Документальный фильм рассказывающий о самураях, их появлении, искусстве меча, и роли во Второй мировой войне.

Бесстрашные воины Самураи

Слово "самурай" происходит от древнего глагола "самурау" - "служить". Таким образом, "самурай" - это "служивый", "слуга". Другое популярное в Японии слово, обозначающее самурая - "буси" ("воин"). Отсюда "бусидо" - "Путь Воина"

Как особое сословие самураи существовали на протяжении всей истории Японии. Первоначально они были в услужении аристократических родов, корни которых лежали в древнейшей японской иерархии жрецов. В конце эпохи Хэйан крупнейшие кланы самураев обрели самостоятельный политический и военный вес, и аристократам уже нечего было им противопоставить. В течение веков одни самурайские кланы сменяли другие, сражаясь за титул сёгуна - военного правителя страны.

Основой идеологии самураев стали дзэн-буддизм и складывающееся веками учение бусидо, базирующееся на конфуцианстве. Во главу угла оно ставило полное подчинение самурая своему господину. Последнее, однако, не означало готовность подчиненного на совершение любой подлости и злодеяния по слову повелителя. Если самураю отдавался заведомо преступный приказ, то он должен был смиренно пытаться переубедить господина. 

Могущество самурая определялось доходом от пожалованных ему земель. Чем больше был этот доход, тем больший отряд мог привести самурай в армию господина. Пожалованные земли не воспринимались как реальная собственность самурая. Они могли быть легко отняты или переданы другому воину.

От всех прочих самураи отличались двумя вещами - особой прической с выбритым лбом и зачесанными назад волосами и правом носить два меча - большой и малый . Право носить малый меч имели все совершеннолетние мужчины.

До начала правления клана Токугава самураем мог стать любой достаточно удачливый человек, в том числе и крестьянин, и горожанин. Четкого разделения между кастами тогда еще не было, а звание самурая присваивал князь за какие-либо военные заслуги. Среди самураев проводились своего рода "соревнования" с награждениями, скажем, первого взобравшегося на стену вражеской крепости или первого воина, вступившего в бой с противником.

Принято считать самураев мастерами не только меча, но и кисти. Действительно, многие самураи из влиятельных семей получали неплохое образование, умели писать стихи, практиковали каллиграфию и чайную церемонию и т.д.

Дух Меча

С японскими самураями связано множество легенд, само их имя давно стало символом чести и верности. Но кем на самом деле были эти бесстрашные воины?

История самураев началась в тот момент, когда Кэйко, 12-й по счету правитель Японии, попросил своего младшего сына, принца Воусу-но Микото, разобраться со старшим. Последний регулярно нарушал конфуцианские нормы сыновней почтительности тем, что не участвовал в отцовских пирах, а однажды присвоил себе девушек, назначенных родному отцу в наложницы. Воусу подкараулил брата в уборной и отрубил ему голову. Кэйко пришел в ужас – характер младшего внушал ему опасения: сегодня он брата, а завтра кого? Чтобы избежать тягостных раздумий, император отправил принца покорять мятежные провинции и варварские племена в надежде, что его убьют.

По дороге на войну принц Воусу завернул в гости к своей тетке, принцессе Ямато-химэ, которая была верховной жрицей храма богини Аматэрасу в Исэ. Там он пожаловался ей на злосчастную судьбу – «отец желает моей ранней смерти», - и принцесса подарила ему хранившийся в храме меч с рукояткой в виде важдры.

Принц Воусу огнем и мечом Аматэрасу прошелся по японской земле, подчиняя мятежников воле императора, побеждая врагов, где силой, а где жестокостью и коварством. В одном из походов он то ли умер «от тягот странствий», то ли был отравлен по приказу отца. В японских легендах Воусу остался под именем Ямато-Такэру, «героем Ямато», подобно нашему былинному Илье Муромцу.

В истории Ямато-Такэру заложены все основы «легенды о самурае» - предательство, братоубийство, ранняя трагическая смерть героя. А меч? Меч и по сей день хранится в святилище Ацута Дзинго как один из трех священных предметов, символизирующих власть потомков Аматэрасу над Японией.

Борьба за императора

К IV веку клану Ямато удалось покорить значительную часть Японии и создать нечто напоминающее централизованное государство. Власть императора стала плодом сложной системы копромиссов и, по сути, не простиралась дальше центральных провинций. Остальной территорией страны управляли многочисленные кланы, вожди которых точно так же, как и Ямато, вели свое происхождение от различных божеств и считали императора не более чем «первым среди равных». Вокруг трона шла непрекращающаяся борьба за влияние, высшей целью которой было женить императора на одной из женщин клана и возвести родившегося от такого брака сына н а престол.

