Когда лег первый пушистый снег,  госпожа Ворона, Кот, мистер Волк и Жако прожили под одной крышей уже чуть больше четырех месяцев. Вновь обретаемые технологии не стояли на месте, и помимо механизмов дождя, грома и молний,  золотого яблока Нового Солнца, появились механизмы снега, вьюг, метелей и даже буранов. Не так-то просто оказалось переделать под снег механизм дождя. Природа – самый искусный мастер, ведь для нее обратить дождь в снег не представляло никакой сложности, буквально раз! – и готово, не то что людям с их скудными умишками. Зато с солнцем больше не возникало никаких внештатных ситуаций, оно исправно работало, не давая сбоев.

За этот срок мистер Волк стал зарабатывать еще больше, а Жако, к удовольствию госпожи Вороны, устроился на постоянную работу в книжное кафе. Доход от такого рода деятельности получался не очень-то большим, зато парнишка был при деле и не болтался целыми днями дома. Жако одно время наглым образом намекал, что Кот тоже безработный, однако его не пилят по этому поводу.

- Сможешь платить за ренту, не занимая денег у своего соседа по комнате, и покупать продукты вскладчину, я и слова тебе не скажу,- процедила сквозь зубы Ворона, пресекая на корню все возражения Жако.

За окном шел снег хлопьями, солнце садилось, раскрашивая исполинские сугробы и маленькие, уютные домики, притаившиеся за спинами этих огромных великанов, в красный и золотой. Обитатели  дома номер двадцать семь по Лазурной улице заканчивали ужинать, предвкушая чаепитие с творожной запеканкой. Готовил эту запеканку мистер Волк, это единственное, что он умел готовить. Но надо сказать, что десерт получался просто замечательным, тающим во рту. Не слишком сладким, с тягучей начинкой. В сочетании с ароматным дынным чаем, который  Жако таскал из книжного кафе, запеканка шла на ура.  На плите уже закипал чайник, госпожа Ворона торопливо расставляла на столе чашки с блюдцами, а Кот неспешно убирал тарелки. Как вдруг он услышал грохот, и потом звук бьющегося стекла. Юноша мгновенно выпрямился и навострил уши. Звук донесся с чердака, а единственной стеклянной тарой там были бутылки с алкоголем, так заботливо им припрятанные.

- Слышите?- шепотом спросил Кот, отвлекшись от тарелок. Ворона замерла, мистер Волк и Жако подняли головы к потолку. Звон повторился еще раз. Кот нервно ругнулся и побежал наверх. Там оставалось совсем немного бутылок и он не мог допустить того, чтобы они все пострадали. Вихрем промчался вверх по лестнице, миновал второй этаж, прямиком бросившись к облупившейся двери чердака, не видавшей свежей покраски уже много лет. За ним по пятам бежала Ворона, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться. Она принесла связку ключей от всех комнат в доме.

- Давай сюда,- потребовал Кот, нахмурившись, прислушиваясь к малейшему шороху за дверью - отчетливо слышал какую-то возню. Ворона положила в раскрытую красивую ладонь холодные ключи с недовольной миной. Как же, раскомандовался тут, правда, она промолчала, лишь прикусила нижнюю губу. Юноша быстро нашел в связке ключ, который отворял чердак. Мгновение – и чердак впустил их в себя, дохнув на них пылью и спертым воздухом. Как только свет из коридора прорвался в темноту, в ее глубине раздался приглушенный вскрик и следом быстрый топот ног. Кот и Ворона слышали как кто-то там, во мраке, кряхтел, пыхтел, скреб пальцами крохотное чердачное окошко, которое очень тяжело открывалось. Кот, оглянулся на Ворону, стоявшую позади него, приложил к губам указательный палец и покачал головой – она не должна была издавать ни звука. Потом он медленно, аккуратно переступил порог и посмотрел туда, где находилось окно. Возле него прыгал ребенок. Кот прекрасно видел в темноте, но понять какого пола был незваный гость, ему было не по силам, особенно, учитывая то, что видел он ребенка со спины, с ног до головы закутанного в грязные, мешковатые отрепья. Юноша в два прыжка оказался у окна и схватил ребенка. Тот завизжал от испуга.

- Ты что тут делаешь?- низким голосом, непонятно откуда взявшимся у всегда спокойного и покладистого молодого человека, прорычал Кот, развернув к себе незваного гостя. Сделал он это так резко, что с головы ребенка слетел пропахший сыростью платок, рассыпав длинные белые, вьющиеся волосы поверх потертого пиджачка и его вытянутых плечиков, открыв Коту чумазое девчачье личико с курносым носом и расширенными от ужаса серебряными, сверкающими глазами. Настолько пламенными и лучезарными, что огневые сапфиры очей Кота тут же померкли на их фоне. Он поначалу опешил, а потом взял себя в руки и уже более ровным тоном произнес:

- Ты откуда взялась?

Девчонка таращила на него глаза и ничего не могла ему ответить. На чердак вошел мистер Волк, держа в одной руке горящую керосиновую лампу, в другой – молоток. Так, на тот случай, если в дом забрался кто-то похуже ребенка.

- Ну что?- поинтересовался он, затем увидел, что Кот стиснул в руках всего лишь маленькую девочку.

- Ох,- Волк бросился отбирать ее у Кота, бросив молоток и поставив на пыльный пол лампу,- нельзя же так. Какая она худенькая и грязная…

Глаза мистера Волка привыкли к скудному освещению и он увидел какие необычные волосы были у девочки. На минуту он заворожено смотрел на них и сияющие глаза ребенка, затем усадил малышку к себе на руки, расплылся в радостной улыбке и произнес:

- Извини, что мой друг тебя напугал. Ты в порядке?

Ребенок робко кивнул. Кот недоверчиво смотрел на них. Конечно, добряк-бородач сразу к себе расположил.

- Сейчас мы тебя искупаем, потом все вместе покушаем и ты нам расскажешь что с тобой случилось и как ты здесь оказалась,- мистер Волк поглаживал девчонку по голове, его глаза лучились непередаваемой радостью и теплотой. Он вынес ее с чердака на руках. В коридоре стояли Ворона и Жако. Кот вышел следом за Волком и исподлобья взглянул на ожидающих. У него внутри поселилось какое-то неприятное щекочущее ощущение. Как будто что-то шло не так, но Кот никак не мог понять, что именно. Жако ухватил Кота за локоть и, понизив голос до шепота, с жаром произнес:

-  Это что, звездный ребенок?

Ворона шикнула на него.

- Чушь!

Кот недоуменно глядел на них.

- Звездный ребенок?

- Ну, если судить по волосам и глазам, то да,- неуверенно протянул Жако,- не буду уж утверждать, не хочу, чтобы госпожа откусила мне голову.

