Bob ***БИТый пикСЕЛЬ*** Felly 12 сентября 2009 в 15:27
В найденном отдай себя... и вырастишь там...

Собственными ограничениями воздвиг себе тупик и скуку и бьёшься в тех стенах...но надо лишь взойти на утёс и оглядеть открывающиеся новые горизонты...

Приливы, озарения
приоткрытая ширма на миг
глядим в окошечко
дивно, как вылет в форточку
и распускаемся ветвями дерева...

Хватаемся вниманием за конечную мысль и удерживая её нянчимся с ней, и от биений этих наше иссяканье сил, морали, духа и движение далее упирается в стену прочувствования, которое уже в прошлом...

Скомканная боязнь в жанре объятий врага. В жаре теплицы собственных ограничений взгляд сквозь дрожащее стекло. И вид прополз, цепляя вибро из основ...спокойствия. И дрожь от усмотрения боли, внутри закона естества. Прилипла к нёбу жалкая СтервоУгроза...но это не конец напору. НапороДоза жжёт играючи и выпираючи сечёт.

Никаких трудностей. Всего-лишь нацеленность мысли. Что ты хочешь извлеч. А "КАК" приходит следом. Все трудности- есть попытки преждевременно заглянуть за "КАК" без внутреннго чёткого желания.

Очень важно достигать маленьких побед. Над своей привычкой, над микро-задачей, над своим обычным состоянием.

Нарочно надвигается на сети 3 рыбы...рыба отчаяния, рыба воин, рыба "делать нефиг"...все три познают везение по разному. Все три оценят себя по разному.

Эта точка зафиксирована в тебе, как точка спокойной наглости. Но мы всегда примешиваем лишнего. Точка спокойного знания как тебе надо. Точка неколеблющегося спокойствия. Пауза. Остановка и в ней лишь истинное принятие. Точка всегда открыта и она дрожит лишь в игре задора и тёплого энтузиазма. Эта точка растёт внутри тебя при внутреннем взоре на неё и удержании её внутри тебя в заданном состоянии...

Поэтапно паузируя и пролюбливая проработку моментов. Ты останавливаешься в них, вмещаешь их в себя, отдаёшься им, предлагаешь им себя...

Не оценивай всю жизнь по тому, что происходит с тобой...помни, в данный момент ты лишь пребываешь в одной из бесконечного количества "камер..."

Любую тему можно прокрутить на полные обороты. Не бывает плохих тем.

Найти "своих людей" не так просто. Найти их нужно быть готовым. Тех, кто будет подталкивать к росту, мысляшие на привлекательной волне, верующие в тебя, приободряющие тебя...это поистине самое ценное что можно найти и горестно потерять.

Бывает что бывает сыр-бор. Потом всё улегается, но уже не в том порядке. Потом новая оценка вызывает только антивосхищение. И это чувство утраты уже стережёт у порога. Хотя вроде и декорации расставлены так же...

* * *

Нас постоянно кто-то приглашает в свой непонятный мир, где ты стоишь, а рядом действует тот распорядок отношений, распорядок дня, который всегда и действовал без тебя...и вот ты идёшь, когда всё это идёт, стоишь, когда всё это стоит. Ты соглашаешься на пребывание рядом со всем этим. Хочешь будь тут и будь пока сам решаешь оставаться...

* * *
(мелкие записи)

Состояние тех или иных мыслей- это как вклад состояния той или иной энергии.

Хочешь содрать глянец или шелуху неприглядности? Начни с себя...

Как никак энергия проталкивает нас в жизнь и открывает новые возможности.

Каждый распределится по состоянию души.

Мысли должны быть вскладчину с тем, кто рядом.

Друзья и люди вписываются в твою собственную цель? а Любовь?

Никто не обязан потакать ограниченному миру своего аппонента или партнёра.

Много слов и объяснений не укрывают, а уязвляют ещё больше слабые места.

Нарушитель паузы открывается первым уступая свой ход другому.

Исходящая энергия лепит новый опыт.

* * *

Расслаблено и любовно проделывать всякую всячину, утопая в ахуительности. Ослабшие крепления и недержание удовольствия вырвут из нас замки, что держат нас на привязи и вышвырнут нас под сраку в космос. Плывучесть форм и содержания никогда не утомят ватный дух. Бесформенный дух обнимает всё!

* * *

Кто я теперь? Необходимо смириться с новым тем, кто я теперь. Утвердить в сознании, принять и согласиться. Только в согласии меняются стереотипы.

* * *

Не так трогает сам АКТ, как идея о нём. По другому трогает, другое качество в себе несёт. Речь не о сексе...но давайте даже примерим всё на секс. Без идеи красивости, без эмоций содержания, без симпатии воображения...что остаётся- механистическое дразнящее сосуды и стенки сопровождение тупым трением...

* * *

Остановиться вниманием на девушке означает как бы увидеть другое в ней, "своё" в ней, особенное, полюбить её именно такую (без стремления полюбить), в её предоставленной данности. Внимание не бегло, ему ничего не мешает, нет помех чтобы понять "таковость" девушки. Без сопоставлений, памяти, без сравнений как она есть сейчас и именно сейчас, а не когда-то там...Ни прошлого, ни будущего, ни какого бы то ни было другого настоящего, как в теперешнем остановленном внимании перед нами.

Это мой спортзал, это мои магазины, моя девушка, мой оргазм, моя атмосфера, мой план действий, моя необходимость, моя работа, моя картина мира...присвоение позволяет располагать вещью в себе эффективней в ней проживая, эффективней с ней обращаясь во время обращения.
* * *
Всё в твоих руках- вся эта атмосфера неспроста придумана- специально для тебя- чтобы ты хотя б на миг остался там не кипешась, осмотрелся, пожил там, заценил плюсы и минусы, на что-то согласился, поиграл там, а затем перешёл на другой уровень, дальше ценить тебе предоставленную твою индивидуальную атмосферу...только побудь там без кипиша. Вдыхай, смотри, живи, отвечай не себе, а этой атмосфере всем своим отражением.
* * *
Жалость к себе- незнание своего пути, причин необходимости изменения своей формы чтобы ответить вышепоставленному стОящему.
* * *
Когда процесс запущен- остаётся только крепче впиться в поручни и не обделаться при выдохе...Лети вниз отдаваясь расслаблено, но поднимайся озираючись...
* * *
Всё это для того у тебя на руках, чтоб ты проработал все края и миллиметры.
* * *
Зажатое, застопоренное сознание. Хромая логика. Магнитное внимание дурит выбранной темой всё восприятие. Блуждающие мысли отговаривают.
* * *
Фокус- как кто на чём
кто что берёт в ум и лелеет потом
выбор из общего числа, временная остановка в выборе...
фокус- мы сами, мы как есть, вы выбраных жизнях.
* * *
Без боли, без страха приходится признать что ты когда-нибудь умрёшь. Опасения, осторожничанье и избегание всего, рисование последствия тревог- всё это как протирание и оберег плёнки, которая неугомонно мчится к завершению. Фигачит к последнему кадру, к краю. А значит к чёрту чужие мнения, к хренам это потребление в луже тёплой жиже удобного!!
* * *
Как ты ещё не устал пугаться бывать во влекомых заповедных местах! Не устал упускать восторг собой и восхищение заполученным неведомым ранее?!!!! Выпучись расслабоном, как только можешь отдайся трёпке, стряхни стрём и сыграй в удовольствие! Нарисуй себя сам и будь этим рисунком, а они пусть берут и пусть нахратят. Ведь рисунок хоть и сотрётся, ведь ты всё равно никуда не денешься и ничего не станется. Но получишь то, что в руках не держал. Другое измерение, не свойственное привычному тебе..."

Простая бытовуха в одежде серых упований
выкуривает самокрутку да и тоска в курилке затесалась
Ты сжал в объятья, в кисти рук тот силуэт, тот что манил как берег тот
уныло куришь сплив косячный
и без надежды повторяешь давно изученый мотив
Быт всё убьёт, тоска, проблемы,
без интереса на коленях ковыряешь старый стыд
и яростно жмёшь ПЛЭЙ в надежде, который навсего сортирный СЛИВ...
* * *
Они не то что не могут, просто не делают, не рискуют, заморачиваются не на том. Думают что не умеют, потому что серьёзно относятся к своему неумению.
* * *
Выдуманная серьёзность гасит легковоспламенимость. Любая концовка даёт начало новому, другому. Освобождение каналов просит другое занять это место.
* * *
Неприятие, как музицирование на тему хуёвости, а борьба как самонатягивание. Стрём набавляется нашей неуёмной непродуманой заигравшейся глупостью.
* * *
Живность улавливает трансляцию и колыхание внутренний волнений
* * *
Переусердие, как грубая огранка.
Вся неприглядность наизнанку
Туфтовый, тошнотворный разворот
пугает красоту с низких высот
а неприятность эту мы переживём
как на скоряк
но будет ли уже так щекотить азарт,
озноб и эйфория дразнить в полный рост?!!!!
* * *
Жизнь отмерена и годы неумалимо идут. Необходимо найти много новых переживаний и поводов задуматься, чтоб не уснуть в привычках и не стать мёртвым преждевременно...
* * *
Красота прозябания никуда не денется. А новое взволнует. Невинность одиночества не загрязнится. А новое взволнует. Будем пачкать естество натиском? Но владеть это всего-лишь идея. Мы владеем только идеей.
* * *
Заклеиваешься на чём-то одном и потом привыкаешь думать что это предел твоих мечтаний. Бросай и не бойся, потому что всё это хуйня! Это просто привычный ты, комфортный ты, но это не есть правильный ты, это не есть непривязанный и незаклеяный ты, это не есть...

Состояние вечного прощупывания почвы перед собой, для подтверждения устойчивости шага...как суперосторожничанье сродне ничегонеделанью.

Какая разница кого (что) любить, ведь важно состояние. Можешь полюбить хоть табуретку и быть с ней душа в душу.

Неугомонно искать. Любить на краю удовольствия и умирать в его сердцевине. Расположиться в конечности каждого мгновения. А рядом дорога, нарисованная тобой, но ведёт к реальному. К тому как ты видишь, как знаешь, как постоянно думаешь, каким разрешаешь быть. Сила- как допускаешь и веришь. Проблески приведут нас к краю света, к краю мечты.

Нерешительный жадоба предаёт кайф, выбирая избавление от его последствий... и любит кайф однолико и не хранит кайф бережно. Теряет влекомый мыслеобраз, потому что он мешает обычной его жизни, где он не привык чего-то лишаться. Так он теряет сны и смысл. В итоге нерешителный жадоба не имеет ничего что его бы вдохновляло.

Результат деяний как нечто ощутимое и предметное выступает итогом нас самих, показателем нас. Деяние- как преобразование энергии потенциала во что-то выразимое. Сначала ЗАЧЕМ И ЧТО. Затем КАК И СКОЛЬКО. Вне процесса деяний, в паузах нас нет, а в мыслях нет ничего действенного и живого. Пока всё это из нас не получится...

Умельцы тон повышать. Управленцы. Тон и идея. Только и всего. Болше ничего. Горючее деятельности это напуск самого себя на самого себя. Больше ничего.

История. С нами всегда должно что-то происходить, выражаясь в эмоциях. Впечатлениях.

Я помню мне казалось редким,
та обрасть редкого, которая едко
глаза разъедает уже,
до дыр затёрта впечатлительность
устала удивляться, пыл устал
иссохся аромат влекомый
кто сказал? Знакомый. Дух-сосед.
Эмоция в основе. Яд- чудо, чудо- яд...
травит попозже...