VI век стал эпохой возвышения клана Сога. Основным источником доходов этой семьи была торговля с Китаем и Кореей. Придя к власти, они сделали все, чтобы открыть страну для культурного влияния «дальневосточного Рима». Из Китая японцы импортируют конфуцианскую этику, иероглифическую письменность, принципы градостроительства, календарь, литературные каноны, шелководство, буддизм и бюрократическую систему управления государством.

В 645 году звезда Сога закатилась. Сменившие их Накатоми (будущие Фудзивара), придя к власти, провели «реформы Тайка», чем окончательно закрепили в Японии китайскую систему управления. Именно тогда династия потомков Аматэрасу получила громкий, но уже ничего не значащий титул тэнно – «император». Возвеличив род Ямато, Фудзивара довели систему подчинения правящей династии до совершенства. В 858 году Фудзивара-но-Есуфуса стал регентом при малолетнем императоре Сэйва, нарушив традицию, согласно которой этот пост могли занимать лишь представители клана Ямато. В дальнейшем Фудзивара женили императоров на своих дочерях, а после рождения наследника, постригали их в монахи и снова выдавали дочерей за следующего императора, совмещая при этом посты регента и канцлера. Так что Митинага Фудзивара в начале XI века ничуть не покривил душой, когда написал свое знаменитое пятистишие:

«Полная луна
Не ведает изъяна
Подумаю о ней – 
Весь этот мир
У ног моих!»

Историческая реальность, увы, оказалась далека от совершенства поэзии.

На протяжении эпохи Нара и «золотого века Японии», эпохи Хэйан, основной головной болью потомков Аматэрасу оставались непокорные племена «северных варваров» - эмиси, потомки местных народов и айнов, населявших северную часть Хонсю и Хоккайдо. Созданное северянами и мятежными кланами государство Оссю не только успешно сопротивлялась всем попыткам привести его под власть Ямато, но и устраивало регулярные  набеги на приграничные территории. Реорганизованное на основе реформ Тайка императорское войско, которое вели в бой полководцы – сегуны, назначавшиеся из числа придворных аристократов, раз за разом терпело от эмиси тяжелейшие поражения. Весьма характерным был поход 789 года, когда против «северных варваров» была отправлена 52-тысячная армия под командованием Кино-но Косами. В своем донесении императору сегун докладывал о потерях: 25 человек убитых, 245 раненых, 1316 утонули при переправе и еще более 1000 воинов попали в плен к эмиси и были утоплены в реке. Японцы же могли похвастать весьма сомнительным трофеем – менее сотни голов убитых варваров.

Рождение легенды

Выяснилось, что армия, состоящая из ополченцев, которые по окончании похода сдают оружие и доспехи обратно в императорский арсенал, хоть и является весьма эффективным механизмом предотвращения гражданской смуты, но при этом абсолютно небоеспособна против внешних врагов. К тому же реалии войны потребовали развития  весьма специфического рода войск – конных лучников, а овладение искусством стрельбы из японского длинного лука (кюба-но-мити), да еще и со спины несущейся вскачь лошади, предполагало длительную подготовку едва ли не с детства. Таким образом, появление сословия профессиональных воинов в Японии стало вопросом времени. Кюба-но-мити владели практически все мужчины из аристократических семей, и многие из них, не найдя себя на другом поприще, становились частью постоянных дружин провинциальных правителей. К ним же примыкали слуги, обучавшиеся владению оружием, и воины, приглашенные в клан со стороны. Всю эту воинскую массу сперва называли словом «цувамоно», затем этот термин исчез, а вместо него прижились «буси» и «самурай». Последнее слово происходит от глагола «сабурау» - «верно служить», быть готовым выполнять приказания». В конце Нара и в начале Хэйан аристократия – кугэ – именовала так свою дворню, так что если искать наиболее адекватный перевод слова «самурай» на русский язык, то получится вполне известный нам по урокам отечественной истории «боевой холоп»

По итогам войны с эмиси Фудзивара приняли решение вообще отказаться от императорской армии, поручив ведение войны клановым дружинам. Это стало началом конца японского «галантного века».

Оказалось, что реформы Тайка, призванные превратить государство Ямато в «маленькую Поднебесную», были проведены по извечному японскому принципу «заимствуем, вкладывая свою душу». Теоретически вся земля в результате реформ, по китайскому образцу, отошла государству. На практике же вожди провинциальных кланов – дзюго просто заняли соответствующие административные должности и стали требовать раздачи необлагаемых налогом поместий – сеэнов. Посты «губернаторов» передавались по наследству, провинциальная администрация задерживала налоги или вовсе их не платила. Зато почти каждый владелец поместья содержал собственную, пустьнебольшую, но армию, а центральная власть, сидевшая на голодном налоговом пайке, не имела достаточно сил для усмирения этой вольницы.

