из Москвы: «О чем вы жалеете? О чем-то сделанном, или не сделанном – в конце 80-х – начале 90-х годов. Например, не полагаться на то, что сами люди осмыслят сталинизм и закопают его, - а может быть, еще больше помочь им в этом – не помогли.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Тут надо не критически, а самокритично признать, что и я тоже очень многого не понимал в те годы, даже в конце 80-х - из того, что происходит.

О.БЫЧКОВА: Будучи историком.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, будучи историком.

О.БЫЧКОВА: Например?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Я имею в виду, что не понимал то, что происходит. То есть, я тоже многие вещи воспринимал по тем проявлениям, которые были налицо.

О.БЫЧКОВА: Что вы имеете в виду?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Я имею в виду Гласность, например. Выборы, перемены. И все это воспринималось, в частности, и мной, как начало перемен режима, смены режима. Но мы не понимали, и я, в том числе тогда еще в полной мере не понимал, что смена режима и смена системы – это разные вещи. Потому что режим можно сменить, а система может остаться – что, собственно говоря, и произошло. И это, как мне кажется, главный урок тех лет перестройки. Потому что сейчас происходит буквально один к одному это заблуждение. В том числе, когда мы сосредотачиваемся: сменить Путина, убрать Путина, говорим даже «убрать режим». А очень многие так и не понимают, что проблема России – это не только проблема путинского режима. Она гораздо глубже и гораздо основательнее. Она в необходимости смены системы, которая себя изжила. Посмотрите, что происходит - режим в 17-м году сменился, - система осталась.

О.БЫЧКОВА: Осталась?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Конечно, осталась. В 1991 г. еще раз режим сменился, и опять вроде бы очень радикально - коммунистический на якобы демократический и либеральный, - система осталась.

О.БЫЧКОВА: Но СССР рухнул в 1991 г. - чем вам не крушение системы?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, это крушение системы, - так же, как и в 1917 г. - когда рухнула монархия, царизм – это как бы крушение системы. Но это крушение оказалось ненадолго. То есть, система оказывается способна себя регенерировать, себя восстановить. И внешне она совершенно непохожая - все-таки сталинский Советский Союз и романовская царская Россия - казалось бы, что тут можно сравнивать? А на самом деле, если под системой понимать глубинные явления - взаимоотношения власти и общества, человека и власти, и так далее, - то мы видим, что и сегодня происходит примерно то же самое. Вот с Ельциным пришел как бы новый режим совершенно уже, а система продолжается.

О.БЫЧКОВА: Понятно. Вернемся к тому, что было 25 лет назад. Все-таки, вы сказали о Гласности. Но ведь сейчас многие люди пишут, например: там было прекрасное время, свежий воздух, - вот так. То есть, с одной стороны, эти времена кажутся - Гласность и все, что было с этим связано, - кажутся действительно взрывом свободы. Одновременно они выглядят достаточно наивными по нашим сегодняшним временам. Потому что пришли вот такие научные сотрудники, историки, писатели, ученые, гуманитарии, и попытались то ли режим свергнуть, то ли систему сломать.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Нет, на систему не замахивались. И даже разговоров о том, что систему надо менять, - хотя никто, конечно, не знал, и до сих пор не знает, как это сделать. Более того, даже никто толком не знает, в принципе возможно ли это. Но, тем не менее, разговоров тогда не было. А тот огромный подъем, который был - он был и психологический, и эмоциональный подъем – он объясняется тем, что очень долгие годы люди испытывали на себе вот это гнетущее давление тех лет коммунизма, и с приходом Горбачева действительно появилась такая надежда, что может все быть изменено. Тем более что и он сам говорил, что необходимы перемены. В общем, в его выступлениях эта интонация: так жить нельзя, - она все-таки присутствовала.

О.БЫЧКОВА: Я вынуждена вас перебить на полуслове на несколько минут. Юрий Афанасьев вернется в программу «Своими глазами».

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Продолжаем программу «Своими глазами», историк Юрий Афанасьев у нас сегодня вспоминает о том, как 25 лет назад началась Перестройка, и Михаила Горбачева, как многие помнят, а многие забыли, а многие и не знали никогда, - выбрали или назначили Генеральным секретарем ЦК КПСС. Аудитория заинтересовалась вашим разделением между реформой системы и реформой режима, смены режима. Артем: «Система – это, по вашему, отношение между властью и обществом, то есть, кто кого контролирует?» - что это значит?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Это, в том числе. Но если так уж говорить, система – это все общественное устройство, то есть, не только система власти, или властная система, но все общественное устройство, включая взаимоотношения общества и власти, собственности и человека, свободы, система власти. И так далее – совокупность всех общественных отношений, которая охватывает человека и общество всецело.

О.БЫЧКОВА: Артем пишет: «Проблема в создании социальной базы демократии» - я понимаю, что хочет сказать Артем. Вы не были озабочены этой проблемой, или вы не понимали, что должны быть люди, на которых другая система и другой режим будут стоять, и которые будут ее поддерживать? Это же упрек и в ваш адрес, в том числе? Не воспитали, не сделали?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Очень справедливый упрек. Я уже сказал, что непонимание или неосмысленность происходящего, в частности, выразилась в том, что очень многие люди, в том числе не просто участники Первого съезда Народных депутатов, а и Межрегиональной группы, - а я был одним из сопредседателей этой Межрегиональной группы - мы говорили о многих вещах, но как теперь ясно, те глубинные процессы и явления, которые происходили еще в середине 80-х годов, в начале 90-х, они как бы остались вне поля нашего внимания, - я имею в виду все, что связано было с движением кооперации, или кооперативов.

О.БЫЧКОВА: С экономикой?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, с экономикой. С тем, что называлось «акционирование», с созданием кооперативов на предприятиях, то есть, принимались тогда уже, еще в конце 80-х годов правительственно-партийные решения, в которых, в сущности, предприятия, колхозы, министерства и ведомства становились частным достоянием.

О.БЫЧКОВА: То есть, это прошло мимо вас – вы были не в теме. Вы были как бы далеко от этого?

Ю.АФАНАСЬЕВ: К сожалению, да. Я не знаю, кто тогда был «в теме», то есть те, кто в этом непосредственное участие принимали, - например, директора предприятий, председатели колхозов, руководители министерств и ведомств, - те, которые, скажем, осуществляли это кооперирование так называемое, - они-то были очень даже в теме, они понимали, что это такое. По-существу, вот тогда-то и произошло фактическое овладение в частную собственность национального достояния России.

О.БЫЧКОВА: Вы проглядели это?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да. Более того, уж если говорить, то своими разговорами о происходящем – с трибуны, в том числе, Первого съезда народных депутатов, мы, и я в том числе, выступили в роли ширмы, за которой все это и происходило. То есть, когда научалась уже ваучерная приватизация, приватизация в виде залоговых аукционов, когда стали уже воткрытую, публично назначать так называемых «олигархов», и когда где-то во второй половине 90-х годов сказали, что, собственно говоря, дело-то уже сделано, - тогда только стала понятна эта неосмысленность и непонимание происходящего, которое имело место в конце 80-х и начале 90-х годов.

О.БЫЧКОВА: Понимаете, какая странная вещь – когда я говорю с экономистами, которые поднялись или были известны, или активно функционировали в разных сферах в те времена. В 80-е, особенно 90-е годы, и спрашиваю их про ошибки и то, что было не сделано, они говорят: мы так увлеченно занимались реформированием экономики, что не придали значения и проморгали реформирование общественных институтов – судебной системы, например, - не придали этому значения, думали, что «само срастется». Вы, в свою очередь, занимались такой гуманитарной интеллектуальной сферой, занимались какими-то общественными, но другими институтами, и фактически сознаетесь в том, что проморгали экономику. Почему так получается? Как будто разные люди занимались разными делами.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Я не знаю, с кем из экономистов вы беседовали, но я не знаю таких экономистов, которые занимались бы именно тем, о чем я говорю. Потому что говорили тогда о совершенствовании хозяйственного механизма, говорили о заинтересованности в результатах труда.

О.БЫЧКОВА: Но это был конец 80-х годов, а дальше все пошло по-другому.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да. А до этого что делали? До этого создавали кооперацию в рамках, или на базе…

О.БЫЧКОВА: Социалистической системы.

Ю.АФАНАСЬЕВ: На базе этого предприятия, и происходило перепутывание, перемешивание государственных денег с частными. То есть, по-существу, происходило наоборот: перекачка денег из государственного бюджета в частную собственность, - вот ведь что на самом деле происходило. Если еще точнее, может быть, не совсем по научному говорить, - происходило, в сущности, разворовывание национальных средств и государственного бюджета. Причем, в этом разворовывании принимали участие даже не миллионы, а десятки миллионов людей – вот, что фактически происходило.

О.БЫЧКОВА: Только в разных масштабах, конечно.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Конечно, - директор завода воровал гораздо больше, чем рядовой рабочий.

О.БЫЧКОВА: Вам обидно, что вас использовали таким образом?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Дело тут не в использовании.

О.БЫЧКОВА: Вы сами сказали - как ширму.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Правильно, но не то, чтобы использовали – тут гораздо хуже. Дело в том, что не видели мы значения тех процессов, о которых я говорил, - к сожалению. Не знаю, может быть, найдутся люди, которые скажут: я видел это дело. Но я - увы.

О.БЫЧКОВА: Сейчас просто говорить, конечно, что кто-то что-то видел. А у вас к кому есть конкретные претензии - как к общественным фигурам, - из тех, кто был вместе с вами, или после вас в 80-е и 90-е годы и дальше? Ощущение разочарование присутствует – я это слышу по тому, что вы говорите. К кому вы предъявляете конкретные счеты?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Во-первых, если говорить о том, кому претензии предъявлять, то, собственно говоря, вся советская бюрократия и номенклатура, которые, собственно, этим и занимались. То есть, они были акторами, как сейчас принято говорить, этого процесса. То есть, вот это перекочевывание национального достояния в частную собственность, причем, таким именно образом – это дело, это творчество этой самой советской номенклатуры и бюрократии. Съезд народных депутатов – это было, собственно, олицетворение и представительство этой самой советской бюрократии. Вот это – первое, и это главная претензия. А второе - я б поставил в качестве ответственных за как бы непонимание, невидение и неучастие в этом процессе - всех тех, кто себя сейчас называет так называемой «либеральной», в том числе, экономической элитой. Это, собственно говоря, по-существу вся так называемая системная оппозиция. Если уже называть – это Чубайс, Гайдар, это Юргенс, Гонтмахер, и так далее, - они все были тогда, в это время.

О.БЫЧКОВА: Но вы тоже были тогда, и вы сказали, что вы «недооценили» - может, и они что-то недооценили?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Хорошо. Я был бы «за», если бы они хотя бы сейчас набрались бы мужества и совести на сей счет.

О.БЫЧКОВА: И что сказать?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Что они не видели, например, или они не понимали.

О.БЫЧКОВА: Они как раз и говорят – люди из этого ряда и такие же сравнимые фигуры – говорят о том, что не озаботились созданием политической системы толковой и справедливой. Не озаботились созданием судебной системы, которая бы работала по-настоящему, а не так, как мы имеем.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Это они правильно говорят. Но дело в том, что они считают, что они все правильно делали в области экономики, и что экономика реформировалась в направлении к либерализму, к рынку, к свободе и к торжеству частной собственности, - а это как раз и есть беда, - вот этого ничего и не было. А было нечто, что создало современные основы, в том числе, экономические основы, а в конце концов и политические основы, современного, тоже уже теперь скажем - «путинского режима».

О.БЫЧКОВА: Слушатели нам напоминают, но нам не надо напоминать, мы все помним, что Афанасьев - автор фразы про «агрессивно-послушное большинство» - автор этого определения. Это действительно так. Но когда вы в первый раз это произнесли, это касалось того большинства, которое голосовало на Съезде.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да.

О.БЫЧКОВА: Которое засвистывало Сахарова, которое проваливало ваши предложения, - понятно. В общем, уже съездов давно никаких нет, много кого нет, а «агрессивно-послушное большинство» и этот термин - он остался, - запущенный вами. Тут есть такая проблема - когда очень многие люди сидят и жалуются на жизнь, - по то, как все плохо в стране: воруют, одни богатеют, другие беднеют - ну, список известен, - любой человек когда-нибудь сидел и жаловался таким образом. И как-то всегда получается, что есть какое-то такое «агрессивно-послушное большинство», из-за которого у нас, хороших и честных, ничего не выходит. Тогда было понятно, как вы ставили эту границу между собой и этим «агрессивно-послушным большинством». А сейчас вы как это делаете?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Это очень сложный вопрос - относительно того, какой народ мы имеем, и что собой он представляет. Действительно, этот народ ставится сейчас в такое положение, что он ведет себя во многом агрессивно и послушно. Но сказать, что это его какой-то врожденный порок, и именно поэтому так происходит, - это, может быть, было бы и правда, но не вся правда. Потому что происходит сложная такая диалектика власти и вот этого большинства народа, который ведет себя, может быть, и послушно, и пассивно и так, как он себя ведет. То есть, как бы власть заинтересована в том, чтобы ставить людей и подавляющее большинство в такое объектное состояние. Не субъектное, а объектное состояние. И много для этого предпосылок есть. Потому что люди до сих пор не имеют того, что называется «экономические, социальные основания» для этой самой субъектности.