Отношения, как раскрутка коммерческого проекта. Сначала ты вкладываешь своё внимание, средства и время в репутацию, в ауру доверия, в спрос на тебя. Затем ты можешь расслабиться когда это заработало и продолжает работать. И теперь уже, заслуженно, расслабиться и тайно подыскивать себе выпавшее из повестки дня необходимое тебе, по чему ты успел соскучиться, пока работал на "раскрутке коммерческого проекта" )))

Путь изучения методом вовлечённого медленного продавливания...

Свирепствуют дела, и голос осмелевший от темна
он силой громыхает, чётко отделяя зиму от тепла...
и как уставший ум, он добр от скитаний и дремучих проб,
для выделения воззваний, к чему стремглав нестись бы в ночь...

Вокруг свистит мимо меня со всех сторон херня вся эта,
возюкаюсь в этом дерьме и близорученько так нянчусь
и где же место, где сам я, средь этих катастроф и лепета?
где чисто я, постираный чтоб в чистом свете...? просто пачкаюсь...

на изломах себя, дай сок свой другому. сполна получить чтобы, удержать, сохранить чтобы- дай сам, отлей, поделись, порадуй, удиви...На изломах себя получишь заживление ран тут же и немного сока для подрастания. Планка держится непоколебимо, на отметке САМ ПО СЕБЕ ДЛЯ СЕБЯ...замыкаясь в себе...и так произрастаешь в себя....ограничено...в своей грядке...

Минестерство моих дум было назогнано нахуй внезапно порвавшейся группой малолеток- неосторожных, всепозволяющих себе, потешных бесстрашно наглых мыслей...

В ничегонеделаньи, в скорлупе безопасности в обнимку с привычками ум рассуждает о смысле действий уныло, скупо, избаловано, привередливо и пидорастично. Розовощёкий философ-белоручка- всё равно что теоретик-кочегар. Никогда не озаришься новооткрытым, пока не проделаешь на себе всё от чего убегаешь как от неудобного. Некий богатый смысл всегда таиться за непривычностью, за неудобством, за небезопасностью. Вспомни это и сделай шаг, когда опять будешь уподобляться привычному себе в момент выбора...

Злость и ярость сгущает мысли и выражает нас полнее и правдивее. Потому что внутри мы всё равно звери.

Жду пока наговорятся Жду пока присоединятся Жду пока спустятся Жду пока нападут Жду пока уделят Жду пока дойдёт очередь Жду пока освободятся...Жду пока не станет всё это поперёк и пока не поставлю точку на ожидании и не оторву себя от болота временистояния.

Дать отдышаться непрерывному перемалыванию в жерновах, чтобы досыпать ещё потом, чтобы внюхать пудру, чтобы отойти от наваждения, чтобы врубиться в стену и нащупать на ней огрехи от непрерывной молотьбы о стену кого-то другого...

Под кожей обычно все коммуникации. Но тут поистёрлось и жилы вылезли. Замыкание и некрасивость на виду. И вот все поиспугались непривычного, неприглядного. Так понимается обычно и искренность...держите себя под своей кожей.

Спокойствие слушает остро. А остановки оставляют умирать в выборах...и оставляют там. Пока в игре усталой тикает секундомер терпежа. Будильник ошарашит ликованием, подбивая выбрать другое. Закипает хавка мыслей, нагревает котёл на раздаче порций. Звуки кайфа в низине молчащей бездны. Спуск на осмотр. Как оказалось удовольствие гуляет только на лугах простора и несдержанности без поводьев. Сбрасываем счётчик и зачищаем контакты. В пустом патроннике состояние джаза. Стреляем в пустоту холостым, затем в себя. Всё одно. Бездна со сладким дном и формы терпежа. Остановка. Засыпаем. Просыпаемся. Зачищаем контакты. Сбрасываем счётчик. Всё одно.

Усталое напряжение. Усталое кайфование. Зашлифовывание одного выбранного места. Перегрев рецепторов. Устаёшь от себя самого, от своих мыслей и чувств. Устаёшь от бесконтрольности. Но не от чего-либо другого.

Неугасаемо ебашусь! с кем? с самим собой,
а может и зря трачусь? оземь ёбань- за-е-бок!!!!

Служение
чужим целям
ежели
своим цельным
бездари послушники
в подъёздах бредили
пороги обивали
голосами нежными пылили
медленно
кипишевали с теми же
как БЕЙ ЛЕЖАААА
голодными без БЕЛЕШАААА
ради целей не свойственных
напыщены
подержаны и выброшены
ведь всего-лишь служители...

Лобызал её груди немного поныв
и стиснительно трогал за жопу
он как маленький которому дали пизды
извинительный как недотёпа
и теперь будто взяв разрешение пялить
он уверенно жал 220
не следит он за хером как за базаром
пока мама не пригрозит ему пальцем )))

Ручейком проструиться меж ног твоих бы
Целовать твои бёдра как землю
Твои недра как и мои сны
божественно напоЯД меня еблей

Оргазменный залп заколоченных пут обозлят недотрогу сурово
Он хуеет не зная как быть после кайфа и поднялся в рай над горою ))))

Проблемы- особая частота мышления. Сложность- особая частота мышления. На которые очень легко настроиться. Вера- бесколебательная частота мышления. На которую трудно настроиться. Вера- это нагло придуманные свои правила. В них трудно поверить. И когда ты не знаешь ничего наверняка, остаётся придумать и взять это себе.

Внутреннее видение, внутренний глаз- сознание. Как же часто его затмевают выдумки ума!!!

Прилежно приляпанная рассудительность осталась в грубой работе за ненужностью. Душещипательность отработалась в шлак. Мысли сжались в точку выпуска "силовременижелания"...

Неопознанная затея обрастает ворохом непонимания. Нечистое пребывание пятнисто загрязняется. Внутреннее напряжение подаёт вольтаж в энергетические спазмы, колючая неугомонность дорастает до взрыва, шёпот до крика...

Какая разница каким быть, важно чтоб ты сам кайфовал от себя такого.

Попытки обжигают, но не убивают...

Каждый раком поставлен перед своими проблеммами и подписан обслужить их. В этом спазматическом увольнении свободы ворох важности щиплет ноздри и нутро и замыкает нас в себе. Шибко серьёзничать значит ломать себе голову и ход событий. Восторг всегда сменяется засадой и груз стрёма виснет препятственно. Вот так перегорает на холостых наш замороченый череп.

Бесследное натаптывание...вскружённые скулежами пустозвона попытки и марание гачи на пугающих частотах...ага ага ага, протискиваемся в жирную жизнь! Безжизненная мякоть на рубцах скользкого старта. Далеко не улететь горячительному нерву. Потрётся о стены в коридоре и анестезируется вне списков...

Случайная настройка на космос...как проблеск не свойственной тебе мысли, совет кого-то из зазеркалья...отключает твою неуёмную упёртость.

Как им кажется, что они делают по своему классно, так они и делают дальше, а ты терпишь их методы, терпишь их стиль, терпишь их манеру...

Иногда суша незаметно затягивает и мы зажираемся и засыпаем. А море всё ещё интригует своим волнением, но мы уже зажрались и нам никуда не охото.

Мы ебёмся так долго, чтобы в оконцове понять для чего так долго надо было, для чего надо было понять что к чему...

Не знаю какие, но стопроцентно, некоторые из моих убеждений навсегда прикрыли доступ к познанию восхитительного, которое вполне бы стало моим любимым...

Любовь и остановленное внимание всегда рядом. Тщательное внимание к работе, к женщине. Понимание работы и любовь к ней тесно связаны. Понимание и любовь к женщине. Перестал любить- перестал понимать, перестал хотеть понимать- перестал любить.

Усталость- (продолжить)
Мне бы по хорошему одеть на себя наряд, но я хватаюсь за всевозможно торчащие ниточки....лихорадочно тяну одну другую третью и только вытягиваю и распускаю ткань и на руках моих ничего не остаётся кроме груды, кучи разноцветных ненужных ниток...

эта огромная блямба- ПРОБЛЕМА! Пятно на всех кадрах будней плёнки. Клякса, помазуха- ОЗАБОЧЕННОСТЬ и гонор удобоварения. Жевательные рефлексы- ЗЛОБНОЕ ПРИЧАЛИВАНИЕ К ОТМЕЛЯМ- ЗАМАНУХАМ. Нераскрытые зёрна доброты и очевидных принципов замкнутой на себе ЧЕРСТВЯТИНЫ...

Случилось просто быть с ней рядом однажды и так была она выбрана симпатией из общего потока пролетающих мимо. Но сколько их таких, пролетающих мимо, с кем не случилось рядом быть и однажды выпасть выбору?! Они прямо сейчас летят мимо тебя к своей временной остановке любовного преследования.

Если тебе надо ОХУЕТЬ КАК и ты не тупо вожделеешь, а решён получить это и знаешь свой результат убеждённо до конца и наверняка--- то оно так и есть, так и будет, если ты конечно вечно не цепляешься за слюнявую форму "Я НЕ ТАК ХОТЕЛ!!!!"

Все развлекухи спадают как занавес и открывается то, от чего ты укрывался за ними- нерешённые проблемы с самим собой...

Я падаю нарочно сам, чтоб не упасть случайно самому.

Чему желаешь отдать энергию сам, то и есть твоё истинное душевное...

Без сопротивления, безмазово поёбывать себя в потоке, находить себя в потоке, обнаруживать себя в потоке...обнаруживать и проёбывать нарочно, чтобы найтись...умирать навстречу галюцинациям!

У тебя по сути ничего нет. Оно всё существует вне тебя. Так или иначе. Без тебя. Но ты берёшь их к себе в ум, в сердце, внутрь и присваиваешь душой...а потом моришь себя голодом несоответсвий и собственничества. У тебя есть только отражения и ты сам отражение.

Для комара я мешок с кровью. Для ненасытной Марфы я сексотбойник. Для своего Босса я раб на прибыль. Но кто я для космоса, для тебя, для себя самого? Если убрать всё, то и ты никто...

"Кроёный писака"
Воодушевлённый…своими же оплошностями…
-Это работа…и чтобы вещь сошла за годную
он делает её- Оттачивает, прячет в сейф, ходит в раздумьях,
спешит продолжить…губит, рождая новые из замыслов,
кладёт на стол, бросает на пол,
держась за голову сидит часами так и не поняв…
порою даже за секунду…успевает положить больше чем за два дня.
так ткётся замысел, переиначивается с задумки первого прообраза,
в вылитую форму…вот она!
Замацанный, он спотыкается…спешит, ткёт замыслы,
Прячет дальше от глаз и некому обрадоваться.

"Не туда, через силу..."
Ты можешь делать вид, что тебе всё равно,
Или на самом деле всё послать, на всё забить,
Но это ещё не значит спокойствие.
То место где к тебе бы относились хорошо,
С почтением и благодатью принимали тебя основательно,
Этого места на карте не указано.
Этого места просто так не сыскать тебе…
И даже смысла нет…бумаги всё равно мокнут от пива,
Ты слишком затянул прыжок- он слишком длителен.
Остановите меня! Я не туда иду, там нет того что я ищу!
Бумаги, записи, деньги, поступки избирательны…
И всё же среди них ты не нашёл благодати.
Нужно ступать через силу…а что ещё надо знать мне?

ПО-ЛЮБОМУ...есть место где нам было ло лучше некуда, есть работа от которой бы мы тащились, есть наша вторая половина которая, и которую бы мы любили вечно, есть вещи которым мы были бы преданы всю жизнь, есть смысл исполнив который мы бы чувтсвовали что родились не зря, есть деньги которые к нам сами просятся, есть способы самые лёгкие взять всё это, есть жизнь ради которой бы мы отдали свою, есть счастье от малого, которое нам бы показалось самым большим во вселенной, есть зрелище от которого мы бы упали замертво от восхищения, есть понимание которое бы сказало бы нам большую тёплую правду, есть ситуации сделаные специально для нас, есть время которое никуда от нас не денется, есть место где мы родились и есть место где бы мы умерли счастливыми, как есть и люди с которыми мы были бы братьями без слов и терпения...ВСЁ ЭТО ЕСТЬ...ГДЕ-ТО, КАК-ТО, КОГДА-ТО...вот почему вопрос поиска так актуален и так труден. Найти бы всё это при одной жизни...