Молодая женщина презрительно посмотрела на него.

- Мелешь языком попусту,- выплюнула она. Здесь Жако не выдержал и прикрикнул на нее:

- То, что ты владелица дома и сдаешь нам комнаты, не дает тебе право смешивать нас с грязью!

Ворона фыркнула.

- Что тебя смешивать, не так давно оттуда вылез,- она скрестила руки на груди и горделиво вздернула подбородок.

- Объясните что это за звездные дети такие, - вмешался Кот, у которого не было никакого желания выслушивать их перепалку. Жако, видимо, прикусил язык и разговаривать в обществе домовладелицы больше не намеревался, если только не представится какой-нибудь очень особенный случай. Ворона глубоко вздохнула и, дрожащим от раздражения голосом, рассказала следующее.

Когда наступила Самая темная ночь, когда солнце больше не взошло на Востоке, чтобы своим ласковым светом обогреть землю и всех детей ее, когда люди, поначалу пребывая в глубочайшем шоке, а затем оправившись от него, стали думать что может заменить солнце, из вязких объятий черноты вышли они. В темных, просторных балахонах, в которых с трудом угадывались хоть какие-то очертания тел, пряча лица за белыми, тонкими фарфоровыми масками с одними лишь прорезями для глаз. И обосновались первое время в городских трущобах да в пригородных, заброшенных домах. Сторонились их все, не боялись, но глядя на эти гладкие маски, из-под которых никто не слышал ни вздоха, ни голоса, становилось не по себе. Не от страха, а от какой-то неправильности происходящего – вроде на людей похожи, так что ж ведут себя не как люди?

А как? Иначе. Они ютились в крохотных каморках, ничем не питались, а если и ели что-то, то кушали они исключительно звездную пыль, собранную после падения небесного тела, за что и прозвали их звездочетами; не придавали своим жилищам ни уюта, ни тепла. Покидали свое пристанище и сновали среди толпы, внося в нее недовольство и неприязнь. Что они искали – одни богам было известно, однако до поры до времени. Они искали среди людей прекрасных светловолосых девушек, почти невесомые подлетали к ним и…снимали маски. Перед юными девицами стояли невероятно красивые молодые мужчины с утонченными чертами лица. Глаза их, сияющие серебром, обрамлялись белоснежными ресницами, вдоль лицами плавно спускались длинные белые волосы. Девушки как в омут падали. Уходили со звездочетами, пропадали – кто на небольшой срок, кто навсегда. После пропажи определенного количества девушек, сами звездочеты не пожелали более оставаться в городах, они покинули их и переместились в пустынные земли, кишевшие кочевыми ведьмами да изголодавшимися, одичавшими гургами. А потом некоторые из ушедших девушек пришли обратно. Все они  вернулись с приплодом: заметно округлившимся животом, но исхудалым телом, изможденным лицом и провалом в памяти. Все как одна родили прекрасных детишек с белыми волосами и изумительными лучащимися глазами цвета расплавленного серебра. Их называли звездными детьми. Девушки, родив свое чадо, расцветали, возвращались к жизни. Прекрасные дети росли в любви и нежности, пусть без отцов, но матери старались компенсировать их отсутствие.

Когда дети подросли, началось твориться нечто невообразимое – работорговцы как с цепи сорвались: похищали белокурых ребятишек, увозили непонятно куда и больше их никто никогда не видел. Безутешные матери, обезумевшие от горя, скитались по улочкам городов, в надежде отыскать хоть какую-то зацепку, которая приведет к дитю. Оставшихся детей прятали и оберегали как зеницу ока, страшились потерять их. Однажды от работорговцев дошел ужасный слух – детей заказали как партию съестного сами звездочеты, платили за них огромные, непомерные суммы. Видите ли, мясо детей, рожденных от союза этих загадочных существ и человеческих женщин, невероятно нежное и питательное, на этой плоти они могут жить годами, ибо звезды стали падать все реже, а если и падают, всю пыль и остатки звезды собирают люди, чтобы механизмы погоды и Новое Солнце работали исправно. Те девушки, что не вернулись обратно с теми, кто пришел с приплодом, не были способны зачать и выносить чадо, их отдали гургам – звездочетам они больше не были нужны.

- Кто они ? Ануиры?- шепотом спросил Кот, разглядывая замолкшую Ворону. Она лишь потупила глаза.

Жако оперся спиной о стену и тихо-тихо заговорил:

- Это боги. Ануиры не питаются плотью, грязной оболочкой, для них самым главным лакомством является сладкая, сахарная, жемчужная начинка – душа. Да и давно про них ничего не слышно, сгинули, наверное. Небожители же питались тем, что приносили им в дар люди – плоть и кровь, окропляли ею алтарь и ждали, когда божество ответит на его молитвы. Верховные боги давно ушли в другие миры, а вот младшие пажи, помогавшие им, спускавшиеся на землю и жившие среди людей, видимо, заплутали в беспросветной темноте.

- Тогда почему они питались звездной пылью? – нахмурился Кот, с трудом осмысляя услышанное.

Жако потер подбородок.

- По легендам верховные божества древних людей появились из беспросветной тьмы, солнечного жара, холодности луны и как раз таки звездной пыли. Они выглядели как человекоподобные гиганты, сверкающие и переливающимися, с искрящимися размашистыми крыльями за спинами. Младших богов-помощников они создавали именно из звездной пыли и густой, кромешной тьмы, добавляя в эту смесь щепотку солнечного золота.

Кот и Ворона молчали, понурив голову. Спустя какое-то время Ворона подала голос:

- Хорошо, идемте вниз. Сначала узнаем, как она вообще сюда попала и придумаем, что делать. А дальше…

- Не будем загадывать,- опередил ее Жако. Они еще немного постояли там, втроем, внимательно заглядывая друг другу в глаза, в переливающихся радужках которых застыл немой вопрос: были ли они в безопасности теперь, когда эта девочка, незваным гостем пробралась в их дом? По остро выступающему позвоночнику Вороны пробежал холодок. Ей показалось, что все приятные мгновения, проведенные в это маленьком, уютном храме чистоты, умиротворения, покоя и ожидания, теперь остались далеко-далеко, там, внизу на кухне, в тот момент, когда Кот, насторожился, услышав непонятый шум, доносившийся с чердака. Наличие в ее убежище, ее пристанище, такого необычного (по крайней мере Вороне казалось, что остальные обитатели дома намного прозаичнее только что прибывшего гостя) персонажа, казалось, делало молодую женщину мишенью номер один для работорговцев, которыми полнится район, где они проживали. У нее появилось гадкое ощущение, словно ее раздели догола и выставили на пустоши, со всех сторон обдуваемой ледяным ветром, перед стаей голодных, озлобленных бойцовых псов, пока что находившихся на цепи. Цепь очень старая, ржавая и звенья в ней настолько хрупкие, что один мощный рывок этих свирепых животных и она с жалобным лязгом развалится. Ворона ощутила как неприятно сжался ее желудок, выталкивая содержимое наверх, к горлу. Когда цепь более не будет сдерживать зверей, они растерзают белую, холеную кожу, на пыльную землю посыпятся ошметки алой, рубиновой плоти, брызнет пока еще горячая кровь. И крик, который вырвется из терзаемой глотки Вороны, едва не сорвался с губ там, перед Котом и Жако.