О.БЫЧКОВА: Но почему получается так, что люди по отдельности вполне себе субъектны, - все хотят более или менее одного, хорошего, все примерно как-то понимают, что происходит, кто плохой, кто хороший, что справедливо, а что несправедливо, а вместе все охотно соглашаются на статус объектности? Почему так?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Дело в том, что когда мы говорим о массовой психологии и когда мы говорим об общественном сознании, то это не пустые слова и не пустые фразы. Это реальности, которые имеют совершенно определенную содержательность. И человек в массе, и люди в массе – они часто очень ведут себя не совсем так, как каждый по отдельности бы себя вел и думал.

О.БЫЧКОВА: Но вы видите выход, или точка невозвращения уже пройдена здесь?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Видите ли, с моей-то точки зрения ситуация не просто драматичнее, чем можно было бы себе представить. Мне она представляется практически безнадежной. Потому что настолько довели этих людей и это общество до такого состояния объектности, что теперь надеяться на то, что появится какая-то внутренняя энергия в этой массе, какая-то жизнь, вдруг вспыхнет, загорится какая-то искра - если оставаться реалистом, то надеяться на это, мне кажется, нельзя, это было бы неправильно.

О.БЫЧКОВА: Иван из Балашихи спрашивает: «Кто, по вашему, сегодня представляет агрессивно-послушное большинство?» У вас есть представление о портрете или о группе?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Собственно говоря, если по именам пройтись, это надо было бы перебрать почти все правительство во главе с «тандемдемократией», и так далее.

О.БЫЧКОВА: Понятно. Еще тут люди пишут, что в свое время не ликвидировали КГБ, не было люстрации - в Польше, в Германии это происходило. Почему нас этого не было, и надо ли было это делать?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Теперь-то кажется, когда КГБ овладело полностью властью, и когда они овладели властью не только на самом высшем уровне, а и на региональном, иногда и муниципальном, то кажется, что именно это и надо было бы это сделать, - может быть, тогда сейчас была бы какая-то иная ситуация.

О.БЫЧКОВА: А почему у вас пороха не хватило, например? Или это у кого не хватило?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Во-первых, от меня лично ничего не зависело.

О.БЫЧКОВА: Не лично у вас, а у той группы, в которую вы входили в широком смысле. Почему не хватило пороха надавить на Горбачева, на Ельцина. Ну, ладно, - вы не были лично знакомы с Горбачевым, но с Ельциным вы были вместе с Межрегиональной группе.

Ю.АФАНАСЬЕВ: Да, но мы были вместе и поврозь, потому что мы тоже так уж очень «вместе» не были. Но дело не в этом, а в том, что проблема здесь гораздо сложнее все-таки. Люстрацию осуществить было ой, как не просто. Дело в том, что на конец «советскости» нашей определить, провести грань между палачами и жертвами было очень сложно. Потому что за годы советской власти очень многие люди менялись местами в качестве жертв и палачей. Причем, не по одному разу менялись. И очень часто палачи оказывались в роли жертв и были расстреляны или уничтожены. И таких людей были не десятки, не сотни и даже не тысячи - вот в чем проблема. Ведь когда Ахматова писала, что «надо представить себе тот день, когда встретятся две России: та, которая сидела и та, которая сажала» - это образ. А вот если не образ, то оказывается, что кто был за колючей проволокой по ту сторону, а кто был по эту сторону, и где был настоящий ГУЛАГ? Оказывается, сказать было почти невозможно. И в этой ситуации ну-ка представим себе: мы начинаем проводить политику люстрации. Она должна была коснуться даже не миллионов, она должна была коснуться десятков миллионов, - как это возможно? Практически как это возможно? Честно говоря, я так и не знаю до сих пор.

О.БЫЧКОВА: У вас нет ответа на этот вопрос?

Ю.АФАНАСЬЕВ: У меня нет ответа.

О.БЫЧКОВА: Самый последний вопрос - Перестройка и Горбачев для вас – это два слова, между которыми вы ставите знак равенства?

Ю.АФАНАСЬЕВ: Мне кажется, ни в коем случае. В том-то вся и беда – как бы намертво связали Горбачева и Перестройку. А на самом деле это очень разные вещи. Во-первых, я должен сказать - Горбачев, с моей точки зрения, это выдающаяся личность и он заслуживает позитивных слов в связи с Перестройкой. Но приписать все, или основное даже Горбачеву, было бы неправильно. Потому что, что больше всего хотел Горбачев? Он хотел спасти социализм, хотел спасти КПСС и он хотел спасти Советский Союз.

О.БЫЧКОВА: И все получилось наоборот.

Ю.АФАНАСЬЕВ: И все получилось ровно наоборот. Но все-таки обвинять в этом Горбачева, как мне кажется, ни в коем случае нельзя – потому что это не только его вина, это гораздо больше проблема, чем проблема Горбачева.

О.БЫЧКОВА: Спасибо большое. Юрий Афанасьев был сегодня у нас в программе «Своими глазами» - вспоминали то, что было 25 лет назад, но не только. Спасибо вам.
Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/svoi-glaza/663413-echo/

http://www.svobodanews.ru/content/article/1972366.html

Почему Марина Салье молчала о Путине 10 лет?

02.03.2010 15:37

Анастасия Кириленко, Юрий Тимофеев
Загрузить

2010 год начался со знаменательных дат. 10 лет назад приступил к исполнению обязанностей президента РФ Владимир Путин. 10 лет прошло со дня смерти первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. И еще одна дата – ровно 10 лет с тех пор, как в глухую деревню Псковской области переехала Марина Салье, бывший народный депутат России, депутат Питерского горсовета. С тех пор она ни разу не встречалась с журналистами.

Марина Салье хорошо знала Анатолия Александровича Собчака, а деятельности Владимира Путина в органах власти Санкт-Петербурга посвятила целое расследование. В 1992 году специальная комиссия Санкт-Петербургского горсовета по руководством Салье пришла к выводу, что по документам, подписанным председателем Комитета по внешним связям при мэре Санкт-Петербурга Владимиром Путиным, а также его заместителем Александром Аникиным, за рубеж были вывезены редкоземельные металлы, нефтепродукты и другое сырье на сумму более ста миллионов долларов. Это были бартерные контракты. Взамен в Санкт-Петербург, где продовольствия не хватало настолько, что на него уже были введены карточки, должны были поступить партии мяса, картофеля, птицы. Но не поступили. Отчет комиссии Салье был передан в прокуратуру и Контрольное управление администрации президента.

Однако расследование заглохло, а Владимир Путин не только не был снят с должности, как рекомендовал горсовет Петербурга, заслушав отчет Салье, но и получил повышение.

В 2000 году, когда карьера бывшего заместителя Собчака достигла наивысшей точки, взять интервью у Марины Салье поспешили чуть ли не все иностранные корреспонденты и даже один российский телеканал. Салье в это время и сама писала статьи, призывая не голосовать за Путина. И вдруг - после победы Владимира Путина на выборах - она уехала в глухую деревню и перестала общаться с журналистами.

В феврале 2010 года Марина Евгеньевна решила сделать исключение для Радио Свобода.

Сегодня Марина Салье живет в Псковской области. Она сохранила свой архив. В него входят знаменитый отчет, более 40 приложений к нему (в том числе документы, на которых корреспонденты РС обнаружили три варианта подписи Владимира Путина, их подлинность, разумеется, корреспонденты РС не проверяли), переписка Владимира Путина с Санкт-Петербургской таможней, переписка Анатолия Собчака и Егора Гайдара по поводу документов, выдаваемых Путиным экспортерам... Бывший депутат хранит и несколько папок с решениями горсовета Санкт-Петербурга, отменяющими решения мэра Петербурга Анатолия Собчака.


Марина Салье (фото Юрия Тимофеева)Марина Салье посчитала, что не может оставить недавно вышедший фильм "Анатолий Собчак. 10 лет спустя", в который вошли интервью Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева, без своего комментария:

- Собчак демократом не был никогда. Ленсовет, конечно, сам виноват, и я в том числе , что мы его посадили на царство. Но того, что началось потом, не ожидал никто. Чуть ли не с первого заседания он начал топтать нас ногами, в совершенно непозволительных выражениях оскорбляя депутатов, дискредитируя их всеми возможными способами. А способов у него была масса. В его руках была вся пресса, и его-то печатали охотно. Нас тоже печатали, но реже. А уж на телевидение не допускали. И эта дискредитация лучшего в России горсовета (я бывала тогда в Моссовете и могу сказать, что у нас состав был сильнее), я убеждена, привела к дискредитации законодательной власти вообще. Не только в Петербурге, но и во всей стране. И так мы пришли к нашему нынешнему парламенту.

У Собчака была четкая цель – сделать из Совета… не подобает пожилой женщине, доктору наук говорить непристойные слова…, но он хотел сделать из совета, извините, г... Конфликт начался сразу. "Он стал хозяином города", - так сказал в фильме о Собчаке, по-моему, президент Медведев. Медведев-то хоть понимает, что должно быть разделение законодательной, исполнительной, судебной властей?

Но "хозяин города" – сказано точно. Это так и было, он всячески этого добивался. Он добивался права роспуска горсовета и районных советов. Ни больше, ни меньше. Не добился. Причем он использовал недопустимые методы, просто прямую ложь.

Дело дошло до того, что 30 марта 1992 года Санкт-Петербургский городской совет народных депутатов решил считать целесообразным освободить от занимаемой должности мэра Санкт-Петерурга Собчака. Этот документ послали Ельцину. Вот что мы писали президенту о Собчаке: мэр города "упорно добивался выведения исполнительной власти из-под контроля представительной".

- Ельцин не отреагировал?

- Нет. Далее, берем решение уже 19-й сессии горсовета от 28 апреля 93-го года. Совет решил признать неудовлетворительным отчет мэра Санкт-Петербурга Собчака о деятельности администрации… Об этом можно много рассказывать, но главное в том, что когда он был председателем Совета, он деятельностью Совета не занимался. В то время Собчак был увлечен различного рода презентациями, поездками за рубеж, новыми костюмами. А как только он стал мэром, он уже имел вокруг себя команду (Путин уже там был), и тут же началось разграбление города.

И президент Медведев, и премьер-министр Путин ставят в заслугу Собчаку то, что он вернул городу его первоначальное название. Это неправда. Депутат Скобейда внес на 7-ю сессию Ленсовета проект решения о возвращении городу его исторического названия. И 7-я сессия приняла решение номер 25 от 30 апреля - провести опрос.

Члены демократических партий (Свободная демократическая партия Россия и другие) начали действовать – раздавали листовки, газеты у метро… Действовали очень активно. А Собчак молчал. Наконец, в последний день накануне опроса он выступил с обращением к ленинградцам и сказал: "Решайте сами". Город переименовали по результатам опроса населения. Я категорически не хочу, чтобы люди ставили переименование города в заслугу Собчаку.

Еще один пункт, который требует нашего внимания – это соблюдение законности, что Путин и Медведев также ставят в заслугу Не знаю, смогу ли я назвать еще одного государственного деятеля такого ранга, настолько пренебрежительного по отношению к законуСобчаку. Извините, но все ровно наоборот. Не знаю, смогу ли я назвать еще одного государственного деятеля такого ранга, настолько пренебрежительного по отношению к закону. Начнем с простой вещи: вот передо мной стопка решений, принятых Собчаком и отмененных затем горсоветом. Касаются они в основном имущества, зданий. Юридические заключения, на основании которых Совет отменял решения, давал не кто-нибудь, а Дмитрий Козак. Он очень грамотный юрист и очень нам помогал.

У меня полно этих заключений. Например, знаменитое решение по "Новой Голландии" (престижный район Санкт-Петербурга. - РС). Собчак отдал архитектурный ансамбль на откуп какой-то неизвестной фирме. Условия для города были настолько невыгодными, что депутаты ахнули, когда увидели. Или вот "Анализ нормативных документов, издаваемых мэром и вице-мэром Санкт-Петербурга". И вот перечень этих распоряжений и вывод о том, какие законы они нарушают: о собственности, о местном самоуправлении, Гражданский кодекс, кодекс РСФСР об административных правонарушениях, законы СССР о кооперации, о предприятиях и предпринимательской деятельности и т.д. Эту бумагу мы отправили Борису Николаевичу Ельцину 15 января 92 года. Не отправили - я ему в руки отдала.

- Результат?

- Никакого. Но по поводу того, что Собчак "первый нам указал, что нужно соблюдать законы" - чья бы корова мычала....


- Собчак не единственный, кто привлекал тогда внимание.


Загрузить

- Когда я смотрела фильм о Собчаке 19 февраля, я все думала: а когда же речь зайдет про продовольствие? Когда скажут, что Собчак спас город от голода? Но эта тема закрыта для них, и поднимать ее они не хотят и не будут. Потому что они знают, что я не буду молчать.

Все просто... Осенью-зимой 1991 – 1992 года город остался без продовольствия. Вины в этом ни Собчака, ни моей, ни председателя комитета по продовольствию, т.е. исполнительной структуры, не было. Частично продовольствие попрятали. Ну и не было его физически в стране.