холодно быть одному в этом мире
так неуютно быть в гостях у проблемы
отставивать там одному права, порядки
и хоть я до конца не могу быть пристрастным к решению споров.
в то время постою держа тебя за руку рядом
с тихим воззванием "ТЫ НЕ ОДНА"................

Лёгкие. Я выдуваю всё, что в них есть, для того чтобы набрать ещё, для того чтобы жить, пульсировать. Чтоб простирнуться, нужно вывернуться. Чтобы проветриться, нужно вывернуться. Чтобы вывернуться, нужно опустошитьcя. Чтобы опустошитьcя, нужно выдохнуться- выдохнуть всё что есть, всё что скопилось, всё чему не даёшь проявиться!!! …я освобождаю лёгкие, чтобы набрать туда ещё, чтоб выдохнуть…выплёвываюсь на поприще громыханий, перестрелок, рвусь вцепиться в глотку наставникам, ПРОЗЯБАЯМ, подначивающим начальникам, инициаторам- вцепляюсь, кружусь с ними в жертвенном танце, да…нет больше страха, потому что ты занят, потому что ты вовлечён. Лёгкие. Мои, ваши, их лёгкие работают как поршень, гоняя энергию для задействования. Освобождаем, чтоб не бояться. Страх- это скопление, застой, настороженная недвижимость, зажатость…я раздобыл лом для оков. Я выбросил лёгкие вообще. На их месте будет расти что-то новое. Череда вздохов. Череда полных выдохов-вдохов. Череда полных задействований. Череда полных умираний и воскрешений…Я выдыхаю и ставлю точку. Много точек……………………………………но только чтобы начать новое предложение.

Зал был полон людей в рубашках, костюмах, спортивных тренниках…ни одного окна, просвета, только локальные световые пятна, нависающие в воздухе под потолком, словно облака или тучи они рассеивали свет по залу. Он напоминал зал кинотеатра. Были кресла. На них всклокоченные, приходящие постепенно в себя люди.
И лысый дядя, чесал репу весь в поту, устало промямлив с опустевшими глазами «Хули мы тут делаем?»
Мужчина во френче, проговорил внятно и разборчиво… «Да, что позвольте спросить мы все тут делаем?»
Пацан в трениках, очумело обращался в тёмную пустоту, повысив тон
«Эта, как его, ты чё баран что-ли, выпусти нах, я те башню пробью, понял?»
И визглявая гламурная разодетая деваха, выпискнула одним быстрым пролётом
«Ну что за фигня, чё за беспредел…?»
Громкий оглушительный голос из темноты душного зала оборвал и отрезал все бормотания
«Одумайтесь!!!!!! одуууууумайтеееесь, исчадья!!! Эгостическая поросль!!! Я вас урою сегодня…вы просто обязаны поделиться как вы всего добились…вы должны рассказать вон тому пацану… как вы, как вы все, почереди, добились того что имеете. Крузёры, Хаты, Билеты, Секс, Посуда, Редкости, Часы и так далее. Иначе вы всего этого лишитесь сегодня же. Так, а теперь по очереди, вон тому пацану рассказали быстро, пока я вас всех не урыл...»
И вытянутая могучая рука фигуры протянулась из темноты, всё так же укрывая владельца…она указывала в левый конец зала, показывая на бедного прибитого пацана…
Люди все разом обернулись в ту сторону, и вправду там сидел затюканный пацанёнок в красных шортах. Лет 15 по зримым оценкам. По видимому он тоже был выдран из своей реальной жизни. Похоже, он молился в момент отрыва от своей жизни при перелёте «сюда». Как по ссылке в Интернете. В руках его была открыта странная книга с затёртой обложкой. Можно было кое-как прочитать самостоятельно написанную надпись рукой «Потерянные молитвы»…на второй странице, было обозначено «переиздано в одном экземпляре с последующим уничтожением оригинала, найденном в пещере тайного племени в 1932 году…переведено с непонятного языка по шифрам найденным под троном жреца в дубовом ящике…ХРАНИТЬ, ОБЕРЕГАТЬ, НЕ ПОКАЗЫВАТЬ»
Понимая, что шутки на самом деле плохи, присутствующие поочереди извлекали шаблоны, как заговорённые…»

Пискля: «Да, у меня есть Бэха Икс 5, и чё?»
Гопник: «Да, у меня есть 2 хаты, и одну я сдаю в аренду, и чё»?
Милая дама «Да, у меня есть Билет на Остров, и чё?»
Лысый: «Да, у меня есть каждый день секс с тремя девушками одновременно, и чё»
Дама в возрасте: «Да, у меня есть посуда Цептер, и чё»
Приглаженный дядя: «Да, у меня есть коллекционная редкость времён второй мировой, и чё?»
Понтовитый: «Да, у меня есть часы Вачерон Константин, и чё»

«Да прекратите вы все!!!!» закричал мальчик, нервно дрожа, выкрикнув будто из последних сил и подбросил вверх свою «ссылку» в этот зал- книгу. Потолок оказался не так уж и высок. Книга ударилась и словно конфетти, листы из неё медленно покружили обратно вниз, некоторые пикируя, некоторые падали прямо, но все, все листья были в воздухе, книга была рассыпана. Как рассыпаются желания людей всего мира. На потолке начинали с потрескиванием расползаться светлые чёрточки, рисуя трещины, как на льду. С самого центра, к краям. Словно ломаные утолщающиеся лучи от источника, медленно ползли в стороны, предупреждая о предстоящем ужасе. Листы же, осев вниз, утратили надписи. Лишившись целостности, книга перестала нести в себе полезность и тайну. Она передала всё залу. Сила отдачи, равна силе приложения силы. По наблюдаемому явлению все могли судить о силе содержания. Судили эмоциями, нервно наблюдая продолжения, дрожа, съёживаясь от неизвестности, некие напряглись как перед схваткой со зверем. Потолок был отныне похож на купол с млечно проявленной паутиной от самой верхней точки своей как центр…и сеть была разбросана по всей площади верха. Люди тоже смотрели вверх, будто наблюдая за затмением. Свет локальных пятен угасал, но не треск , который лишь сливался в единый звук, в одну дорожку шума. Это напоминало пробитый баллон, с вырывающимся газом под неимоверным давлением через маленькую пробитую дырочку…Оно возрастало. Давление. И давление нервов тоже. Потолок, кусочек за кусочком отрывался с яростным ЧПОК…и всасывался с огромной силой чем-то ещё выше нежели всё это помещение. Будто разгерметизированное помещение самолёта потоки резкого воздуха срывали всё, что только находилось ближе, всё что дальше, засасывалось чуть позже. Вскоре потолка не стало, как и людей, высосанных в агонии и бестолковом сопротивлении. Стало видно, что этот зал являл собой некую часть длинного тоннеля куда-то вверх, уходящего в точку, в яркую светлую точку…а пол- тупик этого тоннеля, как ограничитель. Запаянная труба. Труба всем. Всему накопленному. Опыту, ценностям, хранителям богатств и радостным воскликам. Мальчика уже давно не было видно. Среди улетающего сплетения рук, ног, одежд и пустых надежд не было мальчика. Он исчез, рассыпался как книга. Будто, выронив её, его пребывание тут было не нужно, неоправданно. Всё улетело в тоннель. Кроме него.
Мальчик сидел в той же позе, в которой он почувствовал провал. В том же месте. В том же времени, только пару мгновений спустя, эти мгновения были затрачены на приход в себя чувств, чтобы понять что было что-то необъяснимое, будто начавшийся сон был тут же оборван, оставив кучу образов. Мальчик оглянулся в своей запертой комнате, посмотрел на себя. На его полке стоял полный набор посуды ЦЕПТЕР, на кровати валялись ключи с брелком и эмблемой БМВ, на полу у кровати лежал билет на его имя на остров в Тихом Океане, на столе была раскрыта коробка с изъятыми ценностями времён второй мировой войны, на тумбе две связки квартирных ключей с двумя дарственными договорами, клочок бумажки с одним телефоном и подписью «ТОЛЬКО ЛИШЬ ПОЗВОНИ НАМ ;) Яна. Лера», на руке мальчик увидел часы ВАЧЕРОН КОНСТАНТИН…выглянув в окно ради любопытства он увидел свой Х5…
Мама постучалась в дверь. Дверь была не заперта. Она распахнула и уставилась на сына, в то время как он глазел уже в оба глаза на неё…«Я уже тебя устала звать. Давай кушать пойд…» Мальчик прервал её уверенным голосом…
«Мам, да всё это фигня…!!!! Как мало надо, для того чтобы понять…да, у меня есть Бэха, 2 хаты, крутые часы, две тёлки, редкая коллекция, классная посуда, билет в охеренное место…и чё? Чё теперь?!!!!!» Теперь я пойду есть.