Ворона тихонько икнула и прижала ладони к губам. Надо держать себя в руках. Она подобрала подол платья и поспешила в ванную, не будет же Волк лично купать девочку. Жако и Кот вернулись на кухню, и пока ребенка приводили в порядок, молча смотрели в свои чашки, в которые даже не удосужились плеснуть кипятка и бросить в него ложку заварки.

Когда девочку привели к столу, Жако задумчиво поглядел на нее и взгляд его был печален и глубок. Кот все гадал, есть ли в голове этого парня какие-то дельные мысли. Как оказалось, задатки для них по крайней мере имелись – выдвинув свою версию про древних божеств, он явно перевернул с ног на голову мнение о себе у жильцов дома. Взгляд его был таким внимательным, что Кот невольно сам уставился на ребенка. Девочка напомнила ему крохотную, промокшую от дождя, птичку, прибившуюся к мало-мальски защищенной от ветра и дождя кормушке и – хвала небесам! – в ней еще осталось немного пшена. Маленький, нахохлившийся Воробушек, с торчащими на загривке непослушными перьями.

Мистер Волк усадил гостью на свой стул, предварительно положив на него мягкую подушку, чтобы девочке удобно сиделось, а главное, чтобы она смогла дотянуться до тарелки, которую перед ней опустила холодная рука госпожи Вороны. Эта же рука вложила в крохотную ладошку девочки вилку и жестом пригласила начать трапезу. Кот глядел как ребенок испуганно таращит на них всех свои выпученные от страха глазки, растерянно хлопает ресницами и вздрагивает, если кто-то к ней обращается. Кот равнодушно глядел на прехорошенькое кругленькое личико, сияющее безупречной, фарфоровой белизной и мерцающим перламутром румянца, показавшимся из-под слоя грязи, который оттерли в ванной. Он смотрел как ее розовые, пухлые губки раскрываются раз за разом, чтобы дать ответ на интересующие вопросы обитателей дома. Как блестят безукоризненные жемчужинки ровных, маленьких зубов. Рассматривал волосы, еще более прекрасные при ярком освещении, еще более мягкие после купания и расчесывания. Кот знал, что все дело в случайности, неосторожности, что она напугана, переживает, но он не мог смолчать.

- Как ты попала в дом?- его спокойный, холодный голос, перекрыл расспросы мистера Волка, который вел себя как нянька. Взоры всех сидящих за столом вперились в точеное лицо Кота. Тот и бровью не повел.

- Это не так важно,- мягко начал было Волк, но Кот повторил вопрос, но уже с большим напором. Девочка рассеянно смотрела перед собой.

- Входная дверь была незапертая,- с виноватым видом произнесла Воробушек,- я хотела где-то переждать ночь, вот и все, у меня и в мыслях не было, что-то красть или кому-то причинять вреда, я клянусь, мистер. Клянусь покоем моей почившей матушки.

Кот брезгливо скривил губы. Все это время, весь день, он находился дома, не зная, что был не один, что кто-то воровато прошмыгнул мимо него и спрятался наверху.

- Кто уходил последним?- свирепо прошипела Ворона. Жако испуганно округлил глаза. Если он сейчас признается, то Ворона его наизнанку вывернет.

- Я,- заметив взгляд Жако, мистер Волк тяжело вздохнул и виновато понурил голову. Жако медленно сглотнул слюну. Что он несет? Однако, мистер Волк всегда был крайне дальновидным мужчиной, что неоднократно подмечал Кот. Если бы от Жако и мокрого места не осталось, то против Волка, госпожа Ворона пойти не осмелиться – все было против нее, начиная с весовой категории, заканчивая увесистыми кулаками. Максимум что она может сделать – это недовольно цокнуть языком. Выгонять не станет. Мистер Волк хорошо зарабатывает и щедро платит за проживание в ее доме, плюс покупает продукты и балует сладостями не только ее, но и Кота с Жако. Ворона скривилась, что-то пробормотала насчет безответственности, но распыляться более не стала. Кот решил не задавать больше вопросов, однако вполне равнодушное отношение к мистеру Волку сменилось легкой неприязнью. Его всепоглощающая доброта и забота, которыми он буквально лучился в данный момент, намекали Коту о чрезмерных усилиях, затраченных на то, чтобы этот маленький кухонный спектакль был отыгран превосходно, и о толстенном слое фальши. Сквозь него спустя какое-то время все равно что-нибудь да вылезет. 

С того самого вечера Воробушек осталась у них жить под ответственность мистера Волка, он же платил за ее проживание и присматривал как бы она чего не своровала. Кот же лениво наблюдал за Волком, ожидая какого-нибудь подвоха. И, возвращаясь к завтраку, за которым все они собрались в самом начале, дождался. 

Жако появился в доме номер двадцать семь по Лазурной улице полгода тому назад, гораздо позже, чем там оказался Кот. Собственно, тогда же, вместе с Жако, появился и мистер Волк.

Юноша прекрасно помнил тот темный, промозглый осенний вечер. Не было ни рассвета, ни заката, потому что Новое Солнце отказалось подниматься и механики в срочном порядке искали причину поломки. Зато механизмы дождя сработали исправно, весь день лило как из ведра. Госпожа Ворона только-только вернулась с работы, она отправилась в ванную, снимать накопившуюся усталость с помощью горячей-прегорячей воды. Кот подмечал, что после нее в купальне было настолько жарко, словно молодая женщина купалась в кипятке, щедро подливая его, стоило воде хоть немного остыть. Воробушка же еще и в помине не было.

Пока женщина вычищала перышки, Кот задремал у камина в обнимку с книгой, застряв примерно посередине длинного романа. Ему было тепло: перед тем как засесть за чтение, юноша замотал ноги в плед, погрузился в мягкие диванные подушки, вдыхая душистый аромат, подаренный средством для чистки мебели, без которого не обходилась ни одна уборка госпожи Вороны. И сквозь дрему Кот услышал, как кто-то колотит в дверь, которая под натиском ударов уже грозилась сорваться с петель. Сонно хмурясь, юноша с трудом поднял свое начавшее тяжелеть тело, замотался в плед и побрел в прихожую, где мельком увидел свое отражение в огромном зеркале, от потолка до пола в тяжелой позолоченной раме. Всклокоченные волосы, помятое лицо – оно вдавилось в подушку, как только сон начал одолевать Кота. Стук в дверь раздался еще раз и он был куда напористее и громче, чем тот, что юноша услышал еще будучи в гостиной.