После путча 1991 года экономические реформы очень долго не начинались. Прибалты первыми отпустили цены. И тогда начался бешеный вывоз из Петербурга остатков продовольствия. Я поняла, что надо вводить карточки на остатки продовольствия. Я, блокадница, понимала, что значит для нашего города введение карточек. Но это было необходимо. Талонов уже была масса - на молоко, мясо, колбасу, водку. На заседании руководства Петербурга поддержал меня только Александр Николаевич Беляев, он тогда был председателем финансово-экономической комиссии. Он меня поддержал, и мы ввели карточки. Введением этих карточек мы на какое-то время удержали ситуацию.

А дальше я стала узнавать, исключительно по слухам, что нашему городу выделены квоты на продажу леса, металлов и других товаров Я стала узнавать, исключительно по слухам, что нашему городу выделены квоты на продажу леса, металлов и других товаров для бартера в обмен на продукты для бартера в обмен на продукты. Какие квоты? Где квоты? Официально никто ничего не знает. Я написала запрос Собчаку и получила ответ, правда, нескоро. Была создана рабочая группа для расследования этой ситуации.

И, если говорить очень коротко, то дело было так: договоры были заключены бог знает с какими фирмами. Фирмы были совершенно явно подставные, однодневки. Лицензии на вывоз сырья выдавались нашим питерским комитетом по внешнеэкономическим связям, то есть его руководителем Путиным. Подписывал их либо он сам (редко), либо его заместитель Аникин. Они не имели права выдавать эти лицензии. И товары с этими лицензиями уходили за рубеж. А продовольствие не поступало. И не поступило.

- На какую сумму было продано сырья?

- Это зависит от цен на сырье. Еще одной особенностью этих соглашений было то, что в них были очень занижены цены. Например, на редкоземельный металл скандий. Эксперты, к которым обратилась я, дали одну цифру. Позже журналист "Ведомостей" Владимир Иванидзе у других экспертов выяснил другую цифру. По их данным, цены в контракте на редкоземельные металлы были занижены не в десятки, а в сотни раз. Но Иванидзе выгнали из "Ведомостей" в тот же час, как он это написал. Он уехал из страны… Кстати, при первых подсчетах я упустила вывезенный алюминий.

Что касается скандия, в контракте указана цена 72,6 дойчмарки. В реальности цена самого дешевого скандия – 2000 долларов за килограмм, это в сорок раз выше цены, указанной в контракте. А в 1992 году, когда этот металл был вывезен, цена на металлический порошок скандия составляла 372 000 долларов за килограмм. В сотни раз выше. Скандия было вывезено 7 килограммов… Вот и умножьте! В целом по этим контрактам речь шла о миллионах, о десятках миллионов долларов прибыли. Этим делом занимался не только Путин, но и Собчак…

Когда Егор Гайдар спохватился, что в Петербурге происходит что-то невероятное с этим бартером, он отреагировал. А спохватился он потому, что я известила Федора Шкруднева – на тот период и.о. Лицензии на вывоз сырья выдавались нашим питерским комитетом по внешнеэкономическим связям, то есть Путиным. И товары с этими лицензиями уходили за рубеж. А продовольствие не поступало. представителя президента в Санкт-Петербурге; в этом мне очень помогал тогдашний председатель Ленсовета Александр Беляев. Все наши материалы мы отослали Гайдару.

И тогда Гайдар написал резкую бумагу, в которой было сказано, что выдавать лицензии на вывоз сырья за границу имеют право только уполномоченные Министерства внешнеэкономических связей. В Северо-Западном федеральном округе таковым является Пахомов. Пахомов пришел ко мне и говорит: "Вы только посмотрите, Марина Евгеньевна, что делается!" И в этот момент Собчак составляет протокол "о сотрудничестве между мэрией Санкт-Петербурга и Министерством внешнеэкономических связей Российской Федерации" (см. фотокопии первого , второго, третьего и четвертого листов - РС).

Потом Петр Авен, тогда глава МВЭС, издает приказ "О статусе уполномоченного МВЭС России по Санкт-Петербургу". Убирают Пахомова. Путинский Комитет внешнеэкономических связей в мэрии делают комитетом двойного подчинения и дают ему право подписывать лицензии. Собчак закрыл Путина грудью. Но остается еще один момент. Не подтверждены уже выданные Путиным лицензии на вывоз сырья. И тогда Собчак пишет очень хитрое письмо Гайдару: "Нам выделены квоты на такое-то и такое-то сырье. На него уже выданы такие-то и такие-то лицензии. Однако отправка задерживается. Если мы сейчас не будем дальше действовать, то город останется без продовольствия, мы потеряем доверие у населения. Я предлагаю следующее: продолжать выдавать лицензии".

И Гайдар пишет: согласен. На что журналист Владимир Иванидзе (не я, а Иванидзе!) откликается так: либо подпись на документе Гайдара подделана (что я не исключаю совершенно; числа на документах исправлены несколько раз, особенно на авеновских…), либо Гайдар вел двойную игру. Для меня это было абсолютным нонсенсом. С одной стороны, Гайдар как председатель правительства налагает категорический запрет на выдачу лицензий кем бы то ни было, кроме уполномоченных МВЭС, с другой – соглашается с этим хитроумным, двусмысленным письмом Собчака.

В одном из своих последних интервью Собчак говорит обо мне: "Из-за Салье, из-за всех этих проволочек не поступило продовольствие в город". Да не из-за меня. Продовольствие не поступило, потому что не существовало фирм, которые должны были его поставить.

- На кого были зарегистрированы фирмы?

- Известных лиц среди них нет, кроме одного – Григорий Мирошник. К тому времени он уже успел отсидеть два раза в тюрьме, возглавлял фирму "Интеркомцентр". Он получил огромную партию – 150 тысяч тонн дизельного топлива. Неслабо. И с ним был подписан контракт и лицензию выдали.

Когда наша рабочая группа закончила свою работу, был составлен огромный отчет. Он был вынесен на заседание президиума. Президиум его одобрил, и мы отправили его в прокуратуру. В отчете я не настаивала на ответственности Собчака, а только главы комитета по внешнеэкономическим связям Путина. Иначе президиум просто не утвердил бы отчет. Против Собчака не пошли бы.

Прокуратура долго не отвечала, затем ответила, что она вызывает по этому делу какого-то секретаря Ленсовета Голубева. Причем тут этот Голубев? Непонятно. Тогда я отвезла этот отчет начальнику Контрольного управления администрации президента Юрию Болдыреву. Я ему позвонила, и мы тут же встретились. Он действовал очень оперативно. Во-первых, он прямо при мне написал письмо Авену (от 31 марта 1992 г.) :

"Уважаемый Петр Олегович! В Контрольное управление администрации президента Российской Федерации поступили материалы от депутатов рабочей группы Санкт-Петербургского городского совета народных депутатов, свидетельствующие о возможной необходимости отстранения председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Путина В.В. от занимаемой должности. В связи с этим прошу Вас не рассматривать вопрос о назначении Путина В.В. на какие-либо должности впредь до рассмотрения этих материалов Контрольным управлением".

После чего Собчак мгновенно назначил Путина уполномоченным МВЭС по Санкт-Петербургу, с двойным подчинением. Собчак при этом сказал: "Я его назначу, если только он выше не пойдет в Москве". Ну вот. Путина назначили, а Болдырева сняли. И он мне не ответил. Жаль. Вот и вся история. В прокуратуре дело так и осталось не расследованным. Как вы понимаете, история с лицензиями, с продовольствием, десятками миллионов долларов, которые тогда заработали люди, к этому причастные (я не знаю, кто; люди, которые этим занимались), очень крепко связала Собчака и Путина. Это видно по всем документам. Собчак знал о всех деталях этого дела. Он Собчак знал о всех деталях этого дела. Он "закрыл" Путина."закрыл" Путина.

А письмо Гайдара, в котором он согласился с иезуитскими формулировками Собчака, закрыло все. Путину разрешили оформлять лицензии и узаконили лицензии, выданные ранее. Само оформление лицензий ниже всякой критики – на некоторых дат нет, на некоторых печатей нет, подписей. Чего там только не было – масса нарушений.

Таким образом, Собчак закрывает Путина. И с этого момента они связаны накрепко этими миллионами… А тут еще этот "Континент"...


- Что за "Континент"?


- В мае 1991 года я была в служебной командировке в Берлине. Ездили я, председатель комиссии по продовольствию Ленсовета и заместитель председателя комитета по продовольствию (т.е. исполнительной структуры) Добровольцев (порядочный человек, очень… Он давно в Испании). Мы ездили за картофелем и за мясом, должны были заключать договора. У нас должна была быть встреча с некой госпожой Рудольф. Она была главой фирмы "Норунг" и бывшим сотрудником "Штази".

Мы с ней договариваемся о встрече, и она говорит, что не может с нами встретиться в это время, потому что у нее переговоры на очень большую сумму и тоже с петербургскими людьми. Мы в нее вцепились мертвой хваткой. Мы ей говорили: "продовольствие – это мы, больше никто". Мы выясняем, что она заключает договор на 90 миллионов немецких марок на 60 000 тонн мяса.

- С кем?

- Мы не знаем – с кем. Я звоню Собчаку, говорю, что расчеты идут через Внешэкономбанк (это мы узнали). Собчак позвонил и сообщил, что он проверил, и никаких сумм на Внешэкономбанк не поступало. И тут мы узнаем про фирму "Континент". Фирме "Континент" еще премьер-министром СССР Валентином Павловым когда-то была поручена закупка продовольствия и других товаров для Ленинграда. Мясо это поступало в Россию и шло, минуя Ленинград, в Москву. И все это происходило накануне путча 91-го года. Уж не путчисты ли это запасались мясом, чтобы, как только они закончат свои дела, выбросить мясо на прилавки? Так или иначе, но согласитесь, весьма странно, что этот самый "Континент" продолжал закупать продовольсвие и в 1992 году. Я написала запрос главному государственному инспектору РФ, начальнику Контрольного управления администрации президента Юрию Болдыреву. Ответа я на этот запрос не получила – Болдырева быстро сняли.

Загрузить

Время шло, и Собчак, несмотря на все свое очарование (его дар оратора, дар нравиться, должна согласиться, бесспорны), не пользовался в городе популярностью. И только в самом центре и "самые интеллигенты", я бы сказала, поддерживали его. А в спальных районах он потерял свой рейтинг. И дело тут не в сопернике… Эта история с его квартирой, с уголовным делом… В один прекрасный день с помощью Путина Собчак улетел на самолете в Финляндию, а оттуда в Париж.

Ну, а как только Борис Николаевич отдал бразды правления Владимиру Владимировичу, Анатолий Александрович решил, что все теперь в порядке, он неподсуден и под защитой Владимира Владимировича... он может спокойно вернуться в Россию. Что и сделал, и был абсолютно не прав. Дело кончилось плохо. Я думаю, что вряд ли он умер своей смертью. Потому что все обстоятельства этой смерти были очень странными, и Людмила Борисовна на следующий день после его смерти сама высказала такое предположение. Правда, еще через день ей, наверное, хорошо объяснили все, что надо, и она отказалась от этой версии. Возможно, нужно было бы провести эксгумацию.

- Возвращаясь к докладу рабочей группы о деятельности Владимира Путина. Он был сделан в 1992 году, а начал широко цитироваться только в 2000 году. В чем причина?

- Да, действительно, его стали широко обсуждать только через 8 лет. Потому что до этого доклад никого не интересовал. В 1999 – 2000 году я уже жила в Москве (работала для Свободной демократической партии России - СвДПР) . И вот 30 декабря ко мне на работу пришел корреспондент НТВ Евгений Ревенко и стал задавать вопросы про этот доклад и про Путина, из чего я поняла - что-то не то происходит. СМИ давно мной не интересовались.

Это было 30 декабря. А 31-го Ельцин объявил о своем преемнике. Тут я поняла, в чем дело. А на НТВ из моего длинного интервью прозвучало 2-3 фразы. Энтэвэшник все добивался, чтобы я все сказала прямо. Но я понимала, что дело какое-то серьезное, и отвечала уклончиво. А потом я стала звездой мировой прессы. В течение января у меня перебывали представители ведущих СМИ всего мира. Кого только не было. Убьют меня. Наташа очень боится

Путин в книге "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным" (книга вышла в 2000 году. - РС) написал такую фразу (почти цитирую): "Да в том то и дело, что не было никаких лицензий. Ну не было их" ("Лицензии мы не имели право давать. В том-то все и дело. Лицензии давали подразделения министерства внешнеэкономических связей. Это федеральная структура, не имевшая никакого отношения к администрации города". - РС). А они все у меня в папке лежат...

Убьют меня. Наташа (сестра. - РС) очень боится.

- Были прямые угрозы?

- Нет.

- Почему вы переехали?