Миеси Кецура, министр двора при нескольких императорах, в начале X века направил на высочайшее имя секретный меморандум, в котором констатировалось полное бессилие власти перед держателями сеэнов и провинциальными чиновниками. Раздробленность, сгубившая все государства раннего Средневековья, была готова – оставалось лишь поднести фитиль. Японии отныне предстояло пройти через шесть веков непрерывных гражданских войн, ставших звездным часом для самураев.

Доспехи героя

В XVIII веке облик самурая – буси – окончательно приобрел вид, известный нам по книжным иллюстрациям. Уже в период Камакура появился практически весь комплекс «классического» вооружения и защитного снаряжения, с некоторыми изменениями просуществовавший вплоть до XIX века.

Классический японский доспех кодзан-до относился к типу ламиллярных доспехов, так как состоял из небольших пластинок, скрепленных при помощи сложной шнуровки. Всего в состав классического японского доспеха входили 23 предмета. Из них шесть были основными: кираса – до, шлем – кабуто, защитная маска – мэн-гу, наручи – хотэ, поножи – сунэате и набедренники – хайдатэ. Начиная с XIV века в обиход входит японский  вариант кольчуги – кусари с плетением из «плоскостных» круглых колец, с крепляемых овальными звеньями под углом в 90 градусов. Потребность в изготовлении защитного вооружения для армий, численность которых могла достигать нескольких сотен тысяч человек, и появление на поле боя завезенного «рыжеволосыми дьяволами» из Европы огнестрельного оружия также внесли свои коррективы. На смену кодзан-до пришло новое поколение доспехов, некоторые из которых, как, например, принадлежавший Токугава Иэясу комплект намбан-гусоку, имели уже цельнометаллическую кирасу европейского типа и кольчужные наручи, также сплетенные по европейскому образцу.

Вплоть до монгольского нашествия основным типом японского меча оставался тати, появившийся еще в эпоху Хэйан и отличавшийся от привычных нам катан несколько большей длиной, четырехлепестковой гардой и короткой, резко загнутой кверху рукоятью. По итогам войн с монголами самураи отказались от привычных тати в пользу более удобных ути-гатана. В XIV веке появляется еще один тип пехотного меча – двуручный «полевой» меч, известный как нодати. К концу XV века основная масса самураев вооружилась парой ути-гатана, а тати окончательно отошел в категорию церемониального оружия придворных и знатных генералов. В то же время «полевые» пары ути-гатана постепенно начинают изменять соотношение размеров – один из мечей удлинялся, а второй укорачивался. Мечи  длиной от 60 см, приспособленные под двуручный хват, стали называться катана, а короткие (от 30 до 60 см) – вакидзаси.

Несмотря на распространенную фразу «дух меча – дух самурая», важнейшим оружием считался не меч, а лук. Японский лук юми по-своему уникален. Почти повсеместно конных лучников вооружали укороченными версиями луков, и только в Японии был разработан длинный лук асимметричной формы (две трети выше рукояти и одна треть – ниже), позволявшей стрелять, не задевая за шею коня. Происхождение самурайского сословия от отрядов профессиональных конных лучников настолько вошло в историческую и лингвистическую память японцев, что термин кюсэ-но-имен стал обозначать «семью самурая», хотя дословно он переводится как «семья лука и стрел».

Громовые палки

Огнестрельное оружие было завезено в Японию европейцами в 1543 году. Токивата, дайме острова Тэнагасима, за огромные деньги приобрел у португальцев две фитильные аркебузы и приказал своему родовому кузнецу Яцуита Кинбэю скопировать их.. По преданию, Кинбэй смог изготовить все детали нового оружия, кроме замка. Новшество пробивало себе дорогу весьма быстро, несмотря на то что  у самураев при виде ружья начинал играть комплекс рыцаря. С рождения посвящавшие себя боевым искусствам и буси-до самураи привыкли смотреть на крестьян как на пыль под ногами, и им с большим трудом давалось осознание того, что какой-то простой тэппо-ассигару, вооруженный «огненным прутом», может прервать «путь воина» с одного меткого выстрела. Поэтому сами самураи без особой нужды огнестрельное оружие в руки не брали, а в стрелковых частях во время Сингоку Дзедай служили по преимуществу неблагородные.