Он распахивает дверь и сон мгновенно отступает. И то, что он увидел тогда, на крыльце, юноша не забудет.

На пороге стоял высокий, крепкий, широкоплечий мужчина. Насколько позволял свет, проникающий на улицу из прихожей, Кот смог разглядеть, что свирепое лицо его, перекошенное ненавистью и злостью,  было все в ссадинах и порезах, одежда порвана, ноги по колено были в толстом слое грязи. И это неудивительно – при таком дожде ждать, что дороги, не вымощенные булыжником, не превратятся в месиво, просто смешно. А на руках человек держал хрупкую фигурку, которая застыла в его руках в настолько неестественной позе, что казалась переломанной в нескольких местах. Фигурка вся была в грязи и крови, лица не было – сплошные синяки и кровоподтеки. Руки безвольно свисали и Кота шатнуло назад – а ну как этот незнакомец притащил сюда труп?

- Помогите,- прохрипел мужчина, сделав неуверенный шаг в сторону дверного проема.

- Нет, нет,- Кот загородил собой проход, косясь на фигурку,- вам к лекарю нужно, совсем не сюда.

Лицо мужчины исказилось, будто ему причинили страшную боль. Глаза заметались, разом намокли, покраснели, и юноше показалось, что незнакомец готов заплакать.

- Да я пока до лекаря доберусь, он умрет уже, как вы не понимаете!- горько прорычал мужчина, оскалившись. Кот колебался.

- Прошу вас,- молил мужчина. Юноша с тяжелым вздохом освобождает путь и мужчина с воплем ликования заскакивает в прихожую, потом бежит по коридору в кухню, оставляя на кремовой мягкой ковровой дорожке ошметки грязи и бурые пятна крови. Кот запирает дверь и спешит на кухню за ним.

Хрупкая фигурка уже водружена на обеденный стол, любовно вылизанный до стерильности госпожой Вороной и он тоже теперь весь в пятнах, как и ковер. Только дорожка все, погибла окончательно, вряд ли хоть что-то способно убрать с нее такие пятна, по крайней мере, Кот с трудом представлял как ворс можно отчистить. А у стола еще был шанс.

- Какие лекарства есть – все тащи, пороюсь в них, авось найду нужные - торопливо стягивая с фигурки то рванье, что отдаленно напоминало одежду,- тащи спирт, горячую воду, нитки, иголку.

Кот хлопал глазами.

- Ну, чего встал как вкопанный?- отрывисто гаркнул мужчина, увидев, что единственный дееспособный помощник в поле его зрения находится в ступоре и выбираться оттуда не торопится.

- Спирта нет,- промямлил Кот.

- Водка?

Юноша кивнул и бросился к своим сокровенным запасам – коробке элитного алкоголя, запрятанной в дальне углу на чердаке, чтобы госпожа Ворона ни при каких условиях не смогла до нее добраться. Такого алкоголя больше нигде не найти, все растерялось после Черного года, сейчас либо варят ужасное пойло, которое в миг превратит желудочно-кишечный тракт в головешку - сожжет попросту все к чертям, либо сносное варево, которое пожалеет организм, но вкусовые рецепторы будут крайне разочарованы. Разучились создавать шедевры, разучились. И не то, чтобы Кот любил выпить, просто он иногда все же коротал вечер в компании бокала хорошего вина или чего-то покрепче.

            Пока он возился на чердаке, он услышал ни с чем несравнимый, полный ужаса женский крик. Это означало, что госпожа Ворона закончила водные процедуры и спустилась вниз, чтобы начать готовить ужин. Он опрометью бросился обратно, по пути забежав в свою комнату, чтобы принести нитки с иголкой.

- В чем дело?- истошно заорала Ворона, стоило лишь Коту переступить порог кухни. Он молча передал бутыль мужчине вместе с принадлежностями для шитья.

- Он умрет, если мы не поможем,- пожав плечами, спокойно ответил юноша, глядя в бешеные желтые глаза Вороны, с ужасом разглядывающей двух окровавленных гостей,- хочешь помочь – тащи воду горячую и полотенца, я принесу коробку с лекарствами.

- Почему вы не обратились к лекарю?!- проигнорировав все, что сказал Кот, возопила Ворона, повернувшись к мужчине, который уже полностью раздел лежащего на столе.

- Потому что пока бы  до лекаря добрался – он бы умер! – прошипел мужчина,- женщина, если ты хочешь хоть как-то помочь, то не стой истуканом, а принеси воду и полотенца, как тебе и сказали!

Госпожа Ворона опешила, однако послушно отправилась выполнять указания.

            В шесть рук они довольно быстро управились. У лежащего на столе была одна довольно крупная рана – пробитое насквозь лезвием сабли плечо -  и остальные побочные, не слишком больших размеров, но все вместе раны могли загноиться и страдалец бы сгинул в пылу лихорадки через несколько суток. Кот и Ворона промыли раны, при этом женщина брезгливо морщилась. Как это все было грязно, низко и унизительно для нее, мыть тело незнакомого ей молодого человека, путь и в таком бедственном состоянии. Кот же вполне спокойно отнесся к происходящему – ну раз нужно промыть раны, он их промоет. Нужно продезинфицировать их? Не проблема, напополам с мужчиной, принесшего страдальца в дом, они это сделали, пока Ворона, оплевываясь и остервенело моя руки в кухонном умывальнике, кляла мужчину такими словами, что у Кота волосы зашевелились на затылке – откуда такая достопочтенная молодая дама знает столь непристойные, грубые выражения?

Затем мужчина принялся штопать потерпевшего. Ворона устроилась на стуле в углу кухни и отказалась помогать дальше. Такое решение никого не удивило. Ну а Кот был совсем не против помочь зашивать беднягу. Пока они управлялись с каждым ранением, юноша разглядывал гостя поневоле: у него был медные рыжие волосы, переходящие в мягкую податливую щетину на лице, уже прошедшую ту стадию, когда она напоминает колючие иголки ежа. Глаза у гостя были зелеными, а из-под запекшейся корки на щеках и носу проступали солнечные поцелуи – озорные веснушки, никак не вязавшиеся с обликом мужчины в целом. С виду он был суров и неприступен. Потому Кот и прозвал его мистером Волком: как матерый вожак заботится даже о самых слабых членах стаи, так и он не пожалел себя, помогая этому несчастному. А Красным волком за медно-рыжие волосы и щетину, затем превратившуюся в роскошную бороду. Еще Кот слышал, что красные волки – крайне редкое природное создание, собственно как и сам мистер Волк как потом выяснилось.