- Я переехала из-за Юшенкова. Мы договорились с Юшенковым о встрече, это было в начале 2000 года. Мы, свободные демократы, хотели объединяться с ним. У нас были всегда очень хорошие отношения с Сергеем Николаевичем. И я увидела в его кабинете человека, которого я не хотела видеть никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах. Я не назову вам этой фамилии. И тогда я поняла, что лучше уехать. А Сергей Николаевич вскоре был убит. С 2000 года я не давала интервью либо предупреждала журналистов: о Путине – ни слова. Я переехала сразу, а Наташа через несколько месяцев - нужно было доделать дела в Москве.

- Вы не хотели уехать за границу?

- Нет. Я человек своей страны. Я космополит, безусловно, но жить могу только в своей стране... Я рада моему виду на озеро гораздо больше, чем была бы рада такому креслу, в котором восседала Людмила Нарусова в фильме о Собчаке.

- В СМИ разошлась информация о телеграмме, якобы присланной вам на Новый 2001 год: "Желаю крепкого здоровья, а также возможности им пользоваться. В.В. Путин". Было такое?

- Нет. Ничего подобного. Наверное, если бы она пришла на мой официальный адрес в Петербурге, то мне бы сообщили. С Путиным лично мы встречались два или три раза. Два хорошо помню. Один раз присутствовала вся наша рабочая группа, куда Путин пришел со своей бумажонкой (справкой о выдаче квот на экспорт сырья. – РС), а второй раз мы были вдвоем с Юрой Гладковым, моим заместителем. Юра уже умер. Когда в 2000 году у него пытались брать интервью, он категорически отказался.

- Почему?

- Боялся. Мне он так и объяснил: "Нет, Марина Евгеньевна, я не могу".

- Почему именно Путин, по вашей версии, стал преемником?

- Трудно объяснить. Знаю только, что Собчак и Ельцин не любили друг друга…

Доминанта исполнительной власти была заложена именно при Собчаке . Ведь потом горсовет и меньше стал, и реже собирался…. И этот петербургский стиль, несомненно, повлиял на нынешнюю власть. Да и потом, из всех демократов, которые были в Петербурге, кроме Чубайса (можете убить меня за то, что я так говорю), кроме Чубайса, никто не попал.

Когда наш координационный совет обсуждал, поддерживать или нет Путина на выборах 2000 года, именно голос Чубайса "за" решил все. Гайдар, кстати, не голосовал. Я, Лев Пономарев, Константин Титов на рельсы ложились, чтобы его не поддерживали.

- Другие члены координационного совета знали о вашем отчете по поводу Путина ?

- Специально я об этом не говорила... Но, например, "Новая газета" к тому времени опубликовала статью Олега Лурье об этом.

И вот, благодаря Чубайсу, голосов "за Путина" хватило. Я тогда сказала: "Анатолий Борисович, мой лимит доверия к вам исчерпан". Теперь остается только злорадствовать: "я вам говорила". Я сразу поняла, что Путин – это надолго. Мне возражали – "ну, на два срока". Нет, я говорила – он что-нибудь придумает. Сегодня Медведев несамостоятелен, а Путин после Медведева вернется обратно на пост президента.

- Есть ли надежда на объединение оппозиции?

- У меня нет. Я вообще думаю, что Россия просто развалится на части.

- Тогда, в 1991-93 году, тоже была такая угроза.

- Но тогда был народ, который этому противостоял. А сейчас его нет, - сказала Марина Салье.



Эфирную версию интервью с Мариной Салье слушайте в программе Дмитрия Волчека "Итоги недели" в субботу 6 марта.

****

Марина Салье родилась в 1934 году в Ленинграде. В 1941- 1942 гг. находилась в блокадном Ленинграде. По профессии геолог, доктор геолого-минералогических наук. С 1957 до 1990 года работала в Институте геологии и геохронологии докембрия АН СССР. Автор более ста научных работ по геологии.

С 1987 года Марина Салье - активист и лидер демократических организаций и движений. Была лидером Ленинградского народного фронта (1988 - 1990), лидером Межрегиональной ассоциации демократических организаций (1989 -1990). В 1990 году стала одним из инициаторов создания и идеологом Свободной демократической партии России (СвДПР), активно участвовала в движении "Демократическая Россия".

В 1990 - 1993 годах Марина Салье была избрана депутатом Ленинградского городского Совета и стала председателем комиссии по продовольствию. Одновременно в 1990 -1993 годах была народным депутатом России.

Марина Салье - автор книг "Мафрупция, мафрупция! Мафия и коррупция" (1994), "История Свободных демократов России" (2000) и других.






http://www.svobodanews.ru/content/article/1978453.html#ixzz0hkttQY9x

Как Собчак и Путин ходили на ковер

Юрий Болдырев, бывший руководитель Контрольного управления администрации президента РФ.

09.03.2010 13:23

Анастасия Кириленко

Бывший начальник Контрольного управления администрации президента РФ Юрий Болдырев продолжает разговор, начатый на Радио Свобода Мариной Салье. Как прореагировали в Кремле на доклад Салье, посвященный деятельности Владимира Путина и Анатолия Собчака в питерской мэрии? К каким выводам пришло Контрольное управление? На эти и другие вопросы Юрий Болдырев ответил в беседе с обозревателем Радио Свобода.

Напомним, Марина Салье в интервью РС рассказала о том, что свой отчет комиссия Ленсовета, изучавшая работу Путина-Собчака, направила в Контрольное управление администрации президента.

- Вы получили так назыемый "доклад Салье" сразу же после того, как его обсудили депутаты Питерского горсовета в 1992 году. Что происходило дальше?

- Весной 92-го года я был начальником Контрольного управления администрации президента. Тогда проверки проводились планово: и по министерствам, и по ведомствам, и по регионам. Я помню, что приезжала Марина Салье, которую я знал по Петербургу, она тогда была депутатом. Она показала материалы, документы, обосновывая необходимость проверки. Но загрузка Контрольного управления была высокая, и проверка несколько раз переносилась - сначала с марта на апрель, затем на май.

Потом проверка состоялась, были выявлены достаточно существенные факты. Мэру города Анатолию Собчаку предложили приехать и по выявленным фактам дать подробные разъяснения. Ранее проверяющие - руководители инспекций Контрольного управления - обратили внимание на то, что администрация Петербурга на месте отказалась давать объяснения по выявленным фактам. Так или иначе, в управление приехал не только Собчак, но и практически все его заместители. Приехали и Сергей Беляев, и Путин, и многие другие. Они дали письменные объяснения. Я лично при этом разговоре не присутствовал. Направил их к соответствующему начальнику инспекции, и они в течение нескольких часов давали объяснения. По результатам я сделал доклад Ельцину.

Затем было принято решение передать все эти материалы в представительство президента в Санкт-Петербурге и Ленинградской области для того, чтобы отслеживать ситуацию и принять меры по исправлению всех выявленных недостатков.

- Направлялись ли документы в прокуратуру?

- Направлялось ли что-то в прокуратуру, я уже не помню. В ходе проверки либо по ее завершению (но еще до того, как питерские руководители прибыли давать объяснения) мне доложили о том, что питерские руководители пролоббировали предоставление комитету по внешним связям (КВС) мэрии Петербурга каких-то особых прав, полномочий по вывозу сырья на экспорт без специального согласования с федеральными органами.

...Действительно, тогда по представлению начальника инспекции, мной была подписана бумага на имя тогдашнего министра внешнеэкономических связей Петра Авена о том, что я прошу до окончания проверки какие-то специальные полномочия питерскому комитету по внешним связям не предоставлять, потому что факты выявлены, а объяснений по ним нет, что делать дальше, непонятно, может быть, есть и предмет уголовного расследования. Авен тогда проигнорировал это обращение, и дополнительные полномочия, несмотря на такое предупреждение, питерскому комитету по внешнеэкономическим связям были тогда предоставлены.

Сейчас это стало вновь актуально, наверное, потому, что посмертно бывшему мэру Петербурга предлагается присудить звание почетного гражданина. Наверное, в таком случае стоит более глубоко вникнуть в ситуации, которые остались непроясненными. Все-таки мэр Петербурга не погиб на боевом посту - он не был переизбран гражданами. Утверждения в фильме "Анатолий Собчак. 10 лет спустя" , что это было связано с какими-то нападками на него, какой-то клеветой в СМИ, которые якобы контролировал не он, а кто-то другой, с моей точки зрения, не вполне адекватны. Приведу только один пример. Мне за 1994-95 годы, когда я был одним из двух представителей Петербурга в Совете Федерации, ни разу не было предоставлено возможности выступить в прямом эфире петербургского телевидения. Такую возможность я получил один раз, и уже после завершения срока работы в Совете Федерации. Причем ведущие перебивали меня, не давая сказать ни слова. Говорить о том, что в этих условиях СМИ страшно нападали на Собчака, мне кажется, неверно.

И сейчас, полагаю, речь также не идет о каких-то новых "нападках на Собчака". Мир его праху. Просто, если стоит вопрос о предоставлении ему звания почетного гражданина, стоит понять, почему петербуржцы его не переизбрали. Потому что их кто-то ввел в заблуждение? Или потому, что у петербуржцев были серьезные основания подозревать его в меркантильных, если не криминальных, правонарушениях? Депутатам питерского заксобрания прежде чем голосовать за присуждение Собчаку звания почетного гражданина, наверное, стоит запросить документы проверок в Контрольном управлении президента и посмотреть на них. И если в этот период, начало 1992 года, были достаточно серьезные основания для привлечения к ответственности, а затем и в материалах проверок, которые проводились уже в 1995 году (эти материалы можно запросить в прокуратуре), то стоит учесть эти документы.

Я руководил Контрольным управлением до начала марта 1993 года. Затем Контрольное управление было упразднено и воссоздано в новом статусе, весьма трагикомичном. С апреля 1993 года, когда ведомством руководил уже не я, а Алексей Ильюшенко, над Контрольным управлением поставили контрольно-наблюдательный совет, состоящий как раз из тех, кого контролировали - из губернаторов, министров и так далее.
Позже, в 1996 - 1998 годах, Контрольным управлением какое-то время руководили Алексей Кудрин и Владимир Путин. Но если они Позже Контрольным управлением какое-то время руководили Алексей Кудрин и Владимир Путин. Но если они честно руководили, то все эти документы должны были сохраниться.честно руководили (а у нас нет оснований считать, что они руководили нечестно), значит, все эти документы должны были сохраниться. Я был уволен, но после моего увольнения руководитель моего секретариата три месяца описывала и передавала на хранение документы. Они не секретные, оснований скрывать их от общества нет.

- Могли ли руководители ведомства засекретить документы ?

- Есть перечень должностных лиц, имеющих право засекречивать документы. Теоретически можно себе представить, что позже кто-то эти документы засекретил. Но, во-первых, для этого должны быть серьезные основания. Во-вторых, существует процедура рассекречивания в судебном порядке.

- Связана ли эта проверка по Петербургу с вашим увольнением?

- Когда меня уволили, вселенная еще не была столь питероцентричной. История с проверкой в Питере не имеет отношения к моему увольнению. Это была рядовая проверка, выявившая существенные нарушения, но не радикально более серьезные, чем в других субъектах федерации. Там были совершенно стандартные вещи, связанные с получением прав на вывоз стратегических металлов в обмен на продовольствие, которое потом не поставлялось. Такого рода факты были тогда весьма типичными.

Сказочки о том, что Запад нам безвозмездно помогал, отражают реальность лишь частично. Запад где-то действительно помогал нам безвозмездно, но под прикрытием этого осуществлялся массированный вывоз за бесценок наших стратегических ресурсов якобы в обмен на продовольствие, которое в результате не поставлялось. Это было массовое явление.

Затем внутренний контроль, работавший на президента, нацеленный на то, что власть должна иметь полную и неприкрытую правду, стал просто не нужен Ельцину. Ельцин уже тогда готовился к перевороту. Я напомню, попытки было три: в декабре 1992 года, в феврале-марте 1993-го и затем окончательная - в сентябре 1993 года. Ельцин искал социальную базу и нашел ее как раз в тех, кто не хотел проверки, кто хотел пастись на отведенной лужайке и ничего не бояться. Эти люди добились того, что в конечном счете не стало независимого контроля, который мог бы беспристрастно все проверить и доложить президенту.

* * *

Радио Свобода продолжит разговор, начатый Мариной Салье. В ближайшие дни на сайте РС - воспоминания других участников событий, связанных с судьбой так называемого "доклада Салье".

Приключения IKEA в России

Cтукачи из ФСБ, конфликт с Батуриной и цена встречи с президентом

Леннарт Дальгрен | 27 февраля 2010 11:51
Версия для печатиКомментировать (Всего 39)

http://www.forbesrussia.ru/column/45208-otkrytie-rossii

Про шведского посла — Про вице-губернатора Подмосковья — Про главу Солнечногорского района — Про Казань — Про Краснодар — Про Путина — Про мебельное производство — Про Батурину — Про стукачей из ФСБ
В начале весны в издательстве «Альпина Бизнес Бук» выходит книга первого гендиректора IKEA в России Леннарта Дальгрена «Как я покорял Россию, а она — меня» (перевод Оксаны Белайчук). После того, как два топ менеджера IKEA, директор по Центральной и Восточной Европе Пер Кауфман и директор по недвижимости IKEA в России Стефан Гросс две недели назад лишились своих постов «за проявление терпимости по отношению к коррупционным действиям подрядчика», эта книга приобретает особую актуальность.

