заклинание
Не спирай никога да ме обичаш,
чуваш ли,
не смей и за секунда да преставаш,
дори когато другаде си влюбен,
дори когато ти се иска да ме мразиш,
когато нямаш спомен, че ме има
и ме усещаш само с интуиция,
когато избелява името ми,
когато пожелая да съм ничия,
когато те боля до изнемога,
когато ме разплакваш от безсилие,
когато ме вгорчаваш от тревожност,
когато по случайност съм ти мила,
когато си отивам, натрошена
от острите ти думи и от вятъра,
когато ме целуваш уморено
и страшно ти се иска да избягаш,
когато укротяваш страховете ми
и сам се плашиш, че умея да съм твоя,
когато ме издигаш до небето,
когато ме засипваш с безпокойство,
когато се раняваме взаимно
и след това тъжим разнопосочно,
когато се преструвам, че съм зима,
когато слагам (пред)последна точка,
когато ме захвърляш най-небрежно
в кашона с непотребните си вещи,
когато най-внезапно ставаш нежен,
когато липсата ти ме приклещва,
не спирай никога да ме обичаш, чу ли,
защото спреш ли, цялата Вселена
ще спре да съществува, ще се счупи
във вените и стъкленото време,
ще бъде ледниково, мъртво, безутешно,
по-страшно даже от библейска притча.
Не смей дори да си го мислиш!
Не спирай никога да ме обичаш.
https://caribiana.blogspot.com/2011/06/blog-post_17.html

Вечен танц Дж. Кристофър Уайт

* * *
Острою секирой ранена береза,
По коре сребристой покатились слезы;
Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй!
Рана не смертельна, вылечится к лету,
Будешь красоваться, листьями убрана…
Лишь больное сердце не залечит раны!

<Лето 1856>

Колокольчики мои…

Колокольчики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Темно-голубые?
И о чем звените вы
В день веселый мая,
Средь некошеной травы
Головой качая?

Конь несет меня стрелой
На поле открытом;
Он вас топчет под собой,
Бьет своим копытом.
Колокольчики мои,
Цветики степные!
Не кляните вы меня,
Темно-голубые!

Я бы рад вас не топтать,
Рад промчаться мимо,
Но уздой не удержать
Бег неукротимый!
Я лечу, лечу стрелой,
Только пыль взметаю;
Конь несет меня лихой,-
А куда? не знаю!

Он ученым ездоком
Не воспитан в холе,
Он с буранами знаком,
Вырос в чистом поле;
И не блещет как огонь
Твой чепрак узорный,
Конь мой, конь, славянский конь,
Дикий, непокорный!

Есть нам, конь, с тобой простор!
Мир забывши тесный,
Мы летим во весь опор
К цели неизвестной.
Чем окончится наш бег?
Радостью ль? кручиной?
Знать не может человек —
Знает бог единый!

Упаду ль на солончак
Умирать от зною?
Или злой киргиз-кайсак,
С бритой головою,
Молча свой натянет лук,
Лежа под травою,
И меня догонит вдруг
Медною стрелою?

Иль влетим мы в светлый град
Со кремлем престольным?
Чудно улицы гудят
Гулом колокольным,
И на площади народ,
В шумном ожиданье,
Видит: с запада идет
Светлое посланье.

В кунтушах и в чекменях,
С чубами, с усами,
Гости едут на конях,
Машут булавами,
Подбочась, за строем строй
Чинно выступает,
Рукава их за спиной
Ветер раздувает.

И хозяин на крыльцо
Вышел величавый;
Его светлое лицо
Блещет новой славой;
Всех его исполнил вид
И любви и страха,
На челе его горит
Шапка Мономаха.

«Хлеб да соль! И в добрый час!-
Говорит державный,-
Долго, дети, ждал я вас
В город православный!»
И они ему в ответ:
«Наша кровь едина,
И в тебе мы с давних лет
Чаем господина!»

Громче звон колоколов,
Гусли раздаются,
Гости сели вкруг столов,
Мед и брага льются,
Шум летит на дальний юг
К турке и к венгерцу —
И ковшей славянских звук
Немцам не по сердцу!

Гой вы, цветики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Темно-голубые?
И о чем грустите вы
В день веселый мая,
Средь некошеной травы
Головой качая?

1840-1849

Средь шумного бала, случайно…

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.

Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.

Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.

В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;

И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю…
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!

1850-1851

Война

Чистые пруды, застенчивые ивы...

Я хотел спеть песню "Чистые пруды"
Но в прудах известных чистой нет воды.
Вместо "ив застенчивых" виснут провода,
Друг мой канул в вечность и не придет туда

Война... Идет гражданская война.
Война... Идет гражданская война.

Как тут будет петься про аккордеон
И про берег детства, если взорван он
И казенной дланью бьет бульвар в лицо,
И базарной бранью захлебывается "Кольцо"

Война... Идет гражданская война.
Война... Идет гражданская война.