Повесть о последнем самурае

Последним эпизодом в кровавой драме японского Средневековья стали войны Сингоку Дзидай, длившиеся с 1490 по 1600 год. В битве при Сэгихара армии Токугава Иэясу разгромили конкурентов-Исида, положив начало периоду Эдо(1600 – 1867 гг.), периоду правления сегуна при сохранении формального главентсва императора. Новая эпоха началась с изгнания за пределы Японии всех иностранцев, кроме голландцев, и провавых репрессий против японских христиан. Сословия были жестко замкнуты в своих границах, все ранее существовавшие «социальные лифты» были отключены. Именно этот период, а вовсе не последовавший за ним Бакумацу, стал временем упадка самураев. В мирные времена занять чем-либо осмысленным такую массу профессиональных воинов просто невозможно. Установленный сегуном Токугава мир провел сквозь самурайскую массу жирную красную черту, отделив тех, кто имел землю, от тех, кто существовал лишь за счет рисового пайка или вовсе не имел ничего.

Во главе провинций стояли князья дайме, которым подчинялись их ближние вассалы – семе, имевшие собственных вассалов-держателей небольших участков байсин. Под этой, самой нижней, ступенькой феодальной лестницы находилось большинство рядовых самураев, не получавших от своего господина ничего, кроме рисового пайка, на котором, ввиду наступивших мирных времен, постоянно экономили. Ниже рядовых самураев по социальной лестнице находились ронины – самураи без господина, все имущество которых составляли унаследованные от предков два меча и сто раз заштопанное кимоно. Им оставалось только вести бродячий образ жизни в надежде одолеть в бою одного из «служилых» самураев и занять его место. Многие из них присоединялись к крестьянским восстаниям или выходили на большую дорогу.

Одним словом, когда 8 июля 1853 года эскадра коммодора Перри вошла в бухту Эдо, Японию уже некому было защищать. Подписав в 1854 году неравноправный договор с американцами, сегунат окончательно подорвал свой авторитет защитника страны и основной военной силы. Свержение сегуната Токугава и восстановление императорской власти стало лишь вопросом времени, и время это очень скоро наступило. Ведущей силой реставрации Мэйдзи выступили новые самураи, остававшиеся в душе теми же буси, но вынужденные ввиду технического превосходства иностранцев наступить на горло сословной песне и влиться в ряды роялистов-реформаторов.

Императорской армией в «войне Босин» командовал Сайго Тагамори, примкнувший к партии императора, после того, как корабли англичан обратили в руины его родной город Кагосиму. Уже через три года он улыбался в лицо британскому министру Паркесу, предварительно выучив наизусть два тома «Истории Англии» Маколея, и вкрадчиво объяснял ему, что сегун не способен выполнять договоры с иностранными державами, а будущее Японии – в руках императорского двора. Эта дипломатическая победа стала важным шагом на пути, который завершился в июле 1868 года захватом Эдо и падением последнего сегуната.

А дальше победившие реформаторы обнаружили, что к европейским оружейным заводам и судоверфям прилагается множество «бесплатной мелочи», которая подрывает японский дух сильнее, чем вид телеграфных проводов и железных дорог. Не сдерживаемая ничем машина реформ понеслась, давя уже самих реформаторов. Венцом стал императорский эдикт 1876 года, фактически ликвидировавший самурайское сословие и запрещавший ношение традиционных воинских причесок и двух мечей.

После победы над сегунатом Сайго отказался от дальнейшей карьеры и вел тихое полумонашеское существование в Кагосиме, откуда его вытащил друг детства Окуба Тосимити, упросив принять пост канцлера и главнокомандующего новой японской армии. По прибытии в Киото Сайго застает там «российские 90е» в японском издании конца XIX века. Окубо железной рукой проводит политику «укрепления армии через обогащение страны», в которой самураям не нашлось места, - отныне Япония нуждалась в коммерсантах.

Ощущая полную неспособность направить реформы Мэйдзи в иное русло, Сайго снова уходит в отставку и возвращается в Кагосиму. Восстаниям традиционалистов против реформаторов он как самурай сочувствует, но как ортодоксальный конфуцианец их не одобряет. Лишь после того, как в 1877 году поднялся его родной клан Сацума, Сайго оказался вынужденным примкнуть к мятежу, а затем и возглавить его.

Конечно же, они не могли ничего противопоставить вооруженной американцами и англичанами армии «нового образца». Последняя битва на склонах горы Сирояма выглядела именно так, как в голливудском фильме, - фамильные мечи против магазинных винтовок и картечниц Гатлинга. Сайго Такамори с обнаженным мечом в руках повел остатки своих людей навстречу тридцатитысячной императорской армии и одним из первых пал, сраженный пулей. С его смертью завершилась история самурайского сословия. Впрочем, дух бусидо прожил в японцах еще долго, в последний раз дав о себе знать во время Второй мировой войны.

Текст: Олег Кашин, Алексей Байков