Леннарт Дальгрен — один из героев потребительской революции в России. Десять лет назад в нашей стране не было ни одного магазина IKEA. В прошлом году в Омске открылся уже 12-й. Дальгрен пережил в России множество приключений. «Приезжаешь, бывает, на работу в понедельник, посмотришь на часы — уже четверг», — вспоминает он. Спесивость губернаторов и мэров, придирки и некомпетентность чиновников помельче, противоречивые законы — от такого у кого угодно голова пойдет кругом. Но у Дальгрена было в запасе сверхоружие: признательность миллионов покупателей, скрытые и явные союзники на разных этажах российской власти. Дальгрен вернулся домой в 2006 году, но его отношения с нашей страной не закончились. Forbes публикует выдержки из его книги.

Про шведского посла

Никогда не забуду мою первую встречу с послом Швеции в России Свеном Хирдманом. Этот очень прямолинейный человек встретил меня со словами: «Так это ты у нас из ИКЕА. Тогда объясни, как же вы можете быть такими идиотами, чтобы начать строительство, не разобравшись сперва, что здесь происходит?»

Что тут скажешь? Единственное, что я смог ответить: «Если бы мы точно знали, что здесь происходит, нас, пожалуй, здесь бы не было. Было бы жаль, не правда ли?»

Про вице-губернатора Подмосковья

Вторая ИКЕА должна была расположиться на юге Москвы и тоже за МКАД, на бывших сельхозугодьях.

В связи с этим нас ожидал непростой тест на смирение. Часть земельного участка занимали «земли сельхозназначения», чей статус нужно было изменить на «земли производства», а это весьма непросто. Но еще хуже обстояли дела со второй частью участка, за которой был закреплен статус «лесных земель», категорию которых изменить практически невозможно. В этом процессе необходимо задействовать множество различных комитетов и ведомств — всего 39 инстанций. После очередной резолюции нам каждый раз говорили, что осталось получить последнее разрешение. Но вслед за этим выяснялось, что необходимо одобрение еще одного ведомства, а за ним — еще одного…

Мы передавали документы из одной инстанции в другую, прилежно собирая все необходимые подписи. Кульминацией (хотя и не последним этапом) стала подпись премьер-министра Примакова. Потом эта бумага вернулась к нам, пройдя через те же кабинеты, только в обратном порядке. Но мы рано расслабились, получив пакет документов. На участке по-прежнему росли деревья, которые предстояло вырубить — естественно, получив на это специальное разрешение. Кто ж знал, что получить разрешение на вырубку деревьев, которые растут в лесу, которого отныне формально не существует, невозможно? Воздерживаясь от оценок, замечу: определенные различия между российской и западной логикой объективно существуют.

Как же теперь получить разрешение на вырубку? Мы не знали. Проблема разрешилась с подачи вице-губернатора Московской области Михаила Меня, большого любителя спорта. Российское отделение ИКЕА совершило крупное пожертвование на развитие детского спорта в Московской области. После этого рубить деревья и начать строительство нам разрешили.

Про главу Солнечногорского района

Для того чтобы обеспечивать наши магазины товарами, необходим был дистрибьюторский центр. Мы начали подыскивать участок под него и нашли неплохой вариант в 30 километрах к северу от нашего первого магазина в районе деревни Есипово Солнечногорского района.

Глава района Попов оказался чрезвычайно активным человеком — он всегда был в пути с одной встречи на другую, всегда опаздывал, и люди из его приемной всегда объясняли его отсутствие тем, что он на встрече с губернатором. Впервые мы встретились с ним у нас в офисе — что в целом для него очень нехарактерно. После дежурного обмена приветствиями он внезапно заявил: «Мистер Леннарт, я все о вас знаю».

Конечно же, я поинтересовался откуда. Он ответил, что как раз едет из ФСБ, где внимательно изучил мое досье. Я не сомневался, что определенные данные обо мне там есть. Какое-то время мы подозревали, что наши телефоны прослушиваются. Слово за слово, я пытался выудить хоть какую-то информацию из Попова. Сначала он ограничивался общими словами, которые можно было отнести к кому угодно. Но я настаивал: «Скажите по крайней мере, что обо мне сказано плохого».

«Там особо отмечается ваш главный недостаток. Мистер Леннарт, вы очень скупой и экономите сверх меры».

Не успел Попов уехать, я сел писать запрос в ФСБ с просьбой предоставить выписку из моего досье. Я был почти уверен в том, что ответа не будет, но не мог удержаться. Через какое-то время в нашу службу безопасности позвонили из ФСБ, чтобы узнать, насколько серьезно следует относиться к моему запросу. Наш менеджер по безопасности подошел ко мне, чтобы выяснить, действительно ли я запрашивал такую выписку у ФСБ. Когда я рассказал ему обо всем, он еле сдержал смех.

Про Казань

Уже после первой рекогносцировочной поездки в Казань я понял, где мы будем строиться. Во второй раз я приехал с картой, на которой был отмечен наш участок.

Встреча с городской администрацией прошла отлично — мэр города Камиль Исхаков и его заместитель Раис Мубаракзянов встречали нас с поистине восточным гостеприимством. Они обещали проработать ряд вопросов, ознакомиться с проектом и вернуться к нам с ответом. Не успел наш обратный рейс приземлиться в Москве, как мы уже получили из Казани подтверждение: реализация проекта возможна, но при условии, что магазин будет открыт к тысячелетию Казани. Мы пообещали успеть к назначенному сроку и сразу же наметили дату закладки первого камня и предполагаемого открытия.

Казань, конечно же, интересовала нас, но далеко не в первую очередь. Решение начать с этого города было продиктовано сердцем, а не рациональными доводами. Мы заразились энтузиазмом руководства, и, как только мэр Камиль назначил своего заместителя Раиса лично курировать проект ИКЕА, который в свою очередь был объявлен приоритетным, мы дали зеленый свет, и работа началась.

Нам с женой понравилось бывать в Казани. Если мы ехали, то всегда на поезде. Ночной поезд отправлялся из Москвы поздно вечером и прибывал в Казань в шесть утра. Обычно на перроне нас встречал вице-мэр Раис. Он всегда стоял ровно напротив выхода из нашего вагона с огромным букетом роз для моей супруги. Его сопровождали одетые в национальные костюмы девушки, угощавшие нас хлебом-солью. Раис всегда радовался, когда я приезжал с Анной. По его мнению, это значило, что я приезжаю в Казань не только по служебной необходимости, но и по зову сердца. Так оно и есть.

Спустя год после того, как я впервые переступил порог мэрии, чтобы рассказать о себе, компании ИКЕА и земельном участке, который мы присмотрели, в Казани открылся магазин ИКЕА. Это абсолютный рекорд, нигде в мире открытие не происходило так быстро.

Когда я вспоминаю Казань, я не могу отогнать от себя мысли о том, что вся Россия могла бы быть такой же активной, открытой и динамичной. Никаких препятствий или бюрократических проволочек не было и в помине. Почему в других регионах чиновники не делают все возможное, чтобы превратить Россию в самую привлекательную для инвестиций страну в мире?

Про Краснодар

Изначально в списке приоритетных для нас городов-миллионников Краснодар не значился, но руководство города и района само предложило начать переговоры об инвестициях в регион.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что город действительно представляет для нас интерес. Нам предложили очень удачно расположенный участок, который мы сразу же согласились приобрести. Как обычно, начался торг. Но вскоре до нас дошли слухи о том, что эта территория больше не принадлежит городу. Слухи оказались верными — город передал участок другому владельцу. Мы связались с его представителем, который, не раскрывая имя собственника, назвал цену, впятеро превышающую ту, о которой мы уже договорились с властями.

Мы недвусмысленно дали понять администрации города, что подобные попытки водить нас за нос категорически неприемлемы. Мы начали переговоры с президентом Адыгеи, анклава в составе Краснодарского края. Граница между густонаселенным Краснодаром и маленькой Республикой Адыгея проходит по реке Кубани. Прямо напротив Краснодара, на территории Адыгеи мы и приобрели огромный земельный надел. Сегодня на этой земле располагается семейный торговый центр «Мега», основная часть посетителей которого приезжает из Краснодара и окрестностей.

Про Путина

Я очень хотел, чтобы [основатель IKEA] Ингвар Кампрад встретился с президентом Владимиром Путиным. Мне казалось, эти два человека непременно найдут общий язык. Для Ингвара встреча с Путиным, конечно, стала бы ключом, который в будущем мог распахнуть перед нами не одну дверь. Путину, вероятно, тоже было бы интересно встретиться с известным и серьезным бизнесменом, который считает Россию страной, приоритетной для инвестиций.

Ингвар относился к этой идее не без интереса, но далеко не с таким энтузиазмом. Однако мне удалось убедить его написать Путину письмо на немецком языке, которое передали лично президенту. Конечно, наивно было предполагать, что это сработает, но нам говорили, что Путин читал его и, поскольку в нем поднимались вопросы экономического характера, передал его вице-премьеру Александру Жукову. Не исключено, впрочем, что это решение было принято кем-то из президентской администрации.

Узнав, что наше послание «расписано» Жукову, я расстроился и подумал, что стоит оставить эти попытки. Но Ингвар не терял оптимизма: встретиться с вице-премьером следует непременно. Я пообещал организовать эту встречу в кратчайшие сроки.

Ингвар несколько раз общался с Жуковым, обсуждая ситуацию в стране и мире. Вице-премьер подчеркивал, что российское правительство поддерживает деятельность ИКЕА в России и готово содействовать в реализации нашей инвестиционной программы. Ингвар повторял, что Россия является для ИКЕА приоритетной страной. Эти встречи неизменно проходили в обстановке взаимного доверия и уважения. Как-то я вновь оказался среди людей, с которыми можно было обсудить возможность встречи между Кампрадом и Путиным. Один из присутствующих сказал по-русски, что ИКЕА вряд ли захочет встречаться с Путиным. Я поинтересовался почему. Не знаю, говорили они серьезно или шутили, но ответ был такой: «ИКЕА же на всем экономит, а по нашему таксометру встреча с Путиным будет стоить пять-десять миллионов долларов, которые вы никогда не заплатите». Инстинктивно я почувствовал, что, пожалуй, будет лучше не развивать эту тему, и ничего не ответил.

Про мебельное производство

Российское руководство неоднократно высказывало пожелание, чтобы ИКЕА организовала в России собственное производство. По его мнению, это послужило бы веским доказательством серьезности наших намерений. В первые годы нашей работы в этой стране формально вложения в торговые центры не считались реальными инвестициями.

Лишь небольшой процент закупаемой нами продукции приходится на собственное производство ИКЕА. Мебельными фабриками в разных странах управляет наша производственная группа Swedwood. В России первый лесозавод Swedwood открылся в 2002 году в Ленинградской области при полной поддержке областного правительства. Мы рассчитывали расширить свое присутствие в России, в частности, за счет покупки нового полностью оборудованного производственного комплекса, который продавался с аукциона.

Специалисты Swedwood внимательно изучили это предприятие и приступили к оформлению заявки на участие в торгах. Но вскоре им позвонил растерянный администратор аукциона и сообщил, что не примет заявку. Он неохотно рассказал, что ему позвонили из министерства и объяснили, что это предприятие должно достаться некоей российской компании, повлиять на это решение невозможно и можно только выразить глубокое сожаление.

В России есть все, что необходимо для успешного мебельного производства. Есть прекрасная сырьевая база, энергоресурсы и квалифицированная рабочая сила. Не хватает лишь одной, но очень существенной детали, без которой организовать прибыльное мебельное производство практически невозможно и которой российские чиновники обычно не придают особого значения. Производству необходима стабильность, возможность строить реалистичные прогнозы. Любые сбои, задержки и резкие перемены могут свести бизнес-план на нет. Уверен, что именно этим можно объяснить, почему российская мебельная промышленность не развивалась так, как мы рассчитывали. Во всяком случае, по этой причине руководство промышленной группы Swedwood весьма скептически оценивает перспективы дальнейшего развития бизнеса в России.

Про Батурину

Один случай, связанный с именем госпожи Батуриной, супруги московского мэра Лужкова — известной, амбициозной и преуспевающей бизнес-леди и самой богатой женщины в России, — долго не выходил у меня из головы. Батуриной принадлежат строительные компании и целый ряд других производств, в частности, заводы, которые делают мебель из пластмассы. В одной из наших встреч с представителями этой компании, которую мы рассматривали в качестве потенциального поставщика, неожиданно приняла участие сама госпожа Батурина. Она вошла в комнату посреди разговора и, не представившись, заявила, что если мы собираемся закупать продукцию одного из ее предприятий, то делать это предстоит на ее условиях. Условия эти оказались за гранью разумного и были абсолютно неприемлемыми. Потом нам говорили, что это разногласие сыграло роль красной тряпки в наших последующих переговорах с ее супругом о строительстве ИКЕА на Кутузовском проспекте. До сих пор не могу поверить, что это может быть правдой.

Про стукачей из ФСБ

Один из дошедших до наших дней пережитков старой советской системы — это разного рода доносчики, работающие на ФСБ и внедренные во все крупные предприятия. Это часть повседневной жизни, совершенно обыденная и в большинстве случаев совершенно безвредная.