Когда все закончилось, когда несчастный приоткрыл глаза и снова закрыл их, впав уже в глубокий сон, Кот принес еще полотенец и отправил мистера Волка в ванную, которая после госпожи Вороны уже успела превратиться из жерла вулкана в обычную купальню, женщина наконец встала со стула, выбравшись из угла, в который залезла и сидела там неподвижно. Губы ее, равно как и худые руки, дрожали.

- Что же…

- Они останутся у нас до тех пор, пока этот бедняга не восстановит свои силы,- твердо сказала Ворона,- но как только юнец поправится – чтоб духу их здесь не было. Твое проживание здесь еще не значит, что у меня тут постоялый двор или приют для калек как с физическими, так и с моральными травмами.

- Спасибо на добром слове,- усмехнулся Кот,- вот уж не думал, что ты калекой меня считаешь.

Ворона стиснула зубы, но ничего не сказала, лишь быстро вышла из кухни, а мгновение спустя ее домашние туфли процокали по истертому дереву лестницы, ведущей на второй этаж. Потом Кот услышал как дверь в ее комнату хлопнула с такой силой, что находись он рядом, его бы наверняка оглушило. Кот посмотрел на беднягу, без сил лежащего на столе.

- Да ты калек еще не видала,- вздохнул Кот, аккуратно подложил свои руки под страдальца, приподнял его над столом, обхватил покрепче и понес в свою крохотную комнатушку, в которой он обитал все то время, что жил у Вороны. Каморка даже, не комната. Там с трудом умещалась кровать, которая, кстати, была не слишком больших размеров. По сути, Коту многого не надо было – достаточно крыши над головой, места, где бы можно было поспать, и хоть какого-то пропитания. Уже у двери в свою комнату, Кот аккуратно придержал страдальца правой рукой, а левой отворил дверь. Она распахнулась с ленивым и недовольным скрипом, словно юноша разбудил ее среди ночи и вырвал из сладкого сна.

Кот зашел в каморку, уложил в свою постель страдальца, укрыл его одеялом, изначально убедившись, что ни повязка не сползла при переносе на второй этаж, и вышел в коридор, закрыв за собой комнатушку. Спустился обратно вниз, вернулся на кухню, оглядел импровизированную операционную. Тут уже и мистер Волк подоспел, с которым они довольно быстро все убрали. Стол не получилось оттереть до конца от пятен крови, поэтому на следующий день Ворона купила скатерть темно-коричневого цвета, которая вполне подходила по оттенку к кухонным шкафчикам. Мистера Волка Кот обустроил в гостевой спальне, довольно просторной комнате, которой Ворона почти не пользовалась. Она туда складывала неисправные, но дорогие сердцу вещи, вроде неработающей швейной машинки. Потом туда же въехал и страдалец, которого Кот прозвал Жако за его неприятную манеру передразнивать окружающих. Плюс его мышиного цвета волосы только усугубляли сходство с попугаем, умеющим имитировать, а заодно и коверкать человеческую речь.

Собственно, вопреки условию Вороны, мистер Волк и Жако не съехали вообще. Поначалу Волк спал прямо на полу выделенной ему комнаты, Жако продолжал обитать в каморке Кота, пока тот довольствовался диваном в гостиной. Мистеру Волку некуда было идти и поэтому, переговорив с Вороной, он занял кое-какую сумму денег у Кота, взял в ренту гостевую спальню на себя и на несчастного Жако, который тоже, к слову, оказался бездомным, а потом Волк довольно быстро устроился на работу. На какую – никто толком не знал, но денег хватало сполна и на то, чтобы оплачивать ренту за двоих – Жако перебивался случайными заработками (а поначалу и вовсе кражами), на то, чтобы купить две кровати и на достаточно большое количество продуктов, которыми он делился и с Вороной и с Котом, не говоря уже о его соседе по комнате. К тому же, он стал хорошо одеваться. Да и график оказался не слишком плотным, вполне гибким. Времени хватало на то, чтобы помочь Вороне по дому – помогал он только первые несколько месяцев, потом решил  платить ей лишнюю копеечку за уборку и готовку, приносить продукты, а она не будет съедать его за не слишком аккуратно вымытые полы или окна, ибо мистер Волк достаточно быстро понял насколько прескверный характер у Вороны. С Котом же быстро нашелся общий язык, они частенько засиживались перед камином по вечерам. Мистер Волк, однако, не прочь был выпить, поэтому помимо Кота, компанию вечером у камина ему составляла бутылка какого-нибудь крепленного напитка, при виде которого Кот брезгливо морщился – никакого уважения к собственному организму. Напивался Волк редко, как говорится, но метко. Кота все терзало любопытство где же Волк нашел этого несчастного парнишку, да еще и в таком состоянии. И как-то раз мужчина поведал следующее.  

Выяснилось, что Жако долгое время промышлял кражами (может, чем и похуже) в одном из районов трущоб. Мистер Волк слышал что-то про наглеца в страшенном костюме, который не один магазин обчистил да много убытка принес местным работорговцам и тем, кто наркотики толкает. Уродцем этого гаденыша прозвали. На дело Жако ходил в размалеванной маске, уж очень напоминающей морду ануира. Если грабить, то грабить по темноте, днем из своей каморки он и носу не высовывал.  Местные поговаривали, что как-то при ограблении он зарезал паренька одного, который оказался сыном свирепого мародера, державшего все трущобы в страхе. Ну попался мальчишка ему под руку в приступе ярости, сделанного не исправить. Жако забился в конуру свою, от любого шороха или стука ветки в окно в истерику впадал. Искали его, все закоулки прочесывали, лишь бы отец убиенного смог удовлетворенно кишки Жако себе на руку намотать. Однако без толку, никак не могли найти. Глядишь, не нашли бы, не сунься Жако в лавочку через дорогу, почти обезумев от голода и решившись пару булок стащить. И как назло - нарвался на ребят из банды этого мародера, которые туда заскочили сигареты приобрести.

Били они его долго, саблей кромсали, без лица почти оставили – наигрались вдоволь. Увидели, что сознание потерял, хотели уже к боссу тащить, да нарвались по дороге мистера Волка. Уволенный в тот день с работы, злой, недовольный своей жизнью и всем вокруг, он бесцельно ходил, мокнул под непрекращающимся дождем. Как вдруг получил сильный тычок в плечо. Поднял глаза и увидел, что двое крепких парней куда-то тащат тощую, грязную, окровавленную фигурку, которая висела на их руках, а ее тонкие ноги волочились по земле, мараясь в черно-коричневой жиже, с утра еще отдаленно напоминающей дорогу. И Волка будто окатило кипятком. Он огляделся по сторонам: другие прохожие даже внимания не обращали на то, что перед их носом уводят кого-то на верную смерть. Мистер Волк кинулся к этим двоим, а развязка уже известна.