Там где начинались насыпи съёрзаного в кучу земляного полотна, там где потрудились гусеницы танков, дерзко окопав землю- там мы и отсиживались. Я и Крендель по имени Джошуа. Крики немцев то и дело рявкали где-то поблизости. Мы не могли видеть где, ведь видеть их- это значит увеличивать вероятность быть увиденными этими вооружёнными червями, втюреных в идеи Ницше. Рота немецких уродов врассыпную ловили невооружённых людей, других, вытаскивая их из домов за шкварник, таща по земле, вдаривали прикладом по голове для утихомиривания. Визги, лязги дула о бляшку ремня, крики никчемных, неприспособленных, настигнутых врасплох. Я и Джошуа, уцелевшие после бомбёжки восточной стороны городишки, который и так то был мало чем похож на цивилизацию отсиживались в мыслях о том, что же чёрт побери можно придумать в этой придурочной ситуации и вдобавок о том, что Господь Бог сам надел этот неизощрённый дизайном шлемак и сам вышел на тропу войны, так сказать поприкалываться над людом. Нет, он точно обкурился- уж допустить такое! Дым вперемежку с пылью от разрухи, серо бурые комья вознесённых в воздух частиц несущих ужас разрушения- вот наши инновации в урегулировании политических отношений. По-прежнему безопасность висит на плечах каждого, за топорами вынесенными из дома, за штакетниками вырванными с ближайшего забора, за самим собой. Так мы и решили, безмятежно затянувшись, допинывая бычок от ПЭЛ МЭЛА…так и решили. Помрём от пули, с древнейшим оружием в руках. Нам как-то стало по-барабану и мы стали с издёвкой распевать песни на манер убитого пойлом немецкого офицера, да и ещё подражая немецкому акценту. Ведь у нас были лады с Немецким в школе. Тра-ля-ля…ИХ ЛЕБЕБИШЬ, ДРЭХН ШПРЭХН…и пиздэйшнс!
-«Хэн Дэ Хох !»- незамедлительно уткнулось дуло Шмайсера прямо в рыло Джошуа, ведь он ближайшим сидел к краю окопа.
-«Ах ты сука фрицевская!»- так же незамедлительно последовало от меня, ведь я полагал с первых нот дибильной песенки, что долго она не прозвучит в такой оскорбительной манере. Я прянул вперёд с подрывом викинга-берсерка, схватившись за дуло, так же как первым делом ловя змею, хватают её за голову. Начал выкручивать холодный пуленагнетатель, пытаясь по мальчишичьи отобрать предмет опасности, как выкручивают палку дети у друг друга, в детском саду, пытаясь её отнять и с таким же остервенением и чувством последнего шанса. Джошуа налетел на долбанного немца, нахлабучив его жестяную каску на глаза и дюзнул по шее. Немец онемел от мощи Джо и скочевряжился, как ткнутый лопатой червь. Долго ждать мы не стали, раздели бедолагу, задушив его, пока он был в отключке, лямкой от его же Шмайсера. Голым скатили вниз и засыпали земелькой.
…«Покойся срань любопытная в чужой земле! Не видать тебе её просторов…»- запело в душе. Чего ж не петь когда мы обзавелись всячески, что ни на есть немецким автоматом с полупустым правда, но рожком, плюс их армейский нож, скривлённый как клюв грифа на генеральском гербе этих засранцев. Форму не стали одевать, просто решили, что пригодиться однажды на ночные вылазки. Да и не по размеру. Скрутили, засунув за пазуху. Автомат у Джошуа, у меня только нож, чем я и любил побаловаться в детстве. Это моя стихия. Лезвие всегда должно быть отточенным до крайности, как и готовность вступить на путь, который ты не предугадывал и не помышлял. Просто быть готовым.
Надо бы наруливать с места преступления и где-нибудь начать отлавливать одиночек на посту, таков был наш глобальный план- начать действовать локально, то что было в наших силах. Мы подумали, что не мы не одни такие героического духа сорванцы и что желающих пополнить наши ряды, добровольцев будет полно, их только нужно найти среди этого копошащегося ужаса, среди этих непролазных мест, где теперь кишело всякой мрази. Те ребята которых мы ищем- у них кишка не тонка, а руки чешутся. А чувство мести выше чувства патриотизма. Пригнувшись к земле, мы посеменили вдоль изрешечённых пулями кирпичных стен, по самому низу как змеи, в конце здания нас ожидали заманчивые кусты и рощи, которые сулили нам понаблюдать за всем из выгодных позиций. Не дойдя на конца пришлось лечь навзничь свалив тело плашмя, так как из того самого угла куда мы устремлялись, выбрел немец в компании радостных манашек, кому он затирал что для них начинается новая эра послушания. Суки безмозглые. Все такие покорные и радостные, что можно над ними измываться и ссать на них сверху, а они будут думать что это Бог им ниспослал спасение от засухи. Что сказать, они нас с Джошуа возможно спасли, отвлекая германского бабника. Всего такого любвеобильного и лебезящего. Пидрило. Когда эта группа прошаговала мимо, мы юркнули в те самые кусты с рощицами. Там всё было в порядке. Никого не было довольно долго, если не считать парочку никчемных постовых, постоянно озирающихся для видимости своей боеготовности, для выпендрёжа перед их генералом. Я отхлебнул из фляги, где была набрана вода из колонки. Мы её нарыли в чьём-то доме, когда шуровали там, в поисках чего перекусить, дом был уже обработан, хозяев сцапали и увели куда-то, поэтому совесть нас не гложила, что мы взяли чужое без спросу. Куда там. Может она им уже и не понадобится. Флягу мы наполнили по пути. Мы уже соскучились по тем дням, когда недавно у нас в такой же почти фляге теплилось спиртное. Теперь нам всем по пути в рай. Перебежками, туда мы и направлялись, а вехами на пути туда служили кусты. От куста до куста. Хилые кусты нас сдавали. Ведь ещё как назло мы были одеты в расписные футболки. Не заметить издалека красную футболку в сочетании с синими шортами- ума не приложу как нам ещё не прострелили наше обличие! Уж знать бы, что вот так будем настигнуты германцами с дурными нравами- оделись бы в камуфляж. Мы дошли до какого-то места, где лично я никогда не бывал, даже когда прогуливал школу, не знаю как Джошь…

-«Джошь, где это мы? По крайней мере, я не знаю точно, куда нам согласно нашему плану надо идти…Слышишь…»- выдавливал я из себя шёпотом.
-«Это переездные пути за баром «Ночная побывка…»…ты бы услышал, если бы поезд проезжал, но поезда теперь не ходят. Кайл, глянь. Мотоцыклетка стоит никем не забитая. Оставили прохиндеи. Интересно. Ключи на месте?....»
-«Размечтался! Да нас снимут одной очередью сразу, вмиг. Два трупа. Мы ж шуму наделаем. Скоростью, конечно, мы блеснём и доберёмся хоть докуда и сделаем это быстро. Но как это сделать, когда два торса будут навзничь прострелены из первого же наставившегося ряда дул встреченного за углом? А?...Нет, такой экстрим не прокатит. Это ж верная смерть!»
-«Да. С логикой у тебя норма. Вот теперь и я не согласился бы. После твоих заверений. Но иногда нужно брать и делать, а потом уже думать. Видимо ты прав. Сейчас не тот случай. Велик риск и т.д…»
-«Пойдём хотя бы поглазеем, может что ценного там сыщем…»

И мы спустились с небольшого пригорка, поросшего жухлой травой. Спустились, пригнувшись, крадучись, озираясь на всё что вызывает подозрение присутствия поганцев. Ключи оказались на месте. Вот балбесы! Разве можно было с такой безответственностью ещё и умудриться захватить мирные города! Ладно. Мы поддались куражу. Завели, не взирая ни на что. И рванули. Джошуа за рулём как бывалый гоняло, а я в люльке посижу. Мне и так кайфно. Вот и пусть теперь наши батяни запрещают брать их велосипеды из гаража. Нам невдомёк теперь, что есть вообще велосипеды. Это прошлый век. Теперь под нами рычащий зверюга, который не даст маху перед мальчуганами, на спор гоняющими наперегонки. Мы поддались. Для нас война это сопроводительный аргумент всего того, что стало МОЖНО, а всяческие родительские НЕЛЬЗЯ не канают. Теперь мы могли упиваться вдоволь, а попутно строить стратегии. Укуренный Бог должен быть на нашей стороне, ведь он как и мы легкомысленен. Чего не простишь тринадцатилетним пацанам, но нам точно немецкие недоноски не простят взятого напрокат трёхколёсного жеребца. Мы буквально только тронулись и начали нестись по расчищенным грейдером строительным площадкам, как сзади начали доноситься запыхавшиеся отчаянные крики германского сословия. Мне было проще оглянуться, и что я увидел: Немец со спущенными штанцами и болтающимся ремнём бежал вослед нам, орал и размахивал правой рукой, а левой держал штаны. Мы так и подумали переглянувшись с Джошуа: пацан присел в кустах по нужде, теперь у него ещё одна нужда появится- ходить пешком. Мы расхохотались, но посочувствовали бедняге. Каких он пендюлей схлопочет, когда явится объясняться генералу за просранную по халатности боевую технику. Извини, нам она нужнее.

-«Куда дви-и-и-ине-е-е-ем Дж-о-о-о-о-о?!!!!...»- ветром рассекало все слова, которые я пытался довести до моего персонального водилы, поэтому пришлось их растягивать.
-«А мы что……собирались оттягиваться?! Нам надо найти наших соотечественников- Парней, для состава диверсантской армии. А где их искать не дохожу ни умом, ни местом, которое у меня уже изнывает. Дибильная сидушка на мотоцикле не предназначена вообще для сидения…что за херня Кайл!!! А!?»
-«А ты подумай. Она не предназначена для олухов тринадцати лет! Зады у нас не те. Вот будем повзрослее, тогда и опробуешь»
-«Тогда не будет этого, Кайл. Не будет этого настроения. Эта грань между опасной реальностью и нашими хохмическими хождениями по краю бритвы…нет, это продлится недолго и кончится либо хеппи эндом как в сопливых фильмах, либо пулей в наших телах…»
-«Тебе не кажется, что мы рассуждаем как взрослые? В школе мы не философствовали на тему жизнь и не матюгались…»
-«Да Кайл. Мы видимо повзрослели за эти дни. Или надломились и смирились с возможным финалом. Не знаю. Мы многого не знаем, а мним о себе много. Надо жить насущным. Война так война. Что мы можем сделать?»

Мы выбрали нижнюю точку нашего странствования и едем по набережной. 85 км в час. Но до сих пор ни души не встретили. Ни души, ни звуков которые бы вообще намекали, что здесь что-то происходит в этих окрестностях. Остановились. Заглушили мотор. Хлебнули водицы. Прислушались. Только шум речки. Вдали дым из-за домов того берега. А так, никого. Странно.

-«Джош. У меня идея. Поехали в школу. Мы ж там сегодня не были…»- мы поглядели друг на друга у разулыбались, легко и непринужденно- «…вдруг всё уже кончилось и уроки начались, дак зато прикатим на этом шикарном драндулете, все обзавидуются…»
-«Ладно, а по пути попытаемся нашкилять пацанов, кто за правую идею диверсантских вылазок будет двумя руками за, а?»
-«Идёт…»

Мы завелись и тронулись. Я в люльке спокойненько прихлёбывал водичку, пока Джошь набирал скорость и собирал кочки…а я думал о хорошем. А может и ничего не кончилось. Может ещё много предстоит. Но это невесомо, когда расположен налегке. Джошь катил уже было 90 км в час, как у нас пробила резина и моя люлька накренилась вправо и повлекла за собой крен всего мотоцикла. Мы вписались в клумбу, снесли ограду цветов, но к счастью вырулили на дорогу и остановились. Мы сидели, оседлав эту развалину. У Джоша оказалась откуда-то пачка LM’а, и мы закурили по-взрослому.

-«Знаешь, а всё-таки не зря всё-это, Джошик. Я имею ввиду всё это, включая эту раздолбанную колесницу. Нам будто велено прижать хвост или начать делать всё правильно…»
-«Может быть…»
-«Давай. Сейчас хватаем всё, что осталось, собираем по пути всё что можем, выясняем всё как есть, и делаем то, что должны…»
-«Давай…»- и он затушил свой бычок о бензобак, а я свой о его ненавистное сидение. Мы собрались и выдвинулись. Время было уже близко к сумеречному, когда мы всё-таки решили действовать серьёзно. Нам нужно было поторапливаться, если мы хотели лечь спать, как и прежде- ничего не боясь и ничего не опасаясь, с верой в завтрашний день и строя планы на жизнь.

1 декабря 2006 года. БоБ Фелли (Бобби Филин)

В колонках играет - The Album Leaf - Album Leaf - Shine
Настроение сейчас - Личичное