Да я бы спел вам песню про "Чистые пруды",
Но, признаюсь честно, мне сейчас не до "воды"
Я на меч булатный и доспехов звон
Поменял приятный старый свой аккордион

Война... Идет гражданская война.
Война... Идет гражданская война.

* * *

"Да" и "нет"

Когда на сотню скромных "Да"
Увесистое "Нет"
Внезапно рухнет, как плита
В решающий момент,
И так еще прихлопнет,
Что горемыки "Да"
И не успеют охнуть,
Как сгинут без следа.

Я ровным счетом ничего не понимаю
И говорю себе, что больше - никогда.
И убегаю, убегаю, убегаю...
В НИКУДА

И пусть те "Да" правы всегда,
А "Нет" - конечно, нет,
У этих "Да" - одна беда:
У "Нет" - авторитет.
Большие полномочия,
И связям счету нет,
И делает, что хочет,
Бессовестное "Нет"

Вот потому-то ничего не понимая
И говорю себе, что больше - никогда.
И убегаю, убегаю, убегаю...
В НИКУДА

Я убегаю в никуда,
Чтоб отыскать ответ:
Ну почему бессильны "Да"
И всемогущи "Нет"?
А там одно и тоже
Толдычат мне в ответ:
"Вы знаете, ничем пока помочь Вам не можем....
Нужно подождать...
Ну, лет 40, 45. Ну, максимум, каких нибудь 100 лет.
Ну, будь здоров, привет..."

* * *

Моя любовь

Всё как будто шло своим путём,
Медленно и верно:
Успех в делах, семья и дом
Лечили раненые нервы,
Не будили звёздные дожди
Моего воображенья,
И превратились виражи
В плавное скольженье.

Скажи, откуда ты взялась,
Моя нечаянная радость,
Несвоевременная страсть,
Горькая, а сладость?
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И, что мне делать с тобой такой,
Я не знаю.

Вздрогнул, как от выстрела, мой дом,
Стены закачало,
Когда в окно твоим крылом
Счастье постучало.
Понимал ли дом, что он теперь
Для меня стал тесен,
Оставив незакрытой дверь
И окон не завесив.

Скажи, откуда ты взялась
И опоздать не испугалась,
Моя неведомая страсть,
Моя нечаянная радость,
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И, что мне делать с тобой такой,
Я не знаю.

Мой уютный замок из песка
Стал как будто ниже,
И заменили облака
Рухнувшую крышу.
Ты смотрела, как под крышей той
Разгорались страсти,
Сказав, что на беде чужой
Мы не построим счастья.

Да, я бы мог, конечно, отпустить
Тебя, но это не поможет
Чужому горю, ведь простить
Меня мой дом уже не сможет;
Расстаться можно и любя,
Боль рассосётся понемногу,
Но только, обманув себя,
Мы обмануть не сможем Бога.

Скажи, откуда ты взялась?...
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И, что мне делать с тобой такой?...
Не знаю!

В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь.
Я суть, я не имею места, и в бытие я не вмещусь.

Все то, что было, есть и будет, все воплощается во мне,
Не спрашивай! Иди за мною. Я в объясненья не вмещусь.

Вселенная - мой предвозвестник, мое начало - жизнь твоя,
Узнай меня по этим знакам, но я и, в знаки не вмещусь.

Предположеньем и сомненьем до истин не дошел никто;
Кто истину узнал, тот знает - в предположенья не вмещусь.

Поглубже загляни в мой образ и постарайся смысл понять,
Являясь телом и душою, я в душу с телом не вмещусь.

Я жемчуг, в раковине скрытый. Я мост, ведущий в ад и в рай.
Так знайте, что с таким богатством я в лавки мира не вмещусь.

Я самый тайный клад всех кладов, я очевидность всех миров,
Я, драгоценностей источник, в моря и недра не вмещусь.

Хоть я велик и необъятен, но я Адам, я человек,
Я сотворение вселенной, но в сотворенье не вмещусь.

Все времена и все века - я. Душа и мир - все это я,
Но разве никому не странно, что в них я тоже не вмещусь?

Я небосклон, я все планеты и Ангел Откровенья я.
Держи язык свой за зубами, и в твой язык я не вмещусь.

Я атом всех вещей, я солнце, я шесть сторон твоей земли,
Скорей смотри на ясный лик мой: я в эту ясность не вмещусь.

Я сразу сущность и характер, я сахар с розой пополам,
Я сам решенье с оправданьем, в молчащий рот я не вмещусь.

Я дерево в огне, я камень, взобравшийся на небеса.
Ты пламенем моим любуйся, я в это пламя не вмещусь.

Я сладкий сон, луна и солнце. Дыханье, душу я даю,
Но даже в душу и дыханье весь целиком я не вмещусь.

