Bo4kaMeda

Портрет молодого человека в гвардейском мундире (ок. 1757), вероятный автопортрет Рокотова Ф.С.
РОКОТОВ. Портрет неизвестного. 1757
Холст, масло
44,2 × 33,5
ГТГ




Томас Гейнсборо
Автопортрет. Около 1758–1759
Холст, масло
76,2 × 63,5
Национальная портретная галерея, Лондон


«ПОЭТЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЛИЦА». Так определил двух портретистов советский исследователь А. В. Лебедев, вдохновленный в 1945 году успехом союзнических отношений с Великобританией . С его «легкой руки» и пошло сравнение русского и английского живописцев. При жизни Федора Степановича Рокотова никогда не называли «русским Гейнсборо». На Всемирной промышленной выставке в Лондоне 1862 года отечественных портретистов представляли Д. Г. Левицкий и В. Л. Боровиковский. О Рокотове в то время у себя на родине просто забыли. Так же, как и о творчестве британца в России не имели понятия. Знаменитая «Дама в голубом» из Эрмитажа - признанный и единственный шедевр Томаса Гейнсборо в русских собраниях - попала в коллекцию лишь в 1912 году. Что же на самом деле роднит столь не похожих мастеров?



Томас Гейнсборо. Автопортрет. 1754


Томас Гейнсборо был старше Рокотова лет на десять. Он родился в 1727 году в прелестном уголке Восточной Англии - Садбери в Суффолке. Том был девятым ребенком в семье торговца сукном, род которого принадлежал к коренным жителям местечка. От матери, которая довольно хорошо писала цветы, Том унаследовал талант к рисованию. В школьные годы мальчик убегал в живописные окрестности городка, чтобы запечатлеть роскошную зелень лугов, тихую излучину реки, одинокие деревья. Примечательно, что сам Гейнсборо считал себя художником-пейзажистом. В тринадцать лет он перебрался в Лондон, где вначале обретался в мастерской серебряных дел мастера. Здесь подросток увлекся лепкой. Его первым учителем рисования стал француз Юбер Гравело (1699-1773), работавший в Лондоне. Затем Гейнсборо учился у портретиста и декоратора Фрэнсиса Хаймена (1708-1776) в художественной школе, известной под названием Академия Святого Мартина.



Fyodor Rokotov (–1808)
Portrait of A. P. Struiskaya 1772
oil on canvas
59.8 х 47.5 cm
Tretyakov Gallery


Жизненный путь Рокотова сегодня прослеживается неоднозначно. Год рождения художника - 1736 - определяется по исповедным книгам московской церкви. Версия советских исследователей о крепостном происхождении художника в настоящее время подвергается серьезным сомнениям. Вслед за аргументированным мнением Нины Молевой мы можем повторить, что Рокотов никогда не был «господским человеком». В сознании российского дворянина XVIII столетия жила твердая уверенность в том, что интеллектуально и психологически крепостные не готовы приобрести «звание свободных граждан». В документах Московского Воспитательного дома прямо заявлялось: «Рожденные в рабстве имеют поверженный дух».

Можно ли верить версии о дворянском происхождении художника? В записи от 19 января 1762 года камер-фурьерского журнала указано присутствие на торжественном обеде дежурного офицера - кадетского прапорщика Рокотова. В 1769-м капитан Рокотов был отослан «по желанию» в Военную коллегию. А. В. Лебедев предполагал, что художник происходил из обедневшего рода псковских дворян. Действительно, сохранилось «дипломное дело Рокотовых департамента Герольдии Правительствующего Сената по Псковской губернии», датированное, впрочем, 1861 годом. «Родные племянники» и единственные наследники академика Рокотова, опубликовавшие в «московских ведомостях» объявление о его смерти, носили чин «отставного от артиллерии майора» и штабс-капитана.



Томас Гейнсборо.
Дама в голубом. Около 1780
Холст, масло.
76.5 × 63.5.
ГЭ




Ф. С. РОКОТОВ
Портрет Екатерины II. 1763
Холст, масло
155,5 × 139
ГТГ


Итак, происхождение художника Рокотова важно, однако гораздо важнее для современного исследователя его «новое аристократическое благородство - как вариант благородства джентльменского, вовсе не требующего обязательного аристократического происхождения» . Действительно, Рокотов - это первый русский джентльмен-живописец. Его подпись стоит под уставом московского Английского клуба.