- А почему именно к нашему дому бросился-то?- задумчиво протянул Кот, глядя как Волк утопает в мягкости кресла, блаженно улыбаясь и протягивая ноги поближе к камину.

- Так только в ваших окнах свет горел,- мистер Волк широко зевнул. Кот окинул безразличным взглядом полосатые носки мистера Волка, задорно выглядывающие из-под темно-синей грубой ткани джинсов. Все верно. Насколько он знал, жители соседних домов возвращаются с работы намного позднее Вороны, потому что половина из них работали с Новым Солнцем, обеспечивая его нормальную работу от рассвета и до заката, соответственно, в тот день, когда оно отказалось всходить, они решали эту проблему до следующего утра. Другая половина же – лекари, страж, а еще работорговцы, скрывающиеся под обликами лекарей и стражи. У первых в тот день работы тоже прибавилось, в связи с воцарившейся темнотой и проливным дождем. Ну а вторым несказанно повезло, наверняка, в этой тьме немало прибыли пришвартовалось к их берегам. Кот же безработный, у него есть немало денег, которых хватит ему еще на несколько сотен лет и в труде нужды нет. Ворона – профессиональная швея и держит мастерскую-магазинчик в центре города. Сама себе хозяйка, так сказать. Заказов просто невпроворот, но ей нравится, живет этой работой, никак ею насытиться не может.  Правда, Кот никогда не видел Ворону довольной или радостной. Да даже с улыбкой на губах ни разу не попадалась ему на глаза.

- Выходит, судьба?- лениво растягивая слова, Кот вгляделся в отсветы огня в идеально вымытых стеклах.

- Похоже на то,- Волк зевнул,- гори свет где-то поближе, я бы до вас не дошел.

После этих слов он умолк, а через какое-то время до Кота донеслось тихое посапывание. 

Захотелось поделиться с вами моим творчеством. 

Старик сидит, откинувшись на обитую истертой тканью искривленную спинку древнего дивана, и смотрит на синеглазого юношу в дорогом черном пальто. Разглядывает каждый изящный завиток его золотых волос, мягким каскадом ложащихся на теплый драп, обнимающий его узкие плечи. Юноша же в свою очередь отвечает старику равнодушным, холодным взглядом, но едва старик подает голос и начинает разговор, как губы молодого человека растягиваются в ласковой, приятной улыбке, согревающей сердце получше Нового Солнца. Он не понимает откуда это диван взялся в стерильной палате.

- Я очень рад, что ты тогда выкарабкался,- голос старика похож на скрежет несмазанных дверных петель. Слова срываются с обветренных губ и тонут в белой бороде, свернувшейся в клубок на впалой грудной клетке. Юноша медленно кивает. Старик тянет к нему свои немощные руки, обвитые многочисленными прозрачными пластиковыми трубками, по которым к выпуклым венам пожилого мужчины стремятся прозрачные и цветные жидкости. Для старика, коротающего свои последние дни в палате госпиталя, пусть и самого лучшего, с новейшим оборудованием, вежливым, учтивым персоналом и главное – компетентными и квалифицированными лекарями, визит этого молодого человека – яркое рождение сверхновой звезды в черной пустоте его холодного космоса.

- Только благодаря вам,- юноша понурил голову, голос его грустен, но лицо и глаза остаются бесстрастными. Старик закашлялся. Он кашлял с такой силой и надрывом, что молодому человеку на минуту показалось, что пожилой мужчина сейчас выхаркает свои истерзанные легкие.

- Ну, брось, - наконец откашлявшись, старик скребет исхудалым пальцами грудину.

- Что такое?- юноша хотел было встать и приблизиться, но собеседник жестом останавливает его.

- Все нормально,- хрипит он, продолжая поскребывать,- просто не люблю это ощущение, словно не до конца избавился от мокроты и она там бродит и бродит.

Юноша удивленно вздернул правую бровь.

- А, не бери в голову,- старик снова кашляет и вот на этот раз уже просит позвать медсестру, потому что во рту явно ощущается привкус крови, да и мокрота более вязкая стала на его взгляд. Прибежавшая медсестра, едва услышав кашель старика, бросается за врачом. Юноша немного испуганно смотрит ей вслед, в полумрак длинного, больничного коридора, с любовью надраенного санитарками до зеркального блеска, воняющего хлоркой и еще какой-то дезинфицирующей дрянью, а старик все кашляет и кашляет. Вскоре медсестра возвращается уже с тяжелой артиллерией – лекарь, другие медсестры, несколько санитаров, везущие каталку. Старика быстро отсоединяют ото всех трубок и несколько капель их содержимого падают на белый сверкающий кафельный пол и он перестает быть идеально белым – красные, желтые и мутно-белые бисеринки резко пахнущих лекарств шлепаются на его поверхность. Юноша безучастно глядит, как старика поглощает тот самый полумрак, из которого появилась медсестра с подмогой, и просыпается.

Вокруг никакая не больничная палата, а маленькая каморка, увешанная фотографиями с обгорелыми краями, картинками, которые он вырезал из уцелевших, но более ненужных книг и журналов. В крохотное окошко заглядывает ласковый солнечный свет. Прежде чем встать с кровати, юноша натягивает шерстяные носки в полоску. Сонно потирает глаза, выходит из комнатки и идет на кухню прямо в своей теплой пижаме.

Стол накрыт, все заняли свои места, кроме него и Жако. В самом центре обшарпанного, но еще крепкого дубового стола, возвышается гора золотых блинов, рядом с ними, в соуснице притаилось сгущенное молоко, в стеклянной банке – смородиновое варенье, чуть подальше в глубокой надтреснутой пиале – мед. За столом сидят трое: госпожа Ворона, уже полностью одетая и готовая двинуться на работу, мистер Красный Волк в своем полосатом халате, и малютка Воробей, тоже еще в пижаме. Перед Воробушком на тарелке остывала недоеденная манная каша, смешанная с вареньем, в то время как Ворона и Волк свои порции давно доели. Юноша сел в торец стола и госпожа Ворона пододвинула к нему тарелку с кашей.

- Доброе утро,- тихим, холодным голосом поприветствовала его госпожа Ворона. Мистер Красный Волк с довольной улыбкой пожал руку юноше, перегнувшись через стол, потом уселся обратно на свое место. Воробушек же пискнула:

- После завтрака пойдем играть во двор?