За годы моей работы в России служба безопасности ИКЕА не раз докладывала мне о подобных людях. Я с самого начала решил полностью игнорировать это явление. Мне было совершенно неинтересно знать, кто у нас «стукач», а кто нет, — нам в любом случае нечего скрывать. Если бы я все время думал про то, что, где и кому сказал в собственном офисе, я бы просто не смог работать. При случае я рассказал об этом Ингвару, и он согласился, что если к нам кого-то и внедрили, то нам это только на пользу. Пусть все знают, что наши намерения серьезны и скрывать нам нечего.


Темы: IKEA, административные барьеры, Леннарт Дальгрен, предприниматели

http://www.slon.ru/blogs/travin/post/310346/

09.03.10 | 09:56

Комбинация Путина

Партии Медведева никогда не будет. Останутся лишь правая и левая нога власти

«Должен ли Медведев создать свою партию?» – спросили на днях Михаила Горбачева. «Конечно, должен», – ответил он без всяких сомнений.

Дедушка старый, ему все равно | А «воз» и ныне там | Что умеет Путин | Вставайте, граф?

ДЕДУШКА СТАРЫЙ, ЕМУ ВСЕ РАВНО

Несмотря на весь исторический вес Михаила Сергеевича, его ответом вполне можно было бы пренебречь, поскольку веса политического в сегодняшней России он не имеет. Однако, твердость и однозначность слов «конечно, должен» интересны с другой точки зрения. Горбачев открыто выразил то, что сегодня прячется в головах у многих представителей элиты. Просто 79-летнему генсеку уже нечего терять, тогда как любые действующие фигуры могут присягать на верность лишь тандему в целом, а не персонально Дмитрию Медведеву. Иначе они быстро из элиты вылетят.

Помнится, Минтимер Шаймиев еще в июне 2008 г., то есть сразу после восхождения Медведева на президентский пост, публично стал выражать недовольство системой назначения губернаторов и заявил, что Россия обязательно вернется к их выборности. Это явно был пробный камень. Шаймиев, которому по причине солидного возраста нечего было терять, попытался прощупать новую политическую ситуацию. Прощупал. Пост свой ныне потерял. Но оставил ощущение того, что даже самым пропутинским элитам многое в жизни не нравится.

Татьяна Юмашева – дочь Бориса Ельцина – в своем блоге на «Эхе Москвы» 5 марта подняла тему того, что не нравилось ее отцу в путинскую эпоху. Борис Николаевич в отличие Михаила Сергеевича и Минтимера Шариповича предпочитал скрывать свои мысли от общественности, поскольку Путин ведь – это именно его преемник. Но Юмашева однозначно дает понять, что и Ельцину с какого-то момента хотелось значимых перемен.

А «ВОЗ» И НЫНЕ ТАМ

Словом, есть сегодня множество косвенных признаков того, что раскол в элите более значим, чем спор за доступ к телу, ведущийся между «Единой» и «Справедливой». Уповают «раскольники» по понятным причинам именно на Медведева. Но «воз», как говорится, и ныне там, где он был два года назад – в марте 2008 г., то есть сразу после избрания нового президента России.

А два года – это ведь большой срок. Медведев отбыл на президентском посту уже половину отведенного ему по замыслу Путина времени. Прошлой осенью, когда появилась статья «Россия, вперед!», казалось, будто политический процесс действительно трансформируется. Однако сегодня уже видно, что дальше робких деклараций дело у Дмитрия Анатольевича не пошло.

Понятно, что существует достаточно объективных оснований, по которым Медведев послушно следует в фарватере Путина. Поди создай собственную партию, если ты сам создан для выполнения лишь определенной задачи. И все же, чем дольше президент находится на своем посту, чем больше мы знакомимся с его деятельностью, тем четче проясняется логика появления Медведева во главе российского государства.

Более того, полагаю, что нам следует внимательнее взглянуть на кадровую политику Путина с самого начала его восхождения на президентский пост. Десять лет наблюдений позволяют выявить некоторые закономерности, которые не бросались в глаза по ходу развития процесса.

ЧТО УМЕЕТ ПУТИН

Как-то раз Путин в ответ на вопрос друга о том, что он по-настоящему умеет делать, признался: его профессия – это общение с людьми. Иначе говоря, он хорошо умеет разбираться в людях, определять, на что они способны, и каковы их реакции на различного рода раздражители. Не экономика и не политика, не широкомасштабные реформы и не обеспечение долговременной устойчивости российского государства, а способность подбирать кадры и манипулировать ими так, чтобы решалась совершенно конкретная задача текущего момента, – вот главная отличительная черта Владимира Владимировича.

Возможно, в КГБ этому неплохо учили, а, возможно, он от природы имеет талант к такого рода вещам. Во всяком случае Путин сто очков даст вперед Ельцину с его знаменитым чутьем.

В кадровой политике Путина интересно не столько то, как он сепарировался от ельцинской семьи, «равноудаляя» Березовского, Касьянова и Волошина, а то, как он подбирал собственных назначенцев. Питерская мэрия, чекистское братство и кооператив «Озеро» – это, конечно, верно, но еще вернее четкое распределение каждого члена правящей корпорации по тем точкам, в которых тот сможет принести пользу лидеру и – самое главное – не сможет нанести вреда.

Основной принцип, с помощью которого действовал Путин, – поднимать на политическую поверхность людей поверхностных, а тех, кто профессионально выполняет свою работу, держать в стороне от взоров толпы, желающей сотворить себе нового кумира.

Вот список людей, выдвинутых Путиным на самый верх публичной политики – Фрадков, Зубков, Миронов, Грызлов. Два премьера и два парламентских спикера, которые по совместительству еще являются лидерами правой и левой ноги власти. Все подняты ниоткуда и в любой момент могут быть низринуты в никуда.

Спикеры вполне презентабельны, поскольку требуется, чтобы народ смотрел на них через «ящик», а после голосовал за правую или левую ногу. Но самостоятельной политики ни Миронов, ни Грызлов вести не смогут. Они не будут опасны для Путина, если вдруг выйдут из-под контроля. Если кто сомневается, пусть соберет шедевры их интеллектуального творчества за минувшее десятилетие. Защита выхухоли или введение палладиевого рубля говорят сами за себя.

Премьеры, в отличие от спикеров, подбирались так, чтобы не только не привлекать, но даже, скорее, отталкивать широкие массы. Это вообще были абсолютно номинальные фигуры, которые лишь маскировали тот факт, что Путин всегда напрямую работал с ключевыми министрами. Фрадков и Зубков были своеобразными местоблюстителями премьерского поста, который Путин сохранял до того времени, пока он не понадобился ему самому.

А вот список людей, которые делали реальную политику в минувшее десятилетие – Сечин, Сурков, С.Иванов, Кудрин. Каждый из них вел одну из сфер, важных для функционирования государства в целом, или для правящей корпорации в частности. Каждый из них жестко отсекался шефом от круга вопросов, не имеющих отношения к его узкой сфере деятельности. Координацию всех сфер осуществлял только Путин, но не премьер-министр и не глава кремлевской администрации.

Люди, делавшие реальную политику, находились часто в конфликте друг с другом. Иногда – остром. Иногда – антагонистическом. Соответственно, для Путина они были так же не опасны, как и люди, поднятые на поверхность политики публичной. Сечин, Сурков, С.Иванов и Кудрин в отличие от Фрадкова, Зубкова, Миронова и Грызлова обладали колоссальным влиянием в определенных кругах. Но обладать влиянием во всех кругах сразу никто из них не мог. Объединиться же ради повышения своего совместного политического веса они не были способны.

ВСТАВАЙТЕ, ГРАФ?

Подобная четкая работа с кадрами – одна из главных причин (наряду с нефтедолларами и авторитарным сознанием масс) политического долголетия Путина. Если в этом контексте рассмотреть вопрос о подборе Медведева на пост преемника, то многое становится ясно.

Университетский доцент, не обладающий яркой внешностью, мало авторитетный как среди силовиков, так и среди крепких хозяйственников, не говоря уж о широких массах, – это не случайность. Это результат тщательного выбора. В своем окружении Путин нашел человека, который в наименьшей степени способен проводить самостоятельную политику, даже при наличии президентских полномочий.

И пусть «Инсор» будоражит его призывами, типа: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела». Пусть спичрайтеры пишут новые статьи на манер «Россия, вперед!». Пусть сам Горбачев говорит о необходимости создать медведевскую политическую партию. Нет, увы, ни великих дел, ни движения вперед, ни политической партии. Поскольку слишком велик разрыв между формальными полномочиями, которые есть у президента Д.А.Медведева, и реальными возможностями, вытекающими из особенностей личности и биографии Д.А.Медведева.

Путин хорошо просчитал комбинацию. А потому никакой партии президента Медведева у нас не будет. Останутся лишь правая и левая нога власти.

РЕКЛАМА закрыть



ТЕГИ:
Темы: Медведев vs. Путин
Персоны: Горбачев Михаил, Грызлов Борис, Кудрин Алексей, Медведев Дмитрий, Путин Владимир, Сечин Игорь, Сурков Владислав, Фрадков Михаил, Юмашева Татьяна
Компании и организации: Единая Россия [ПП], ИНСОР
Отрасли: Политика, Политический процесс
Страны: Россия

http://directpoint.ru/?section=autotext&id=15018857#nnn15018857

Бывший депутат рассказала, чем НА САМОМ ДЕЛЕ занимался Путин в начале 90-х!

Фото © PhotoXPress
Марина Салье, некогда занимавшая пост депутата в городском совете Санкт-Петербурга и имевшая тесную связь с Анатолием Собчаком, сделала ряд громких заявлений, касающихся премьер-министра РФ Владимира Путина и его деятельности начала 1990-х годов.

По словам Салье, Владимир Путин, занимавший в то время должность председателя Комитета по внешним связям при мэре Санкт-Петербурга, подписал в 1992 году документ, в соответствии с которым партия нефтепродуктов и редкоземельных металлов стоимостью около $100 млн была вывезена за рубеж в обмен на партию продовольствия. При этом, как отмечает Салье, продовольствие в Россию так и не поступило.

Экс-депутат заявляет, что в отношении Путина ей было инициировано расследование прокуратуры, которое по неизвестным причинам было остановлено, а сам подследственный получил повышение. По словам Марины Салье, вернуться к изобличающей деятельности ее побудил недавно вышедши фильм "Анатолий Собчак. 10 лет спустя".

(По материалам сайта newsru.com)

«Завещание» Хиддинка

01:36 «Комсомольская правда»

Бывший главный тренер сборной России хотел изменить наш футбол, но ему не дали [полная версия прощального письма]

Сыграв на прощание вничью с венграми, Гус Хиддинк покинул сборную России навсегда. После него осталась прошедшая процесс омоложения команда, бронзовые медали Евро-2008, место в десятке лучших сборных мира и… все. Больше никакого следа голландский волшебник в российском футболе не оставил.

50 миллионов долларов, вложенные за четыре года в Гуса и его тренерский штаб, оказались очень неудачной с точки зрения долгосрочного эффекта инвестицией.

После Хиддинка не осталось никакой тренерской команды россиян учеников-единомышленников, сплоченной его гением и освященной вершинами современной тренерской мысли.

После Хиддинка не осталось никакой долгосрочной программы развития российского футбола. Ни в момент работы голландца в РФС, ни тем более после не было открыто ни тренерских семинаров, ни мастер-классов. Не был налажен обмен опытом между тренерами разного уровня.

Авторитет Хиддинка, колоссальный после успеха на чемпионате Европы, вообще не использовался для лоббирования региональных футбольных проектов, для развития футбольной инфраструктуры, для выбивания подписей из региональных чиновников. А те немногие поездки Гуса по стране, которые состоялись, вылились фактически в чествование самого триумфатора Евро.

Хотя сам Хиддинк был готов помогать. Он считал, что основная проблема России как раз в плохой инфраструктуре, в слабом охвате 140-миллионного населения селекционной и подготовительной работой. Но никто в РФС не был заинтересован в том, чтобы голландец ввязался в это дело.

Планы голландского тренера по реорганизации российского футбола

Нашим коллегам из «Советского спорта» удалось получить в свое распоряжение уникальный документ, в котором Гус еще в 2008 году напрямую указывал чиновникам РФС, что именно нужно сделать. В нем он рассказывает о работе с психологией футболистов, об изменениях в работе с молодыми игроками. Ключевыми в его «завещании» являются три пункта:

«а) Мы должны сконцентрироваться на улучшении качества местного руководства и молодежных тренеров в плане повышения их квалификации, а также показателей работы.

б) Организовать периодические курсы для молодежных тренеров/главных тренеров в Москве и регионах. Обсудить существующую систему посещения курсов в других странах (например, в Голландии). Я выступаю за то, чтобы организовывать такие курсы в России. Я мог бы заняться этим через голландскую академию футбола.

в) У России, население которой составляет 140 млн. человек, есть большой потенциал. Мы должны заложить основы таким образом, чтобы через несколько лет мы смогли догнать меньшие по размеру, но в настоящее время ведущие страны».