В художественном наследии Рокотова нет признанного автопортрета. Однако И. Э. Грабарь, будучи составителем его первого научного каталога произведений, считал «Портрет неизвестного» (1757, ГТГ) изображением молодого живописца. Поддерживал это мнение и другой знаток творчества Рокотова - Ю. П. Анисимов. Перед нами - юноша в зеленом мундире с блестящими пуговицами по бортам, с зеленым отложным воротником, расшитом золотым галуном. По мнению научного сотрудника Государственного Русского музея Б. А. Косолапова, это штаб-офицер гвардейского полка. Однако портрет не похож на официальные изображения военных той эпохи. Облик молодого гвардейца лишен внешней бравады и показного блеска. Здесь очевидно стремление художника постичь духовную сторону человека. В тонком лице модели, пристальном и серьезном взгляде светлых глаз выражены высокое достоинство, интеллигентность, говорящие о живом уме и внутренней энергии незаурядной личности. Произведению присущи жестковатость форм, робость и «суховатость» манеры живописи. Композиционно портрет близок «головкам» кисти П. Ротари: изображение дается погрудно, фигуре тесно в пространстве картины, лицо укрупнено и максимально приближено к зрителю. Тем не менее выразительность образа свидетельствует о более широком представлении о человеке. Уже в этом произведении, первом имеющем автограф мастера, можно говорить о связи Рокотова с новым этапом в развитии портрета. Этот этап обусловлен усложнением духовной жизни русского общества и идеями просветительства, утверждающими приоритет разума и осознание нравственного долга.



Ф. С. РОКОТОВ
Портрет Екатерины II. 1763
Этюд для коронационных портретов (1763 – ГТГ, Павловск)
Холст, масло
59,5 × 46,9
ГТГ


В 1808 году (год кончины Ф. С. Рокотова) и через двадцать лет после смерти Т. Гейнсборо его дочь Маргарет подарила последний «Автопортрет» отца (1787) Королевской академии. На протяжении жизни Гейнсборо неоднократно писал автопортреты: самый ранний «Автопортрет с женой и дочерью» (1748) исполнен в жанре «портрета-прогулки», «Автопортрет в треуголке» (1754) - в камерной форме. «Автопортрет» (1759, Национальная галерея, Лондон) - один из наиболее выразительных и совершенных, здесь - зрелый мастер, получивший признание и познавший успех. Художник «как денди лондонский одет»: на нем модный коричневый сюртук, белоснежная рубашка с кружевом, черный шейный платок и треуголка под мышкой. Современники описывали Гейнсборо как весьма элегантного человека, скромного в поведении, открытого и доброго. Благодаря внешней сдержанности в выражении чувств и сознательной «недосказанности» в мимике лица и характере пейзажного фона Гейнсборо достигает некой холодноватой отвлеченности образа. Следует отметить, что в портретах Гейнсборо пейзаж играет гораздо более важную роль, чем у других английских портретистов.



Гейнсборо, Томас
Автопортрет с женой и дочерью. Около 1748
холст, масло
92,1 х 70,5 см
Национальная галерея, Лондон


Гейнсборо был любознательным человеком и разносторонним художником: охотно лепил и гравировал, любил музыку. Среди его друзей и заказчиков - видные композиторы и антиквары, музыканты-исполнители и актеры. Один из самых выразительных - «Портрет Сары Сиддонс» (1785, Национальная портретная галерея, Лондон), трактованный в традициях западноевропейского парадного портрета. В 1782 году Сиддонс стала актрисой театра Друри-Лейн, которым руководил драматург Ричард Бринсли Шеридан. Вскоре она с триумфом выступила в роли Изабеллы в пьесе Гаррика «Роковой брак» (The Fatal Marriage). Подлинную славу принесла Сиддонс роль леди Макбет. К числу других ее актерских удач относятся Дездемона и Волумния (У. Шекспир «Кориолан»). В Саре Сиддонс сочетались классическая красота и страстный темперамент, интеллектуальная глубина и мастерство сценической речи. На полотне Гейнсборо знаменитая трагическая актриса уподоблена царственной особе. «Королева сцены» изображена сидящей в кресле, как на троне, на фоне тяжелой бархатной драпировки. Ее поза представительна, а гордый профиль и чуть выдвинутый подбородок указуют на волевой характер.



Томас Гейнсборо
Сара Сиддонс 1785
Холст, масло
126 × 99,5
Национальная галерея, Лондон


«Гордость составляет отличительную черту ее физиономии, - писал о российской императрице Екатерине II секретарь французского посольства К. К. Рюльер. Портрет Екатерины II (1763, ГТГ) кисти Рокотова близок впечатлению современника. Художник с тщательностью передал покатый лоб, твердо сжатые губы, волевой взгляд. Тяжелый подбородок уравновешен высокой прической пудреных волос, искусно перевитых жемчужными нитями и увенчанных легкой изящной короной. Профильное изображение предполагает определенную форму идеализации модели, вызывает ассоциации с классическими примерами: античными камеями, медальерным искусством. Тем самым у зрителя невольно возникали аналогии с образами великих деятелей прошлых эпох.