Кот кивнул, обхватил двумя пальцами правой руки десертную ложечку и погрузил ее черпак в густую, комковатую кашу. Госпожа Ворона вскочила со стула как ужаленная и, причитая, стала разливать по чашкам крепкий, черный чай, к которому прилагался аккуратно порезанный лимон на фарфоровой тарелочке. Юноша отправил в рот то, что зачерпнул ложкой, распробовал. По сути, на вкус каша была достаточно неплохой, на вид только отвратительная. Мистер Волк и госпожа Ворона о чем-то переговаривались вполголоса, Воробушек с гримасой негодования на лице давилась кашей. Госпожа Ворона расставила чашки и попросила не торопиться, насытиться кашей и лишь потом переходить к манящим, аппетитным блинам и чаю.

В вытянутую, словно узкий прямоугольник, уютную и милую кухню, заботливо обставленную Вороной, заглядывали лучи солнца. Кот лениво щурился, поедая кашу, неторопливо, ложку за ложкой. Косые солнечные лучи были повсюду – он играли яркими бликами на черных, как смоль, густых волосах Вороны, закрались в кучерявую рыжую бороду мистера Волка, пробегались по волнистым белым волосам Воробушка, спрятались даже в чашке Кота, из которой он хотел сделать глоток, чтобы запить кашу.

- Доброе утро,- за его спиной раздался радостный, полный счастья голос и рядом с Котом, на свободный дубовый стул с мягким сиденьем, обтянутым желто-коричневым сатином, приземлился Жако. Он бы даже не в пижаме, а в просто наспех натянутой мятой майке и в черных трусах. Жако уселся, подогнув одну ногу под другую и не принявшись за кашу, он потянулся сразу за хлебом и сливочным маслом, шумно отпив чай из чашки. Кот с растущим любопытством разглядывал госпожу Ворону и ее раздувающиеся от гнева ноздри. Она не терпела бардака. Ни в комнатах, ни за столом, ни в поведении. И тем более в поведении за столом в самой главной для нее комнате. Никто из обитателей маленького, красивого домика по Лазурной улице, не разделял ее любви к чистоте и дисциплине – что взять с трех особей мужского пола, двое из которых еще очень и очень молоды (ей так думалось, по крайней мере, точного возраста она ни у кого не спрашивала), да с ребенка, которому быстрее бы все бросить  пойти играть со своими куклами, либо резвиться во дворе. Ворона же с невероятным упрямством и напором бралась штурмовать эти вихрастые головы, дабы напичкать их хоть какой-то толикой бережливости и рациональности. Но в головах этих, по ее словам, был беспорядок побольше того, что иногда имеет место быть в доме. Иногда. Ведь невзирая на загруженность на работе и вне ее, госпожа Ворона надраивала дом до блеска.

-А как же каша?- ледяным голосом спросила Ворона. Воробушек испуганно обернулась на Жако и одними губами произнесла, округляя глаза от ужаса:

- Съешь кашу, иначе Ворона съест тебя.

Молодой человек хмыкнул и не послушался, а лишь щедро намазал кусок пшеничного, пышного хлеба вкусным, сладковатым сливочным маслом. Мистер Волк присвистнул, добродушно улыбаясь.

- Да ты отважный малый.

Воробушек хихикнула, но поймав испепеляющий взгляд госпожи Вороны, уткнулась в тарелку и более не смела поднимать глаза в течении всего завтрака. Мистер Волк хохотнул:

- В самом деле, что тут такого?- он поглаживал свою бороду, откинувшись на спинку стула.

- Завтрак – это неотъемлемая часть дневного рациона каждого человека, и он должен быть плотным, полезным и вкусным,- отрезала Ворона, брезгливо глянув на мистера Волка,- а главное - последовательным!

Кот закатил глаза, а Жако, внимательно посмотрев на Ворону, передразнил ее, состроив гримасу:

- «Последовательным». Вот ты вроде молодая, а ведешь себя как сварливая старуха. Ворона сжала губы так, что они превратились в белую, тонкую нить, встала из-за стола и вышла из кухни, шурша пышной юбкой своего длинного темно-синего платья. Кот смотрел ей вслед. Это платье ему нравилось больше всех из тех, что Ворона имела в своем небольшом гардеробе. Он нередко отмечал про себя, что любуется искусной, тонкой вышивкой на высоком вороте, закрывающем ее изящную шею, красивыми жемчужинами, которыми были вышиты цветы на груди и манжетах.

- Ну что ж ты так,- укоризненно покачал головой Мистер Волк. Кот увидел на его халате крошки от хлеба, а на бороде были капли чая. Кот подумал, что, возможно, надо называть его мистер Свинья. Воробушек, наконец-то расправилась с кашей, потянулась за блином и перевернула соусницу со сгущенкой, вместе с чашкой, горячий чай из которой выплеснулся сначала на стол, а потом, перебежав его, попал на детские колени. Воробушек заверещала от боли тоненьким голоском.

- Ох, милая,- мистер Волк подскочил как ужаленный и бросился к девочке. Кот подумал, что все верно, мистер Волк. Волки очень заботятся о самых маленьких в стае. Жако и бровью не повел, он уплетал свой бутерброд с маслом, с аппетитом запивая его обжигающим чаем, шумно прихлебывая и едва ли не причмокивая от удовольствия. Так вот же она, свинья. 

А еще наткнулась вчера на потрясающую фотосессию. Что говорить, фотографии скажут лучше любых слов. Автор - Карева Маргарита.

Давеча баловалась с акварелью и вот такой вот колдун, трудящийся над зельем, у меня получился. Если бы я не была рукожопом в плане рисования, то наверняка бы приобрела планшет и стала бы заниматься этим более профессионально. Но пока это просто увлечение)

Доброго времени суток! Чем хочу делиться сегодня? Радостью. Невероятно продуктивный день выдался.

Обожаю такие дни. С утра до ночи пишу и получается, получается! Изумительно еще то, что сложны этап подбора имен для персонажей прошел без боевых потерь. Персонажи не стали упрямиться, а сдались практически без бою. Такими темпами мое детище скоро приблизится к своему логическому завершению) Ура, товарищи!

И красивую картиночку вам как раз в тему о том, как тяжело, но увлекательно создаются миры и персонажи. 

Она с размаху вонзила в дыню черное лезвие своего острого-острого кинжала. С легким треском золотая корка поддалась. Тонкие, худые пальцы, заканчивающиеся черными-пречерными ногтями аккуратной, овальной формы, разломили дыню на две половины и густой, сладкий аромат разлился в холодном послезакатном воздухе. Оранжево-желтое солнце утонуло в синей пучине древнего моря и съедено темнотой наступающей ночи. 