Хиддинк уехал, ни один из этих пунктов не был полностью выполнен, а все попытки их выполнить так и остались в начальной стадии.

Одной из основных задач, которая стоит перед российскими футбольными властями, Хиддинк считал работу с молодежью. В частности, он писал:

«Сейчас следует сделать основной упор на:

1) поиск;

2) наем;

3) развитие молодых игроков.

Я по своему опыту знаю, что нам срочно требуются молодые российские тренеры, которые обладают знаниями, чтобы обучать молодежь:

1) современным методам тренировки (что делать);

2) дидактике (как делать).

Необходимы молодые менеджеры, чтобы предоставлять средства для всего этого.

Как показывает недавнее исследование, большая часть 18-летних игроков исчезает, потому что во вторых командах играют старшие игроки — ради достижения результата. Тренеры по вполне понятным причинам выбирают их ради результата и не дают возможности 18-летним игрокам проявить себя. И в этом мы должны изменить их сознание.

Цели и задачи, которые должны быть решены при работе с молодежью:

— скаутинг;

— футбольное развитие;

— физическая подготовка;

— тренерский штаб;

— медицинский персонал;

— жилье;

— школы-интернаты;

— официальные/товарищеские соревнования».

Частично многое из этого пытаются самостоятельно сделать футбольные клубы, но государственной программы до сих пор не существует.

Что можно было сделать на $50 миллионов

Оплатить контракт зарубежного тренера на 4 года $50 млн. Построить современный стадион в Москве $50 млн. Построить по стадиону в 5 областных центрах 5 х $10 млн. Устроить поля с синтетическим покрытием в 10 000 поселков 10 000 х $5000 Экипировать 50 тысяч детских команд 50 х $1000 Выдать 2 миллионам мальчишек по футбольному мячу 2 000 000 х $25




Подробнее: http://news.mail.ru/sport/3486420/

http://www.ng.ru/ideas/2010-03-03/5_represii.html

Михаил Ходорковский: "Узаконенное" насилие

Сегодня в стране репрессивный конвейер порождает антисистемное меньшинство
2010-03-03 / Михаил Борисович Ходорковский - заключенный, бывший глава НК ЮКОС.
Все статьи о деле Михаила Ходорковского и компании "ЮКОС" в подшивке НГ



Михаил Ходорковский – не совсем обычный заключенный. Он под «особым контролем».

Фото Reuters
Мой взгляд на работу нашей правоохранительной Системы и на ощущения человека, попавшего в ее жернова, был бы слишком нетипичным, если бы основывался только на моем личном опыте.

Все-таки я – немножко другой заключенный.

Мои приключения проходят под двойным грифом «особый контроль» – это случайно обнаружил мой адвокат Юрий Шмидт в ходе заседания Верховного суда РФ.

И сидел я всегда под этим самым «особым контролем». Аудио-, видео- и человеческим. Бомжей, пришедших в тюрьму отдохнуть от тяжких условий улицы, ко мне в камеру никогда не селили.

То, что я расскажу, – результат непроизвольной работы аналитика (каким неизбежно является руководитель любой крупной предпринимательской структуры), на протяжении почти семи лет постоянно находящегося в гуще борьбы наших правоохранителей как между собой, так и против российских граждан.

Первое и главное, что я понял уже на третий месяц своего тюремного заключения: наши «внешние» представления о милиции, прокуратуре, суде, ФСИН как о неких самостоятельных структурах абсолютно ошибочны. Пока ты не оказался в лапах Системы, ты почти ничего не знаешь о ней.

Система – по сути, единое предприятие, чей бизнес – узаконенное насилие. Предприятие очень крупное, с огромным количеством внутренних конфликтов, столкновений интересов. На этом предприятии трудятся и приличные люди, и подонки – дело не в качестве человеческого материала, а в самих принципах организации Системы.

Также в разделе:
Михаил Ходорковский: "Узаконенное" насилие

Сегодня в стране репрессивный конвейер порождает антисистемное меньшинство



Подготовлен на базе оперативных сводок МВД РФ

Система – конвейер гигантского завода, который живет в собственной логике, не подчиняющейся в общем случае внешней корректировке. Если вы стали сырьем для этого конвейера, то на выходе всегда получается автомат Калашникова, то есть обвинительный приговор. Иной результат переработки сырья Системой рассматривается как брак. Поэтому мысль о том, что кто-то в чем-то будет разбираться, опять же в общем случае надо оставить. Вам не дадут просто так уйти только потому, что ваша вина не доказана или не существует. Это – важнейший принцип работы Системы. Ее цель – не установить истину, а решить свою собственную задачу. Человек – лишь объект, необходимый материал для статотчетности.

Работа конвейера состоит из трех основных этапов.

1. Оперативный этап – отнесение какого-то реального или придуманного факта к преступлению и назначение виновного. Хотя часто бывает в обратном порядке – сначала назначение виновного, а затем поиск того, что можно было бы оформить как преступление.

Расследование экономического преступления (я не об обычной уличной преступности) редко начинается с заявления реального пострадавшего. Обычно событие преступления находят – или изобретают – сами правоохранители. Действительные потерпевшие Системе мешают. Один из очень немногих случаев, когда Система реально отреагировала на заявления обманутых граждан, – «казус Мавроди». Мавроди за организацию финансовой пирамиды общероссийского масштаба получил 4,5 года. Обычный же, средний срок для человека, обвиненного в экономическом преступлении и не признавшего свою вину, сегодня – 10 лет.

2. Следственный этап – оформление бумажек и окончательное согласование роли, отведенной каждому назначенному (справедливо или нет) виновным.

Необходимо отметить, что Система в целом безразлична к конкретным персоналиям и не страдает маниакальной жестокостью. Если в отношении человека нет персонального заказа посадить, то жертва может отдать то, что от него требуют (обычно 90% имущества), и получить условный приговор. Либо даже подставить вместо себя какое-то иное лицо, которое и будет сидеть. Помощь в переоформлении необходимых бумаг будет оказана самой правоохранительной Системой. Она это умеет. Прекращение дела – брак, «частный интерес», Система с этим борется, хотя не всегда успешно.

3. И, наконец, судебный этап – легализация решений, принятых на предыдущих этапах, в ходе судебной процедуры.

Старый анекдот: вопрос судье – «Можете ли вы осудить невиновного?», ответ: «Нет, никогда. Я дам ему условный срок!» – недалек от истины. Если дело совсем пустое и нет четкого заказа, то суд может назначить условный срок, выпустить «за отсиженным» или даже вернуть дело прокурору. Система отстроена и работает так, что судья, вынесший оправдательный приговор, рискует не только оказаться в ней изгоем, но и получить ярлык «подозрительного» по части коррупции. Для поколения судей, воспитанных самой же Системой и ощущающих себя чиновниками в определенной вертикали скорее, чем вершителями правосудия, это реальный и высокий риск. Поэтому оправдательный приговор (если это не суд присяжных) – из разряда легенд, и ничтожная (0,8%) доля таких приговоров именно отсюда.

Роль ФСИН – исключительно поддерживающая. Может колебаться в диапазоне от поощрительно-индифферентной до активно-пыточной.

В активно-пыточные условия можно попасть, если есть заказ сравнительно высокого (генеральского) уровня, либо в качестве личной услуги одного майора другому, либо если тюремное начальство само хочет чем-то поживиться. Например, квартирой заключенного (наиболее обычный случай).

Система крайне насмешливо относится к закону, поэтому уповать на закон – в общем случае опасная глупость. Однако есть отдельные важные частности.

Наиболее внимательно Система следит за исполнением формальных требований УПК:

– вас могут бить, лишать лекарств и квалифицированного медобслуживания, издеваться грубо или изощренно, но обязательно дадут расписаться за право не свидетельствовать против себя;

– вам запретят приобщить документы, свидетельствующие о вашей невиновности, но остальную макулатуру или липу вручат для ознакомления опять-таки под роспись;

– вы очень часто сможете увидеть и в обвинении, и даже в приговоре слова «в неустановленном месте, в неустановленное время вступил в сговор с неустановленными людьми», но саму эту «филькину грамоту» вам вручить никогда не забудут.

В то же время изъятых при обысках документов в деле, возможно, не будет, а совершенно иные, неизвестно откуда взявшиеся там окажутся, и факт подобного «документооборота» не вызовет на челе судейского чиновника ни тени озабоченности. «Законно и обоснованно» – эти слова, как американское «How do you do», давно потеряли первоначальный смысл.

Из Уголовного кодекса Система внимательна лишь к максимальным срокам наказания. Больше положенного (а «положено» по экономическим статьям «первоходу» до 22 с половиной лет, так как статья 174 («отмывание») присоединяется к почти любой экономической статье и делает вас «особо опасным») не дадут.


Места лишения свободы работают как конвейер. «Обработке» там подвергаются сотни тысяч людей.
Фото Арсения Несходимова (НГ-фото)
Если кто-то думает, что уйти от уголовного наказания в РФ можно только потому, что не было события или состава преступления, этот кто-то – закоренелый идеалист.

Если в статье Уголовного кодекса написано «безвозмездно», а вы купили вещь за миллион и чувствуете себя спокойно, значит, вы плохо информированы. Эксперт (например, сотрудник института МВД или «внештатник» Генпрокуратуры) легко оценит вещь в миллион сто тысяч (или в девятьсот тысяч в зависимости от необходимости), и – внимание! – для уголовного суда ваш миллион будет «безвозмездно»!!! Это не шутка, а правоприменительная практика.

Если в статье Уголовного кодекса написано «против воли акционерного общества», а вы – единственный акционер и полагаете, что иной воли, кроме вашей, у акционерного общества быть не может, – наш «самый гуманный» суд поможет вам изменить ваше глубоко ошибочное представление. На самом деле воля вашей компании определяется не вами и не компанией, а прокурором.

Изменения, внесенные по инициативе президента Медведева в статьи УК о налоговых преступлениях, пока мало затронули интересы рейдерских банд. Они и до этого не очень любили эти статьи – сроки маленькие, «всего» шесть лет. А вот поправка в статью о преюдиции (запрет игнорировать ранее установленные судами фактические обстоятельства) вызвала у них всплеск бешеной ненависти и активный поиск способов проигнорировать новый закон. Под угрозой многомиллиардные взятки и откаты. Особенно с учетом достаточно независимой позиции, последнее время демонстрируемой руководством Высшего арбитражного суда.

Но пока это еще периферия драмы, тем более что и без приговора любой следователь легко обеспечит любого предпринимателя «хотя бы» полутора годами тюрьмы. Ведь те документы, которые вам выдали сами чиновники, в любой момент могут быть признаны незаконными (пример поселка Речник), а если президент страны не вмешается лично, то перепродажа, например, вашего собственного дома может сделать вас «отмывателем». А значит – внимание! – согласно нашему гуманному закону «особо опасным преступником» с перспективой 22 с половиной лет колонии строгого режима.

Вы что думали: снос дома и сопутствующий штраф – это жестоко? Да Юрий Михайлович Лужков гуманист из гуманистов по сравнению с любым из рейдеров в погонах.

Ну и наконец. Хотите по-настоящему рассмешить суд? Сошлитесь на конституционный принцип – презумпцию невиновности. Наша судебная система из этого принципа не исходит. Потому, собственно, в последнее время участились нападки на институт суда присяжных.

Присяжные, как правило, неустраненные разумные сомнения толкуют в соответствии с Конституцией, в пользу подсудимых, а недоказанность вины полагают равной невиновности.

Любой винтик Системы твердо убежден в обратном. Если невиновен – докажи это, причем сидя в тюрьме. И его убежденность каждодневно поддерживается судебной практикой – 0,8% оправданий, чуть больше 20% отмен оправдательных приговоров присяжных.

У судьи «нет оснований не доверять написанному человеком в погонах», а сказанное обычным гражданином есть «способ ухода от ответственности».

Очень интересно, что четкая убежденность большинства судей в вышесказанном коррелирует с правилами преступного мира, где слово «авторитета» гораздо весомее слова «мужика». Это пережиток сословного общества, где слово дворянина ценилось куда выше слова простолюдина.

Судебно-полицейский конвейер ежегодно пожирает достоинство и судьбы сотен тысяч наших сограждан. Попавших в тюрьмы, лишившихся родных и близких или «просто» потерявших свое имущество. Сюда же относятся судьбы действительных потерпевших, невыгодных Системе. Тот, кто попал в жернова, без потерь оттуда не выберется. Конвейер парализует страхом, уничтожает жизненную активность миллионов.

Но этот конвейер не вечен. Хотя бы потому, что он ежегодно порождает многие тысячи людей, ненавидящих Систему.

Речь сегодня уже идет не об экономике, не о падении предпринимательской активности. Вопрос стоит просто и прямо:

– либо Система преступного конвейера будет разрушена, а ее действительно необходимые любой стране части приведены в соответствие с Конституцией; для этого требуются воля и решительные действия высшего политического руководства страны;

– либо ее разрушение произойдет традиционным для России способом – снизу и кровью.

Детонатором взрыва же может стать все что угодно.