«Далеко за пределами нашего мира, на стыке конца вселенной и нового мира. В обширной зоне иного образа жизни обитает всё, о чём мы только писали, воссоздавая свои фантазии в сказках. Сказки эти, не смотря на признание содержащихся в них красоты и тёплых слов, добрых намерений и приятных окончаний, не сравнимы с тем величием натурального роскошного жития, которое лишь преломлялось сказателями и писателями, которые присущи всему находящемуся, здесь….»
- «Фу ты блин, не здесь, ТАМ… по моему я сегодня переутомился. Уже пять часов кряду, какая то рутина, и ещё ведь не известно, получится из этого что-либо. Ну ничего, как говаривал мой дедушка- без попыток не бывает удачи…»- чуть было не услышан был разговор с самим собой усердного мальчишки.
- «Дэнвил! Дэнвил!!! Ты где там? Сколько тебя звать можно? Ты опять этой писаниной никчемной занимаешься?! На что ты надеешься? Тебя ведь уже сняли с конкурса давным-давно. Так что писателем тебе явно не стать. И ты знаешь, как я к этому отношусь. А твой желудок уже точно этим недоволен. Там всё уже остыло. Греть сам будешь. Мне надоело. Что ты пишешь опять?»
- «Мам, я всё понял. Не мешай мне. А то, что я пишу, тебе потом покажу. Может, когда закончу. Всё, я иду.»
После обеда Дэнвил собрался понаблюдать жизнь, царящую в ХАУСВОРДЕ. Это было редким явлением. Чтоб этот домосед куда-либо выходил. Он проводил часы и дни напролёт за печатным устройством. Это были непонятные его матери мечты- стать признанным писателем. В тех местах не имело значение ни для кого кроме тебя самого- великий ты писатель или просто заурядный. Там вообще писатели ни кого не волновали. Это вообще были люди сами себе на уме и вызывающие подозрения. Ведь никто здесь не любил, когда в нём начинали копаться и выуживать ненароком что-то. Это был необычный мир людей. Те же самые люди, только до своего рождения. Сначала они должны прожить свою жизнь в ХАУСВОРДЕ, а затем- лишь, получить от судьи одобрение своего образа жизни и прожить её на земле с уже вменённым преломлением от стыка миров в зеркальной противоположности. Вот почему люди делали здесь добро- затем, чтобы его потом не делать. И отдыхать. Ведь эгоизм и самоосуществление заложены в натуре человека. Поэтому здесь из века в век передаются условия выполнения добрых дел, для существования ХАУСВОРДА. Люди здесь закрыты и не сговорчивы. Они находятся под строгим наблюдением со стороны судейства. Ведь каждый хотел бы подостойнее закончить свои дни здесь и попасть в место их мечтаний- НА ЗЕМЛЮ. Земля является для них своеобразным курортом и отдыхом от давления и дисциплины. Вообще, делай что хочешь, тебя не заточат и не выпарят. Но это личное клеймо каждого, признание рода. Оставайся в ХАУСВОРДЕ сколь хочешь. Но никто не хотел. Все ждали момента окончания своей жизни как наступления отпуска. Все кроме Дэнвила. Это был мальчик не от мира сего. И его мать конечно в большей мере страдала чем кто-то ещё. Отец уже давно покинул эти места за благодетельные заслуги перед главным судьёй. Мать же, вынашивает печать недоверия судейства, по причине её упрямого сына, которому совершенно плевать на все призрачные надежды и купания в роскоши свободной жизни. Он выдвигался на конкурс писателей, а это значит прилюдно объявить себя своего рода журналистом для закрытого общества. Но и здесь есть свобода- в выборе рода деятельности. Своими поступками обитатели здешнего мира наталкивают на определение им места на добродушной ЗЕМЛЕ. Каждый ответственен за себя и выбирает то, кем бы он хотел быть затем. Дэнвил уже выбрал. Фактически он проживает свою жизнь без отпуска, а это значит, что после прихода зрелости или как её оглашают на ЗЕМЛЕ старостью, он покинет оба мира и застрянет в стыке между мирами. Это самая что ни на есть страшная пытка временем. Там нечем заняться и сделать ты ничего не в силах, только висишь в пустоте, в невесомости, хоть задрыгайся, хоть заорись- никто тебе не поможет и никто тебя не услышит. Это просто вечность, бесконечное испытание временем в кромешной тьме и беззвучии. А всем прилежным сулит возвращение после СМЕРТИ, и все опять возвращаются сюда после курорта. С каждой прожитой жизнью обитатели получают или не получают медали за заслуженность в каких то ценных делах. А это облагодетельствует их последующий этап перехода и т.д. Дэнвил всё это знал. Всё это, дети ещё проходят в форме обязательной дисциплины в подготовительном отделении, когда только начинают учиться выражаться. Дэнвил шёл на это только из принципа. Он был немного отсталым от всех остальных. Он скорее испытает на себе тайну пустоты, чем будет как овца разделять взгляды и трусость стада. Никто ещё не испытывал этого, все слишком эгоистичны и делают всё для своего успешного, благополучного проживания и подъёма по лестнице признания. Дэнвил всегда хотел правды. Он и принялся писать, увидев в этом способ донести до трепещущихся в сомнениях осторожных уродцев ту правду, которой им явно не хватает. Самоотверженно он пожелал перевернуть все представления и передавать всё естество того, что он наблюдет и испытывает.
- «Эй, посмотрите-ка. Идёт писатель без будущего! Ну, что на этот раз решил разузнать?»- встречали Дэнвила на углу дома благочестивые выродки.
- «Я просто хотел узнать, как теплят себя надеждой такие трусы как вы. А что ты, Ричи в последний раз хорошего совершил. Я могу об этом написать для судьи. Это ведь хороший шанс для тебя.»
- «Да пошёл ты! Я тебя знаю, революционер хренов. Ты только насолить можешь. Всё для своей правды сделаешь, даже убить можешь. Держись от нас подальше. Мы верим в сказки, а ты копаешься в дерьме этой жизни.»
- «Как хочешь»- отчаяние в голосе Дэна дрогнуло порвавшейся струной.
На пороге уже встречала мать со взволнованным видом. Для неё редкость увидеть сына на улице. Встретив его вопросительно, мать и её чадо исчезли за сетчатыми дверями, удалившись внутрь их жилья. В ХАУСВОРДЕ никто не воровал, не убивал, не шантажировал, даже не дрался. Поэтому никто не пёкся о своём имуществе и безопасности. Пойти против системы означало для каждого вольника вечность на стыке миров. Никто не осмелился однажды по собственной глупости туда попасть. Все привыкли что-то делать, что-то зарабатывать, но никто ещё под гнётом разума не осмелился попробовать. Все только догадывались, что это такое и уж точно были уверены, что это на самом деле есть. Ведь каждый прислужник проходил сквозь стык в другой мир когда его дни были сочтены. И он конечно же передавал всем интересующимся, что это не самое приятное место. А по сему, конечно же никто туда не хотел. Все хотели только приятного, изменчивого, но никто не желал вечности, тем более суровой и не дельной.
Глядя сквозь окно своего светлого жилища, Дэнвил наблюдал то, как мечутся живые организмы в поисках того, чего у них навалом. Ему не хватало какого-то прорыва сквозь эту обыденность, напичканную формальностями. Он знал где-то глубоко в самом себе, неопределённо, что всё это не та жизнь, которую бы каждый мог бы прожить. Всё это бедно и не до конца выложенное. Как будто каждый хотел бы собрать мозайку, но при этом не знает, что значительное количество её частей находится в его собственном кармане.
- «Всё, решено !!!!!» –с мягкой яростью в голосе Дэнвил ободрил сам себя– «Не хотят сами, нужно их самих лишать. Другого не дано. Как ведь можно узнать, если не попробовать, не встретить этого, а всё время избегать. Какой то замкнутый круг, который будет ещё не один десяток поколений вертеться……»
Дэнвил приступил к первому шагу своего плана. Он наделал дюжину листовок для пробы. Вышел во двор. Приступил к расклеиванию прямо возле дома, чтобы наблюдать из окна за тем, как всё протекает и воспринимается.
- «Эй ты, чего ты опять понапридумывал. Что ты за человек такой? Зачем всё
это??!!»- услышал Дэн голос позади себя, в то время как клеил восьмую листовку с жирно написанным текстом посередине: ХАУСВОРДЕЦ, БУДЬ ЖЕ НАКОНЕЦ СОБОЙ. НЕ ДЕЛАЙ НИ ПАКОСТЕЙ, НИ ДОБРА. НИЧЕГО. ПРОСТО ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ХОЧЕШЬ. ЖИВИ ЗДЕСЬ, А НЕ МЕЧТАМИ И БУДУЩИМ.
Это был сосед Дэна, который жил уже не первую жизнь здесь, но уже бесившйся от увиденного на улице молодого, почти только что появившегося на свет Дэна. Да, он успел нажить врагов. Ведь никто не шёл против системы, никто не хотел ничего менять, никто не хотел расставаться с уже проверенным веками образом и принципом жизни. А если ты индивидуальность и выделяешься по стремлению, никого не поддерживаешь- ты враг народа. Пусть ты будешь один прав, а против тебя миллионы баранов, то ты враг народа, зачинщик неприятностей, обитель зла. Таких расстреливают и вешают, но не здесь конечно, но на Земле точно. И это урок, который получают здешние жильцы, обитая на Земле. Это ещё больше приучает их задумываться о целесообразности тех или иных действий. Здесь можно исправиться, а там получить за это сладкий Уикенд.
- «Я просто экспериментирую. Ничего же, если это просто проверка? Что из этого, если это не разрушает и не вредит здоровью, а улицы для всех общие….»
- «Кончай разговор, малой! Ты всем вредишь только одним своим существованием здесь. Без тебя всегда был здесь покой. Ты начинаешь какой-то хаус, непонятную суматоху, но одного не понимаешь, что ты не в силах ничего изменить. Всё так и будет здесь, как было всегда, и такое маленькое противное избалованное существо как ты, скорее проще раздавить, чем измениться. Впрочем, ты сам поплатишься, только долго этого момента ждать ещё.!»
- «Не долго!!!»- сосед Стенли чуть было не ответил , но лишь пришлось наблюдать ему удаляющуюся щуплую спину малыша.
Дэн весь день наблюдал картину недоумения на лицах читающих его революционные творения. Кто-то с неведомым ранее озарением на лице. Кто-то с противной сварливой миной. Кто-то с восхищением. Всё это Дэнвил брал на вооружение своего следующего шага.
- «Вставай несносный мальчишка!! Какие то люди пришли! Тебя хотят увидеть. Говорят что срочно» – взбудораженный ото сна, он не понимал что происходит. Мать вся на нервах. Взволнованная.
- «Что такое? Кто…..» – хриплым голосом выдавил малой. На часах было 9:00. Конечно это очень рано для того, кто всю ночь занимался иными ото сна делами.
Он быстро, почти рывком встал с постели. Прямиком похватал свою одежду. Нацепил. Любопытство играло, но он догадывался. Интуитивно чувствовал…
Мать велела чтобы он без неё шёл к дверям и оправдывался сам. Ей надоели всякие фокусы в непредвиденные часы. Открыв дверь, первое что явилось его глазам были люди в форме государственной службы. Это были посыльные главного судьи.
- «Собирайся мальчик. Тебя хочет видеть судья. Разговор к тебе есть. И не медли, мы ждём. Оправдания выскажешь главному. Мы всё равно без тебя не уйдём….»
Он выскочил вперёд, не собираясь. Прикрыл тихо дверь, чтоб не привлекать к разберихе мать и двинулся в сопровождении трёх высоких людей.
По приходу его провели, представили. Это был роскошный дворец- крепость. Здесь мало, очень мало кому пришлось побывать. Роскошь невидимая обычному, послушному глазу могла шокировать новичка. Это была хорошо замаскированное большой площади помещение. С наружи бедное и обшарпанное, но внутри….но Дэн был ко всему готов. Его не потрясало это. Он сочувствовал тем людям, которые этим владели. В ХАУСВОРДЕ уровень жизни был для всех единым. Люди не имели ничего отличительного, кроме наград за заслуги. А это....
- «Ну что, Дэнвил Фокс. Твоя мама наверное обеспокоилась твоим исчезновением. А что она будет интересно делать, когда тебя не будет дома с момента исчезновения несколько дней и более?» – судейский голос был высокомерным и безопасно спокойным.
- «Это вы на что намекаете?»
- «Я не намекаю ни на что обычно, но ты уже перегнул ситуацию в ту сторону, что я не могу не принять меры для предотвращения пика возмущений, и, в конце концов, переворот- это ты очень умно задумал для своего возраста. Только не говори мне, что ты повтор воплощения Иисуса на Земле.»
- «А что я не прав, господин Судья?, что вы просто пудрите нашим обитателям мозги. Вы их лишаете даже мозгов. Они для вас роботы, работающие на вас. Вы кормите их надеждами о том, что они в любом случае, и без вас получат. Это свободная, своя жизнь. Они в праве решать, а не вы!»
- «Видишь ли, раз ты такой умный и проницательный, я объясню тебе. Жители здешние, не могут жить без стоящего над ними авторитета. Они овцы и им так спокойнее, с пастухом»
- «Я сделаю всё, чтобы все поняли, с чем они имеют дело. Вы специально вводите в учебных заведениях дисциплины, мешающие развитию возможности думать, видеть всё как есть. Сначала вы состроили для всех иллюзию, но теперь вы лелеете их надеждами, поддерживаете её…»
- «Ты наверное понял, что уже не выйдешь отсюда. Ты следил за нами? Ты шпион….»
- «Не нужно быть шпионом, чтобы всё увидеть. Просто взор должен быть чистым от предрассудков. Я не ходил в ваши школы. Я не делал то, что должен был. Это моя правда, и она лишь моей останется, если даже вы выпустите меня. Никто не хочет правды. И это печально, моя правда не поменяет всего процесса жития, пока она не станет общей правдой. А общая правда- это опять иллюзия…»
- «Уведите этого рассудителя подальше и поглубже. Вы знаете что с ним делать.»
Дэнвилу больше не дали увидеть жизни в ХАУСВОРДЕ. Мать уверили что сына после допроса отпустили. Что он мог сам куда-нибудь деться. Он же непредсказуем. Может что задумал… Но мама никогда не поверит в такие бредни. Она знает своё чадо как никто лучше. Но это ей не поможет. Её личные подозрения и ненависть не помогут всем остальным задуматься. Это редкий случай здесь, но всё случается…Дэн просидел в темнице замаскированного замка всю свою жизнь, до скончания дней. Никто больше не видел его. Это было как падение тяжёлого камня с плеч. Многие вздохнули, некоторые сожалели, некоторым было вообще всё равно, кое-кто вообще не знал никакого Дэна. Как оказалось впоследствии пережитого опыта, после смерти, никто никого не отправлял нарочно, какими либо техническими хитростями из ХАУСВОРДА на ЗЕМЛЮ. Здесь срабатывал естественный механизм. С окончанием жизнедеятельности, каждый ХАУСВОРДец высвобождал особого рода энергию, наподобие атома, когда его связи с этим миром были отняты или оборваны. То, каким он себя чувствовал и наделяло эту энергию своим зарядом: положительным или отрицательным, сильным или слабым. Выполнение добра заключалось скорее добровольно, для самого себя. Только каждый думал и решал, что это исключительно его заслуги перед судейством и только оно властно решает, кого и как наградить или наказать. Самоощущение, самомнение, эго, картина о самом себе, о своих делах, о смысле жизни и управляло поведением этих невежд. И никакие внешние силы не управляли ими. Как известно отрицательное притягивает положительное и наоборот. Другими словами, противоположности как бы созданы друг для друга. Поэтому, никто никого не отправлял, «отправляемый» просто притягивался к тому месту где его нехватало. А именно- на Землю. Ведь это были два мира противоположных направлений. Принцип перераспределения действовал не только на Земле, но и везде. Это общий мир. ХАУСВОРДцы по сути жили ради ЗЕМЛИ, ЗЕМЛЯне же ради ХАУСВОРДА. Принципиально, жизнь на ЗЕМЛЕ не отличалась от той, за стыком миров. Просто, всем нужны перемены, а они действуют как отдых для уставшего от одного и того же ума и тела. Люди живут также привычно, и по своему. Их память скрывается, исчезает или стирается при переходе. Ум чистится, размагничивается. И все знания об увиденном, прочувствованном теряются. Остаются какие то ощущения, переделанный характер, черты души, самомнение и т.д. Поэтому, подспудно, про себя на Земле почти каждый верит в мистицизм или бога или ещё что то такое необъяснимое. А в Хаусворде все безоговорочно верят в то, что Земля- это рай…
Дэн после смерти попадает на землю почти в том же обличии. Он вырастает там писателем. Его признают наряду с философами-материалистами, искателями смысла жизни и других тайн человеческого существования. Но здесь он обнаруживает всё тот же принцип ненужности таких сумасшедших идей и переворотов. Всё пережитое, узнанное остаётся только лишь его собственной тайной, правдой. Он не в силах докричаться до занятых делами и роскошью людей, а делать такие ненужные глупости наподобие ХАУСВОРДСКОЙ он не захотел. Нет смысла собой жертвовать ради неизменного образа жизни. Дэн чувствовал себя беспомощной каплей в могущественном море. Здесь нет смысла бунтовать. И он достойно прожил эту жизнь для себя, он делал то, что и все, но просто имел никому не нужную тайну. И использовал её чтобы хоть как то тешить себя. Вкладывал это в свой смысл жизни и прожил не так уж плохо.