Старик - я в то же время молод, я лук с тугою тетивой,
Я власть, я вечное богатство, но сам в века я не вмещусь.

Хотя сегодня Насими я, я хашимит и корейшит,
Я меньше, чем моя же слава, но я и в славу не вмещусь.

(Насими, перевод К.Симонова)

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
(03.10.1895-28.12.1925)
***
Синий туман. Снеговое раздолье,
Тонкий лимонный лунный свет.
Сердцу приятно с тихою болью
Что-нибудь вспомнить из ранних лет.

Снег у крыльца как песок зыбучий.
Вот при такой же луне без слов,
Шапку из кошки на лоб нахлобучив,
Тайно покинул я отчий кров.

Снова вернулся я в край родимый.
Кто меня помнит? Кто позабыл?
Грустно стою я, как странник гонимый, -
Старый хозяин своей избы.

Молча я комкаю новую шапку,
Не по душе мне соболий мех.
Вспомнил я дедушку, вспомнил я бабку,
Вспомнил кладбищенский рыхлый снег.

Все успокоились, все там будем,
Как в этой жизни радей не радей, -
Вот почему так тянусь я к людям,
Вот почему так люблю людей.

Вот отчего я чуть-чуть не заплакал
И, улыбаясь, душой погас, -
Эту избу на крыльце с собакой
Словно я вижу в последний раз.
1925 г.

Регина Лукова

Мы умираем каждый раз,
Когда теряем:любовь,друзей,надежды
И если боль на части раздирает,
Не быть,как ни пытайся,прежним.

Мы умираем каждый раз,когда уходят,
Любимые,-частички наших душ внезапно
И сердце,переполненное горем,
Сильнее бъётся в тишине стократной.

Мы умираем каждый раз,когда нас предают
И забывают,когда уходят молча,навсегда,
Когда,не выполняя,обещают,
Когда бросают в спину нам ножи-слова.

Мы умираем каждый раз,когда не верим,
Когда боимся сделать первый шаг,
Когда сами себе не в силах признаться,
Что живём как-то не так.

Ещё мы умираем,когда любим,
Хотя в тот миг мы и свободней птицы,
Нас любовь сжигает по кусочкам,
Не оставляя шанса возродиться...

01/03.07.13.

Регина Лукова

Не теряйте достойных ради доступных,
Не меняйте любовь на блажь,
Не жертвуйте святость искренних чувств
На сиюминутный кураж.

Не предавайте понапрасну верность,
Не топчите в земле доверие,
Не обрекайте любящее сердце,
Смрадным обманом на сожжение.

Изменой не пятнайте чистоту признаний,
Не губите красоту души влечением на раз,гламурных тел,
Не ищите Настоящим,пустых дешёвых замен.

Не бросайте слова на ветер:
Они убивают людей по ночам,
Не подвергайте пыткам достойных,
Не ведите дорогой к слезам.

Не отравляйте подлостью надежды,
Не верьте сладким речам подкупных,
Цените Преданных и Честных,
Не Теряйте Достойных ради доступных!

Я запомню тебя, чтоб найти через сотни лет
Чтоб когда-нибудь вместе камин растопить стихами
С головой завернуться в коричневый мягкий плед
И заполнить разлуку известными нам штрихами

Я запомню тебя, чтоб при встрече тепло обнять
Чтоб насквозь пропитаться твоей пеленой прохлады
Чтоб за все эти годы друг друга простить… понять
Чтобы взять кочергу и собрать угольки баллады

Я запомню тебя, чтоб при встрече легко солгать:
«Я совсем не скучал в этом обществе светских пташек
И вообще, ты прости, мне к другой пора убегать»
А в ответ: «Посмотри! Изумительна роспись чашек»

Я запомню тебя, чтоб больнее было терять
Чтоб кому-то сказать: «Извини, я влюблен в другую»
Чтобы ночью тайком целовать золотую прядь
И отчаянно - больно унизить тебя нагую…

(c) Саша Бесt

158724 слушали 3061 копий [+ в свой плеер]

Bertie Higgins - Casablanca Художник Любен Пашкулски Для меня все женщины — богини… Вижу ли их в мраморе нагими Или в сарафанах и бикини На помостах европейских мод. Дай Господь всем женщинам И каждой Повстречать свою любовь однажды. Пусть минуют беды их и тяжбы. И Восьмое марта будет круглый год. Для меня все женщины — богини. Но тебя я не сравню с другими, Потому что пушкинское имя И твои глаза меня с ума свели. Бог навеки одарил нас счастьем. Не делили мы его на части. И теперь уже никто не властен Помешать возвышенной любви. Хорошо бы, чтоб у наших женщин Счастья в жизни было бы не меньше, Чистого, как в раковинах жемчуг. Вечного, как небо над землей. Знаю я, что уж давно не первый Сравниваю женщину с Венерой… Восторгаясь красотой и верой Каждой, что была воспета мной. Андрей Дементьев