С уверенностью можно сказать, что силовой конвейер, подменивший правосудие, – это могильщик современной российской государственности. Потому что он с завидной регулярностью восстанавливает против этой государственности многие тысячи самых активных, разумных и самостоятельных граждан страны. Тех, от чьего выбора зависит в конечном счете судьба государства.

И не надо убаюкивать себя результатами социологических опросов. Инертное большинство часто голосует за власть, особенно в условиях отсутствия демократии. Социальный взрыв (как и социальный прогресс) обеспечивает активное меньшинство – тогда, когда оно не может более терпеть сложившегося порядка вещей. 3% населения, если это его самая активная часть, – критическая масса, необходимая и достаточная для радикальных перемен.

Отправить почтой

Версия для печати

В закладки

Обсудить на форуме (4)

Разместить в LiveJournalСиловой конвейер с присущей ему грубой методичностью кует сегодня такое антисистемное меньшинство. Странно, что правящая элита России, кроме ее небольшой разумной части, этого совершенно не боится. Что у нее не срабатывает хотя бы инстинкт самосохранения.

http://www.inosmi.ru/politic/20100205/158011305.html

'Независимо от того, за что выступает Путин, это исключительно компетентный человек' ("The Times", Великобритания)
лорд Джон Браун (John Browne)

© РИА Новости | Купить иллюстрацию

Президент России Владимир Путин во время встречи с главой компании British Petroleum лордом Джоном Брауном в Кремле.

Комментарии:109

05/02/2010

Приход British Petroleum в Россию стал одной из важнейших побед Джона Брауна на посту руководителя самой крупной в Британии нефтяной компании. Но ее первые значительные инвестиции в 1999 году пошли прахом. Тогда лучшая компания и самый ценный актив Sidanco, 10 процентов которой принадлежало ВР, была объявлена банкротом, и ее за гроши приобрела другая нефтяная компания – ТНК, возглавляемая олигархом Михаилом Фридманом. В отрывке из своей новой книги лорд Браун рассказывает о трудностях ведения бизнеса с русскими и говорит о предполагаемом слиянии с Shell.

Мы решили проанализировать все нефтяные компании в России. ТНК ни в коем случае не являлась лучшей. На самом деле, мы поставили ее на третье место. Второй была "Сибнефть", а первой "ЮКОС". У "ЮКОСа", в отличие от ТНК, были лучшие активы в Западной Сибири. Там был размах, это была самая крупная в России нефтяная компания того времени, добывавшая примерно пятую часть российской нефти.

Возглавлявший "ЮКОС" человек тоже был крупным олигархом: его звали Михаил Ходорковский. Начинал он с маленького частного кафе в Москве. Затем этот человек занялся крупным бизнесом и основал банк "Менатеп".

Ходорковский, подобно Потанину и Фридману, приобрел крупнейшие активы у государства благодаря схеме "займы в обмен на акции". Одно время он был самым богатым человеком в России. После того, как нас познакомил Джекоб Ротшильд (Jacob Rothschild), и мы провели предварительную беседу у меня в офисе, я пригласил Ходорковского погостить у меня день в моем доме в Кембридже. К дому подъехало несколько черных бронированных машин, из которых появились многочисленные крепкие телохранители. Ходорковский, подобно многим олигархам, жил в подмосковном поместье за высоким забором под охраной и защитой систем безопасности. Он был помешан на безопасности.

Мой дом был не настолько великолепен и защищен. Но тем не менее, он был безопасен. Мы приятно провели время за обедом и обсудили возможность покупки 25 процентов плюс одна акция "ЮКОСа" компанией ВР. Я почувствовал, что этого недостаточно. Тогда я спросил Ходорковского напрямик, и он ответил: "Вы можете купить 25 процентов, не больше. И никакого контроля. Если вы согласитесь со мной, то о вас позаботятся". Тихий, носящий очки Ходорковский на первый взгляд производил обманчивое впечатление скромного и непритязательного человека. Но по мере продолжения нашей беседы я начинал все больше нервничать. Он начал говорить о том, как избирать людей в Думу, как он может сделать так, чтобы нефтяные компании не платили большие налоги, и что у него под контролем находится большое количество влиятельных людей. Мне он показался слишком могущественным. Легко говорить об этом сейчас, по прошествии времени, но в его манерах было что-то неблагоприятное.

Оказалось, что мое суждение было верным. В октябре 2003 года имя Ходорковского вышло на первые полосы мировых средств массовой информации, когда его арестовали за мошенничество, хищения и уклонение от уплаты налогов. Сейчас он отбывает срок в сибирской тюрьме. Собственность его компании была распродана, и в 2006 году "ЮКОС" обанкротился. Незадолго до ареста Ходорковского в ходе частной беседы со мной Путин вскользь сделал следующее резкое замечание: "Я с этим человеком наелся больше грязи, чем это возможно". Ходорковский сделал то, что Путин посчитал непростительным. Он начал вмешиваться в политические дела, хотя сам был всего лишь бизнесменом. Путинское правило гласило: "Оставайся в стороне от политики, просто занимайся бизнесом, и все будет нормально". Ходорковский это правило нарушил. А когда ты делаешь это в России, то пути назад уже нет.

Я посчитал, что ТНК действует согласно данному правилу. Однако договориться с партнерами оказалось непросто. Важно было увидеть реальную взаимную выгоду; это было необходимо для преодоления предыдущих разногласий.

ВР должна была получить больше доступа к российским месторождениям и к российским сотрудникам, а также обрести "русское" лицо. ТНК должна была получить наши инвестиции, технологии, функциональные возможности и, что немаловажно, обрести доверие в глазах западных инвесторов. Это была колоссальная сделка – не только для ВР и ТНК, но и для России и Великобритании. Это была крупнейшая сделка в российской корпоративной истории и крупнейшая прямая иностранная инвестиция в России.

К этому подключились и Путин, и Блэр. Я уже встречался с Путиным в Москве задолго до того, как он стал известен всему миру. Я встретился с ним вновь в Британии, когда он в декабре приехал к Блэру в усадьбу "Чекерс". Я приехал туда, чтобы провести с ним встречу с глазу на глаз, как это сделал руководитель Shell. Путин был хорошо информирован, он многое знал и о ВР, и обо мне. Он производил глубокое впечатление. Я помню, как подумал про себя: независимо от того, за что выступает Путин, это исключительно компетентный человек.

Я пытался настоять на приобретении 51 процента ТНК, однако и Путин, и Фридман сказали мне, что это невозможно. Я знал: если у нас будет 49 процентов, то мы не будем иметь никакой власти. Поэтому в итоге остался единственный вариант – согласиться на владение в равных долях 50 на 50. Путин тогда сказал: "Как хотите. Сделка на равных никогда не работает".

На протяжении нескольких лет он вновь и вновь напоминал мне об этом своем заявлении.

Общее управление и членство в совете директоров было сбалансировано между ТНК и ВР. Фридман становился председателем, но мы договорились о достаточных элементах контроля к собственной выгоде, и поэтому я чувствовал себя вполне комфортно. Сюда относилось право назначать генерального директора и ряд других ключевых руководителей компании. У нас также было право налагать вето на решения по стратегическим вопросам и по ключевым кадровым назначениям. Россия все еще была настоящим автоклавом, где нормальные нагрузки и давление на бизнес многократно усиливаются; поэтому мы знали, что крайне важно увязать и согласовать каждую мелочь.

Я считал, что в некоторых случаях наши партнеры будут защищать нас; в других случаях мы будем защищать их. На мой взгляд, взаимоотношения между Россией и иностранной компанией такого уровня и масштаба как ВР настолько значимы, что если бы ТНК хоть как-то нанесла ущерб такому партнерству, это имело бы далеко идущие последствия, негативно влияющие на внешние и экономические отношения. Когда в феврале 2003 года объявили о заключенном соглашении, в одной британской газете появилась язвительная карикатура, на которой было нарисовано, как Путин подает мне коктейль. Подпись гласила: "Взболтано, но не смешано".

В июне 2003 года президент Путин прибыл в Британию с государственным визитом. В последний раз королевские особы принимали российского руководителя в 1874 году, когда царь Александр II приехал с визитом к королеве Виктории. Среди помпезных церемониальных мероприятий в честь Путина был государственный банкет в Букингемском дворце и ответный банкет в роскошном особняке 18-го века Спенсер-хаус, соседствующем с лондонским Грин-парком. Я был на обоих мероприятиях. Но визит этот был также деловым.

В лондонском отеле "Ланкастер-хаус" прошла российско-британская конференция по вопросам энергетики. Там, в присутствии Блэра и Путина 26 июня мы с Михаилом Фридманом подписали историческое соглашение о создании совместного предприятия "ТНК-ВР". Сегодня это третий по масштабам деятельности игрок в российской нефтегазовой отрасли. ВР увеличила объем своих нефтяных резервов почти на треть и стала второй в мире частной компанией по объемам добычи нефти и газа.

Присутствие на этой церемонии Блэра и Путина имело большое значение. Это давало ощущение надежности, особенно в связи с тем, что речь шла об огромных инвестициях. Я не хотел, чтобы они участвовали в переговорах, но мне нужно было, чтобы они как крестные отцы благословили новую компанию.

Сначала мир отнесся к данной сделке скептически. Никто не верил, что мы сумеем заставить это совместное предприятие заработать. Конечно же, не все акционеры ВР отнеслись к сделке положительно. Большинство из них очень мало знало о России. Первая встреча с инвесторами по представлению "ТНК-ВР" была весьма поучительной. У наших российских партнеров не было большого опыта в проведении презентаций перед западными инвесторами, которые заготовили острые вопросы и относились к России весьма негативно. Инвесторов удивила неловкость русских, но перспективы "ТНК-ВР" произвели на них должное впечатление.

Долгое время "ТНК-ВР" работала очень хорошо - гораздо лучше, чем ожидалось. Цены на нефть росли, а добыча нефти увеличивалась в три раза быстрее, чем прогнозировалось в самом начале. Это была самое быстро растущее нефтедобывающее предприятие в России. Там начали применять передовые технологии. Дивиденды были огромны. По объемам добычи "ТНК-ВР" помогла British Petroleum обогнать Shell и занять второе место в мире позади ExxonMobil. Совместное предприятие держалось в стороне от политики и преуспевало в бизнесе.

Россия не привыкла жить с крупными иностранными инвестициями и с большой зарубежной компанией. Мы всегда знали, что отношения с Кремлем не будут гладкими. В один из моментов в России возникло остро негативное отношение к иностранцам. Кремль начал готовить ограничения на зарубежные инвестиции в стране. Был выдвинут новый законопроект, запрещающий фирмам с контрольным пакетом в иностранном владении претендовать на получение так называемых "стратегических активов", включая некоторые месторождения нефти и газа.

У меня созрело твердое решение встретиться с Путиным, чтобы лично от него услышать, что он намерен соблюдать инвестиционные и имущественные права ВР.

Фридман организовал такую встречу. А затем, совершенно неожиданно, за две недели до запланированного визита в Москву против "ТНК-ВР" было выдвинуто обвинение в неуплате налогов почти на 420 миллионов фунтов стерлингов.

Тогда я еще больше занервничал. Налоговая задолженность "ЮКОСа" была еще больше – сумма в 27,5 миллиарда долларов просто огромна. Когда оказалось, что компания не в состоянии заплатить такую цену, ее собственность была продана с аукциона.

Моя встреча с Путиным должна была пройти в Александровском зале Кремля в присутствии большого количества прессы и фотографов. Путин должен был войти в зал с одной стороны, а я с другой. Мы встретились в середине и пожали друг другу руки. Это была первая встреча Путина с иностранным бизнесменом за довольно длительный промежуток времени.

Мировая пресса ожидала, скажет ли он что-нибудь позитивное о безопасности иностранных инвестиций. Путин сделал это: "Мы не ошиблись, когда поддержали [создание "ТНК-ВР] два года назад". Он продемонстрировал миру, что Россия открыта для бизнеса. И это сработало. Новость об этом газеты разнесли по всему свету.

Легко думать, что в России не существует никаких правил. Если вы так думаете, то вы ошибаетесь. На самом деле, там существует исключительно всеобъемлющий свод законов, правил и нормативов. Там действуют, наверное, самые жесткие в мире экологические правила и нормы – настолько жесткие, что соблюдать их практически невозможно.

Именно природоохранные законы были использованы против компании Shell в целях изменения условий контракта по проекту "Сахалин-2". Проблема не в отсутствии законов, а в их избирательном применении.

А это создает ощущение беззакония. Хотя строгие правовые бюрократические процедуры являются отличительной чертой России, ты никогда не знаешь, что произойдет: или на тебя не обратят внимания, или к тебе применят закон по всей строгости, вонзив его по самую рукоять.

ВР в России выжила и преуспевает. Но не каждая пытавшаяся прийти в эту страну компания смогла добиться такого же успеха. Если Россия хочет и дальше привлекать к себе иностранные компании, ей придется гораздо активнее убеждать их в том, что ее правила и законы действуют справедливо и последовательно.

Отрывок из книги лорда Брауна Мэдингли "По ту сторону бизнеса", которая выйдет в ближайшее время.

Оригинал публикации: ‘Regardless of what Putin stands for, he is exceedingly competent’

Опубликовано: 05/02/2010 12:39