В колонках играет - The Album Leaf
Настроение сейчас - Аффигенское

Знаете, как это всегда бывает?
Скользнув из темноты нежданно,
Непредвиденно меняясь жадно...как будто догоняя время,
Истинный момент затмевает всё с остервенением.
Как бы искра скользнула из под кремня.
Так же нежданно, будто икота или кашель,
начинаясь...и дальше неподвластно исправлениям,
вмешательствам сознательным,
меняя начисто всё вскоре...что это всё значит?
Когда спонтанно рвёт тебя порывом не понять куда...и вот ты здесь.
Место и время будто было для тебя предписано,
Пока ты кочевряжился на сцене, когда уж разыгралась партия,
Азартная игра открыла карты, тут тебя рука уволокла...куда?
Пока готовил бурность настроения...тебя всосало за кулисы,
в темноту, в неведенье. Ты здесь внепланово,
и ново для тебя всё. Странно.
Крест сзади выпилен из дерева, к спине вплотную прилегает.
Ты связан, стяжками будто для казни, или обряда.
Что за встряски! Ты роешь мысли и в них вязнешь.
Молитвы с Библии, цитаты мудрецов припоминая,
Пытаешься сам объяснить себе всё это и никто не объясняет.
Дискомфорт, он для изнеженного тела чужд,
На казнь или позор тебя тут выставили, или с целью шоу?
Он потерял, он сжёг билет обратный,
Не по халатности ли, или то чего ещё...Здесь непонятно.
Вспоминает кадры, помнятся что как последние:

«В последний раз,
я помню, мне пришлось шагать –
друзья шли рядом,
мостовая,
погода распрекрасная,
температура тлила нас,
мы рядом шли,
подшучивали, балагурили…
Пиво лакали , сигареты скуривали.
И радостно подшучивали,
Да и народ то кучами навстречу…
Неведенье резко свалилось мне на плечи.
Я в темноте незнанья, путь освещают только свечи.
Что они предвещают...?
Что же случилось?
Как вышло так,
что тело в вязкой массе слилось?
-быть может, погрузили;
я не знаю,
двинуться нет сил или желания,
движения застыли.
Но что было до этого?
Я вспоминаю…и главное не умираю.
Не шевельнуть конечностью сейчас
как будто покалечен,
и упаси господь как памятник увековечен
-да не дай Бог…
Стоп, кое что ещё:
я помню- множество дорог, пересечения,
ГБДДэшник, светофоры,
немного отвлечения, шум, скрип колёс,
удар сбил с ног и грузовик меня понёс вперёд,
бампер был холоден как лёд, и всё…
Тьма дальше.
Разлив по телу дальше, больше.
Холод ворвался в кости,
крадучись, унося большие горсти жизни,
невинность портя.
Я слышал мешканье, возню, сирены,
кровь алую как будто вскрыли вены,
людишек с непонятными замашками…
Ну что за дерзость, что за неверность!!!
Догадки все ведут к зловещему концу решения…
Я чувствую,
попытки всё вернуть будут тщетны до омерзения,
но почему-то именной Господь не взял на это позволение.
Я не могу что-то менять отныне,
только существовать и послушаться?
Но неужели я был мёртв?
Конец мне приходил и ждёт поныне.
Да и сейчас полу-жилец я.
Выговор неоспоримый,
неумолимо рассчитались мной…
Только могу валяться, пречищаться…
ну и подлец же он…этот мой рок.
Выходит так- Едва ли …!!!
До бесконечности пробыть в этом подвале?
О, дайте же мне объяснение,
вы слышите, я здесь и жду,
не претендую я уже на возвращение,
но так пробыть здесь это извращение…!!!»

И просьбы превратились в крики, по стенам эхом унеслись,
Поднялись ввысь, животворя, как сама жизнь.
Со всей возможностью, с присущей им промозглостью,
Слова прошения звучали грозно.
Но тишина была сильна, вернулась ликом неприкосновенности она.
Всё будто неживое в окружении было бесцветно.
И вроде всё осталось без ответа. Но тут, светом кометы,
Свет вырываться стал в виде толщенных струй со всех щелей.
Лучами расширяясь. Стали впускаться тамошние господа,
Услышав мольбы во главе с царём едва.
Стали вливаться светом силуэты.

И примечательно было одно- средь толп,
И гнусных зрелищ люда, за нею ехала карета.

Тут было множество вольтов и дам,
И просто малой масти слуги разных почестей,
Как будто с разных стран.

И все склонялись как перед авторитетом.
О нет, это был царь, или ИСУС, не то монах,
не то авторитет законный при ворах, так не понять…
Царь навестил при свите место заточения
и тут же известили о визите и все покои осветились.
Слепящим светом ослепило, и всё было увенчано харизмой,
И громадной силой.
Прикрылись занавески, от люда спёрло воздух, стало тесно…
и притворились двери, да и тени то исчезли…-
«К истине везусь я через тернии…»-
подумал пострадавший, но он верил…
Царь молвил голосом спокойным, начал первым,
ставши вровень с лежбищем с бывшим покойным,
без замаха извещал, пристойно…

-«Ну что ж потерянная птаха, спокойно.
Ну же, да не содрогайся!
Тут не положат голову твою на плаху…не брыкайся.
Будь как дома.
Слуги, откройте кандалы!!!
Я вот смотрю ты томный.
Теперь здесь твой приют, ты не бездомный.
Я жду словечка от тебя:
что скажешь ты и выводы насчёт того, где ты?
Ведь догадался, пока думал –
попал сюда ты вовсе не билетом…
Я понимаю весь твой трепет.
Срок испытательный всё за тебя покажет,
и если будешь замечательным,
тогда рукой нам всем помашешь.
А коли нет, то как преступник ступишь в путь иной
и это ниже этажом,
пониже уровень славится куклами и курами,
а также не пейзажами, скорей цветами бурыми.
Ты мозгом рубишь то что я тебе толкую или тупишь?
Мы вместе будем посещать рассветы, я дам тебе советы,
излечиваться будем светом…
Ну вот, теперь ты здесь – ответь,
чего же ты достиг? Стремился ты на радостях в тупик…
Так получается?
Задумайся хотя б на миг. Я вижу ты не удивился.
Поглубже бы проник, ведь я с тобою тайной поделился.
Вас, в смысле людей, душит завсегда нехватка,
недостаток, беднота и жажда.
Привыкли прятать материал, и наступаете на грабли дважды.
Вы не меняете повадок. В душе затор энергии, осадок.
Когда всё катит, всё в подряде - все вы рады.
Но как придет пора ответ нести за поступи свои,
вы все несёте бред.
Ты что ж не видишь, как ты жалок?
Ты жить спокойно не хотел, и наблюдать за всем красивым без натяжек.
Ты мира не желал.
Оружие было на изготове и заряжено. Совесть таких как ты не вяжет.
Всё чем ты жил – заброшенность и нищета парада,
ты исполнял фальшивую балладу.
Не нужно телескопа чтоб вглядеться, достаточно в округе оглядеться…
Такие муки, но никто не хочет слышать жизни звуки.
Какое применение того, что копите?
Вы создаёте слои копоти,
всю жизнь хлопочите, усердно пребывая в ропоте.
Без пополнения запасов вы не можете,
прячете ближе к телу- под матрацами,
но не во благо и не для лечения подагры…
Похожи вы на зуд при воспалении.
Умение растите, чтобы нажить побольше?
И не смешно вам сторожить всё это, а не жить?
Уже ко дну не выдержавши веса всё идет, и духа не переводи-
не пронесёт!

Кем-то большим став, А вдруг не прав, а вы всё прячете
носы задрав.