При жизни оба портретиста достигли феноменальной славы. Портреты кисти Гейнсборо и Рокотова ценились современниками за умение воплощать на полотне реальную внешность и одновременно ожидания модели. И Гейнсборо, и Рокотов последовательны в своем подходе к передаче сходства. Заказчики британца могли рассчитывать на светский идеальный портрет, поражающий разнообразием.



Ф. С. РОКОТОВ
Портрет князя Д. М. Голицына. 1760-е
Холст, масло
62,7 × 51,8
ГТГ




Томас Гейнсборо
Мэри Литтл, в замужестве Леди Карр. Около 1765
Холст, масло
127 × 101,6
Центр британского искусства, Йель, Нью-Хейвен, Коннектикут, США


Парадные портреты, созданные Гейнсборо, в лучших традициях стиля гипнотизируют своей роскошью. Коронационные и конные, военные и охотничьи, костюмированные и аллегорические - все они призваны в самом выигрышном виде показать и подчеркнуть высокий статус модели. А изображения царственного лица особенно! В парадной форме портрета конкретная личность (например, принц Уэльский, будущий король Георг IV) воплощает в себе идеалы эпохи.

Заказчики русского мастера знали, что по размеру и формату портрет не будет оригинальным, однако их напишут максимально точно и возвышенно. «Джентльменский статус» Рокотова позволял ему писать богатых и знатных заказчиков на равных. Орловы и Голицыны, Воронцовы и Куракины наперебой стремились иметь шедевры рокотовского искусства. В отличие от крепостного мастера (например, И. Аргунова) Рокотов не раболепствовал, не исполнял любую прихоть барина, а работал в рамках собственной портретной мифологии. Может быть, поэтому ему так удавались портреты поэтов - профессионалов и дилетантов - В. И. Майкова (1760, ГТГ), А. П. Сумарокова (около 1777, ГИМ), Н. Е. Струйского (1772, ГТГ).



Ф. С. РОКОТОВ
Портрет В. И. Майкова. 1775–1778
Холст, масло
60 × 47,8
ГТГ




ТОМАС ГЕЙНСБОРО
Портрет леди Олстон (Гертруда Олстон, урожденная Дарнфорд). Около 1767
Холст, масло
76,2 × 63,5 cm


Модели Гейнсборо - люди эпохи английского Просвещения. Они подчеркнуто демонстративны, их позы и жесты - средство хорошо разработанной системы воспитательного воздействия. Способы общения со зрителем у британского художника и у русского различны. Взгляд модели у Гейнсборо настойчиво адресован зрителю и рассчитан на ответную реакцию. Модель у Рокотова вполне может обходиться без реакции внешнего мира, настолько ее внутренний мир богат.

Возросшая со временем популярность не радовала Гейнсборо. Череда сменявших друг друга самодовольных физиономий подчас угнетала портретиста. «К чертям всех джентльменов! - жаловался он в письме молодому коллеге. - Для художника нет злейших врагов, чем они, если не уметь их держать на приличном расстоянии. Они думают, а может быть, иногда и вы тоже, что вознаграждают ваши заслуги своим обществом и вниманием» . Однако, несмотря на брюзжание Гейнсборо, ажиотаж только рос. Заказчики записывались заранее, закупали огромные роскошные рамы для своих гостиных, а потом долго ждали, когда у художника дойдут до них руки. Ожидание могло длиться и год, и два. «Природа портретной живописи такова, что происходит постоянная гонка, - философствовал Гейнбсоро, - один дурак возникает вслед за другим, точно их блоха укусила, и этого достаточно, чтобы свести меня с ума».



Томас Гейнсборо
Портрет Мэри, дочери художника. 1777
Холст, масло
77,5 × 64,8
Галерея Тейт, Лондон


К сожалению, писем Рокотова мы не знаем. В определенной мере «услышать» голос художника можно по переписке князя А. Б. Куракина и прапорщика В. А. Мерзлюкина. Портрет последнего был заказан богатым покровителем Рокотову. В подробных отчетах князю Мерзлюкин приводит целые диалоги свои и портретиста. Рокотов вел себя достаточно независимо. «Он мне сказал, что в нынешние праздники, - писал 25 декабря 1783 года Мерзлюкин, - он за работу ни за что не примется; да и после праздников вскоре он за то взяться не может, потому что он дорабатывать имеет два портрета дамские». Рокотов начал писать портрет Мерзлюкина 18 января, а закончил 26 февраля 1784 года. Сеансы проходили по пятницам, начинались с утра и могли продолжаться «до двух часов пополудни». Зато заказчик остался доволен и писал, что портрет получился «очень похожей».