Ведьма уложила дыню на расстеленный на темно-изумрудной траве платок, быстро ее нарезала ровными, аппетитными ломтями и предложила мне угоститься. Наш маленький 

костер с трудом боролся с чернотой вокруг, но развести слишком большой было бы опрометчиво. Пусть до ближайшего самого захолустного городка мили и мили, ни единой человеческой души вокруг, наша осторожность перебарывала желание согреться. Я кутался в свой плащ, ведьма поплотнее завернулась в отороченный мехом жилет. 
- Итак,- ведьма пристально взглянула на меня и показалось, что ее пронзительно-желтые глаза сверкнули,- как же ты оказался среди приговоренных к смертной казни? Много чего натворил?
Вокруг нас вился беспокойный ветер, он трепал кроны деревьев и вплетался в длинные волосы ведьмы, по цвету напоминавшие вороное крыло, лишней лентой. Исполины-деревья же протяжно вздыхали, издавали грустные скрипы, шуршали своей уже багровеющей листвой. Подол рубинового платья ведьмы с тугим корсетом, затянутым алыми атласными шнурами, трепыхался из-за ветра, как только что пойманная рыбка, пытающаяся выбраться из прочных рыбацких сетей. 
Я смотрел на эту прекрасную молодую женщину, чья кожа в отсветах крохотного костерка казалась перламутровой, мерцающей и жемчужно-белой. Острые скулы, прямой нос, высокий красивый лоб. Чувственный оскал, изящный изгиб графитовых бровей, веер из длинных, иссиня-черных ресниц над горящими дьявольским огнем глазами. Стройное, упругое, молодое тело, облаченное в тяжелую, прохладную ткань. Я жадно рассматривал ее, стараясь запомнить ее как можно лучше, надышаться ее пряным ароматом, наслушаться ее мелодичным, певучим голосом. Я смотрел, как она берет сочный ломоть дыни, как липкий сок струится по ее пальцам, как она откусывает кусочек, облизывает красные губы, еще раз кусает. 
- Да в общем-то,- начинаю я, потирая озябшие кисти рук, понимая, что если не оторву от нее глаз, она возьмет надо мной верх и ее чары меня погубят,- не так уж и много я чего совершил. 
Ведьма улыбается. 
- Расскажи,- попросила она, вытирая резко очерченный подбородок. До чего она хороша собой, сердце замирает от каждого ее движения, произнесенного ею слова. Я гляжу, как вздымается ее грудь, когда ведьма делает глубокий вздох, как она отворачивает от меня лицо и осматривается по сторонам, а потом снова возвращает его ко мне – безмятежное, спокойное, свежее. 
Я пожимаю плечами, убираю волосы со лба. 
- Что там рассказывать. Все как у всех заурядных разбойников. 
Глаза ведьмы вспыхнули, как угли в гаснущем костре, в котором поворошились палкой, и по моему телу прокатилась волна мурашек. 
- Разве ты заурядный,- она поправила волосы, черным водопадом ниспадающие ей на точеные плечи. Я подавил смешок. 
- Да, самый что ни на есть заурядный. Кстати.
Я, облизнув губы, придвигаюсь к ней ближе и вижу, как угли в ее глазах постепенно разгораются, превращаются в сигнальные огни. Она охотно двигается мне навстречу. Я касаюсь рукой ее мягких волос, чувствуя, как у меня учащается сердцебиение. Воистину, вблизи такого редкого и опасного хищника, безжалостно убивающего всех ему неугодных, я нахожусь впервые. 
- Слышал, что ты свела старого царя в могилу, вздумала погубить его молодого сына и носишь в себе его внука,- шепчу я, притянув ее к себе за талию, опаляя своим дыханием ее ушко. 
Она зарделась, отвела взгляд. Я едва сдержался, чтобы не расцеловать ее пылающие щеки и изгиб шеи, на которой на черном кожаном шнурке поблескивал бирюзовый камень. И, достав свою саблю, подставил холодное, равнодушное лезвие прямо к ее глотке, слегка надавил на пульсирующую плоть и струйка крови устремилась к вороту жилета. 
- Значит, я не ошибся, и не зря потерял столько своего времени, снуя между этими несчастными, ожидающими своей петли, не зря ждал, пока тебя привезут в эту тюрьму,- я провел рукой вдоль ее спины и ведьма вздрогнула,- и когда ты сбежишь.
 А потом она горько, обреченно усмехнулась. 
- Знала я, что долго жить мне не придется даже при всей своей силе. Но чтобы погибнуть от руки простого наемника, не демона и не бога, а человека. 
- Как и всем приговоренным, тебе полагается последнее желание,- я увидел, как по ее безупречному лицу катятся стеклянные слезы. Она взглянула в мое лицо и прошептала:
- Поцелуй меня. 
Я опешил, а мое сердце едва не выпрыгнуло наружу. 
- Что ты сказала?
- Поцелуй меня,- повторила она. Ее лицо было совсем близко, блестело от слез, губы приоткрыты. Я сплел свои руки вокруг хрупкой шеи ведьмы, глядя, как она закрывает свои светящиеся, наполненные слезами глаза, и коснулся ее обжигающих губ своими…
И какая боль пронзила мое тело! Словно в рот мне залили расплавленного железа. Грудная клетка разрывалась. Я хрипел, кашлял кровью, повалился наземь. 
- Мразь,- презрительно процедила сквозь зубы ведьма, встав с земли, одернув платье. Я корчился, извивался, задыхаясь и царапая ногтями грудь и шею, не в силах выдавить из себя ни слова. 
- Разве не нашлось ни одного умника, который научил бы тебя не доверять женщинам?- она смотрела на меня сверху вниз, как на мерзкого змея, ползающего у ее ног, харкающего ядом. Ведьма покачала головой и одним взмахом руки погасила костер. Она исчезла в ночной мгле, как будто и не было ее здесь. Не осталось платка на земле, лишь перепачканные куски дыни валялись в золе, среди гаснущих угольков.  
Я перевернулся на спину и дышать стало легче. Но кровь изо рта полилась по щекам, залила уши, которые и так уже ничего не слышали кроме жуткого, нарастающего звона. Глаза, словно припорошенные песком, едва различали на черно-синем бархате небосклона бриллианты звезд. И впервые за всю свою пусть и не слишком длинную жизнь, я видел их меркнущий свет яснее, чем когда-либо. И мои холодеющие губы дрогнули и застыли в улыбке. Знал я, что долго мне жить не придется, но погибать от горячих губ дьявольски прекрасной женщины, похожей на огненный цветок, и демона, и бога, и человека в одном этом восхитительном теле, не страшно. 
Свет звезд померк. И видел я только ее сверкающие глаза, светящиеся ярче них, далеких, холодных и мертвых.

Сочиняю сказки, пишу рассказы и миниатюры, изготавливаю игрушки на заказ, создаю прекрасные альбомы ручной работы с открытками, сюжет которых полностью оригинален.