Вы тяготите себя прессом.
Расставленные сети громоздите. Берёте толще лесы.
В агонии как бесы, ныряете туда где без того невмоготу и тесно.
Так не откроешь истину и не отыщешь толк,
жизнь – это миссия.
Имеете вы только собственность непрочную по сути,
жирные на тело, внутри же тощие.
Растите внешность, но простите…-
зачем вам толстый зад пресыщенный!?
Чтобы на первом месте хвастать о напыщенности?
Пробыть пару десятков лет и вновь к началу голому,
к привычному…?
Всё это лживый сад, он липок красотой,
ну и конечно же ведёт на спад...
Устройством человечий ум берёт похожесть на машину,
напоминает внешне дутого павлина. Кидается на то, что зримо, видно…
Одёжда, роскошь;
отсечено всё грубое, и это честолюбие;
невежды...
всё краше тонкая поверхность…полюбуйтесь- это всё ваше!!!»

-«Но чем мешает роскошь жизни?
Она воспламеняет, пробуждая к красоте.
Нужды во всём первичном отсекая?…Ведь так?
Невидно что ли…!»-
осмелился чуть заикаясь вставить первый слог
бывший невежда в диалог.

-«Есть прок от этого. Да, точно так…
всё точно обосновано, уверено,
активно вверено приверженцами моды и проверено веками…
но их глаза лишь в блеск и мёртвость вперены.
Их красота,
ведь это копии с природы. Она мертва.
Это муляж и суррогат, фу, срамота!
«Зелёные», авторитет и знания НУЖНЫ – доказано.
Но всё заезжено и смазано и выхода в этих пределах нет-…
тем опытом что имеем показано.
Не на кого надеяться, небось всё склеится.
На самотёк всё пущено. Вы увлеклись идеей ложной,
замешивая гуще вставшие проблемы,
учиться нужно не тому, в образовании вам выгодные темы,
вам не сулящие ни счастья, ни большие перемены.
Религия пропитана всё тем же принципом:
«что нужно сделать, чтоб приобрести…?»
Вы блудите поодаль… антиподы.
Счастье не в том, чтобы возможности исполнить,
разрубив всё топором, припрятав части на потом…
а целостность нужна,
вы отсекаете…
и будто наслаждаетесь, но упускаете…короче дурака валяете.
Мысли о выгоде уводят не туда,
и то что свежее осталось - тут же бродит…
вы увлеклись- оттуда больше не приходят.
Всё это по сей день с начала зарожденья со всеми вами происходит…
когда теперь ты здесь,
в то время как оторван ты насильно
от блага бывших дней,
насыщенных деньков нет больше,
и планы развалились двинуть в Польшу,
спрошу тебя по статусу стороннего свидетеля:
Не принимаешь ли сейчас своих ошибок, обвиваясь в благодетель?»

-«Концепция твоя ясна. Я понял где я.
Будто в сказке…
Рассказы мам и пап, друзей и братьев ожили…
я думал всё это словесные занятия. Я допускал проклятия.
Но где кровать моя и почему такое отвращение к гостям –
таким как я - и непринятие…?
Плесень,
в которой я лежу, не допускает расслабления и отдыха
и не даёт мне грезить.
Да и вообще я не дожил и вдоволь не наелся,
я не насытился, красиво не оделся,
не все узнали как я важен, что нужен я- не ощутил от всех реакций,
не глубоко я был при обществе посажен.
Не так был дружен, не распродал свои акции,
агрессивно отсекал людей, клевал на провокации…»

-«Довольно, хватит!!! Всё это- чего ради?
Твою политику я понял как услышал первым твоим звуком,
чем ты стремишься быть наполнен.
Просить ты много большего склонен и неустанно нагло волен.
Прожив пол века, ты всё ещё основы не понял. Ты всё ещё уронен.
Конечно,
болен ты- произношу почтительно,
что кое-что малость значительное
в тебе мучительно забилось,
а кое-что всё ещё тонет.
Но парадокс то в том, что меньше получаешь,
когда недовольно и жадно гнусавишь.
Ты многое на эту жизнь неосторожно ставишь.
Ставка высокая и участь будет нелегка.
Ума и понимания такому однобокому не вставишь в черепушку.
Баловень ты и избалован…
засим вся кара твоим предкам. Навязчиво и едко,
как дым с трубы ты валишь- увалень бездарный.
Ты сам себя должно не чтишь и на меня бестактным весом давишь…
Навряд ли тебе дверь укажешь
на путь направишь путный,
ступай, учись спокойствию в хоромы наши, шкет занудный...!»

-«О, нет!
Ты кто такой –
пленишь меня, указываешь, учишь!
Что, если седовласый, с посохом и бородой,
то можно беспредел мешать с золой?
Ты для святого слишком злой…
Пустите же придурки…!
Вы гоните здесь,
все на измене, распустили пену,
после накурки что ли?
Отдайте мою куртку! Всё, я иду домой.
Всё это сон, это отстой.
Скажи портье своим, чтоб опустили руки!
Консьержки, подайте бутсы из бендежки…
Поймите, вами управляют. Все вы пешки!
Детей своих держите на узде!
И не затем я здесь…
Не лезьте вы ко мне, подлизы…на место всем!!!»

-«Знай место, «малый»!!! Нельзя ли без капризов?
Хоть с ними, хоть без них ты обречён уже,
удел сочтён твой- оставаться здесь,
ты пешка, элемент транспортировки
и не путай- ты выходец из мира, не барон!»

-«Откуда вам здесь знать житейскую премудрость?
То чем страдаете вы
это просто дурость.
Я ведь не зря считал, что дураки все старцы, старики.
Под старость тянете поближе к полу гамаки.
Не прожигаете вы жизни,
не объяснишь вам ничего, хоть кровью брызни.
Далеки ценности ваши, идеалы.
Устарели. От жизни отпали.
Как тут вообще живут? Куда несут меня,
ответь старик…!!»

-«Приукрашай свой гордый лик!
Давай, в таком же духе!
Позиция твоя с рождения затухла…
пока есть силы, время- поменяй…
И дозревать несут тебя ко всем похожим,
в темницу брошенным.
Тебе удел, подобно как гостю непрошеному.
Таков итог пришедшей к нам на данный эшафот
души не зрелой, идеей блага запорошенной.
Всегда ты верил лишь в исход работы, денег, власти…
До Бога дела не было;
жадность житья и роскоши пудами мерило богатства.
Велись отчёты, заполнялись счёты,
так пролетали годы…
Старик с тобой теперь длиннобородый-
я вылечу твои невзгоды.
На завтрак не подаст тебе теперь никто с икоркой бутерброды. Игр тут нет, и казино с тасованной колодой…
Мне жаль тебя, ведь не обрёл ты вечность-
в пределах времени спешишь,
жалеть себя не брезгуешь и лечишь-
всё так беспечно…
Мы встретимся опять, ты даже не заметишь,
меня опять на перепутье встретишь.
Только таких, подобных, устал встречать я…
ради таких Иисус пожертвовал распятьем-
только толку.
Вы просто дальше заполняете своих ценностей и знаний полки. Истина же кроется за пределами подолгу,
никак не дождавшись вас-
для кого ещё покоится она и ждёт без толку?
Кого ждёт? По-вашему пусть хоть умрёт!
Заняты вы, спешите, стремитесь,
льстите впустую, нет искренности,
лишь ожидание лучшего- поститесь.
Не то всё это- тупая размазня-
пустая трата сил, резня!!!
Покоя знать вам при таком раскладе не дано-
но ведь и так нельзя.
Сгинь поскорее!
Стража хватай крепче его и уводи быстрее.
Мне злобу испускать нельзя,
я на посту не просижу и дня.
Уставом клялся ведь-
ввиду иметь буду то обстоятельство,
что исполняя все властительные обязательства
на всё царство небесное,
возьму ограничения беречь слова не расточая желчи,
что выражаться буду мельче…
Я объяснил всё то, что можно,
перебирай руками гроши и рассекай через таможни,
борись и бей по рожам…
А нам-то что, если не хочешь зреть…?
стирать не будем тебя в порошок.
Всё просто. Ты будешь дальше разбираться брошен!!!».

Небесный король стал мяться,
и продолжать стал объясняться,
пуще прежнего,
уже помягче и прилежнее,
как бы для результата от беседы непонятного и тайного.
Стал выставлять себя
перед несчастным гостем неприкаянным.
В рассказ толочь все знания.
Вдогонку стал он раскрывать все тайны подноготные
своей прожитой жизни,
все течения подводные…
Всё это эхом звонким обдавало помещение,
звуки вбивались в перепонки:

-«Я же сам был таким!
Похожим на тебя, таким же жизненно лихим,
затягивал узлом тугим всю щедрость жизни,
я не желал смиряться.
Мещанскими делами увлекался
сторонился взгляда на себя со стороны,
деньгами в стороны любил швыряться.
Ширялся, нюхал и курил,
за портмоне в карманах бдел и всякого валил кто посягал.
Кидал грязь в виде слов.
Я не ценил семью, и кров.
Возможность была- крал.
В душе моей дьявол бывал
и грязных нравов разливы-
я в них увязал.
Розни и раздоры,
настырный жор и ненависть портило корни.
Всё это было,
затевались споры за право оставаться лидером,
и уговоры из-за власти скипетром.
Упорным был, авторитетом слыл:
твердил и распылялся, был наглым-
коварство изгоняло страх
я не боялся;
Но всё это казалось,
жизнь не ценил
кровавые ручьи пролил.
Того, кто пытался учить презирал.
Я пребывал в аврале.
Я не любил спокойствия,
мечты подавно не имел и счастье не хотел ковать.
Служил порокам я исправно…
Всё это было, ладно,
о тебе теперь…
Ты можешь требовать мне предъявить тебе
все результаты достижения,
но вот перед тобой весь не тот,
что был до этого сожжения.
Случилось отстранение.
И нажитое всё утратилось без сожаления.
Сначала расплылось по области груди
противное, назойливое жжение и я кричал ему
«уйди…!!!»
и это ощущение утраченного
по привычке ныло, клянчило.
Не стало ЭГО больше посылать веления,
и встала на защиту вся вселенная.
Всего лишь нужно отпустить, оставить прежнее…
И уподобиться растению…
Способ един избавишься от сутолоки в сердце бешеной.
Не сразу всё это…Не спорю.
Метаться будешь как шакал.
В нехватку будет пару доз,
возница будет далека,
останется только поститься- и этот зуд от тысячи заноз…
Но позже внемлешь- всё это не зря.
Зараза покидает тело через спазмы.
Но есть ведь шансы.
Станешь свободен как и я.
Спокоен и достаточен, в сути напоен,
накормлен и порядочен. Ну как тебе?
Ты будешь сам себе подарочек!

-«Дедуля!
Но какова твоя функция здесь?
Ты вижу что-то жулишь…
И сам ты не свободен. Всё что ты несёшь мне-
это же ересь и лесть.
Какая то личная неудовлетворённость и зависть,
как будто бы месть…Так и есть?
Ты же с какой-то целью здесь поставлен,
кем-то с данной ответственностью на троне оставлен.
Значит обязан служить,
и должен всех туда тащить…А?
Раз ты был того же рода,
типом вроде меня,
взращен был той же природой,
я полагаю, что ты устроился неплохо,
выставленный подчинённым лохом!?
В чём твои заслуги? К чему вся эта ругань!
Ты агитируешь отречься от всего- зачем?
Кто будет заправлять всем тем, оставленным затем?
Ведь может неизвестный мне и прочим всем проворный дух, прозорливый и алчный лидер, что поставил тебя здесь?
Признайся же, скажи при всех, погромче, вслух !!!
И не тушуйся, оголись;
всему приходит время испытать конец,
ты сам так говорил, теперь клянись….»