Рокотов позволял себе выбирать и даже отказываться от выгодных заказов. Так, член Опекунского совета Богдан Умский с возмущением писал куратору Московского Воспитательного дома Ивану Ивановичу Бецкому: «Прокофия Акинфиевича Демидова портрет иметь в Совете должны, как то сделать, мы не знаем, да к тому ж и писать некому. Рокотов один, за славою стал спесив и важен».



Ф. С. РОКОТОВ
Портрет А. М. Римского-Корсакова в юности. Конец 1760-х
Холст, масло
56,5 × 46
ГТГ


Известен рассказ князя Ивана Михайловича Долгорукого о том, как графиня Скавронская заказала «славному живописцу Рокотову» свой портрет и других родственниц, а сама уехала в Италию. «Рокотов списал, ждал денег и присылки за портретами, но, не дождавшись ни того, ни другого, подарил их одному из учеников своих, который продал их как работу известного художника помянутому Крымову, охотнику до картин» .

В отличие от Гейнсборо Рокотов практически не использовал в портретах атрибуты. Художник не нуждался в подсказках. Подтекст, определяющий моральный или профессиональный статус модели, создается в рокотовских портретах прежде всего колористической гаммой. Нейтральное пространство фона и костюм также помогали отобразить весь диапазон качеств человека.



Ф. С. РОКОТОВ
Портрет В. Е. Новосильцовой. 1780
Холст, масло
70,5 × 59
ГТГ


Особым достижением Гейнсборо-живописца считается открытие возможностей холодных цветов. Если Дж. Рейнолдс считал серо-голубую гамму необходимой лишь для того, чтобы оттенить насыщенные красно-коричневые тона, то Гейнсборо сделал голубой цвет самодостаточным. Он впервые показал, какая эмоциональная выразительность может быть достигнута при использовании холодных тонов. К этим опытам относится серия портретов: «Голубой мальчик» (1770, Библиотека Хантингтона, Сан-Марино), «Портрет дамы в голубом» (ГЭ) и некоторые другие. В них Гейнсборо мастерски играет с различными оттенками и полутонами главного цвета, раскрывая в нем то серебристость, то жемчужность, то перламутровые отливы, то лиловость морской глади.



Ф. С. РОКОТОВ. Портрет неизвестной в розовом платье. 1770-е


Живописная гамма рокотовского «Портрета неизвестной в розовом платье» (1770-е, ГТГ) строится на нежнейших градациях и оттенках теплого тона. Розовый цвет одежды традиционно воспринимается как женский. В английском языке для обозначения розового используются два слова: Rose и Pink. Происхождение русского названия ближе к цвету бутонов и лепестков дикой розы, шиповника. Художник создал тончайшую красочную феерию розового. Самый насыщенный (фуксин) - на губах, нежно-розовый - на щеках модели, ярко-розовый (церцис) - на подкладке капюшона и лентах. Точный оттенок платья установить трудно, подобный бледно-розовый в искусстве рококо получил название «бедро испуганной нимфы». Не только деликатная цветовая гамма и причудливая изысканность полутонов, но и образная характеристика связывают «Портрет неизвестной в розовом платье» со стилистикой рококо. В неправильности черт лица изображенной Рокотов стремится уловить обаяние юности и кокетливую грацию, излюбленные и превыше всего ценимые в рококо.

Интересно сравнить «Портрет неизвестной в розовом платье» Рокотова и «Портрет дамы в голубом» Гейнсборо. молодая английская леди с мечтательным выражением лица на эрмитажном полотне Гейнсборо представлена в полупрозрачном открытом платье, голубой шелковый шарф буквально соскальзывает с ее роскошных плеч, тонкая рука, украшенная золотым браслетом, едва придерживает его. Пудреные волосы зачесаны высоко вверх и уложены в сложную прическу, увенчанную маленькой шляпкой со страусовыми перьями и голубой лентой. Русская барышня также одета и причесана по последней европейской моде, однако ее наряд достаточно скромен. Нет оголенных плеч, глубокого декольте. Рокотов передал целомудренный идеал красоты девушки московской патриархальной среды. Черты ее лица не отличаются правильностью, но как «очаровательная дурнушка» она мила своей чистотой и серьезностью! Здесь наглядно мы видим, как «идеальное не противостоит индивидуальному, а реализуется через него и в нем».



