Ярослав Смеляков

Если я заболею, к врачам обращаться не стану, 

Обращусь я к друзьям - не сочтите, что это в бреду: 

Постелите мне степь, занавесьте мне окна туманом, 

В изголовье поставьте упавшую с неба звезду. 

Я шагал напролом, никогда я не слыл недотрогой. 

Если ранят меня  в справедливых тяжелых боях, 

Забинтуйте мне голову русской лесною дорогой 

И укройте меня одеялом в осенних цветах. 

От морей и от гор веет вечностью, веет простором.

Раз посмотришь - почувствуешь: вечно, ребята, живем!

Не больничным от вас ухожу я, друзья, коридором,

Ухожу я, товарищи, сказочным Млечным Путем.

                      1940 год

Такого детства больше

нет и не будет!

Вези меня, ледянка, в детство, где мне ещё не больно падать,

Где "Чур" от всех напастей средство, где каждая снежинка – радость. 

Где папа - молодой и сильный, где плакать хочется без мамы,

Где лес и розовый, и синий, а Дед Мороз такой румяный.

Где ничего вкусней сосульки, где сам себе игрушки клеишь,

Где каша манная в кастрюльке, а апельсин, когда болеешь.

Где горькая микстура в ложке, где с пенкой молоко в стакане,

Где в плед завернутая кошка, где тетя Валя на экране.

Где мандарины пахнут елкой, где за столами новоселье,

Где нос укутан в шарфик колкий, где угол – плата за веселье.

Где кубики "Гематогенки" ещё вкуснее шоколадки.

Где вечно сбитые коленки. где с промокашками тетрадки.

Где счастье, если мама дома, где горе, если спать ложиться,

И ничего ценней альбома, и ничего страшнее "Мыться!"

Где примерзают руки к санкам, и где еще не стыдно плакать…

Вези меня вперед, ледянка! ты знаешь, я умею падать!

Людей неинтересных в мире нет...

  Евгений Евтушенко

Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. 

У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил,

он интересен был среди людей самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир. Есть в мире этом самый лучший миг.

Есть в мире этом самый страшный час, но это все неведомо для нас.

И если умирает человек, с ним умирает первый его снег,

и первый поцелуй, и первый бой... Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты, машины и художников холсты,

да, многому остаться суждено, но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры. Не люди умирают, а миры.

Людей мы помним, грешных и земных. А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей, что знаем о единственной своей?

И про отца родного своего мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить. Их тайные миры не возродить.

И каждый раз мне хочется опять от этой невозвратности кричать

1961

Игорь Северянин

Это было у моря

Поэма-миньонет

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж...

Королева играла – в башне замка - Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:

Королева просила перерезать гранат,

И дала половину, и пажа истомила,

И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,

До восхода рабыней проспала госпожа...

Это было у моря, где волна бирюзова,

Где ажурная пена и соната пажа.

Февраль 1910

Вот говорят: Я жизнь начну сначала,  а как - сначала?  Жизнь - она одна 

И как бы было это не печально -  назад не возвращается она... 

Нельзя вернуть утраченное время и повернуть обратно стрелок бег...

Нельзя разжечь сгоревшие поленья, как - не вернуть весну и  первый снег.

Нам не увидеть вновь родные лица и к сердцу не прижать отца и мать,

Нельзя переписать судьбы страницы, чтоб долюбить,исправить, досказать.

"Вчера"- не будет, может быть лишь, "завтра", ведь, в прошлое дороги нет назад. 

Уходит детство, юность - безвозвратно. Любовь и звездопад и листопад.

Всё, что ушло - уже не повторится. Мы можем что-то в жизни поменять.

Но в прошлое - УВЫ - не возвратиться и невозможно ВСЁ опять начать...

         Наталья Кислощук, 2015

Театр! Чем он так прельщает, в нем умереть иной готов,

Как милосердно Бог прощает артистов, клоунов, шутов.

Зачем в святое мы играем, на душу принимая грех,

Зачем мы сердце разрываем за деньги, радость, за успех?

Зачем кричим, зачем мы плачем, устраивая карнавал,

Кому‑то говорим — удача, кому‑то говорим — провал.

Что за профессия такая? уйдя со сцены, бывший маг,

Домой едва приковыляя, живет совсем, совсем не так.

Не стыдно ль жизнь, судьбу чужую, нам представлять в своем лице!

Я мертв, но видно, что дышу я, убит и кланяюсь в конце.

Но вымысел нас погружает туда, где прячутся мечты,

Иллюзия опережает всё то, во что не веришь ты.

Жизнь коротка, как пьесы читка, но если веришь, будешь жить,

Театр — сладкая попытка вернуться, что‑то изменить.

Остановить на миг мгновенье, потом увянуть, как цветок,

И возродиться вдохновеньем. играем! Разрешает Бог!

                               Валентин Гафт