-«Это ты мне говоришь?
Тебе как всем жить так же, жизнью той же.
Готовить мягкое к смерти ложе.
Но не научишься в высшем смысле ничему ты, похоже.
Но об этом ты узнаешь позже.
Пошёл отсюда гнида!!!
Ты единственный, без стыда припёршийся голым,
без вида!!!
Не будь так глуп, в открытую то не завидуй!!!
Нашёлся же рыцарь!!!

-«Предвижу я,
что будь я здесь ещё какое-либо время,
ты протаранишь мне со злости темя.
Но чем я заставляю выражать тебя твой скрытый гнев? Неужто это я тебя заставил зачерстветь!
И если так свят ты, к чему все эти прятки?
Ты подлизался, хорошо показался и выставился здесь
на этом троне, надев корону,
и почему же гневаешься на меня и разорвать готов?
Что, получается, что вся та истина,
к которой ты меня так влёк,
является всё той же лестью
защитой от которой ты не первого меня берёг?
Чушь какая то!
Что, правды нет!? Что за чёртов бред?
Зачем ты здесь?
Враньё, базар: что за лесть, что за лесть-
а у самого гнилая сердцевина есть!
Куда не сунься, даже здесь
найдётся пара мест для алчности и скрупулезности расчёта- противно всё до рвоты!
Нет святости, одно гнильё, куски помёта!!!
Фу, я измотан…
Но неужели все попытки обрести,
всё завершается без исключения потерями,
и остаётся лишь священника и демона скрестить…
и превалирует масть «крести!
Я не верю!
За масками приветствия и помощи- хитрые морды
Будто орошены они с кадила чёрта…!
Куда не беги, что не береги и не храни-
какой-нибудь найдётся олух чтоб всё к себе пригрести.
С котомкой за спиной за горизонт иди,
неважно,
с отчаяния в храм зайди, или ещё смешней-
«святоша» бирку налепи:
всё святотатство и плетётся к одному пути.
Святость и доброта – всё это показуха…
красивыми словами наседают нам на ухо,
то-то смотрю все лопоухие- всё это сухо…
пустая трата, алчная идея. И что имеем?
Претендуем-то на что? Что делать смеем?
Святых из себя лепим.
Но как хватает благоразумия?
Я вижу в этом только полоумие.
Ведь люди ждут просвета где-то.
Не знают они, что получат лишь ЭТО!
Но должен же найтись хоть кто-то,
смеющий направить хотя бы не всех,
хотя бы кого-то.
Я должен лично визит нанести всем нуждающимся,
обойдя каждый дом.
И ничего со мной не станется!
Чего хуже может…?
Нужно застигнуть ждущее сердце врасплох,
пока ещё не всё так плохо…посетить покои.
А ты рохля, старец,
Слишком спокоен…
ты слишком чёрств чтобы услышишь стоны
и притворяешься- старый пижон.
Это по идее не по твоему назначению трон.
Ты внёс в меня переполох.
И если бы не я, если бы не вмешался,
не представлю,
кой бы на очереди лох дозрел бы до того же…
в рядах жильцов бы знался…»

-«Прекрасно.
Удивляюсь, но всё не было напрасно.
Весь этот цирк повторяю я с каждым,
с трудом усердным,
а иногда и дважды с потом нервным.
Поверь мне, ты такой не первый.
Теперь ты понял глубину. Не поплывёшь по дну.
А на кону работа велика.
Нашёл ты правду для себя из множеств,
но одну.
Увидел ты на опыте,
Увы так всё работает.
А каждый должен себе сам душу заштопать,
Проблему видеть шире…
Это как раз та цель,
к которой должен ты был только сам дойти,
не затянув петель.
Люди же бараны, стоят как истуканы,
несут открытые на сердце раны.
Они исходят только от обратного,
парадоксального и непонятного.
И этот способ остаётся единым, правдивым.
У кого-то путь короткий, у кого-то длинный.
Я лишь показываю тебе дверь,
ты сам должен войти, поверь.
Если не веришь- не заставишь.
А ствол к виску так не приставишь,
этим на благость не направишь.
На место не возьмёшь и не поставишь.
Ты только сам можешь взойти, понять, отбросить.
А парадокс тебя потряс,
заставил поелозить-
вся моя святость, и это место-
явилось для тебя неясной смесью, непонятным тестом.
Я вовсе не желал ареста.
Всё мной рассказанное было той заразою,
которая сразила тебя сутью,
непонятной проказою. Намеренно…
Но ты всё понял без травы, без зелени.
Теперь уволен я…мы разойдёмся, и без черни.
Так всё работает в мире этом, щедром и глупом.
Заслуги наши не в этом.
Ты в данном случае займёшь этот трон.
Я- в отставку. Учти эту поправку,
когда подвигнешь следующего, очередного мелочного
на эту лавку постоялую.
Распоряжайся ареалами.
Чтоб все такими стали.
Это цикличность и замена,
давай дерзай, так продолжай, не дрейфь…
Держись патрон. Меня же ждёт паром.
Смотри, не причини урона статусу этого трона.
Скоро, как и я покинешь камору эту,
нырнёшь в вечное лоно- согласно завету.
Не нарушай обета…

Старик снял одёжу
по-царски, красиво.
Тут тишина восцарила.
Он взглянул исподлобья,
можно сказать криво.
Улыбнулся на диво.
Тут перемены резкие обвили,
охватили тело…
метаморфозы дерзкие:
с волос до пят,
волны прошлись по телу быстро и раз пять
и вздулись вены.
Он размягчился, погружаясь сам в себя,
стал таять в пену.
Выражение лица было истошным,
Тело вливаться начало в подошвы…
Зрелище тошное.
Пологое тело упругое, доселе стянулось морщинами,
складками мощными…
Процесс привёл высокий силуэт в образ младенческий.
Образовались венчики.
Будучи голым, скрючился, кидаться начал по полу.
Стал превращаться в кусок ткани полый.
Разом в местах различных стала кожа лопаться.
Взметнулся, содрогнулся, вытянул хвост;
голова вдавилась в шею
являя единый нарост.
Он белизной наполнился, весь побелел…
озноб будто владел всем телом;
став белым он задёргался и облачился в семя-
время не дремлет и настало;
в кокон стянули его множество волокон,
они насытили всю полость током,
начал быть слышным его рокот.
И не понять уже колено где было, где локоть…
Не долго пришлось ему мокнуть…
Будто из водостока отозвался тут источник…
Жизненная форма
готова стала место скинуть,
нырнув в неведомую прорву.
Изменения предстали новым упрочнением
и форму понесло течением…
преображение, приспособление и адаптация…
всё впереди, сначала всё, всё сызнова…
Подумать только и охватит шизо.
Старик - таков был здесь,
он снял парик, эту формальнейшую маску,
можно назвать её и каской- для защиты.
Он стал,
нам не понять какой запущенной,
замученной невинной сущностью.
С тем чтобы посетить повыше уровни
и там прожить, дожив до изменения…-
всё это вплоть до иссекаемого озарения,
ни в чём уже не нарекаемого.
Безупречной чистоты духовной…
Это уже «ничто».
Толково понимать вселенную,
Можно лишь превзойдя все уровни,
чтобы затем найти житьё- теперь уж неизменное,
среди такой же высшей расы,
каждый в числе которой перебрал все те же трассы.
Нам же, нужно забыть показ… Жить дальше.

жевака шевелило челюстями и расплёскивала энергетику чавканья...скидывая жертвенные пельмешки в жерло вулкана, в изголодавшую утробу...язык очумело въябывал и уже погано измотался, но мозг всё так же посылал сиглалы "ДАВАЙ, ВНИЗУ ПРОСЯТ"... SOS!! SOS!!! язык молил уже...но челюсти не так поменяли язык и прикусив его лелеяли JUY, JUY, RANO SOS!!!

- «ёоу...глядь сколько! снег хлопьями бесится и белая дробь заОКНОпом»,
- «Ты чё так говоришь то, с опломбом? Играешь в копа?»
- «ещё б та, ёбта, кто кого ёб то? дурь тебя щас или же снег тебя сегодня,»
в те выходные пёрло поди не как в эти прёт...? а я уж сел на стрём »
- «твоя настырная, дурь-матыга бля от тебя ни на шаг…напаснись и заткнись»
- «Ога ж...день-скука, понимашь? Забился утром и хвата до самых внуков…»
- «Хороший у вас план, товарищ Жукофф, замаринуете ещё и не такие финтики из буков»
- «Да ну, вы бросьте эту ругань, да что накурка, я предпочту дичайшую микстурку…
я кинул папиросики как драматург бля…когда в мусарне начали с вопросиков…
такой семейный планчик теперь редко хлопаю, и запаздало раскорячиваюсь,
Я подоткнулся в прошлый выходной семейным медным купоросом подзапрятаным,
Эдакая квинтессенция из этилена с дихлофосом…и как цепляет бля!!!
- «Ты взбрендил? А как же долг перед «моментом»?, горемычной клятвой на коленях…
С клеем с пакетом с закрытыми зенками…»
- «Не сцы, я подзаначился пропиткой изоленты, так и нахуй же моменты!
Спустя немного, мы запаленимся в полиетиленице, надолго, как в простыне беззастенчиво...
Подкожно, столбно, пульс сердца, печени…и наше естество…о!!! оно вспенится!!!»
- «Да ты смотрю свехнулся! Ёбнулся! А как же этанол? Ты гонишься за пёстростью!
Закончишь с тросточкой…! Запёрся в самого себя и хочешь схлопнуться?!»
- «Да я уже захлапываюсь, тоже мне, чёрт, запросто…на мне одежда вся пропитана,
Всеми запасами…чёрт, слышу топот снега с хлопьями, это ебашит дробь заОКНОпом…,
И небо вон смотри ко мне голопом…на балете, я впредь буду и спать одетым…»

P.S.я поясню... тут диалог двух нарков... один стоит у окна, и смотрит на летящий хлопьями снег... другой подходит и диалог начинается...
разбор по словам:
с опломбом - с акценом,
сесть на стрём- подогнаться по галюцинации
дурь-матыга - трава, которая нахлобучивает как матыгой (тяпкой)
забиться до самых внуков - курнуть так, что до поколения внуков хватит,
финтики из буков - имелся ввиду тот самый опломб и перековеркание как заОКНОпом (за окном)
хлопать планчик - дуть смолянистые вещества конопли в лёгкие
запаздоло раскорячиваться - поздний приход галюцинаторных видений, которые дают о себе знать поздее, после того как вставило
подоткнуться купаросом - вдуть в себя неизведанное вещество, которое доселе неиспробовано
квинтессенция - смесь того и другого (перечислено)
подзаначился пропиткой изоленты - припасся промокашкой, пропиткой из наркотических веществ
мы запаленимся в полиетиленице - завернёмся в полиетилен, обмазанные в впитывающиеся наркотические вещества
и наше естество…о!!! оно вспенится!!! - придёт большой пиздец
хочешь схлопнуться - хочешь закрыться вовек, закончиться, кони двинуть
а мне одежда вся пропитана, Всеми запасами - то есть одежда пропитана всем что было из веществ...

Обветшало стерпев и толкаясь на холоде
И ох уж это промедление, да чтоб его!
Скупая молодость недозаводит на адреналине,
Держа на холостых, соски же крепнут на ветру,
На сдобренным нашим терпением.
Преувеличено хлюпая, сердце запрятано в одежде,
Несносно там есть всё же и к тому же на нём
Все наши страхо-нерво-наслоения…

Предательски выпархивать навстречу увлекающим ветрам,
Предательски по отношению к кому?
К прежним привычным мне и вам…
И всё меняется со скоростью ветров, которым доверяешь унести себя,
Засеявшись в иную область почв.
И то лишь предаёт себя, кто не меняется,
В силу сменившихся из обстоятельств.

модные мотивчики, звучные клички,
прыщавые обмылки, детские стычки...
исповедь юности древности прАвее…
тут и своевременности право даровали мы…