Ф. С. РОКОТОВ
Портрет А. С. Тулиновой. Конец 1770-х


Нечто похожее встречается при сопоставлении «Портрета А. С. Тулиновой» (конец 1770-х, ГТГ) и «Портрета леди Элизабет Монтегю (Montagu, Duchess of Buccleuch and Queesberry» (около 1767, частная коллекция, Великобритания). Как же сходны модные наряды этих молодых барышень, живших так далеко друг от друга. дорогое атласное платье с декольте, на груди у лифа - бант, такой же кокетливый бантик - на шее. Похожи прически: высоко взбитые волосы, украшенные эгретом, а также украшения - бриллиантовые круглые серьги. Но как разнятся эти модели. На портрете Рокотова - Аннушка, дочь московского купца Семена Гавриловича Журавлева, имевшего свой дом в Садовой Большой слободе . В конце 1770-х годов ее выдали замуж за капитана И. И. Тулинова. Вероятно, Рокотов запечатлел «невесту на выданье» . Образ полнокровной, круглолицей и пышнотелой А. С. Тулиновой контрастен образу хрупкой и бледной аристократки на портрете Гейнсборо.



Портрет леди Элизабет Монтегю, герцогини Монтегю и Квинсберри
Томас Гейнсборо 1767
74 × 62 см
Холст Масло
Национальный королевский траст, Бликлинг-холл, Норвич, Норфолк, Англия


Интересны сопоставления мужских моделей. Например, «Портрет Томаса Линли мл.» (около 1772, Картинная галерея Далвич, Лондон) и «Портрет князя И. И. Барятинского» (начало 1780-х годов, ГТГ). Изображенный на портрете Рокотова юный Иван Иванович Барятинский происходил из древней и родовитой русской фамилии - двадцать седьмое колено от легендарного основателя Руси варяга Рюрика! Его мать, Екатерина Петровна, - урожденная принцесса Гольштейн-Бекская. С самых юных лет Иван Барятинский прославился своей красотой. Он получил блестящее образование, знал несколько иностранных языков, профессионально увлекался музыкой. В будущем князя ждала блестящая дипломатическая карьера: во времена императора Александра I Барятинский был причислен к российской миссии в Лондоне, затем назначен посланником в Мюнхен. В 1812 году Барятинский оставил службу и поселился в родовом имении Ивановское Курской губернии. Несколько лет, проведенных в Англии, и женитьба на дочери лорда Шенборна (рано скончалась при родах) сделали из Барятинского истинного англомана. Он посвятил остаток жизни устройству имения, названного в честь второй жены Марьином. В российской глубинке князь применял на практике приобретенные во время заграничных путешествий агрономические знания.



Томас Гейнсборо
Томас Линли младший. Около 1772
Холст, масло
75.9 × 63.5
Картинная галерея Далвич, Лондон




Ф. С. РОКОТОВ
Портрет князя И. И. Барятинского. Начало 1780-х
Холст, масло
64,2 × 50,2
ГТГ


Рокотов отчетливо выделяет светом на полотне хрупкую фигуру подростка, гармонично размещенную в овальном обрамлении. Будущий дипломат горделиво взирает на зрителя, словно предчувствуя яркую судьбу и блестящую карьеру. Высокородный меломан одет с утонченным вкусом: бруснично-розовый кафтан эффектно контрастирует с черным бантом в пудреных волосах и золотистым камзолом. Рокотова привлекают серьезность лица подростка, его впечатлительность, душевная свежесть. В характере Барятинского портретист уловил те черты, которые должны были отличать просвещенных юношей эпохи.

Томас Линли на портрете Гейнсборо одет в похожий камзол, только более яркого красно-кирпичного цвета. Белого цвета рубашка и черная треуголка дополняют наряд. Гейнсборо подчеркивает слегка оттопыренную нижнюю губу и снисходительный взгляд на зрителя. Юного англичанина отличают холодность и высокомерность.



Томас Гейнсборо
Элизабет Роттеслей, в замужестве герцогиня Графтон. 1764–1765
Холст, масло
76,1 × 63,5
Национальная галерея, Виктория, Мельбурн




Ф. С. РОКОТОВ
Портрет графини Е. В. Санти. 1785
Холст, масло
72,5 × 56
ГРМ




Ф. С. РОКОТОВ
Портрет В. Н. Суровцевой. Вторая половина 1780 х
Холст, масло
67,5 × 52
ГРМ




Сэр Бенджамин Трумэн
Томас Гейнсборо 1774
237.8 × 151.4 см
Масло Холст
Тейт Британия, Лондон


Людмила Маркина

tg-m.ru

.